Александр Левинтов

Игра в перевод

Однажды один знакомый ин-яз пригласил меня пооргпроектировать переводческий факультет. По ходу этого мероприятия я как-то устроил маленькую игру: посадил по десять преподавателей английского, французского и немецкого и выдал каждой команде по листу бумаги, в начале каждого из которых была написана фраза (цитата из моей "Жратвы" о картошке). Первый преподаватель должен был перевести эту фразу на преподаваемый им язык и передать следующему, тот, переведя фразу на русский, передает дальше и так далее.

Естественно, что в конце мы получили три фразы, ничего общего
не имеющие ни со жратвой, ни с картошкой, ни с моим
несчастным русским. Французская версия потрясала своей
пошлостью и слащавостью, немецкая - грубостью и
прямолинейностью, английская - вежливостью и сарказмом.
Зал дружно хохотал вместе с участниками, особенно на извивами
переходов и промежуточных вариантов.

Цель и смысл этого розыгрыша заключался в том, чтобы доказать:
перевод - это не только два языка, это еще личность переводчика
и культурные стереотипы, существующие не в самой культуре, а в
сознании изучающих эту культуру извне. У каждого лингвиста,
благодаря изучению им прежде всего литературы изучаемого
языка, складываются такие стереотипы, достаточно общие для
культуры данного языка. На "англичанах" висит язык Диккенса, на
"французах" - Бальзака и Мопассана, на "немцах" - Брехта и
Ремарка.

Прошло десять лет. Я стал ( кто бы мог подумать?)
преподавателем русского языка среди американской
военизированной молодежи. И с проблемами перевода стал
сталкиваться ежедневно, причем, как и десять лет тому назад, не
со своими, а с чужими проблемами (у меня этих проблем нет по
причине отсутствия английского язык - почти напрочь).

Как-то сама собой всплыла та далекая игра.
С одного конца класса пошла бумажка с фразой: "С тяжелыми
боями, неся потери, пехота вышла из окружения", а с другого -
"Морской бой продолжался при поддержке авиации и береговой
артиллерии".

Первая фраза стала в последней редакции такой: "Друзья упали в
бою и пехота стреляла всеми боеприпасами и потом у них не было
патронов". Вторая: "В Москве бой продолжается военно-воздушными силами и артиллерией пляжа".

Разбирая со студентами завалы этих переводов с языка на язык,
мы поняли, что, во-первых, чем меньше знаешь о языке и стране
(мои студенты знакомы с русским языком всего полгода), тем
ближе перевод к оригиналу - их переводы гораздо ближе, чем
прославленной профессуры знакомого ин-яза; во-вторых, что,
оказывается, в перевод вмешиваются еще подспудные цели,
таящиеся в недрах переводчика (все студенты просто жаждут
побывать в Москве или хотя бы на пляже); в третьих, что
смыслы при переводе могут не только искажаться, но и
плодиться.

Конечно, когда я затевал эту игру, у меня была цель.
Мне глубоко противна царящая идея о том, что перевод должен
быть однозначным. На этой идее строится, в частности, проверка
знаний студентов. В ходе обучения от них всегда требуется
только одна версия перевода, сделанная преподавателем или
составителем учебника.

Мне кажется, все языки, включая английский и русский,
позволяют делать множество достаточно адекватных и
равноценных переводов. А это значит, что за переводчиком
сохраняется право на личность,право на самовыражение и
собственное понимание текста.

И, насмеявшись, студенты поверили в уникальность своих
лингвистических личностей.