Александр Левинтов

Александр Левинтов (19?? -- 20??)

В нашей русскоязычной нероссийской среде профессия писателя гораздо более массовая, чем читателя, это особенно заметно на встречах читателя с писателями. Впрочем, профессия ли это? -- Многие вполне обоснованно считают это диагнозом. Путь чучкизации, траектория падения читателя до состояния писателя обычно индивидуален. Вот, взять, к примеру, меня.

Как большинство советских детей, я начал свою жизнь ребенком. До пяти лет немного картавил, путал слоги и заикался, в семь лет написал первую пьесу и впервые убежал из дома, в девять лет написал первое стихотворение и стал пионером, в десять заработал (но не получил) первые трудовые, кончил школу с одними тройками, в МГУ учился почти только на пятерки, прошел путь от юного географа до убеленного сединами эмигранта.

Освоил до полусотни профессий. Только в Америке за пять лет успел побывать: развозчиком пиццы, писателем, учителем русского языка, спичрайтером, рекламным агентом, экскурсоводом, таксистом-дальнобойщиком.

До эмиграции охотно писал в стол и неохотно печатался. Здесь также больше люблю писать, чем публиковать. Тем не менее, за эти пять лет написано и опубликовано более полутысячи статей, эссе, рассказов, стихов, заметок и зарисовок, издано семь книг. Ежемесячно обновляется и пополняется примерно 10 новыми текстами вебсайт www.redshift.com/~alevintov

Более или менее регулярно печатаюсь в Сан-Франциско, Сан-Диего, Флориде, Торонто, Бостоне, России и Украине. Кроме того, пытаюсь поддерживать форму и пишу хотя по одной статье в год (или участвую в конференции) по основным своим научным специальностям: теоретической региональной географии, городскому планированию и управлению, системным исследованиям, методологии и герменевтике.

Личной жизни – никакой, но зато регулярно. Полно друзей – дом открыт и обычно битком. Некоторых из друзей даже знаю.

Что еще? -- Иногда чувствую, что кашляю. Видно, в детстве гланды не вырезали или вообще хирурги забыли меня вырезать. Думаю, что, скорей всего, когда-нибудь помру. Но с этим не спешу, потому что очень люблю – и взаимно – жизнь. Юмор – это единственное, что неизменно спасает, нет, пожалуй еще горчичники очень помогают.

Живу на берегу Тихого океана, с видом в никуда, это окрашивает жизнь в драматические и порой даже трагические тона, поэтому часто прихожу на наш безлюдный песок с шампанским, легкой закуской и какой-нибудь феей. Так приятно, знаете ли, думается и пьется в обнимку.