Виталий Владимиров
МАГНИТНАЯ БУРЯ

Муж стоял в передней, одетый, в куртке и кепке, и ждал. Жена, тоже одетая, в легкой шубке, причесывалась у зеркала - она взбивала рукой волосы, потом приглаживала, поворачивала голову в разные стороны и опять взбивала. Волосы явно не желали лечь так единственно верно, что удовлетворило бы Жену.

Наконец, она сказала после долгих поисков идеала:

- Ну, так… На троечку…

И надела платок, полностью деформировавший прическу и сведший на нет все усилия Жены.

Стоило стараться, подумал Муж. Кажется, все, сейчас пойдем. Неужели в туалет не побежит? Сколько лет вместе, обязательно на дорожку…

- Ой, я сейчас, - воскликнула Жена. Скинула шубку на пуфик рядом с телефоном и стремительно скрылась в туалете. Словно речь шла о жизни и смерти.

Муж, опустив плечи, оперся спиной на дверь и дождался шума спускаемой воды в туалете. Жена выскочила, на ходу опуская вниз кожаную юбку. Юбка была тесная, а бедра широкие.

Отрастила задницу, раздраженно подумал Муж. Ведь юбке уже тысяча лет, а все туда же - под молодую рядится.

- Сядем на дорожку? - спросила жена.

Еще одна ее причуда. Верит во все приметы.

- Не заграницу едем. В универсам, - сказал он.
- Дороги не будет.
- Хватит, пошли. Уже полчаса торчу одетый. И башка раскалывается.
- Ну, смотри, - неодобрительно сказала Жена. - А башка от погоды. Магнитная буря сегодня. Все, что одинаково заряжено, отталкивается. А что по-разному - притягивается.

Муж подошел к машине, стоящей во дворе, снял сигнализацию, прогрел мотор и опять ждал Жену, потому что она открыла дверцу, но не садилась, а копалась в сумочке, а потом смотрела вверх, шевеля губами, что-то подсчитывая в уме.

- Ты деньги взял?
- Взял, взял. Сядешь ты, наконец?

Тронулись. Он включил автомагнитолу, вставил кассету, и голос Трофима запел "Твоя собака съела портмоне…".

Жена переключила магнитолу на радио. "Зайка моя, я твой хвостик…", - завелся Киркоров.

Муж также молча опять врубил Трофима.

Жена…

И так продолжалось до тех пор, пока Жена не выдернула кассету, кинула ее бардачок и уперлась в крышку бардачка коленями.

Так и ехали. На светофоре встали в середине потока машин. И Жена со своей стороны увидела симпатичного мужчину в соседнем джипе. Он откровенно пялился на колени Жены, которые она тут же призывно раздвинула.

А Муж не видел этой мизансцены, потому что с его стороны вдруг улыбнулась солнечным зайчиком молодая, совсем молодая девица за рулем. Светлые кудряшки ее головы были разделены прямым пробором и схвачены двумя резиночками со смешными пластмассовыми рыбками. Давно я на рыбалке не был, несвязно подумал Муж. И улыбнулся в ответ. Он проследил за взглядом девицы, и улыбка сползла с его лица, развал ног его благоверной достиг беспредела. Так вот чему скалилась девица…

Муж, мрачный и злой, ходил с тележкой за Женой. Она долго и нудно, как будто специально, выбирала какие-то упаковки, возвращалась, меняла их, потом встретила соседку, и они завели тот самый бессвязный женский разговор, который мужчинам кажется лишенным и логики и смысла, в отличие от дам, у которых запылали щеки и загорелись глаза… - еще бы, еще одна соседка по подъезду купила себе туфли, но не на платформе, а совсем плоские, представляешь, какая дура и отдала немеряно…

Муж совсем завял. Он буркнул: пойду, пленки проявлю, и с облегчением скрылся в недрах универсама. Муж любил универсам. Все под рукой. Вот и проявка, и печать фото. Пленка завалялась еще с прошлого лета, когда они с женой отдыхали на Кипре. Попросили подождать полчаса. С удовольствием, сказал Муж, и побродил по универсаму, почитал объявления, всегда забавно составленные, купил бутылочку безалкогольного пива и присел в холле, где по телеку крутили музыкальные клипы.

Минут через сорок он получил фотографии и отошел в сторонку, чтобы посмотреть их.

И замер. Как это попало на пленку? Ах, да, он захотел сделать совместное фото, поставил фотоаппарат на автоспуск, рванулся, чтобы попасть в кадр, поскользнулся и упал, ударившись головой о спинку кровати. В это время аппарат щелкнул, и фотовспышка оставила навечно такую картинку: его нелепая скрюченная поза и расширившиеся от ужаса глаза его жены, которая бросилась ему на помощь.

А вспышка его памяти высветила то, что произошло дальше, причем и то, что он не мог помнить: как Жена втащила его тяжелое тело на кровать, как она, не зная языка, побежала к администратору и притащила его за руку в номер, хотя тот упирался и пытался что-то объяснить мадам, но, когда увидел Мужа, вызвал врача, тот приехал, сделал укол и, как потом администратор объяснил Мужу, врач сказал, что если бы не решительные действия Жены, все могло бы кончиться очень плохо.

Вот на фото Муж с перебинтованной головой и заплывшим глазом и обнявшая, прильнувшая к нему Жена. Это их администратор щелкнул. А вот Жена на пляже, в море, в ванной… Красивые у нее ноги… И колени… Недаром этот, в соседней машине, слюнки глотал.

Муж сложил фотографии и пошел в торговый зал. Он увидел Жену около тележки с товарами и вспомнил, что деньги-то у него. Она беспомощно и тревожно озиралась. Это сейчас она такая беспомощная, а когда надо было…
И услышал объявление по радио: "Сегодня в нашем универсаме проводится дегустация всемирно известного французского шампанского…". И увидел объявляющего в стеклянной будке в углу, которая возвышалась над торговым залом.

В действиях Мужа было столько же решительности, как у Жены на Кипре.
Жена случайно подняла голову и с удивлением увидела Мужа в стеклянной будке. Он что-то горячо объяснял человеку, который дал ему микрофон, Муж повернулся и Жена увидела, что он смотрит на нее. И услышала его голос:

- Ленка, дорогая моя Ленка! Я здесь, я никуда не пропал. И не пропаду. И спасибо тебе за все, любимая! Я давно хотел сказать тебе это.… Иду, радость моя. Помнишь, как мы познакомились и целовались у метро?
И легкий, как дыхание, женский голос запел с оркестром: "Течет ручей, течет ручей, и ты ничья, и я ничей…"

Человеку, стоящему с микрофоном в будке, было хорошо видно, как осторожно объезжают и обходят покупатели двоих в торговом зале. Она зарылась лицом на его груди, держась за лацканы куртки, а он гладил ее по голове, платок сполз, и освобожденная грива волос взволновано радовалась своей свободе и ласке хозяина. Так волнуются колосья ржаного поля под свежим ветром.
"Сегодня в нашем универсаме…", - прозвучал голос по радио и с надеждой в глазах подняла голову вверх стоящая неподалеку женщина. Ей так хотелось, чтобы и ее назвали ласково во всеуслышанье: "Моя любимая!"