Portfolio

Паломничество в Святую землю.

Владимир Воробейчик

Сначала был разговор в самолёте с англичаниным (я летел через Лондон), летевшим в восточный Иерусалим. На мой вопрос, не опасно ли быть в восточном Иерусалиме, он ответил: "Нисколько". Потом он стал говорить, что израильтяне (он не применял слова "евреи ") бомбят беззащитных палестинцев. На моё замечание, что израильтяне бомбят террористов, которые прячутся за гражданским населением, он ответил, что израильтяне с этим "гражданским населением" меньше всего считаются. Я тут же спросил его, а считаются ли с ним палестинцы, врываясь в дома и расстреливая детей, считается ли с этим снайпер, застреливая 2-х месячную девочку на руках её матери. Англичанин ответил: "Да, это портит образ палестинцев в глазах других людей".
Такое высказывание настолько поразило меня, что я не нашёлся, что сказать. Словом, устоявшуюся европейскую ментальность трудно поколебать даже расстрелами детей и безоружных людей.
Правда, он тут же оговорился, что проблема, конечно, и в том, что часть палестинцев не хочет признать права Израиля на существование. Но слова "It damages the image of palestinians", - говорят о многом.

По прилёте в Тель Авив до получения средства передвижения надо было пройти паспортный контроль. Тут меня, уже в который раз, " сработало" чисто еврейское лицо.

Помню, когда летел в Израиль первый раз через Голландию, меня в Амстердаме допрашивал какой-то чиновник. Узнав, что я везу электронику, он в испуге побежал консультироваться с израильтянином. Я услышал, как тот, лишь мельком взглянув на меня, сказал: "Оставь его, он еврей". После этого меня мгновенно оставили в покое.

И в этот раз проверяющей не пришло в голову заговорить по-английски, хотя я стоял в очереди неграждан Израиля. Со мной начали говорить на иврите. Я был к этому подготовлен - фраза "Ани ло медабер иврит" ("Я не говорю на иврите") слетела с моих губ автоматически.

Эту фразу я вынужден был повторять каждый раз, когда израильтяне обращались ко мне. Мой друг даже пошутил, что, говоря бодро и без всякого акцента эту фразу, я ставлю в тупик людей. И действительно, я замечал некоторую растерянность после произношения мною этой фразы.

Но вот багаж получен. На выходе в город меня никто ничего не спрашивает, но просверливают взглядом. Минивэн подвозит меня к месту рента машин. И тут интуиция меня не подвела.

Меня нагружают на дополнительные 70 долларов за рент. Все мои доводы и показы распечаток не производят никакого впечатления. Приходится показать, что у меня есть запасной отход (я забронировал машину и в другой компании тоже). Это действует. В результате мне дают большую машину за более-менее приемлемую цену, и я, забросив чемодан, отправляюсь в Пизгат Зеев, посёлок вблизи Иерусалима, находящийся на территориях за зелёной линией (захваченных Израилем в войне 1967-го года), где живут мои родители.

До въезда в Иерусалим я не испытываю никаких проблем. Они начинаются после. Я собирался добраться до родителей, полагаясь на свою память, но не тут-то было. Въезжаю в места, которые не помню. Начинаю искать кого-нибудь, чтобы узнать дорогу. Вижу двух ребят, высовываюсь из окна и спрашиваю: "Do you speak English?" Один отвечает: "A little". На вопрос "Как проехать к Пизгат Зеев? - второй вдруг на чистом русском языке говорит: "Да пошли ты его через Бегин". (Именем Бегина названа скоростная дорога вокруг Иерусалима).

Дорогу через Бегин я знаю и сам - точнее, я думаю, что знаю. Дело в том, что за два года после моего последнего приезда там построили новые дорожные развязки, и я улетаю куда-то в темноту. Когда я вижу, что проскакиваю солдатский пост на противоположной стороне дороги (везде при въезде с палестинских территорий в Израиль стоят армейские блок-посты), понимаю, что я еду туда, куда ехать не стоит, и мгновенно, нарушая все правила дорожного движения, разворачиваюсь. Объяснившись с грехом пополам с солдатами и получив указания, куда ехать, в конце-концов доезжаю до родителей без проблем.

Весь следующий день прихожу в себя. Тема обсуждений - будет или не будет всеобщая забастовка. На этом стоит остановиться подробнее.

Главный профсоюзный деятель - некто Перец. Не путайте с Пересом. Переца (хотел написать Перца) называют по-разному, "Усатый", "Будённый", "Саддам". У него действительно есть сходство и с тем, и с другим, и с третьим. Но более интересно его поведение.

В русскоязычной газете "Вести" опубликованы заявления министра финансов Нетяньягу и этого Переца. Выступления Нетяньягу, хоть и резковатые, звучали от имени правительства, он нигде не говорил "я". Выступления Переца звучали примерно так: " Я решил объявить забастовку", " Я отдал приказ прекратить работу" и т.п. Такое впечатление, что один человек по своей прихоти может поставить на уши всю страну. Очень напомнило прежний Советский Союз.

На следующий день мы выехали по направлению к сирийской границе. Перед этим было обсуждение, как ехать: короткая дорога пролегает непосредственно через палестинские территории, мимо голода Иерихон, где весьма часто постреливают. Окружная заставляет сделать порядка 150 км лишних в каждом направлении, да и сама дорога представляет изобилие пробок. После некоторого сомнения решаем ехать коротким путём. Едем втроём - отец, мой ближайший московский друг и я.

Проскакиваем Иерихон, долину Бекаа. Невооружённым глазом видны иорданские поселения. Распрашиваю, насколько здесь опасно ездить, не проходят ли террористы с иорданской территории. Ответ - нет. Эта граница действительно охраняется с двух сторон, и обе стороны без предупреждения стреляют в нарушителей. Поэтому здесь одно из самых спокойных мест.

Первая остановка на озере Кенерет. Это озеро представляет единственное водохранилище, дающее воду всему Израилю и палестинским территориям. Питается дождями, снеготаянием с голанских высот и рекой из Ливана. За уровнем воды следит вся страна - это жизнь. Из этого озера и берёт своё начало река Иордан, представляющая из себя, скорее, не реку, а большой ручей.

Небольшое отступление. Сектор Газы не имеет своей естественной водной системы. Вода туда подаётся по трубопроводам, построенным Израилем. Палестинцы, как мне сказали, за эту воду ничего не платят.

Побывать на берегу какого-то моря, реки, озера и не искупаться там для меня преступление. Помню, находясь на Белом море, не мог удержаться, чтобы не поплавать в нём. Кенерет не явился исключением.

Все пляжи уже были закрыты (ноябрь!) и мы, как воры, пробрались за заграждения. Как только мы подошли к воде, в нос ударил резкий запах сероводорода, что не остановило нас от купания. Затем мы направили наши колёса на Голаны.

Голаны оказались достаточно ровной и пыльной местностью, ничего особенного там не было. Открывающиеся сверху виды на Кенерет резко уступают видам на озеро Тахо (Калифорния), хотя и те далеко не самые лучшие. По пути заехали в Гамлу. Гамла - древний иудейский город-крепость, часто называемый северной Масадой. Встал на пути римлян во время их похода на Иерусалим. Но если Масаду римлянн взять так и не смогли (остатки защитников покончили с собой), то Гамла была взята.

(Чтобы увидеть иллюстрацию полного размера - кликните мышкой на фото).

Некоторое историческое отступление. Посёлок Гамла был известен с раннего бронзового века и упомянут в Талмуде. Название произошло от ивритского слова "Гамаль", что означает "верблюд". И, действительно, гора, на которой расположен этот посёлок, очень напоминает горб верблюда. Перед иудейским восстанием в 70-х годах нашей эры этот посёлок был укреплён под руководством Иосифа Флавия (Иосифа бен Матитьягу) мощными крепостными стенами и множеством подземных ходов.

Дальнейшая информация о Гамле известна из книги "Иудейская война" Иосифа Флавия. Захватить этот город римлянам с наскоку не удалось. Под руководством Веспасиана им удалось проломить стены и ворваться в крепость, но евреи отбили атаку, в которой римляне понесли тяжёлые потери, число которых Флавий не уточняет, заметив только, что сам Веспасиан дрался, как лев, напомнив описание боёв Одиссея Гомером.

Однако через несколько дней подошли войска Тита, и был предпринят вторичный штурм крепости. Римляне убили всех, кроме двух женщин, дочерей какого-то царя. Во время боёв погибло 4 тыс. иудеев, включая женщин и детей, более 5 тыс. человек бросились в пропасть.

Но на примере этой Гамлы можно было проследить, как меняется мышление некоторых наших соотечественников. Особенно странно это было наблюдать у своего ближайшего друга.

Он стал рассказывать про героизм древних иудеев и задал вопрос: "За что они боролись?" Зная, что иудейское восстание было восстанием за независимость, я так и ответил: "За независимость." Но он не согласился с этим, сказав, что они воевали не за независимость, а за то, чтобы остаться евреями, т.к. римляне хотели отнять у них веру. Это меня озадачило, потому что римляне были очень терпимы к иным вероисповеданиям. После этого выянилось, что он спутал хануку с иудейской войной. Ошибки, естественно, возможны, но когда любые действия интерпретируются с религиозной точки зрения - с точки зрения "остаться евреем" - человеком, который и близко таким не был в России, то становится несколько не по себе.

Дальше мы направили наши колёса к Цфату, красивому городу, расположенному на холме в несколько ярусов. Цфат ещё называют городом художников. Там действительно ещё недавно жило много художников, в том числе и выходцев из России. Они выставляли картины прямо в своих мастерских.

Сейчас это почти умерло. Я наткнулся только на одну такую мастерскую, хотя продажа сувенирами там процветала. Но это были обычные сувениры, иногда очень приличного качества, но ничем не отличающиеся от сувенирных магазинов в других частях Израиля. Там у меня произошёл весьма любопытный разговор.

Я заметил весьма хорошо сделанную гравюру Иерусалима. Но всю гравюру портила надпись на иврите, сделанная в углу. Я задал совершенно естественный для меня вопрос, нет ли такой же, но без надписи. Мой друг, бывший со мной, рассердился: "Как ты можешь такое говорить!? Там написано "Если я забуду тебя, Иерушалаим, то пусть отсохнет моя правая рука"." Мои попытки объяснить, что это надпись безотносительно содержания портит гравюру как цельную работу привели только к тому, что на меня обиделись и мой друг, и продавец, который сказал, что я, наверное, из Америки. К сожалению, мы с другом, используя один и тот же русский язык, говорили на разных языках.

Я зашёл в пару синагог в Цфате. Обычно синагоги не производят на меня сильного впечатления, но синагоги в Цфате были какие-то тёплые, внутреннее убранство как-то щемило душу. Я привожу здесь несколько снимков, которые мне любезно дали сделать внутри синагог.

Сам Цфат очень живописен. Это древний город, с узенькими улочками, старинными камеными домами. Ниже несколько фотографий, сделанных в тех местах.

Возвращались мы уже в темноте в районе 7-ми часов вечера. Проезд через палестинские территории несколько пощекотал мои нервы. Мой друг заметил, что после 11-ти часов вечера он не рискнул бы здесь ехать. Но, коли я пишу эти воспоминания, то остаётся предположить, что никаких приключений с нами не случилось.

Следующее любопытное "явление" было связано с празднованием дня рождения моих родителей. Они заказали комнату в одном из ресторанчиков в центре города. Часа за три нам позвонили и попросили разрешения перевести нас из этой комнаты в какой-то банкетный зал, на что они получили разрешение. Когда мы приехали в ресторан, то выяснилось, что "банкетным залом" является обычная лестничная площадка на втором этаже здания. От такой наглости я просто обалдел. К этому прибавилась ещё и другое потрясение - когда мы стали возмущаться, нам предложили… скидку в оплате. В конце-концов, мы получили отдельное помещение, но у меня в глове до сих пор сидит вопрос: "Какой сволочи пришла в голову сама идея - накрыть стол для празднества на лестничной клетке?" Просто хочется посмотреть в глаза этому подлецу.

Но один момент оставил приятное впечатление. Зная, что все мы из России, нам вначале приставили русскоговорящую официантку. После всех недоразумений эта официантка на свои собственные деньги принесла нам торт, сказав, что это она сделала для некоторой компенсации хамства.

Следующий день тоже принёс отметку в мою память. Я собрался повидать приятеля, живущего в Реховоте. Реховот - город, недалеко от Тель-Авива, своеобразный научный центр Израиля: - там находится институт Вейцмана. При выезде из Иерусалима всегда стоит толпа голосующих. Этот раз не был исключением. Но услышав "Реховот", толпа отхлынула - почти все добирались до Тель-Авива. Внезапно одна девчушка подошла и жестом показала, что хочет ехать. По возрасту она была старшеклассница. Уже в машине выяснилось, что по-английски она знает только пару слов, по русски - ни одного, а у меня в запасе, кроме "Ани ло медабер иврит" хранилась только пара фраз: "Ани роце лишон" - я хочу спать и "Зе бари" - это полезно.

Кое-как я смог ей объяснить, что плохо представляю дорогу (просмотрел только по карте) и мне будет нужна её помощь. И мы тронулись. Проскочив какое-то ответвление, вижу, что девушка показывает, что мы уже проехали нужный поворот. Я удивился, по карте нужно было ехать ещё километров 15. Решил ориентироваться на себя, хотя мог представить ощущения этой девчушки - в темноте она ехала вдвоём с незнакомым мужчиной, да и нужный поворот на Реховот он проскочил!

Я оказался прав - когда мы выехали в места, ей знакомые, она сказала, точнее показала, что эта дорога значительно короче и то, что она об этой дороге не знала. Это меня повеселило - приезжий показывает аборигенам лучшие пути.

Но то, что эта девчушка села в машину, говорит о той степени доверия, который существует в Израиле. Я не могу такого представить ни в России, ни в США. Хотя мне сказали, что случаи изнасилований стали и в Израиле чаще.

Кстати, в Иерусалиме очень часто голосуют, останавливая попутки. Один раз меня остановил школьник. Я обратился к нему по-английски. Когда он услышал не ивритскую речь, в его глазах промелькнул испуг и он наотрез отказался даже назвать место своего назначения.

В другой раз проголосовала пара солдат с оружием. Один из них, обратившись ко мне на иврите и услышав английскую речь, отпрянул от машины, но неожиданно другой обратился ко мне на русском языке, вычислив меня, видимо, по акценту. Я их подбросил. По пути разболтался с парнем, он говорил совершенно без акцента, чуть-чуть путая наклонения. Я его спросил, давно ли он тут. С удивлением услышал ответ - он здесь родился. Видимо, родители приложили много усилий для сохранения русского языка у своего сына.

На следующий вечер я направился в Маале Адумим, пригород Иерусалима, на встречу с одним из авторов нашего сайта - Борисом Геллером. Борис подготовил отличный стол. Кроме меня и ещё одного человека, собрались, в основном, следователи. Это был так называемый "поселенец". Худощавый человек, с острой бородкой, запылённый от дороги, с кобурой и револьвером на боку- револьвером, явно повидавшем виды. Разговоры крутились вокруг разных тем, но тему палестинцев обойти было нельзя. Мне запомнилась фраза, сказанная этим человеком: "Всё больше и больше народу понимает, что либо мы, либо они". Мне трудно судить, представляет ли эта фраза мнение большинства, но в той или иной форме я её слышал несколько раз. Кстати, этот человек принёс с собой бутылку гранатового вина, сделанного им самим. М-да, такого вкусного вина я не помню.

Во время трапезы у стола появилась кошка. Подумав, что это хозяйская кошка, я ей дал что-то поесть, и она стала крутиться между ног остальных. Кто-то спросил Бориса: "Это твоя?" Тот ответил отрицательно. Кошку мгновенно прогнали, а один из присутствующих рассказал историю, заметив по пути, что в Иерусалиме много бездомных кошек. Рассказ будет от первого лица:

Захожу я однажды домой и вижу незнакомую кошку. Запираю все двери и окна, отрезаю для неё все пути к отступлению. Беру в руки швабру и начинаю наступление. Кошка пятится назад, пока не упирается в стенку. Затем она встаёт на задние лапы, поднимая передние кверху. Как тотлько я хватаюсь за швабру, кошка теряет сознание, медленно сползая по стенке. После чего я выношу её на улицу.

Следующий день - пятница, в конце которой начинается еврейская священная суббота. На этот вечер нас пригласил к себе мой ближайший друг. Да и я сам хотел провести этот вечер с ним.

Мне очень нравится обычай, когда женшина в доме зажигает свечи. Именно женщина. От этой традиции веет исключительным теплом, теплом семьи. Это то, что потеряно, это то, что мне хотелось бы возвратить в свой дом. Зажжённые свечи, стоящие на подоконнике и согревающие жилище. Хотя бы один раз в неделю.

Но вот свечи зажжены. Хозяин дома произносит краткую молитву (она занимает меньше минуты) и разливает в маленькие серебрянные рюмочки субботнее вино. Вы его выпиваете, закусывая хлебом типа лаваша. После этого необходимо ополоснуть руки. Возврат к столу и начало субботней трапезы. Разговор сливается в гул, над столом разливается безмятежье, расслабуха, которые продолжаются целый вечер. Огромное спасибо этой субботе и хозяину дома! Напоследок - фотографии, сделанная в тот вечер с балкона.

Наступает суббота, последний день моего пребывния в Израиле - в воскресенье в 7 часов утра надо вылетать обратно. В этот последний день мы едем в сталактитовые пещеры, расплоложенные в Бет Шемеш, недалеко от Иерусалима.

Стоя в очереди под навесом за билетами, мы наблюдали достаточно редкое для среднего Израиля явление - ливень, как из ведра. Он, правда, продолжался не более минуты.

Я был в сталактитовых пещерах в штате Кентукки, они были прекрасны, но израильские - лучше и больше. Причудливые формы сталактитов и сталагмитов восхищали и удивляли. Но всё это передадут фотографии.

На следующий день с утра вылетаю назад в Детройт через Лондон. Последнее маленькое приключение случилось в Детройте при прохождении таможни. Дело в том, что в Израиле я купил кинжал, который и лежал у меня в чемодане. При прохождении таможни меня спросили, что я везу, и я ответил: "Short sword" (Дословно - короткий меч, как кинжал - не знаю). У таможенника вытягивается лицо, и он спрашивает: "Для чего?", я отвечаю: "Повесить на стенку". Меня тутже отправляют на дополнительное исследование, судя по всему, как потенциального террориста. Однако после дополнительного просвечивания моего чемодана и, даже не открывая его, меня отпускают. Через полчаса я без задних ног заваливаюсь на постель у себя дома.

Обсудить этот текст можно здесь