| Редакция | Авторы | Форум | Гостевая книга | Текущий номер |

 

"Мы" и "Вы"

Фаина Петрова

(окончание)

Но всё это дела давно минувшие. Почему же до сих пор продолжают бушевать страсти? Не претендуя на полный ответ, понимая нереальность этого, хочу остановиться только на некоторых сторонах этой проблемы.

Многие наши соотечественники, иммигрировавшие в разные страны, прекрасно проявили себя и как специалисты, и просто как люди, достойные всяческого уважения за своё трудолюбие, упорство, энергию и различные таланты. Некоторые из них стали настоящими людьми мира и судят о других на основании того, что человек лично из себя представляет, а не кем является по национальности.

Но и в современной России, и в Израиле, и здесь, в Америке, я с удивлением обнаружила, что часть моих знакомых, которые раньше не были зациклены на национальном вопросе, вдруг как-то сильно озаботились им. Это касается как русских и евреев, так и людей других национальностей.

С чем это связано? С тем, что идеология интернационализма никогда не отражала сущности отношений между русскими и "инородцами"? Безусловно. Все мы знаем презрительные клички, которые были и остаются в ходу: чурки, чернож..ые, хохлы, хачики, чухня, не говоря уж о самых "любимых" -- жидах. Можно вспомнить также о джапах, ниггерах и америкозах. А раньше - о французиках, полячишках и немчишках.

Вообще расизм -- очень распространённое в России явление. Странно и досадно, что и евреи, сами неоднократно в истории страдавшие от этого, также весьма заражены им.

Но дело не только в этом. Были и есть и в России, и здесь, в Америке, русские люди, считающие себя интеллигентными и поэтому готовыми признать, что евреи такие же, как они, или почти такие же человеческие особи.

Но при этом как бы молчаливо подразумевается, что евреи должны знать своё место в России: они, мол, не у себя дома и, следовательно, должны вести себя скромно: помалкивать, ждать, когда их позовут, пригласят, попросят. Потом, сделав то, что им укажут, они должны тихонько, как хорошо вышколенная прислуга, отойти в сторонку и ждать, когда хозяевам вновь понадобятся их услуги.

А евреи этого понять никак не желают. Отдавая себя целиком и полностью стране, которую, естественно, называют Родиной, потому что Родина -- это место, где ты родился и где жило несколько поколений твоих предков, они хотят, чтобы она считала их такими же сыновьями и дочерьми, как и исконных русаков (а есть ли такие вообще?)

Очень вскоре, однако, евреи убеждаются, что, сколько и как бы они ни старались, что бы ни делали, они всё равно для многих русских остаются чужаками, потому что между ними и этими многими стоит, как заявляют им, по крайней мере, один вопрос, на который каждая из заинтересованных сторон даёт свой, принципиально отличный, противоположный по смыслу ответ.

Вопрос этут звучит так: КАКОВА РОЛЬ ЕВРЕЕВ В ЖИЗНИ РОССИИ? И те, и другие убеждены, что роль исключительно важна и велика, но одни при этом считают её преимущественно или абсолютно положительной, а другие, напротив, -- преимущественно или абсолютно отрицательной.

Единственный выход, кажется, напрашивается сам собой: признать, что имело место и то, и другое, и перестать, наконец, подсчитывать проценты.
Но, по-видимому, садо-мазохистская связь - русский-еврей или еврей-русский - не может удовольствоваться столь простым решением. Евреям непременно нужно (всё справедливости ищут!), чтобы русские признали, что не правы по отношению к ним.

Они последовательно, один за другим, разбивают тезисы и аргументы, приводимые оппонентами, думая, что идёт честный, прямой, доказательный разговор, а те с византийским лукавством меняют на ходу правила игры и, когда совсем уж нечем крыть, в ход идут неопровержимые аргументы: "Да не по ндраву вы мне, и всё тут. Ваша жизнь вообще-то - недочёт Германского генерального штаба. И никакие ваши доказательства ничего не изменят: всё равно я даже оригиналам документов не поверю принципиально."

Именно потребность евреев в справедливости -- то, что их оппоненты называют желанием любви, создаёт обманчивое впечатление о мазохистской слабости позиции первых, в то время, как цинизм последних даёт им иллюзорное ощущение своей силы.

Может, не стоит тратить на негодяев душу, и, сознавая, что это их последнее прибежище, просто пожалеть несчастных?

В то же время я понимаю и тех, кто не хочет оставлять "поле боя": всегда есть опасение, что кто-то неискушённый поверит всяким бредням, которые распространяют недоброжелатели евреев, а этого не хотелось бы.

Гораздо более сильное впечатление, конечно, возникает тогда, когда на инсинуации, связанные с наветами, дают отпор не евреи. К сожалению, есть не так уж много русских людей, у которых выработана аллергия на антисемитизм. Большинство же довольно спокойно относится к оскорбительным выказываниям в адрес евреев, считая, что у последних повышенная чувствительность в этом вопросе.

Некоторые начинают уточнять, что именно следует считать антисемитизмом, с тем, чтобы перевести разговор в другую плоскость и заболтать в наукообразных словоблудиях.

В то же время во всех местах массовой эмиграции россиян появилось сейчас и совершенно иное явление: кое-кто из евреев, уехав из России, перестал быть похожим на тех, кого русские знали по прошлой жизни. Они стали куда более уверенными, даже самоуверенными, а иногда к тому же заражёнными русофобией.

Чаще всего это как раз те люди, которые ни там, ни здесь ничего из себя не представляли и не представляют. Так они изживают, по-видимому, свой комплекс неполноценности. Не имея, возможно, чем гордиться в собственной жизни, они начинают, захлёбываясь от восторга, подсчитывать количество нобелевских лауреатов-евреев или ещё что-то, что тешит их самолюбие. Я не против того, чтобы люди радовались успехам своих соплеменников, - это было бы глупо и нелепо с моей стороны - речь идёт только о форме: иной раз это принимает какие-то чрезмерные, уродливые размеры.

Увереннные в себе, с чувством собственного достоинства евреи и в России, несмотря ни на что, вызывали уважение окружающих, и им не надо меняться сейчас и что-то доказывать себе и другим.

А "новые евреи" -- самовлюблённые, категоричные, с узким кругозором -- симпатий не вызывают ни у кого: ни у нормальных евреев, ни у нормальных русских. Но неприязнь, конечно, сильнее у неевреев. Особенно у тех из них, о которых я уже упоминала, -- тех, кто считает себя интеллигентным и прогрессивным на том основании, что почти поднял евреев до себя в своём сознании. Почти, потому что на самом деле в глубине души считает себя хоть и равным, а всё же хоть чуть-чуть, но лучшим среди равных.

Они никак не могут ещё прийти в себя от восторга и умиления перед собственным благородством, как вдруг понимают, что неблагодарным евреям этого не надо -- они (подумать только!) не нуждаются в их снисхождении, им и без того теперь хорошо живётся. "И раньше-то им не хватало скромности, а сейчас и вовсе закусили удила," -- досадует неудачливый прогрессист.

Или такой вариант: взял некий русский мужчина в жёны еврейку. Ей бы, по его мнению, следовало ему за это век ноги мыть и воду пить, а она не оценила движения его души (столь широкой, что её хватало ещё и на многих других женщин!) Разве можно отнестись к этому спокойно?

Этот психологически понятный механизм раздражения у определённых представителей братьев-славян усиливается порой их собственной внутренней неудовлетворённостью своим положением, судьбой. Им кажется, что жизнь обманула их, что-то не дадала -- ведь они такие яркие, талантливые, в душе у них такие силы необъятные. Они всё собирались сделать что-то значительное, поразить весь мир своими свершениями, но время уходит, а великих результатов всё нет как нет.

Так комплекс неполноценности отягощается ещё и манией величия, или комплекс неполноценности накладывается на манию величия: эти клинические состояния часто идут, чередуясь, рука об руку, и понять, что первично, а что вторично не всегда представляется возможным.

Кого винить в своём состоянии? Не себя же?! Для этого есть евреи: довели, де, Россию до теперешнего состояния, сами уехали, блаженствуют там в своих джакузях, а нас, несчастных, оставили в домах с превращёнными в туалеты подъездами жизнь доживать (возникает вопрос: "Кто превратил?")

Или в случае, когда речь идёт о некоторых русских эмигрантах, возможен такой ход "мыслей": вынудили, мол, уехать, а здесь не только сердечный дар отвергли, но ещё как бы заставляют быть на вторых ролях (хотя бы по численности!) - по сравнению, конечно, не с настоящими американцами, к примеру, а с собой.

Естественно, что никто свои мысли и чувства так не описывает. Предположу даже, что, может, и не отдаёт себе отчёта в них. Но подспудно это присутствует и прорывается подчас в виде каких-то истерических вскриков типа: "А, вы считаете себя лучшими?"

Вот тогда-то и начинает проявлять себя острая форма антисемитизма - до этого была, по-видимому, вялотекущая.
Речь идёт, понятно, о местах, где есть евреи, потому что там, где их нет, на эту роль назначают других, и тогда это просто по-другому называется. Главное - сама реакция замещения.

Именно те из россиян, кто остался не по своей воле на родине, или те из эмигрантов-неевреев, кто не сумел вписаться так, как им хотелось и как они того, по их мнению, заслуживают, в американскую (канадскую, немецкую) жизнь, вдруг с пеной у рта начинают выискивать в нашем прошлом и настоящем факты, способные объяснить и оправдать то раздражение, которое они испытывают при виде некоторых неумных и кичливых, а иногда как раз таки умных и добившихся больших успехов, обошедших их на жизненной ярмарке тщеславия евреев.

Вместо того, чтобы посмеяться над слабостями человеческими, посочувствовать ущербности убогих или, напротив, порадоваться успехам талантливых и удачливых друзей и соотечественников, они начинают теоретизировать и сочинять новые, а чаще - воспроизводить старые мифы об ужасных и коварных евреях. И уже вместо прежнего объединяющего "МЫ" возникает такое отталкивающее, обидное и разъединяющее "ВЫ".

…Когда в Американском посольстве меня спросили, что особенно мне, еврейке, было тяжело в России, я задумалась лишь на мгновение: конечно, труднее всего было в какой-то момент осознавать, что люди, которых считала друзьями или хотя бы приятелями, воспринимают тебя, как чужую.

…Однажды я пригласила свою коллегу поехать на каникулы в Таллин, где мои знакомые "организовали" нам общежитие в пединституте. Она так радовалась, так, казалось, была благодарна…
И вдруг во время прогулки сладким голоском невзначай "понтересовалась": "А почему евреи в трудную минуту всегда "подкладывают" своих женщин, чтобы они спасали положение?"
- С чего ты это взяла? - поразилась я.
- А как же… - и она процитировала мне пассаж из книги Емельяна Ярославского "Библия для неверующих" о Сарре и Аврааме, который, испугавшись, что его убьют из-за красоты её, попросил Сарру говорить, что она его сестра.

Работник посольства, не поднимая головы, быстро записывала мои слова, и только её брови непроизвольно полезли вверх от удивления: ей, знакомой, по-видимому с Библией, было странно, наверное, слышать такую интерпретацию…

…Но так воспринимают мир, слава Богу, далеко не все русские, а только те из них, кого я бы назвала ментальными неудачниками. У самодостаточных, успешных людей такие чувства не возникают: они, где бы ни находились, -- в России или вне её - себе и окружающим уже "всё доказали", и просто хотят жить, радуясь подрастающим или мужающим детям, если они у них есть, или наслаждаясь жизнью во всех её столь бесконечных и прекрасных проявлениях.

На самом деле у нас, бывших соотечественников, гораздо больше общего, а не различного, потому что судьба уже связала нас в прошлом и может объединить в настоящем и будущем. Мы все, хотим этого или не хотим, являемся людьми русской культуры. Если кому-то повезло или повезёт воспринять ещё и американскую, или, например, немецкую -- прекрасно! У евреев теперь появилось гораздо больше возможностей узнать об истории и традициях своего народа, и многие, что можно только приветствовать, стремятся приобщиться к корням.

Но русская культура, русское искусство уже в нас, и от этого никуда не деться, и это тоже наше богатство и радость. Давайте же как рачительные хозяева будем приумножать наше богатство, а не разбазаривать добро, доставшееся нам от предков!

Я не призываю не обсуждать проблемы взаимоотношений двух народов, волей судеб уже 200 лет живущих вместе. Так было много лжи и провокаций в освещении этой темы, что понятно желание разобраться в том, как же всё происходило на самом деле. Просто выяснять это надо без предвзятости и честно. Только тогда мы сможем понять и простить друг друга. Воинственный же национализм, без сомнения, -- дело маргиналов. Вот пусть они себя и тешат всевозможными подсчётами: кто евреев -- гениев, а кто -- злодеев. (А, кстати, эти понятия всё же "совместны" или таки "не совместны"?)

Почему-то на память пришла история о том, как Авраам рядился с Богом, сколько праведников должно быть в городе, чтобы Господь пощадил его и не предал разрушению.
Неужели же наши русские соотечественники не найдут достаточного числа праведников среди евреев - людей русской культуры, ради которых можно было бы простить весь еврейский народ, если он в чём-то виноват перед ними? И неужели евреи не отыщут среди русских своих кумиров, о которых с любовью и благодарностью подумают даже при самых горьких своих воспоминаниях?

Мне кажется, что противоречия, возникающие между нами, бывшими соотечественниками, хотя и неизбежны, как при всяких серьёзных катаклизмах (а эмиграция, безусловно, очень серьёзное испытание), в то же время вполне разрешимы. Нужно только доброе желание понять друг друга. И, может, ещё немного юмора и умения взглянуть на себя со стороны.


 

Обсудить этот текст можно здесь