Portfolio

Воспоминания о Саше Петрове

Сергей Бирюков

Здравствуйте, уважаемая Фаина Аркадьевна!

Я - Сергей Бирюков, физик, бывший сотрудник Курчатовского института. Пишу Вам из Израиля, куда уехал с женой и сыном в декабре 90 года.
Недавно в Portfolio №50 прочёл две статьи: "Заметки о Саше Петрове" В.Жука и "Гамбургский счёт" А.Бычкова.

Прочёл, и - нахлынуло… Дело в том, что Сашу Петрова я помню постоянно, он всегда со мной - здесь, в Северном Негеве, среди раскалённых солнцем камней и солнечных зеркал. Но лавину памяти, не воспоминаний, а именно так - лавину памяти - вызвала Витина статья, строгая по форме, но написанная - знаю! - "кровью сердца", написанная о человеке, которого знал и я, знал именно таким… Именно таким! Знал…

…Впервые этого молодого человека с не по годам серьёзным лицом и не частой, довольно короткой - в основном глазами - но очень запоминающейся улыбкой я встретил впервые на семинаре в Лаборатории Нейтронной Физики в Курчатовском Институте году в 73-74. Обсуждался новый "революционный" способ запуска линейного ускорителя с целью добиться большей эффективности измерений. Способ был более чем спорный и настолько необычный, что большинство специалистов-физиков (то есть людей с хорошей головой, инженерной смёткой и неплохо владеющих математикой) просто не имели собственнного мнения. Саша был приглашён на семинар в качестве "третейского судьи" - математика, известного своей способностью быстро разбираться в новых идеях. Но - пришёл не судья. Саша выступил с обстоятельнейшим докладом, который составил бы честь любому специалисту в данной узкой области. В докладе были "разложены по полочкам" все математические особенности метода, выводы доказывались на уровне теорем, и в заключение были сделаны численные расчёты всех практически важных случаев. За несколько дней он разобрался в новой для него области экспериментальной ядерной физики, в её стандартных методиках, в существующих в мире установках, в сути предложенного метода и в течение получаса "закрыл" вопрос, в котором уже несколько месяцев не могли разобраться специалисты.

Через несколько лет мне довелось обсуждать с Александром Павловичем (я звал его именно так, а он меня чаще - Серёжей) особенности описания запутаннейшей картины нейтронных резонансов в делящихся ядрах - и опять-таки не оставляло ощущение, что я разговариваю с ядерщиком, который уже много лет "в теме", а не с математиком, к которому вчера (!) обратились за консультацией. А Серёжей за все 20 лет моей работы в Институте меня называл, пожалуй, только один человек - Саша Петров…
Нет, пожалуй, ещё один - Виктор Ильич Жук.

С Виктором Ильичём я был знаком по работе много лет. Опытнейший компьютерщик, он внёс огромный вклад в компьютеризацию наших экспериментов в то самое время, когда и на западе это было ещё делом новым. Когда мне пришлось всерьёз задуматься об организации отъезда семьи в Израиль, именно он и "познакомил" меня с Сашей Петровым - ну да, фактически познакомил второй раз. И Саша Петров всё с той же обстоятельностью и прямо-таки математической логикой "прописал" мне весь алгоритм решения этой, в то время достаточно нетривиальной, задачи...

…Начало 90-х. Май. Москва. Четверо хорошо знакомых друг другу людей - Саша, Витя, Юра и я, пишущий теперь это письмо Вам в Пало-Альто, дорогая Фаина Аркадьевна - Сашиной вдове, женщине, которую видел в жизни лишь однажды. Уже давно будучи друзьями, мы впервые встретились в таком составе, все вместе. Мы собрались в Москве вокруг бутылки "Кремлёвки" - четыре москвича, из которых один улетал навсегда в Германию, другой прилетел на несколько дней из Израиля... Третий собирался в Корею. Именно ему суждено было через несколько лет стать звездой... Он ей, впрочем, был уже тогда. Запомнились его глаза, полные какого-то нездешнего света, и рассказ о встрече с сыном в Америке: "... Пап, у тебя нет случайно другого глобуса?.."
Другого глобуса не было.

Сашина помощь выручала меня ещё несколько раз - в результате он, человек, с которым я встречался в жизни не часто, оказался в числе тех, кому я многим в жизни обязан. И возможности общения с которым мне всё более и более недостаёт...

Рассказ Андрея Бычкова (его завершающий эпизод) приоткрывает мне Сашу с несколько другой стороны - вижу человека усталого, прежде времени почувствовавшего безысходность, если не бессмысленность, бытия. И, наверное, острую ностальгию по молодости, пришедшейся на начало шестидесятых... Это ещё более сближает меня с ним, хотя таким я его не знал. Разве что тогда, в девяносто третьем, в Москве, за столом - мелькнуло что-то у него в глазах такое, от чего по сей день мурашки по спине...

Дорогая Фаина Аркадьевна, позвольте выразить Вам, как редактору журнала, и, конечно, обоим авторам признательность за бережное отношение к памяти Саши Петрова, человека, прожившего жизнь по гамбургскому счёту и оставившего по себе добрую и - уверен - долгую память у всех, кому посчастливилось его знать.
Позвольте также воспользоваться случаем и заверить Вас, что любовь к Саше, память о нём и боль утраты разделяю с Вами и я, Сашин друг, бывший москвич, а ныне израильтянин,

Сергей Бирюков.

10.09.03

Сергей Бирюков

На E-mail с сообщением о смерти Саши Петрова:

"Sashe Petrovu peredat' tvoy privet uzhe ne smogu..."

Ты прислал мне E-mail. Я прошу тебя:
Отмени невозможную весть.
В нашем возрасте этим не шутят!
Как бы здорово было прочесть,
Что всё это была шутка глупая,
Сбой души, помраченье ума...
Вдруг узнать - это водка напутала,
Чёрной ночью навыла зима…
Пялит Пентиум зенки стеклянные,
Правды хруст - по спинному хрящу…
Ну пришли мне письмо покаянное,
Умоляю.
Я сразу прощу.

31.12.1997

"... пап, у тебя нет, случайно, другого глобуса?"
Из рассказа Саши Петрова - "А.П." о встрече с сыном за границей

"Кремлёвку" пили вчетвером
В районе Сокола:
Мы с Витей, сильно под хмельком,
Был Юра около...

Я помню, как стихи читал.
А.П. - понравилось.
Просил прислать. Я не прислал.
Теперь вот - "занавес"...

Я не послал стихи - "остыл".
А.П., прости меня!
Так получилось - позабыл,
Какое именно…

Теперь пишу - в глазах туман,
Боль точит темечко.
Натюкать впору бы роман,
Да вышло времечко...

Промчатся сорок дней - не лет! -
Дорогой Хроноса…
Земля качается, и нет
Другого глобуса.

Дорога в утреннем тумане
из Беэр-Шевы в Сде-Бокер

Посвящается светлой памяти А.П. Петрова

Скольжу из забытья за пять минут до срока.
Распахнуто окно в предутреннюю тьму.
В тумане спит земля, где быть легко пророком,
Но где давным-давно пророки ни к чему.

Туман - под колесо, прощально белокожий…
В молочных берегах алеющий ручей,
Он - к небу, невесом…
Нисколько не похожий
На вьющийся дымок из газовых печей.

Светает.
Сквозь туман - корона золотая
То выглянет, маня, то спрячется во тьму.
Израиль - в облаках. Израиль улетает.
Нет места на Земле народу моему…

…Рассеялся туман. Зловещие приметы
Сбываются, круша несбыточный пейзаж.
Еврейская земля, тебе нужны поэты,
Как прошлогодний дождь. Как в засуху - мираж.

Жестоким солнцем дня прострелен каждый атом.
Мишенями брести
нам, давшим миру свет.
Великая страна, где надо быть солдатом,
Прости меня.
Прости
за то, что я - поэт.

09.04.2002

Примечания:

А.П. - Инициалы Саши Петрова (Александр Павлович)
Витя - Виктор Ильич Жук, автор "Записок о Саше Петрове" (Portfolio, #50)
Юра - Юрий Анатольевич Малов, физик. Ныне живёт и работает в Мюнхене

Сде Бокер - название киббуца в Северном Негеве, около 60 километров к югу от Беэр-Шевы. Рядом - потрясающей красоты ущелье "Нахал Цин". На краю ущелья - могила Давида Бен-Гуриона и его жены Поли. Они были членами этого киббуца. Между ущельем и киббуцем - Институт Исследования Пустыни (филиал Беэр-шевского Университета), где работает автор этой публикации, житель Беэр-Шевы. В стихотворении описана одна из ежедневных поездок на работу на институтском автобусе через пустыню.

Хронос - бог времени. Пожирающий, увы, своих детей.

Обсудить этот текст можно здесь