Portfolio

Зарисовки

Елена Тихонова

Об "ауто.ру"

Перед моей последней свадьбой. Докладываю на своем "аутишном" форуме:
"… теперь я буду здесь, наверное, пореже появляться. Замуж выхожу. За "Ниссан", двигатель - 1,6; кузов "тарга"
Ответ модератора: " У тебя - 2,3, у него - 1,6. Неправильно. Замуж не ходи. У мужчины не должно быть меньше двух литров".

О пьянстве.

Ночь. Пост ГАИ у нашего белого дома (резиденции правительства). Останавливают. Предлагают "подышать в трубочку". Все в порядке.
Молоденький гаишник считает нужным прокомментировать:
"Раньше я никогда женщин не продувал. Но они пьяные часто ездят. Теперь я и женщин продуваю."

О ДТП

Поздний ноябрь. Мосфильмовская улица. Глубокая ночь. На пустой дороге, покрытой новеньким снежком, - дорожно- транспортное происшествие. Столкнулись две стареньких 24 -х "Волги". Легкие кузовные повреждения. Оба водителя - дедки, лет по 80. Вот, уж, действительно, из пункта А в пункт В навстречу друг другу выехали…
Дедки выясняют отношения. Первый (более шустрый):
- Ты, старый пень, трах-тарарах, мать-перемать, куда прешь, не смотришь, твою мать!…
Второй, оттопыривая рукой ухо:
- Ась?

О библейских мотивах.

Зимней, морозной ночью выгуливаю собаку. Мороз мучительный. В грязном и влажном климате мегаполиса минус 30 - это плохо. Трудно дышать, а холод забирается под любую одежду.
К нам со Степой подходят трое "лиц кавказской национальности". Здороваются и сообщают, что "во-он под тем деревом лежит человек." То ли его кто-то побил, то ли кто-то убил, а может, он просто пьяный или обколотый. Но все одно: если он сейчас жив, то через 20 минут будет мертв - мороз… Меры надо принимать. Срочно. Что троица гостей столицы мне и предлагает сделать.
Интересуюсь:
- А что ж вы сами не…?

Гости говорят, что общение с любой службой, предназначенной для оказания помощи в такой ситуации, лежит вне зоны их жизненных интересов. И поясняют:
- Нелегалы мы, типа…
И испаряются в морозном кусачем воздухе.
Ну, вот что теперь делать?!
Несентиментальное знание-понимание городских, а в этой ситуации, главное, милицейских реалий и методов, отчетливо советует не вмешиваться.
Степа солидарно и реалистично натягивает поводок в сторону дома.
Но… Это "но" слишком большое и очевидное.

Идем к указанному нам дереву. Под деревом лежит человек. Мужчина лет тридцати, славянской наружности, плотного телосложения, среднего роста. Надо пощупать пульс на шее.
Ох, как же не хочется этого делать. Сколько раз, моя дочь - медичка, мне говорила: "Мать, ну если тебе все неймется быть чипэнддейлом, ты хоть перчатки медицинские в машине имей! Пойми, в наше время ни один медик ни к кому без перчаток не прикоснется. Медики жить хотят. Ты что, заразу в дом принести хочешь? Мужа пожалей"

Заразу в дом я приносить, конечно, не хочу. И резиновых перчаток, естественно, у меня на прогулке с собакой нет. А есть толстые варежки, в которых пульс не учуять. И, чтобы чуть-чуть оттянуть этот правильно-неправильный неизбежный момент прикосновения к чужому, может быть, больному и заразному телу, произношу:
-Живой ты или мертвый, пьяный или трезвый, больной или здоровый, встань и иди! Нельзя лежать. Помрешь быстро. Замерзнешь.
И гаркаю, что есть сил:
- Встать!
И чудо происходит. Как и положено исторически.
Человек небыстро, но довольно уверенно принимает вертикальное положение, вытаращивается на нас со Степой и произносит неблагодарную речь, из которой следует, что в этой чертовой Москве приличному человеку и прилечь нельзя, чтобы тут же какая-нибудь сволочь не подошла и весь кайф бы не испортила.

Слава Богу! Наркоман! Наркомаша! Живой! С целыми и подвижными конечностями! Моей радости нет предела.
Надеясь на повторное чудо непонятного мне нейро-лингвистического программирования, гаркаю вторую команду:
- Домой!
Первым выполнить команду спешит Степа.
Вербально- спасенный тоже начинает движение, уверенно выбирая направление.

А произошло все это в ночь с 24 на 25 декабря.

О пешеходах.

Мне надо повернуть с моста на набережную Тараса Шевченко. Перед поворотом пешеходная "зебра". На обоих краях этой "зебры" скопилось изрядное количество людей, желающих, но не рискующих переходить. Машины идут шустрым плотным потоком. Подвергая опасности свой задний бампер, торможу и пропускаю пешеходов.
Сзади визг тормозов, бибиканье. В зеркало вижу, как жгучий брюнет сзади на "Лексусе" крутит пальцем у виска. Люди переходят. Гордо ощущаю себя прямо-таки локальным гарантом прав пешеходов. Перешедшие кричат мне "спасибо", машут руками. В общем, прощаются, как с родной.

О профессионализме.

Темная-темная ночь. Глухие-глухие переулки в районе
"трех вокзалов". Останавливает меня милицейский патруль. Просят выйти из автомобиля, проверяют документы и начинают обыскивать машину. Судя по косвенным признакам - заглядывают в спичечный коробок- ищут наркотики. Опасаясь, что процесс может затянуться, пытаюсь его дестабилизировать. У меня в машине есть модифицированный газовый баллончик системы "Удар". По форме напоминает пистолет.
Говорю :"Ребята, хватит ерундой заниматься, давайте я вам пистолет покажу..."
В ответ: "Что, мы пистолетов не видали? У нас рейд по наркотикам. Будет рейд по оружию - будем твой пистолет смотреть."

О московских событиях.

В Москве страсти - за месяц- полтора десятка задушенных и изнасилованных женщин, чьи трупы найдены в городских парках. Журналисты находятся в возбужденном состоянии: "Серийный убийца! Маньяк!" Множество интервью с милиционерами. Милицейские комментарии очень противоречивые, но принципиально едины в одном пункте: наличие маньяка в столице отрицают категорически. Видимо - есть строгое указание.
Радиокорреспондентка загоняет служивого в ловушку:
- Вы можете ответственно утверждать, что все эти убийства совершены не одним человеком, а разными людьми?
- Ну, на этом этапе следствия ничего нельзя отбрасывать, ни одну версию…
- Значит, это все-таки, может быть, маньяк?
- Девушка, ну что Вы, ей Богу, заладили: "Маньяк, маньяк!". Может, это нормальный мужик… Может, у него причины есть… Мотивы…

О перемирии

Еще в моем старом доме до развода. Наверху - коммунальная квартира. Один из обитателей - Витек - алкоголик, человек спившийся, буйный и
агрессивный пьяный. А будучи трезвым, у всех проходящих жильцов во дворе спрашивал: "Ну, скажи, я ведь нормальный мужик? А?"
Вечер. Окна открыты. Запах черемухи. Наверху - редкостные минуты спокойствия и лада.
Пожилая Мария Федоровна, первая вечная страдалица от пьяных Витькиных выходок, и сам Витек пьют чай на кухне. Беседуют.
Витек: "Ельцин, сука, бнх, оптать, Россию жидам продал..."
Мария Федоровна: "Вы, Виктог, конечно, во многом пгавы"...

О "на дне".

Во дворе прижилась бездомная собачонка. Жильцы ее подкармливают.
Ежедневно какая-то бомжиха обходит мусорные баки в микрорайоне с целью найти там для себя что-нибудь полезное. У бомжихи и собачки - отношения.
При появлении этой неряшливой женщины собачонка заходится в истерическом лае, бежит за ней, та громко ругает псину, замахивается на нее палкой… Так они и удаляются громко звучащей парой.
Наверное, бомжиха - единственный человек, которого собачка решается облаять. А собачка - единственное существо, на которое бомжиха рискует замахнуться…
Они нужны друг другу.

О ГД

Не люблю я госорганы, но, соблазнившись возможностью покалякать со старым приятелем о том -о сем, приехала в Думу. Каляканье затянулось, и только часов в 9 вечера мы оба схватились сначала за часы, потом за голову, потом за телефон…. Зажав в руке подписанный приятелем пропуск и проигнорировав напутственное "Не заблудишься?", мчусь к выходу. Но это проще сказать, чем сделать.

Переходы между корпусами и система лифтов ,останавливающихся не на всех этажах, превращают думское пространство в лабиринт. (Ох, прав был Владимир Вольфович, когда говорил, что новый состав Думы месяц будет запоминать, как куда пройти…)

Пробегав минут пятнадцать, понимаю, что заблудилась безнадежно.
Толкаю дверь первого попавшегося кабинета. Она поддается, и я вижу обширную приемную, где за секретарским столом сидит явно какой-то Сам со смутно узнаваемым лицом.

Расшаркиваюсь:
- Извините, пожалуйста, простите, пожалуйста, будьте любезны, подскажите, пожалуйста, как пройти к выходу…. я банально заблудилась здесь…
Сам хорошо поставленным публичным голосом произносит раскатистое "Муу-у-у", прозвучавшее в помещении буквально как стон неподоенной вовремя коровы, а потом уже членораздельно:
- Закройте дверь с той стороны.
Решив, что меня не расслышали, повторяю свой просительный текст.

Уже без "Муу-у-у":
- Закрой дверь с той стороны, тебе сказали.
Так. Народный избранник меня расслышал. Ничего себе. Как бы ему покороче сообщить, что я давно отделилась от государства, и он для меня рядовой хам. То есть нерядовой, конечно. Нерядовой в том смысле, что я не собираюсь отказывать себе в удовольствии…
Да, причем здесь удовольствие?! Я сейчас просто выполню свой
гражданский долг.

Итак, от имени всех им обхамленных… Открываю дверь пошире, опираюсь рукой о косяк:
- Послушай, я не из местных холуев. Встань и отвечай, чем ты занимаешься вечером за компьютером своей секретарши?!

Мой этюд был задуман как трехходовка, завершающаяся элегантным наказом избирателя этому депута. Но последующие ходы не понадобились.
Лицо Самого стало менять цвет, стало просто переливаться всей теплой частью спектра. Дыхание участилось. Глаза сузились…
Как там в детском мультфильме "Комаров"? "Нет, ты не коровка, ты большая собака…"

Но сколько мне ответного хода ждать? У нас же "блиц", как я понимаю… Долго он еще в этом оргазме будет? Никаких симптомов готовности продолжить партию. Только шипение. Вот, что значит вредная привычка исключительно к своему хамству.

Выполняю просьбу хозяина кабинета и захлопываю дверь.
Читаю, что написано на дверной табличке: "Ого! Знать бы заранее, можно было бы и посодержательнее выступить, и порезче!
Однако здравый смысл подсказывает, что выход из этого лабиринта надо искать побыстрее. В конце коридора вижу женщину в униформе с пылесосом. Объяснение, в котором мне было отказано народным избранником, состояло во фразе: "Направо по коридору, там лифт до первого этажа".

О радио.

Мое интервью в прямом эфире на одной из московских радиостанций. Тема - автомобильная. Стоим с моим репортером-ведущим в "предбаннике" эфирной, ждем, когда солидная дама закончит вещать новости. Стоим - мерзнем. Кондиционеры работают. Одежды - минимум. И на улице не погреешься: после 32 градусной жары там образовалось градусов 20 и с ветерком, и дождик накрапывает. Трансляция в "предбаннике" слышна:
"…И в завершение выпуска - о погоде. В Москве жарко, температура около тридцати градусов, ясно, солнечно, дождей не ожидается…"
Дама выходит. На нее набрасываются коллеги:
- Ты что несешь?! Холодрыга, зуб на зуб не попадает…
Новостная дама (меланхолично): Да? Разве? А чой-то я тогда так вспотела? Прям - мокрая?

О подслушанных планах.

Чудный летний день. Сижу на лавочке на бульварчике перед входом в главное здание МГУ. Человек, с которым у меня назначена встреча, опаздывает. На лавочку плюхаются двое, ожесточенно спорящих молодых людей. Спорят они многословно, нелогично, с экскурсами, часто начиная фразу со слов " А ты сам…". Возникает ощущение, что в детстве и тот, и другой имели дефицит мужского воспитания.

Минут через десять мне становятся понятны и тема и суть спора.
Они собираются украсть пару понравившихся им модных кроссовок. Схема кражи проста и, наверное, оригинальна. В фирменном магазине "NIKE" для примерки выставлены правые кроссовки. Этой расторопной парочкой было установлено наличие где-то в Марьино обувного магазина, где на дегустацию покупателям были выставлены левые полупары. И в этом магазине тоже имелись в продаже искомые кроссовки.
Спор был о том, кому ехать на Смоленку в "NIKE" воровать правую, а кому в Марьино - левую полупару.

О театре теней.

"Горит восток зарею новой". Прогуливаюсь с собакой вдоль Мосфильмовской. На фоне восходящего солнца все предметы впереди кажутся черными. Красиво.
Вот у дороги большой черный квадрат. Это металлическая клеть, доверху набитая сезонным товаром - арбузами. С математической точностью строго напротив этого арбузного изобилия останавливается милицейская машина. Глушит двигатель. Тишина, безлюдье и черные контуры на розово-лиловом фоне. Около клети с арбузами начинается несуетное движение. И через секунд тридцать от клети к милицейской машине, пересекая пустую проезжую часть, начинается шествие черных фигурок пяти гномов. Так выглядят идущие гуськом торговцы арбузами, двигающиеся в направлении милицейской машины. У каждого в руках по огромному, килограмм на 13-15 арбузу. Все происходит без слов.

И чудится, что слышна бессмертная музыка Грига.

О гигиене.

Утро. Лето. Аптека.
У прилавка стоит мужчина, одетый, как говорят,"бедно, но аккуратно" и откровенно неадекватно июльской жаре. Потертая, но чистая серая шерстяная "двойка", белая рубашкас немодным воротником.

Явно стесняется, оглядывается на меня, обращается к аптекарше, стараясь говорить потише:
- Мне, пожалуйста, презервативы и зубную щетку.
Та опытным взглядом оценивает потенциальную платежеспособность клиента,и сочувственно предупреждает:
- Презервативы у нас только дорогие. По сорок рублей...
Мужчина со вздохом: "Ну, тогда только зубную щетку"...

О любви.

Эндшпиль празднования дня рождения, куда я приглашена. Среди гостей - темпераментный дагестанец по имени Салем. Он выпил больше, чем
надо, и пьяный по телефону выясняет отношения со своей возлюбленной:
"Ты - самая лучшая, самая красивая, самая умная женщина из всех женщин, которых я когда-либо знал. Таких, как ты, у меня никогда не было. И
не будет. Но, я тебя убью, сука, если ты посмеешь этим пользоваться!"

О теории.

" Времени совсем нет. До теории просто руки не доходят," - горевал как-то один из моих многих "шефов".

Обсудить этот текст можно здесь