Portfolio

"Наркобаронесса", или конопляный рейс

Надежда Флорова

Вместо предисловия
Оговорюсь сразу, во избежание напрасных трат времени некоторыми гражданами, как в объявлениях: "Таких-то просьба не беспокоиться".
1. Нет смысла читать ни строчки ниже тем, кто хотел бы что-то познать в области наркобизнеса, ибо как была я темна в данной сфере, так и не просветлела. Да и дело происходило в те блаженные времена, когда большая часть населения шестой части Земли знать не знала и ведать не ведала про наркотики.
2. Правоохранительные органы могут спать спокойно - это не криминал.
3. Любителям детективного жанра вряд ли это будет интересно - это не детектив.

Итак, неожиданно, среди лета, образовалась у меня свободная неделька. А все из-за того, что часть нашей группы, тепличные москвичи, расхворалась, будучи на эксплуатационной практике в Тюратаме. Ограниченный питьевой режим, знаете ли… И вода в три часа ночи. Это если пульку пишешь всю ночь напролет, то сделать перерыв ничего не стоит, чтоб освежиться под струйкой воды. А вот проснуться специально, попить-помыться без привычки тяжко. Да и убедить себя кипятить перед питьем воду тоже надо уметь. В общем, разогнали всех по домам, сократив практику до безобразия. А поскольку мой дом (в Сибири-матушке) был из Казахстана ближе, чем из Москвы, решила я воспользоваться ситуацией и смотаться на побывку к родителям, что там жили, к мужу, что там служил у тещи на блинах, а самое главное, к ребенку, что жил в то время у бабушки с дедушкой. В те времена я могла на повышенную стипендию смотаться туда и обратно на самолете по студбилету.

Перед отъездом позвонила свекрам в Черкасскую область, поинтересоваться, как дела, и не будет ли особых поручений их крошке, по совместительству моему мужу. А как же, были!
Доложили мне, что заедает их напасть иноземная под названием "жук колорадский", что напрасно пробовали все доступные средства, но, якобы, ходят слухи, что должен помогать отвар конопли. То ли дуреют они от него, то ли мрут, но слухи не проверены за отсутствием конопли. И не то, чтобы полным отсутствием, есть, мол, у одного дядечки на огороде несколько кустиков конопли, и дядечка говорит, что помогает, но попробовать не дает, а стырить опытный экземплярчик никто не может (кто-то из-за правильного воспитания и угрызений совести, кто-то по причине злейшего цепного пса, привязанного возле кустиков и сторожащего днем и ночью драгоценные кустики). Будучи же у нас в Сибири в гостях, насмотрелись свекры на заросли конопли на задах. И проскочила у них мысль в связи с оказией, моей поездкой, не могла бы я привезти им малость, килограмм n-сколько противожукового зелья… Отчего ж не привезти, еду налегке. И с этим обещанием двинулась я в родные края.

Неделька может растянуться на долгие-бесконечные часы ожидании, ничегонеделания, ленивого созерцания, но как же она коротка, если ты приехал домой, и хочешь помочь чем-нибудь, а под ногами вертится детка, жаждущая внимания, и хмурится муж, который приехал на денек и завтра заступает на боевое дежурство, и не насмотрятся на тебя родители… А короткая неделька вместит и ремонт, и огород, и много чего еще…
В общем, вспомнила я про коноплю, буквально захлопывая дверцу машины, на которой меня должны были везти к поезду. Всполошив всех, выскочила из машины и понеслась на зады с воплем: "Они ж меня убьют!" Непонятливый супруг, уже и думать забывший о просьбе предков, сразу охарактеризовав ее как бред, поплелся следом туда, где почти наощупь, кромсала я кусты конопли, визгом сопровождая свои ошибки, когда хватала крапиву (ужас какую жгучую, которую почему-то называли ужурской, волдыри от нее вспухали моментально, с бобину величиной, пекло страшно).
Напластали мы охапку конопли, зеленая, она была очень тяжелая. Утрамбовали в принесенную из дому наволочку довольно жесткие стебли, втиснули наволочку в пакет и двинулись в путь.

Поезд "Ужур-Красноярск" шел через Назарово после полуночи. Зябкий вечер переполз в прохладную ночь (Сибирь все-таки, хотя и август месяц). На перроне скучковались группки пассажиров, из года в год, как ритуал, соблюдающих сценарий посадки. Каждый, кто не в первый раз ехал этим поездом, знал, где, в каком месте остановится какой вагон, и стоял именно в нужном ему месте. Возле нашего места ожидания, кроме нас с мужем, никого не было, основная масса толпилась у общих вагонов, справедливо полагая, что час-два можно доехать и сидя в общем вагоне.

Поезд, опоздавший на скромные десять минут, подкатил к станции. Муж подхватил вещи и понес в вагон. В купе, подавая ему коноплю, чтобы он ее закинул в нишу над полками, задержала пакет в руках, отметив удивленно, какое тепло от него исходит. Проводив мужа из вагона, я быстренько взяла постель и, взобравшись на верхнюю полку, уснула, как говорится, без задних ног.

Проснулась я перед Красноярском, когда проводники поднимали народ, чтобы те не столько успели умыться и прийти в себя, а более, чтобы успели сдать постель. (Ох, уж эти поезда советских времен! Не буду отвлекаться на воспоминания о серых, влажных простынях, рваных матрасах, о том, как беспомощен был пассажир в грязном вагоне с пьяным проводником. Как же мы радовались первым фирменным поездам!)

Продрав глаза, прислушалась я к тихому разговору внизу.
" Да это, наверно, у проводника, за стеной, что-то в купе воняет, вечно они нагрузят передач, все денежки зашибают!" - говорила дородная тетка, навалившись на столик у окна. "А, может, химия какая-то за окном, там ведь где-то химкомбинат, вот и воняет" - вторила ей соседка, по виду крайняя противоположность,худощавая, бледная, которую и в углу-то почти не было видно.

Озадачившись разобраться, о чем речь, не выдавая своего пробуждения, потянула я носом воздух и чуть не закашлялась. Густой, даже какой-то тягучий, запах конопли удушливо забил и рот, и нос. Я быстро очнулась от полудремоты и начала соображать со скоростью зайца, которого пытаются загнать. "Так-так… Вот влипла. Людей уморила, и признаться страшно. Ну, и как выйти без последствий из данной ситуации?" Заглянул проводник, еще раз напомнив про постель, и захлопнул дверь, не дав моим попутчицам раскрыть рот и высказать претензии в том, в чем его вины как раз и не было. Глянув за окно, они увидели, что приближалась их станция, последняя перед Красноярском. Всполошившись, схватили сумки и с завидной ловкостью выскочили из купе, громко хлопнув дверью.

Это было мне на руку. Оставшись одна в купе, я быстренько соскочила вниз, оделась-обулась, убрала постель, сняла сверху вещи и спешно покинула купе, в котором можно было одуреть от назойливого запаха конопли.

До Красноярска я простояла в тамбуре. В тамбуре было холодно, ветер гонял по полу окурки и шелуху от семечек. Но зато там больше никого не было, и почти не ощущался назойливый запах конопли.

Вообще-то полет из Красноярска в Москву у меня всегда был на грани экстремального. Поезд приходил в 6 утра, самолет вылетал в 8.20 (смутное чувство нереальности происходящего охватывало меня, когда я садилась в самолет в 8.20 по местному, красноярскому времени и выходила из самолета в Москве в те же 8.20, но по московскому времени). А в этот промежуток времени надо было успеть добраться старого аэропорта, находящегося прямо в городе, потом, отстояв очередь на "Икарус", доехать до нового аэропорта Емельяново, купить (или не купить) билет на самолет, пройти регистрацию, оформление багажа и, наконец, вылететь в столицу.

До старого аэропорта можно было доехать на троллейбусе (почти сорок минут, при хорошем раскладе) и на такси. Можно было ехать сразу до Емельяново, но по студенческим меркам цена этой поездки зашкаливала. Заняв очередь на такси (на этот раз она показалась мне особенно длинной), пошла узнать, как дела с троллейбусами. Троллейбусов не было, совсем. Разместившись на скамейке, приступила к маскировке. Вынув из сумки пакет с пирожками, спрятала в нее коноплю, чтобы заглушить запах. Потом, пометавшись без толку минут десять между такси и троллейбусной остановкой, решила выйти навстречу такси. В основном, таксисты рвались к вокзалу, но и по проспекту встречались кое-где стоянки такси. Мои упреждающие действия имели смысл - результатом было то, что уже через 20 минут я ехала автобусе до Емельяново.

По моим подсчетам, я выбилась из графика на полчаса. На все предполетные процедуры мне осталось 20 минут. В кассе было довольно много желающих купить билет и спасло меня то, что в Москву никто не рвался. За 5 минут до окончания посадки, когда все пассажиры уже толпились в накопителе перед выходом на поле, расталкивая провожающих, извиняясь вперед и назад, прорвалась я к стойке. Вещи в багаж не сдавала, да и багаж уже увезли, поэтому, бросив сумку и пакет на ленту, через несколько секунд забрала их на другом конце практически без досмотра. На экране никакого криминала не углядели.

Уже теперь я понимаю, как рисковала тогда, и не по злому умыслу, а по бестолковости, по счастливому неведению. И хотя говорили мне потом, что та конопля вроде бы не такая, но кто б разбирался, попади я под горячую руку блюстителям порядка.

Самолет, готовый к вылету, стоял неподалеку, и мне пришлось догонять уже вышедших на поле пассажиров. Минут десять нас мурыжили перед посадкой в самолет, но после предыдущей нервотрепки это было не страшно.

Место мое было возле окна. Пробравшись на свое кресло, я затолкала под него пакет, а под переднее кресло поставила сумку, где была конопля. Марш-бросок от поезда до самолета, учитывая утреннее время, утомил меня изрядно. И я ждала взлета в надежде поспать эти четыре часа в пути. Рядом со мной разместилась чета столь интеллигентная, так бережно относившаяся друг к другу, что, глядя на них, я испытала легкое чувство зависти и восхищения. На среднем из трех передних мест устроился худенький парнишка в очках, знакомого студенческого типа.

Оставалось минут пять до взлета. Краем глаза заметив движение за окном, посмотрела я в иллюминатор. К трапу самолета подкатила черная "Волга", из нее вышли два человека, потом буквально выволокли с переднего сиденья третьего, с трудом стоящего на ногах, и повели в самолет.

Машина к трапу на моей памяти встречалась лишь раз, когда моего соседа по рейсу в Красноярск, встречала у трапа "Волга". Всю дорогу развлекал он меня то ли выдумками, то ли правдивыми историями, рассказывая со знанием дела какие все-таки умные тараканы, про опыты с этими премерзкими на мой взгляд насекомыми. Говорил еще, что у него две задачи в жизни: найти библиотеку Ивана Грозного и клад Наполеона. И якобы одна из задач почти решена. Посмеиваясь про себя, слушала я его речь, похожую на ахинею, на параноидальный бред, а когда сразу после посадки он попрощался, поцеловал мне руку, и, откланявшись, удалился, еще до того, как разрешили вставать с мест, сбежал по трапу и отбыл восвояси в поданной машине, челюсть моя долго не могла вернуться на место.

Как оказалось, пассажир, доставленный в салон с помощью сопровождающих, должен был сидеть впереди меня, тоже у окна. Почти размазав тщедушного "студента" по сиденью, он тяжело плюхнулся на место и затих. Сопровождавшие уложили на полку над креслами его плащ и дипломат угрожающих размеров, потрясли руку не подававшего признаков жизни спутника и, расшаркавшись, удалились, с заверениями в искренней любви и дружбе, с непременным безграничным уважением.

Последний пассажир не мог прийти в себя после посадочного рывка. Подошла стюардесса с просьбой пристегнуть ремни. После второго безрезультатного обращения, она сама, с помощью "студента" с трудом застегнула на необъятном животе ремень и, осуждающе покачав головой, пошла дальше. Невооруженным глазом было видно, что товарищ, явно командировочно-ревизорского вида (я сразу для себя окрестила его "ревизором"), накануне здорово напровожался и сидел, боясь шелохнуться, чтобы не вызвать из глубины души воспоминания о весело проведенном вечере. Вокруг него быстро распространился запах перегара, перебивающий стойкий запах дорогого одеколона. Теперь волноваться, что запах конопли кто-то учует, было бессмысленно. В душе я облегченно вздохнула.

Самолет вырулил, замер, потом, разогнавшись, взлетел и начал быстро набирать высоту. Сверху, где лежали вещи впереди сидящего соседа, свесился край плаща. Раскачиваясь, он хлестал хозяина и "студента", а вскоре свалился вниз, накрыв весь ряд внизу как одеялом. "Студент" свернул плащ и подал соседу. Тот даже не повернул головы. Парень с трудом встал и запихнул плащ назад. Через пять минут история повторилась, плащ снова вернули на место. Четыре раза падал плащ, вызывая вначале смех, а потом горькие вздохи. Когда же на старичка, сидевшего слева от меня, грохнулся дипломат, не выдержала я. Извинившись перед растерянным соседом, потирающим плечо, и его женой, я встала, взяла плащ и дипломат "ревизора" и решительно двинулась к выходу из самолета. Возле выхода находились ячейки, где можно было оставить ручную кладь. Оставив вещи стюардессам, вначале возмутившимся, а потом сочувственно улыбающимся, вернулась на место и увидела вылезающие из орбит глаза "ревизора". "О, очнулся", - подумала я и, не обращая внимания на сопящего от возмущения толстяка, уселась на свое место. Старичок наклонился ко мне, пожал руку и тихо сказал: "Мы с женой очень благодарны Вам. Я - Иван Николаевич, а мою жену зовут Анна Васильевна". "Я - Надя. Очень приятно. Не стоит благодарности," - ответила я.

Впереди между креслами появилось красное, пышущее гневом лицо "ревизора". "Как вы смеете? Я вас в бараний рог… Стюардесса, верните вещи на место!" - зарычал и поперхнулся он. "Успокойтесь, Вам вредно волноваться," - натянув на лицо самую доброжелательную маску, пропела я. "Ревизор" беззвучно открывал и закрывал рот, наверное, не находя слов. Неожиданно "студент", на которого, повернувшись, всей тушей навалился "ревизор", пропищал: "Осторожнее, Вы меня совсем задавили!" Приступ возмущения погас, и, получив сопротивление с совсем уж неожиданной стороны, обессиленный "ревизор" сразу как-то уменьшился в размерах и откинулся к окну.

Божий одуванчик Анна Васильевна удовлетворенно вздохнула. Пожав ей руку в знак солидарности, Иван Николаевич повернулся ко мне и сказал: "Надо же как-то объяснить товарищу, что так себя нельзя вести"
"Милый Иван Николаевич, не троньте его, может, вонять не будет". И, поняв двусмысленность сказанного, мы переглянулись и хмыкнули. Анна Васильева хихикнула, а "студент", у которого, наверно, был хороший слух, захрюкал от удовольствия.
Я наклонилась, расстегнула сумку с коноплей и подвинула ее подальше, вперед, под кресло "ревизора". Дурманом повеяло снизу. Не знаю, мешал ли кому-то запах конопли, но в той ситуации он был как дезодорант и хоть немного забивал "амбре" от "ревизора". Встретив удивленный взгляд Ивана Николаевича, я приложила палец к губам, и понятливый сосед закивал головой.

По салону пополз аромат конопли, показавшийся чудесным после тяжелого, тошнотворного запаха перегара и одеколона. Воспользовавшись моментом, я прикрыла глаза и сразу провалилась в сон.
Очнулась я от того, что меня похлопывал по руке Иван Николаевич. "Просыпайтесь, Наденька, уже на посадку идем". Я осторожно глянула между креслами на "ревизора". Тот спал сном праведника и даже посапывал во сне. "Всю дорогу проспал, как будто кто-то пошептал" "Пошептал-не пошептал, - подумала я, застегивая сумку, - важен результат".

Мы вышли вместе из самолета, чувствуя расположение и чуть ли не родство друг к другу после объединившего нас полета: старички, "студент" и я. За нашей спиной стюардессы будили "ревизора".

Вместо послесловия
1. Вернувшись в Москву и добравшись до комнаты в общежитии, я спустилась по лестнице между балконами с седьмого на пятый этаж, который выходил на крышу стилобата, объединяющего здания энергофакультета и нашего машиностроительного, разложила на газетах коноплю, уже почти дымившуюся, чтобы она просохла хоть немного до поезда, которым я собиралась ее передать. Ввечеру я принялась собирать коноплю, подсохшую за день на солнце и заметно полегчавшую. Ко мне, покачиваясь, шаркая тапками по рубероиду крыши, пришкандылял из "энерго" какой-то тип. "Почем травка?" - просипел он. Я, не понимая, о чем речь, удивленно посмотрела на него. А потом отрезала: "Не торгую!" и, схватив в охапку газеты вместе с коноплей, не оборачиваясь, почти побежала к лестнице. Когда я из окна комнаты выглянула на крышу, там никого не было.
2. Как ни обидно, колорадский жук на сибирскую коноплю никак не отреагировал - в отличие от "ревизора". К счастью, а может, к сожалению, не использовала я больше никогда свое "средство от ревизоров и пьяниц". Можно было бы сделать бизнес.

Обсудить этот текст можно здесь