Portfolio

Холод собачий

Сергей Литовкин

Старший лейтенант Саня Хорин служил в ближнем Подмосковье. Он это делал не один, а вместе с изрядным количеством офицеров, мичманов и матросов, объединенных зоной военного городка и территорией воинской части. Такое количество моряков в сухопутнейшем из приближенных к Москве районов выглядело странновато, но оправдывалось наличием каких-то громадных антенн на территории объекта, косвенно указывающих на принадлежность мореходов к системе связи и боевого управления. Маленький гарнизончик обладал всеми необходимыми атрибутами, включающими караул, КПП, патрули и даже патрульный автомобиль УАЗ-469. Последний, правда, передвигался с большим трудом по причине утраты компрессии во всех цилиндрах двигателя и трагического износа большинства трущихся поверхностей.

Приблизительно в таком же состоянии находился и Сашкин мотоцикл "Урал" с коляской. Это очень Хорина волновало и обижало. В мечтах он представлял себя лихим байкером, стремительно рассекающим пространство и воспаряющим над дорожной и бездорожной поверхностью на мощно поющем аппарате. Вместо этого приходилось подолгу реанимировать чихающего колесного друга даже для краткого путешествия в пределах внутренней ограды городка. Требовались большие финансовые вложения для восстановления его двигательной активности. Средств, однако, после перенесенных перестроек и инфляций не оставалось даже на скромное существование. Денежное довольствие выглядело все более и более формальным, теряя свой исходный терминологический смысл.

- Надо быть активным и изобретательным, - говорил себе Хорин и предпринимал новые меры для поиска денег, не приводивших, как правило, к обогащению, но отнимавших немало времени, сил и средств. В результате его последних изысканий по сетевому маркетингу вся квартира оказалась завалена коробками с чудодейственным травяным сбором для продления жизни, а некоторые домашние вещи, включая телевизор, пришлось продать для частичного погашения долгов. Жена поехала смотреть телепередачу к своей матери и уже второй месяц не возвращалась назад. Никому и никак невозможно было впарить этот волшебный товар, а сослуживцы сразу заявили, что и задаром не станут продлевать себе такую-растакую жизнь.

- Есть идея, Шурик, - сообщил сосед по лестничной площадке во время совместного употребления спиртосодержащей жидкости, отвратительной по цвету, запаху, вкусу и вероятным отдаленным последствиям, - помнишь мичмана Пряхина? Он в гаражах наладил скорняжное производство. Шапки шьет из шкур бродячих собак. Так он, знаешь, сколько за пойманную собачку платит? Твой месячный оклад! Во!!
- Тьфу, какая гнусь, - отвечал Хорин, - бедные песики. Сука - этот Пряхин. Падла бессовестная.
- Ты бы лучше не выпендривался. Забыл, сколько мне должен? Отдавать собираешься? Где твои заработки?
- Возьми "Долголайфом". Хочешь, аж десять коробок бери.
Товарищи чуть было не поссорились после встречных рекомендаций соседа о наилучших, по его мнению, способах применения и утилизации волшебного снадобья.
- Сам туда полезай, - обижено заявил Саня и недобро помянул родню соседа.

В результате недолгих, но бурных препирательств, Хорин дал себя уговорить на пробный отлов бомжующего зверя. При этом были учтены уверения соседа о совершенно безболезненном предстоящем усыплении животного специалистом Пряхиным путем специальной инъекции. Серьезным аргументом послужили также сведения о планируемом отлове и отстреле собак в районе. Об этом, якобы, уже были оповещены некоторые служители местной администрации и их приближенные владельцы животных.
- Им, бродягам, все равно не жить, - уверенно сказал сосед, - а так, хоть деньжонок срубим зачуток. Мы только к Пряхину собаку притащим, а там уж его дело. Грех на нем.
Отлов зверя спланировали произвести в тот же пятничный вечер.

Когда на улице стало совсем темно, Саня с соседом вышли из подъезда, держа в руках мешок из-под картошки и пару мотков веревки. Стараясь быть незаметными и не узнанными, звероловы сразу свернули на безлюдную дорожку.
- Надо было быпотеплей одеться, - поежился сосед, - холод-то, прям собачий.
Стоял ноябрь, и со дня на день ожидалось выпадение первого снега. Ледяной ветер бил в лицо и шуровал за пазухой. Напарники поежились, закурили и направились к дальнему мусоросборнику, куда частенько на радость котам, крысам и собакам сбрасывал невостребованные пищевые отходы местный пищеблок. На охотничьем участке, однако, собак не наблюдалось.
- Видать, не сезон, - запахнул поплотнее куртку Хорин, - пошли отсюда, а?
- Подождем. Давай-ка, за кустиками схоронимся. Вчера, говорят, здесь один сундук здорового барбоса отловил, - отвечал сосед, пристраиваясь на пеньке.

Прошел час. Холод добрался до костей. Саня несколько раз обошел площадку с контейнерами для мусора и стукнул себя по лбу,
- Болваны мы с тобой. Завтра какая-то комиссия ожидается по проверке порядка в городке. Вот и ПХЗ устроили. А мусор, вишь ты, вывезли и площадку вычистили. Тут и таракану не поужинать, не говоря уже о прочих. Пошли домой.
- Погоди. Я сбегаю за приманкой. Жене по дешевке колбаски подкинули. Есть ее никто не может. Вонючая. Даже кот лапой трясет и отворачивается, зараза. А собачки, не иначе, на запах прибегут, - сосед сорвался с места и исчез.
- Принеси чего-нибудь согреться, - крикнул Саня в холодную темноту, растирая онемевшие руки.
Кроме колбасы, в оперативную зону для согрева была доставлена четвертинка какой-то настойки медицинского назначения. Нашлась она в кладовке с вылинявшей напрочь наклейкой. Для растирания суставов - предположили охотники после употребления внутрь.
- Нельзя это пить, - поежился Хорин, закусывая выпивку ароматной колбасой.
- Ну, выпили же.
- И есть это нельзя.
-Капризен ты не по доходам, - ответил жестко сосед, отнимая изрядно уменьшившийся кусок колбасы, - прекрати жрать. Это не закуска, а для зверя званый ужин. Собачья радость. Последняя.

На газетке, разложенной на пеньке, партнеры аккуратно нарезали колбасу тонкими кусочками и разложили их по тропинке, идущей от мусоросборника к ближайшим кустам. Пристроившись здесь же, они закурили и, преодолевая холод, приготовились к длительному ожиданию. В окружающем морозном воздухе повис запах протухшего столярного клея, издаваемый приманкой. Через несколько минут в районе мусорных баков что-то зашевелилось и с хрюканьем и чавканьем понеслось по тропинке. В темноте местоположение объекта можно было определить только на слух. Пользуясь своей индивидуальной звуколокацией, Саня с упреждением прыгнул навстречу зверю, распахнув мешок. Однако в мешке тут же оказалась нога соседа. Собака, правда, тоже попала между тел, но быстро вывернулась и начала метаться вокруг мусорной площадки, оглашая лаем окрестности. Убегать подальше она не стала, опасаясь, как думается, что эти два эквилибриста могут съесть ее колбасу. Когда удалось выпутаться из мешков и веревок, партнеры разделились и начали преследовать зверя, загоняя его в тупик за домами.

Перескочив через заборчик и быстро сокращая расстояние до псины, Саня нос к носу столкнулся с начальником штаба капитаном второго ранга Песковым, но сделал вид, что не узнал его в темноте и шустро помчался дальше.
- Хорин! Перестаньте носиться как угорелый, - крикнул тот ему вслед, - Вы завтра за парко-хозяйственный день отвечаете. Набегаетесь еще.
-Узнал, гад, - расстроился Саня, - еще и про ПХЗ напомнил. Теперь не отвертеться.
Объект охоты изредка проявлялся в темноте размытой тенью или давал о себе знать лаем и ворчанием. Прошла пара часов в бестолковой беготне. Движение, как ни странно, не согревало, а только утомляло замерзших охотников.
- Гони на меня! - кричал сосед, размахивая изъятым у партнера мешком.
- Гоню, - отвечал Саня, описывая круги вокруг помойки.
Охота, тем не менее, приблизилась к логическому концу. Загнав пса в угол, оба набросились на него, прикрывая телами пути отступления, и после долгой возни засунули таки его в мешок, который перевязали бечевкой во всех направлениях. Итог составил три укуса, два ушиба, порванные брюки и разбитые часы. Чувство победы и накал борьбы несколько притупили ощущение холода.
- Что теперь? - спросил Саня.
- Теперь потащим собаку к Пряхину в гараж. Он как раз там по ночам над шапками и трудится. Днем-то - на службе отсыпается, а ночью - самая работа. Нас с добычей ждет.

Тащить скулящий мешок было тяжело, а путь предстоял неблизкий. До новых гаражей было не менее полутора километров. Для облегчения задачи Саня выкатил из сарайчика, что притулился в соседнем дворе, свой мотоцикл, в коляску которого и погрузили добычу. Не прошло и часа, как удалось раскочегарить заиндевевший движок, после чего механическое транспортное средство неторопливо двинулось в путь. Скорость старались не набирать из-за того, что уже при двадцати километрах в час мотор начинал чихать, стучать и выкидывать дымные клочья, производя шум, более схожий с ревом пикирующиго штурмовика, нежели со звуками мирного трехколесника. Похоже, однако, что не менее трети жителей городка было разбужено в этот ранний час. Седоки радостно отметили, что цветочный горшок, посланный им со второго этажа, цели не достиг.
Когда соратники постучались в гаражные ворота мичмана Пряхина, было уже часов семь утра и поблизости начали появляться первые прохожие.

- Давай скорее, пока нас не опознали, - засуетился Саня, пролезая с визгливым мешком в узкую щель приоткрывшихся ворот.
- Здрасьте Вам, - пробурчал хозяин помещения, - ишь ты, какие стеснительные. Ну, показывайте свой улов.
После распутывания веревок и резкого отступления на расстояние тройного прыжка взорам мореплавателей предстал обиженный светлый бульдожек, пару раз тявкнувший в их сторону и забившийся в угол за верстаком.
- Тащите назад, - махнул рукой скорняк, - какой мех с бульдога? С него и варежек не получится. А я зазря собаку мочить не стану. Тем более, породистую.
- С чего ты взял, что породистая, - поинтересовался Саня.
- Вон, видишь, уши купированы, хвост обрублен. Надо еще клеймо поискать. Наверняка найдется.
- Может, пригодится? - жалобно промямлил сосед, - жалко же. Всю ночь за ним, паразитом, бегали.
- Нет уж. Я, думаете, изверг какой-нибудь? Мне самому собачек жалко. Я бы никогда в такое дело не полез. Все она, Зойка. Уйду, говорит, ежели не будешь зарабатывать по-человечески, - Пряхин поморщился и начал шарить на полке за дверью. Вскоре он вытащил оттуда солдатскую фляжку и пару раз полноценно хлебнул из нее. - Хочешь, - обратился он к Сане, протягивая флягу.
Тот радостно закивал и тут же присосался к горловине. В рот полилась терпкая сладкая жидкость приличной крепости.
- Что это? Вкуснятина какая!
- Ликер из старых запасов. Ширтрест, что ли, называется. Прихватил когда-то в период антиалкогольной компании. Кум со склада Военторга по блату устроил. Никак не кончается. Пейте. У меня еще несколько ящиков зашхерено. Хотел продать, было, да жалко стало. Привык уже этой штукой похмеляться.
Фляжку пустили по кругу, и она быстро опустела.
- Закусить не найдется? - спросил Пряхин.
Саня вытащил из кармана остатки колбасы.
- Это есть нельзя, - мичман с отвращением бросил кусок в угол, где его с причмокиванием слопал бульдог, уже немного успокоившийся.
- Вот, что, - сказал Пряхин после некоторых размышлений, - тащите-ка Вы кобелька на Птичку. Ну, на Птичий рынок. А там сдайте Леше Кривому. Его все торговцы знают. Пристроит он собачку. Много навару не обещаю, но что-то заработаете. Собачка-то, точно, породистая.
Разомлевших в тепле товарищей, улица встретила пронзительным холодным ветром и снежной крупой.
- Погодите-ка, - сказал подобревший Пряхин, - вы так замерзнете на своем "Урале" и песика заморозите. Холод-то нешуточный.
Пряхин помог Сане упаковаться в старую железнодорожную шинель, неизвестно как попавшую в гараж. На голову его были последовательно надеты две вязаные шапочки и потрепанный меховой треух (собачью шапку Саня надевать отказался категорически). Сверху голову увенчала бронзовая с зеленью пожарная каска. Размер каски был невелик и она потешно возвышалась над "бутербродом" из головных уборов. Бульдог был обряжен в мичманский китель со знаками различия и воротником-стоечкой и зафиксирован в коляске несколькими ремнями, ошейником и постоянно сползающим намордником. В процессе привязывания пес все время пытался лизнуть Хорина в нос, чем сильно его смущал и вгонял в краску. Сосед, который сначала испытывал желание тоже ехать на Птичку, неожиданно исчез и был обнаружен сладко спящим в теплом пряхинском гараже. Решили, что будить его не стоит, и "Урал" стартовал в сторону автомагистрали, ведущей к столице. Мотоцикл, постепенно прогревая движок, набрал известную крейсерскую скорость и уже приближался к КПП со шлагбаумом, когда там появилась группа крупнозвездных офицеров в аэродромно-попугайских фуражках. Среди них выделялся ростом и статью начштаба Песков, рисующих руками в воздухе какие-то фигуры и линии.

- Проверяющие из штаба, - понял Хорин и прильнул к рулю, сливаясь с железным другом.
Вся группа была сильно увлечена наблюдением за пассами Пескова, и никто не обращал внимания на дорогу, включая дежурного, поедающего глазами начальство. Имелась реальная возможность проскочить. Шлагбаум был открыт и мотоцикл уже почти выполз с режимной территории, когда высунувшийся из коляски бульдог обратил внимание на жестикуляцию начштаба. Похоже, что рубящие воздух движения рук вызвали раздражение пса, и он звонко обгавкал начальство. Вся компания совершила поворот кругом и замерла в оцепенении. Мимо них медленно, как во сне, с легким тарахтением проплывал ржавый мотоцикл, управляемый пожарным в темной шинели с железнодорожными эмблемами, а из мотоциклетной коляски высовывался мичман с бульдожьей мордой, периодически издававший звуки, весьма напоминающие рычание, чавканье и лай. В этот момент Саня автоматически сделал то, что потом ему постоянно ставилось в вину, хотя ничего противоестественного не случилось. Он просто отдал честь руководству. Поднес правую руку к пожарной каске, подняв локоть на уровень плеча. Все, как положено. Этот жест совершенно вывел из себя бульдога, и он залился абсолютно непристойной серией звонкого лая. Руководящая группа офицеров отреагировала совершенно адекватно.
- Стой! Назад! Ко мне! Стоять! Смирно! - раздались громкие команды оптом и в розницу, выполнять которые вовсе не хотелось.
К мотоциклу кто-то побежал, размахивая руками, что еще добавило задору бульдожке, зашедшемуся в самоотверженном гаве. Саня замер и дал газ. Двигатель обалдел от переполнившей его топливной смеси, заверещал, его заколотило мелкой и крупной дрожью, а потом он выбросил в сторону начальства серию вонючих дымных сгустков. Аппарат подпрыгнул и, сделав несколько последовательных скачков, уходя от преследователей, снова перешел на вялый неторопливый ход.
- Догнать! Вернуть! Дежурную машину на выезд! Караул, в ружье!!! - неслось сзади и наталкивало на грустные мысли. Бульдожек отвернулся от преследователей и попытался лизнуть Саню в нос, но, не достав, обиделся и опять облаял врагов.
Гонка с преследованием по автомагистрали напоминала замедленную съемку. Неторопливый трехколесный "Урал", ползущий и изредка подпрыгивающий в крайней правой полосе никак не догонялся патрульным УАЗом, у которого двигатель глох каждый раз при сближении с мотоциклом на расстоянии в десять-пятнадцать метров. При этом шофер - матрос открывал капот, что-то тряс и продувал, после чего машина срывалась с места и, почти догнав мотоцикл, - …теряла ход. Все это сопровождалось бодрым лаем из коляски пса, переодетого мичманом. Один из водителей микроавтобуса, засмотревшийся на эту картину съехал в кювет и вынужден был мобилизовать пассажиров на выталкивание машины.

Шансы уйти от преследования были довольно велики, но судьба поставила на пути мотоцикла пост ГАИ. Тормознуть таких ездюков, как Саня в пожарном шлеме и мичман в бульдожьем обличье, было делом чести гаишников. После того, как повелители полосатых жезлов выяснили, что имеют дело с нищим старлеем ВМФ с легкими следами алкогольных воспоминаний и дело пошло уже к тому, чтобы пожелать Хорину счастливого пути, к посту прибыл, все-таки, военный патруль из городка, плавно затормозив около мотоцикла.
- Игра проиграна, - сказал Саня бульдогу и снял шлем. Пес скорчил рожу и беззвучно пошевелил губами, словно повторяя Санину фразу.

* * *
Узнав о Сашиных злоключениях, с телепросмотра вернулась к нему жена. Тесть передал им во временное пользование свою старенькую "Волгу", на которой Саня периодически "бомбит" по московским проспектам, добывая средства на хлеб насущный и возвращая старые долги. Бульдожек, получив кличку "Бизнес" живет у них на кухне и часто сопровождает хозяина в небезопасных поездках на заработки.

Первая жена Пряхина - Зоя покинула его, предпочтя ему деятеля, специализирующегося в области нетрадиционной медицины. Поговаривали о каком-то исцелении или, что вероятнее, изгнании из нее недоброго духа. По слухам, она уехала на север, что формально соответствовало действительности, поскольку военный городок находится южнее столицы километров на десять с гаком. Короче, перебралась она к своему экстрасенсу в Москву.

Мичман Пряхин вступил в брак вторично, женившись на приезжей учительнице младших классов. Во время совместных прогулок по городку, новая жена часто удивляется поведению собак, панически исчезающих при их с Пряхиным приближении. Что-то они чуют. Хотя мичман с прежним ремеслом давно порвал. Он теперь без отрыва от службы торгует женской косметикой и галантереей, тщательно скрывая свое скорняжное прошлое. Называет себя коммерсантом. Недавно Хорин расспрашивал его, как эксперта - кинолога, об особенностях бульдожьего отношения к маленьким детям. Видать, в семье ожидается прибавление.
Строгий выговор с Сани сняли уже через полгода….

http://www.litovkin.ru - "На флоте бабочек не ловят" - иронические рассказы о морской службе, сухопутные истории и стихи деструктивного периода - авторский проект Сергея Литовкина

Обсудить этот текст можно здесь