Portfolio

Промысел слова

Виктор Каган

Выпустить книгу стихов это все равно, что уронить розовый лепесток в Большой Каньон и ждать эха.
Дон Маркис

У поэтов есть такой обычай -
в круг сойдясь, оплевывать друг друга.
Иосиф Уткин

Повальное умение писать, доступность книгопечатания и развитие Интернета сделали свое дело: ткни пальцем - попадешь если не в философа, то в поэта. Пророчество В. Маяковского: "Сидят папаши, каждый хитр - землю попашет, попишет стихи" сбылось. Правда, найти поэзию, тем более - созвучную тебе, в этих развалах версификации трудно.
Но иногда случается чудо. Провидение, случай, счастливое стечение обстоятельств или что-то еще тому причиной - не знаю. Просто открываешь наугад книгу, взгляд выхватывает из нескольких десятков строк одну - и дыхание перехватывает ощущением стиха. Ты закрываешь книгу, чтобы посмотреть на обложку - кто? Имя тебе ничего не говорит. Снова наугад открываешь книгу - и снова перехват дыхания. Момент встречи, ощущение диалога с человеком, которого ты никогда в глаза не видел и, скорее всего, никогда не увидишь.
Так произошло у меня с книгами Леопольда Эпштейна "Грунт" (Бостон, 1993) и "Фрагмент" (Hermitage Publ., 2001). "Грунт" открылся на незатейливом и прозрачном:

Пять женщин я люблю одновременно.
Одну - галантно преклонив колено,
Вторую - жадно, третью - глубоко.
Четвертую - всей нежностью, всей болью.

А с пятой мне спокойно и легко.

Пять женщин для меня - как пять знамений.
Одна из них - прозренье, муза, гений,
Вторая мне - что кошке молоко,
У третьей смысл - деревья, небо, море,
Четвертая - как жизнь, без аллегорий.
А с пятой мне спокойно и легко.

Отлистнул:
Вчерашний день - как дерево в тумане, сегодняшний - как медяки в кармане, а завтрашний - как повесть без конца.
Чтоб подлечить разбитые сердца - езжайте в Грузию, смотрите Пиросмани. Пусть вспоминает вечная душа вкус шашлыка и запах "Мукузани", земных событий радостную суть - свечение быка, паренье лани, кутеж друзей без мысли об обмане и щедрой женщины тугую грудь.
И станет ясно - так же хороша жизнь, как была. Не надо ни гроша для счастья. Только стоит не спеша приглядываться пристально к предметам. Не жечь мостов. Не доверять приметам. Не торопиться видеть дно в стакане. Неграмотный художник Пиросмани так учит нас.
И правда только в этом.

После этого провел с книгами пару недель - возвращаясь, перечитывая, покатывая на языке и на слуху. Обжился в них. Стал замечать неточности, шероховатости, натяжки, различать за строками отзвуки других голосов и отблески книжности. Но - странное дело - стихи от этого не только не потускнели, но, напротив, стали живее и ближе. Это было похоже на когда-то пережитое мной в Пскове, где мой друг Борис Лопата - врач и замечательный мастер деревянной скульптуры - познакомил меня с резчиками по дереву. Плавное движение руки с ножом - и на доске круг. Казалось бы, проще такие вещи машине поручить, оставив рукам более тонкую работу. Ан нет - вырезанный машиной круг идеален, но мертв, рукой - не идеален, но живой. Положи рядом две доски, не зная какая из-под машины, а какая из-под руки - и ведь не ошибешься!

Читая стихи, почти автоматически улавливаешь родственный поэту круг манеры поэтического мышления и поэтической философии. Чаще других у меня всплывали в памяти мыслеобразы А. Кушнера, И. Бродского, А. Гитовича. Это не заимствования и не подражания - это некие общие черты мышления. Навскидку:

Росточка не сломай, листочка не сорви,
Порыв останови, смири горячий трепет.
Вот странная черта стареющей любви -
Сама себе страшна и алчности не терпит.

Или:

О чем говорить? Все сказано. Все понято. Все забыто.
Жизнь не имеет ценности, ибо она бесценна.
Я не очень-то вырос с эпохи палеолита,
Пройдя по всем лабиринтам позднего миоцена.
Мне нравится этот дождь. Холодный, ночной, предзимний.
С его спокойной мелодией, медленной и несложной.
Либо я тебе позвоню, либо ты позвони мне.
А может быть, просто мысленно - это всего надежней.

Корни стиха Л. Эпштейна уходят в те слои русской поэзии, где мысль и переживание передаются игрой слова, но не игрой со словом. За простотой обычных слов, за их привычностью, здешнестью, естественностью без самоценного щегольства техникой стиха - свои видение мира и мужество принимать вызов этого видения. Приведу одно стихотворение полностью:

Пусть мертвые сами хоронят своих мертвецов.
Оставьте дома ваши, жен, матерей и отцов -
Идите за мной. И сейчас же к нему из углов
Потек человеческий сброд.
угадавший чутьем командира.
И Он посмотрел им в глаза,
неулыбчив, серьезен и строг,
И Он полюбил их за их нищету и порок,
И Он им сказал: Отречемся от старого мира.

Потом они шли - небольшой, но сплоченный отряд -
По знойной пустыне. И Он говорил им, что яд -
Соблазны мирские,
что меч он принес и что мир виноват,
погрязший в грехе.
И что дальше пойдет все по схеме,
Начертанной Им. Средь голодной, безлюдной жары
Учил, что недолго таиться и ждать - до поры,
А те, кто сегодня ничто, вознесутся над всеми.

Что дальше - известно. Недаром, в конце-то концов,
Учились на этой истории сто поколений борцов,
Все тысячи тысяч горячих и чистых юнцов,
В которых душа не погибла под бременем жира,
Все те, кто готов без боязни
Отречься от старого мира,
Где мертвые с плачем хоронят своих мертвецов.

Звукопись стиха ненавязчива, сдержанна и точна. Она не колет слух, не сверкает фейерверками ассонансов и аллитераций - она спокойно и уверенно делает стих:

В предзимнем Ботаническом саду
Прозрачность цвета, чистота рисунка
С холодным светлым воздухом в ладу
И требуют от чувства и рассудка
Гармонии. Прекрасна и проста
Картина для - случайное богатство.
Я знаю, как священна немота,
Когда любое слово - святотатство.

Тематическое пространство просторно и многообразно - человеческая боль личной утраты, история, философия, эмиграция, китайская поэзия, мотивы христианские и еврейские … Оно интересно само по себе, но прежде всего оно - пространство поэзии Л. Эпштейна, резать которое на наделы отдельных тем означало бы бессмысленную вивисекцию. В конце концов, тема у поэта одна - он сам, его переживание жизни, определение своей позиции в ней.

Картина в целом
Ритмическому замыслу верна
И отвечает чьим-то тайным целям,

Как будто кем-то выстроены ясно
Резоны, чтоб для нас обосновать
Позицию: терпеть - и не смиряться,
Сопротивляться - и не бунтовать.

На этом я, пожалуй, и остановлюсь, чтобы не перейти ту невидимую грань, за которой желание поделиться своим открытием хорошего поэта повисает в воздухе, ибо слушатель уже спрятал руки в карманы. Добавлю только, что живет Л. Эпштейн в Бостоне и его новорожденный сайт открыт для всех желающих http://mywebpages.comcast.net/innaleo/

Обсудить этот текст можно здесь