Portfolio

Небогоугодное дело

Елена Тихонова

(записки смирной женщины с дипломом и семьей в исторический период преобразования номенклатуры в класс олигархов)

Ох, мама-папа, папа–мама, родители мои ненаглядные, мама-учительница, папа-инженер! Чему вы учили меня? «Сурка» играть на черном монструозном инструменте? Повторять вслед за Анной Соломоновной: "Май нэйм из Лиина"? Соответствовать какому-то мутному идеалу, именуемому глупыми школьными учительницами « девочка из хорошей семьи»? «Сурок», «Лунная соната» и Анна Соломоновна были включены чьей-то придурковатой волей в стандартный пакет опций этой, люто ненавидимой мною, девочки.

Когда доводилось приносить из школы «тройки», вы долго ругали меня, неустанно повторяя: « Учись, а то не поступишь в институт и пойдешь работать на завод, прачкой, дворничихой………» и т.д.

Теперь-то я понимаю, что дальше следовал список простых и толковых профессий, весьма необходимых в обществе. Итак, девочка из хорошей семьи, учись хорошо! А то , не дай Бог, займешься чем-то действительно конкретно-полезным, то бишь, ремеслом.

хххххххх

И вот сижу я, сжав виски руками, и отчаянно ищу в себе эти самые толковые, конкретно-полезные, всегда востребованные навыки и умения , которые могут мне дать, пусть небольшой, но немедленный заработок. Шить? Мое шитье из серии « люблю ее и плАчу». Вязать? Ага. Кофточка за три месяца… Да, правильно говорил плотник Иосиф: "Кто владеет ремеслом, тот свободен». А что я? « И моой сурок со мнооою».

Проблемка заключается в том, что за то, что я умею делать очень хорошо, а именно сидеть в кабинете и говорить умные вещи на совете директоров, мои прежние наниматели потеряли возможность мне платить, а новые еще никак не обнаружили своего присутствия. Смена политических фигур, понимашь… Мой шеф, талантливый кинодокументалист, зампредседателя союза кинематографистов, лауреат Госпремии и рьяный конъюнктурщик затеялся снимать несколькосерийный фильм про Горбачева. Как мы жили в это время…. Сыр в масле тихо курил в сторонке. А тут – трах-бах! Форос! Думаю, что мы были первой госструктурой, испытавшей на себе все прелести «маски-шоу». Люди с автоматами в масках выбрасывали режиссеров и монтажеров из монтажных на землю, на пол, лицом вниз. Один раз даже Наташа Бондарчук попала под такую «раздачу».

Народный контроль (нынешняя счетная палата) и прочие ревизорские структуры не вылезали у нас из линейных отделов. Помню разговор с одним из высоких проверяющих чиновников.

- Имя-рек, неужели мы такие злодеи по вашей части?

-Господи, да вы дети! Вы де-ти. Но, поймите, дело ж не в этом….-

хххххххх

-Ма-ать, ма-ать, ну у нас есть, ну, хотя бы сосиски?-
Это моя дочь, моя гордость, моя умница-красавица. Оччхор! Форма вопроса позволяет не отвечать голодной школьнице об отсутствующих сосисках, а прочесть тираду о языковом чутье. «Хотя бы» в русском разговорном подразумевает указание на самый низкий уровень притязаний.

«Хотя бы» в нашей ситуации должно быть привязано к овсянке. А сосиски – это «даже».

Если они б были, конечно.

Но с языковым чутьем у моего ребенка все в порядке. И что несравненно важнее, с человеческим тоже. Следующая фраза дочки мгновенно порождает во мне, невозможный с медицинской точки зрения, вывих сердца, пространство наполняется ароматом белых лилий, а душа восторгом и всеобъемлющей любовью.

- Мам, если я тебе скажу «даже сосиски», это значит, что я перестала в тебя верить.

Сознание прояснилось мгновенно. Есть ремесло! Я – водитель. И документ имеется!

хххххххххх

- Ты понимаешь, что тебя засмеют твои же сотрудники? Слухи пойдут, что я тебя увольняю или еще чего похлеще. Зачем тебе курсы вождения грузовиков?- раздраженно спрашивал шеф. – Ты, что хлеб собираешься возить?-

-Это единственный способ для меня получить в правах штамп « с правом работы по найму, – уперто отвечала я. ( Была раньше с правами такая заморочка, права делились на любительские и профессиональные)

-Ты ж и на своей не ездишь, тебя шофер возит,- уже орал шеф, ты представляешь, как это будет выглядеть! Картинка: баба на служебной «Волге» приезжает учиться водить ЗИЛ!

- Я четыре года в отпуске не была, и это моя первая блажь за все время работы.

-Но зачем ?!!

- На всякий случай.

хххххххх

И вот наступил этот, вовсе не всякий, а очень паскудный случай.

Газетка. Требуются, требуются водители. Очень хорошо. Очень своевременно.

Звонок, сороковой: « Девушка, ну Вы сами подумайте, что скажет жена нашего директора, если его будет возить женщина. Нам не нужны лишние проблемы. Так, что извините…" Пи-пи-пи из трубки.

Идем дальше.

- Так какие у вас категории? В и С? А нам надо, чтоб с прицепом.. Ну и что ж , что в объявлении не указано. Дамочка! Все! Вы нам не подходите.

Главное – настойчивость.

- … Ну и денек! Все с ума посходили! У тя, чо, мужа нет? Есть? Ну, так какого… Пи-пи-пи

хххххххх

Ладно. Еще не вечер. Нас бьют, а мы крепчаем. Снижаем уровень запросов. Смотрим раздел « требуются водители на собственном автомобиле»

- Алло, вам водители нужны?

- Нужны. А Вы кто, собственно?

- Я - водитель. С автомобилем.

- Хм. Водитель, значит. И Москву знаете?

- Знаю.

- Мммммм

- Что не так?

-Все так, но у нас работа специфическая

- Плевать! Водитель – возит. Нет никакой специфики!

- Ну, если Вы так к этому относитесь…В принципе – правильно.

-К чему, к ЭТОМУ?

- Да я ж говорю, а Вы не понимаете. Организация у нас специфическая.

-КГБ, что ли?!!!!

- Хм. Не КГБ, не волнуйтесь. У нас.. эта…. Сфера обслуживания. Понимаете, Москва – столица, сюда люди приезжают зарабатывать. Семьи остаются дома…

- Не продолжайте, я поняла.

- И что думаете?

-Мне уже все равно.

-Эк, Вас прижало. Вы замужем?

-Тьфу! Москвичка, русская, высшее, замужем, дочь, не привлекалась, не состояла, не участвовала. ВЫ МЕНЯ БЕРЕТЕ?

- Да, приходите, работайте, кто вам не дает! Не обижайтесь, просто впервые женщина у нас поработать хочет.

- Как это?!!!!

-Водителем, я имею в виду. А Вы, кстати, по основному виду нашей деятельности не хотите поработать?

-Нет.

- Не пугайтесь, дело добровольное. Девушек у нас хватает. Да и водителей тоже. Текучесть большая. Да, сами все увидите, разберетесь. Люди подскажут.

- Я могу узнать, с кем я говорю?

- Вам повезло. Я редко здесь бываю и никогда не подхожу к телефону. Меня зовут Георгий, я ..ммм.. руковожу этой организацией.

- Георгий, а в Москве много таких организаций, как ваша?

- Немало. Если всех – то тысяч пять, а таких как у меня – около тысячи. Я тут схемку одну придумал, ноу-хау организационное, и сейчас по моей схеме новые организации как грибы растут. И никто спасибо не скажет, а ведь я был первым. Даже обидно.

Репортерские инстинкты мгновенно сформировали и сформулировали десятка два вопросов к этому Георгию, но тут стало слышно, как его настойчиво куда-то зовут, и он передал трубку еще кому-то для прояснения оргвопросов.

ххххххххх

А между тем одномерная реальность начинает предательски прирастать координатными осями. Я разговариваю с сутенерами. Не беру у них интервью, а устраиваюсь, нет, не устраиваюсь, ПРОШУСЬ на работу. Сутенер. Грязное слово – ругательство. Грязное слово, грязное дело. Проститутка – это сложно, тонко, с одной стороны, с другой стороны… Люди охотно и с готовностью рассуждают о проституции. О сутенерах не разговаривают. Брезгливо.

И тут впервые возникло странное чувство, вполне физическое ощущение. Как будто находишься с кем-то в помещении, и этот кто-то вдруг взял и вышел, ничего не сказав. Была не одна, и вдруг стала одна. Я никогда не могла искренно применить к себе слово «верующая». Но физическое, материальное ощущение изменения мира, почти как слабая боль, чувство состоявшейся богооставленности оказалось страшным. Возникнув, это ощущение не покидало меня в течение всего времени, что я работала у этих сутенеров.

Потом это прошло и никогда больше не возвращалось. Но ТАК страшно не было даже тогда, когда мне довелось сидеть минут 30 под дулом заряженного карабина, находящегося в пьяных, истерических и недоброжелательных руках. Но это уже из другой истории.

Георгий - сутенер. Зло не выглядит злом. Зло никак не выглядит. Он разговаривает об организационных схемах, авторских правах и конкуренции. Он принципиально не матерится. И не разрешает это делать своим служащим. Со всеми на «вы». Со мной – по имени-отчеству. Не ругает милицию. Не за что. Хобби – разведение цветов-тезок георгинов. Любит джаз. Весьма заметно его стремление дистанцироваться от всего уличного, приблатненного.

хххххххх

Итак. Мне надлежит прибыть к 8 часам вечера к метро «Пражская». Поставить машину и спуститься на станцию. Последний вагон от центра. Там будут девушки и другие водители. Девушки опознаются по двум признакам. Первое – по времени-месту пребывания. Второе – по специфическому и характерному виду. Слово «специфика» и производные от него - самое частоупотребимые слова в этой проституточной конторе.

Мне надо посадить в машину двух- трех девушек. Двух или трех – это по ситуации, по сложившемуся конкретному соотношению количества девушек и количества водителей. У девушек необходимо выяснить номера, под которыми они зарегистрированы в этой конторе. Выяснять их имена не рекомендуется. Также не рекомендуется вообще разговаривать с ними. Желательная модальность взаимодействия с девушками – отдача приказов. (Это обстоятельство помощник Георгия счел нужным прокомментировать: "Елена Владимировна, возможно, сейчас Вам кажется это странным, но потом Вы поймете, что они - скоты. Будете с ними беседовать, сядут на шею в момент»).

После позвонить в диспетчерскую, сообщить номера девушек и получить адреса клиентов. В ряде случаев диспетчер может предложить несколько адресов на выбор. ( Это радует. Я здорово покривила душой, утверждая, что «знаю Москву». В спальных районах ни бум-бум. А, похоже, что основной массив адресов будут составлять именно «спальники» по причине относительной дешевизны съемных квартир.) Клиент должен меня встретить. Отдать деньги и забрать девушку или девушек. Если девушки не понравятся - это небольшое ЧП в зоне ответственности диспетчера. Диспетчер знает постоянно работающих девушек и обязан «интуичить» соответствие фактуры заказу. Моя обязанность в таком случае постараться разрекламировать «товар», при активном содействии самого «товара», и уговорить клиента. Если не получится, то другой водитель привезет клиенту другую девушку, а мне дадут другой адрес. Если заказ стандартный – два часа, то через час сорок пять минут клиенту надо позвонить и напомнить, что через пятнадцать минут девушка должна стоять у подъезда его дома. Дальше надо девушку посадить в машину, позвонить в диспетчерскую и ехать по другому адресу.

Начиная, с пяти утра, около метро «Пражская» находится «инкассатор», которому надлежит сдать ночную выручку, за вычетом своей доли. Мне предлагается охранник за тридцать процентов моей доли. Отказываюсь.

- Вы такая смелая?

- Я не смелая, а опытная. На моей прежней работе служба безопасности была в моей «епархии». И прекрасно знаю, что нормальный секъюрити за такие деньги подставляться не будет. А дурачок, мнящий себя Брюсом Ли, больше создаст проблем, чем решит. Нет охранника – нет проблем с ним.

- Не хотите дать пацанам заработать. Мудро. Когда Вы выйдете на работу?

- Сегодня вечером.

- Очень хорошо. Будут вопросы – звоните, не стесняйтесь.

хххххххх

Между тем, отчетливо начинают проступать контуры ноу-хау, которым давеча хвастался Георгий. В той же газетенке абзацем ниже имелось объявление о приеме девушек на работу, номер телефона тот же, что и с приглашением водителей. Очевидно, что центральным пунктом этой схемы являются станция метро и наемные автомобили вместо офиса. Платежи местной станционной милиции за час суеты на платформе метро должны быть на порядок или два ниже стоимости содержания, необходимого для этого дела помещения, и сопутствующих поборов от местных властей. Получается: звонит водитель – ему говорят, чтобы приезжал в метро и забирал девушек. Звонит девушка – ей говорят, чтобы приезжала в метро и там ее заберут. Таким образом, исключается личный контакт случайных наемных работников с «менеджментом» конторы. Видимой фигурой, по необходимости, является только «инкассатор». Просматривается и весьма неприятный для меня момент. Такая экономная схемка, несомненно, не подразумевает никакого медицинского освидетельствования девушек. Ох - ох – ох! Похоже, машину придется дезинфицировать после каждой рабочей смены. Жутко становится, если представить сколько тысяча таких контор разносит заразу по моему родному городу!

На слух все элементарно. Справлюсь. Кошкам, скребущим по сердцу, противопоставляю уверенность в том, что завтра утром у меня будут сосиски, колбаса, бензин и сигареты.

В семь вечера чмокаю дочку в нос, выслушиваю от мужа: "Если что - звони" - и еду на свой первый рабочий день, то есть ночь. Возить проституток клиентам.

хххххххх

Ночь первая. В восемь вечера спускаюсь на платформу метро, иду к назначенному месту.

Оказывается, сориентироваться не очень просто. Нормальная вечерняя толкучка в метро, ночных бабочек из голливудских фильмов не наблюдается. Может, я что-то перепутала?

- Ты с кем?- меня тянет за рукав громила с бычьей шеей и усами торговца экзотическими фруктами.

- Пока – ни с кем.

- Со мной поедешь. Стань вооон у той колонны и жди.

Мдаааааа! А вообще – то, могла бы и сама догадаться, что начнется с этого.

- Я – водитель.

- Да, хоть летчик. Поняла, где ждать?

- Ты не понял. Я – водитель, такой же, как ты. ( акцентирую «такой же»).

-Такой же, гришь – ухмыляется громила, поводя плечами, - и машина у тебя у метро стоит?

- Стоит.

-Какая?

Называю.

- Аааа, видал я ее. Еще подумал, какой кекс на мое место встал? А тут –свои…… Слушай, а ты давно здесь?

-Первый раз.

- Чо, они там совсем обалдели – таких водилами брать! Хотя, чо им, твои проблемы – это твои проблемы. Вообще-то, я персональщик, пиджака одного вожу. А здесь подрабатываю. Тя звать-то как?

-Лена.

-А я – Павел. Ну, будем знакомы, коллега, давай пять! А с тобой вообще кто-нибудь разговаривал? Объяснял как, что?

-Разговаривал. Помощник Георгия. Объяснил куда приехать, что делать..

- Не, ты не понимаешь. По делу с тобой говорили? В курс дела вводили?

-Теперь, думаю, что – нет.

-Вот что, коллега, - озабоченно сказал Павел. – Сегодня водилы - уже почти все, а девчонок что-то маловато пока. Мы так с тобой без заработка останемся. Ты тут постой минуток несколько. Только не уходи, дождись меня обязательно. Надо тебе пару слов сказать по делу. А я сейчас девчонок соберу. И для тебя тоже, а то, я чувствую, ты долго еще будешь здесь глазами хлопать. Прохлопаешь все, - И Павел нырнул в клубящийся людской поток станции метро.

Вынырнул мой наставник минуты через три, как дельфин, подталкивая перед собой стайку из пятерых девчонок.

Со своего места рассматриваю девушек. Издали девушки как девушки. Ничего особенного. Из тех, кого моя институтская подруга, признанный авторитет нашей группы в области вкуса и стиля, пренебрежительно именовала «пэтэушницами»: «Зачем ты надела эту юбку? Выглядишь как «пэтэушница». Это слово у нас обозначало простодушную стилистику непрерывного и демонстративного поиска приключений с противоположным полом, без эстетических заморочек, с помощью дешевой одежды меньшего, чем надо, размера. Все девушки в черном, у двоих выглядывает белый воротничок. Черное и белое: одежда женщин, не доверяющих своему вкусу: графично, броско, безошибочно. Каблуки. Ноги обтянуты черными колготками. Мини. Двое в черных брюках. Юбки на девушках то ли кожаные, то ли из кожезаменителя. Что ж, ничего не скажешь – практично. Кофе, чай, вино и прочие субстанции такому наряду не страшны – протерла салфеткой – и в порядке. Блестящая крупная бижутерия. Одна девушка очень высокая, стройная, со спортивной пластикой. Остальные все невысокие, коренастые – селянки. В кинематографе я бы таких девушек поместила в провинциальную дискотеку. Или: девчонки собираются на вечеринку. Ждут опаздывающих. Нет, не монтируется. Что-то не так. А, вот, что.

Они тихо разговаривают. Девчата, собирающиеся на пати, просто обязаны озвучить всю станцию до противоположного выхода: затягивать песни, хохотать, повизгивать, соревнуясь между тобой в тонусе, жизненной силе, готовности к приключениям и способности уесть реальную или потенциальную конкурентку. Такие девчонки на километр вокруг себя распространяют теплую волну предвкушения праздника и ожидания чего-то важного и яркого. А здесь – тихо. Они пришли на работу. Наверное, нет, точно, им строжайше предписано вести себя как можно незаметнее. А, между прочим, не получается: проходящие мимо мужчины откровенно и недвусмысленно реагируют на эту стайку. Вот один уже делает похабные движения нижней половиной туловища…. Стоп! А где же друг Павел? Так вот же он! Запыхался.

- Я вот девчонок привел. Двое - та и та – твои. Третья и шестнадцатая. Трое – мои. Да тебе б сегодня и одной бы хватило. Ну, да ладно – работай! А теперь слушай внимательно и запоминай. Это техника безопасности, считай. Я скажу, конечно, не все, но основное скажу, спешу уже.

Принципы «техники безопасности», изложенные Павлом, сводились к следующему.

Первое. Когда выходишь на работу, надо исходить из, того, что ты на войне, более того – тылу врага. Это бывший «афганец» Павел подчеркнул особенно. Друзей нет. Только враги. Враги могут и убить. Не фигурально, а натурально. Враги: милиция, конкуренты, клиенты, администрация конторы и даже девушки. Девушки, конечно, может и не враги, но не друзья, однозначно: "Ты, это, дамские причиндалы – помады, духи, кассеты, сигареты, зонтик, что у вас там еще, по салону не разбрасывай, сопрут точно".

Второе. Когда я приезжаю к дому клиента, надо двигатель не выключать и стоять обязательно лицом к выезду - так, чтобы в любой момент можно было рвануть с места. Если из дома клиент выходит не один, а с кем-то – рвать с места немедленно. Причем абсолютно безразлично в этой ситуации, где находятся девушки – в машине или вне ее. Если девушки уже вышли из машины, то их бросать и рвать с места.

Третье. Приоритет, нет даже императив моей работы – обеспечение сохранности денег, находящихся у меня в машине. Все остальное – шелуха. Даже девушки. Ночная жизнь Москвы – штука чрезвычайно жестокая. Девушки это знают. И знают, на что идут. Учитывать в острой ситуации интересы и ценности других людей – дело наказуемое. Быстро и опять- таки, жестоко.

Четвертое. С третьим пунктом могут возникать проблемы. И не могут, а должны. Когда поступают заказы после двух ночи, то неизвестно, чем озабочен клиент – девушками или деньгами, находящимися в машине водителя. После двух ночи – вероятность 50 на 50. Клиенты распрекрасно знакомы с режимом работы подобных контор и знают, что к этому времени у водителя уже должны быть деньги. Отсюда и необходимость пунктов один и два. Если не успеешь удрать, останется только молиться. Лихой люд не сентиментален, а жаловаться некому и просить защиты не у кого. Мы вне закона. Дело, которым мы занимаемся, подпадает под статью уголовного кодекса. Но в отличие, скажем, от убийц, нас презирают и в милицейских кругах, и в криминальных.

Вот как. Я вне закона и на дне. (Ау, Алексей Максимович!). Но жутких вещей, о которых говорил Павел, я еще не видела. А видела уже удивительный патронаж Павла. Не могу себе представить, чтобы человека, пришедшего на работу в мою родную киношную организацию, кто-либо снабдил таким ворохом полезной информации. Там бы скорее – наоборот…Здесь, на дне, явно другие корпоративные привычки…

И еще: Павел не задал мне ни одного личного вопроса, ни плебейского - замужем ли, ни зачем, ни почему. Видимо, здесь это не принято, а точнее не надо. Какая разница, у кого что было до?

Эх, подумать бы обо все этом… Но думать некогда. На меня, дрессированно ожидая указаний, смотрят Третья и Шестнадцатая.

Так. Что надо делать по алгоритму? Посадить в машину и позвонить в диспетчерскую.

Говорю девушкам: «Пошли», - пропускаю вперед, чтобы держать их в поле зрения, и мы, таким треугольником, чинно движемся к выходу. У самых дверей я слегка замешкалась, отыскивая в сумочке ключи от машины. Поднимаю голову и вижу, что мои подопечные мило беседуют с каким-то мужчиной с острыми чертами лица, невнятного возраста и окраса, в зелено-коричневом костюме. Логично предположив, что прекратить исполнять команду «пошли» девушки могли только в случае встречи с лицом более высокого звания, чем я, вежливо жду окончания разговора.

Над ухом раздается сначала шипение, а потом голос Павла: «Что стоишь овца овцой! Девки налево уходят! Снимают их внаглую! А ты стоишь!»

- А что делать? – шиплю в ответ.

- Вмешиваться!

Во-от оно что! Мои средства производства меня не уважают и, более того, намереваются демонстративно быть экспроприированными! Не выйдет!

Похожу вплотную и гаркаю что есть мочи, как это делала неоднократно в аудитории института повышения квалификации работников кинематографии: « Что происходит? Кто будет отвечать?»

Одна из девушек, с явной неохотой (уже мне понятной, если б я промедлила еще минуту, они бы имели сто процентов заработка) поясняет, что этот человек хочет провести с ними время…..

Разозленная на собственную ….. что? …профнепригодность?. Ладно, потом сформулирую, но разозленная, беру инициативу в свои руки.

- Двоих?

-Да.

- Правила и тарифы знает?

-Да.

- Ждите пять минут.

Под одобрительным взглядом Павла звоню в диспетчерскую.

Администрация не возражает против такого поворота событий, «горящих» заказов нет, и, поскольку свободных девушек тоже нет, сегодня фронта работы для меня не предвидится. Может, оно и к лучшему. Меньше часа провела я на этой чертовой станции метро, а такое чувство, что позади восемнадцатичасовой рабочий день. Но для того, чтобы все это имело практический смысл, надо решить с администрацией парочку личных вопросов.

Вопрос первый. Я никуда на машине никого не возила. Что в этой ситуации происходит с моим заработком? Я здесь нахожусь, между прочим, вовсе не для повышения уровня социальной информированности, а для того, чтоб на сосиски заработать. Уехать без денег было бы весьма досадно. Вопрос второй. Абсолютно не интересуюсь, приезжать ли к пяти утра с деньгами к инкассатору. Что делать?

Диспетчер в замешательстве. Прикрыв трубку, советуется с кем-то. Вопросы решены в мою пользу. Свою долю я забираю, а основные деньги, в порядке исключения, могу отдать Шестнадцатой. Этот клиент, оказывается, один из постоянных. Неприятных неожиданностей с деньгами не будет. В ином случае мне бы пришлось приезжать утром к инкассатору. Деньги – зона моей ответственности.

Так. Первый заработок оказался достаточно легким. Теперь магазин – ванная - ужин-спать. И подумать на свежую голову. Но, оказывается, еще не все.

- Елена Владимировна, Вы не могли бы перезвонить нам минут через десять. С Вами хочет поговорить Георгий Валентинович.

- А о чем? (Это уже хамство с моей стороны).

-Ну, понимаете, Вы – первая женщина, которая работает в этой отрасли…. водителем….Георгий Валентинович хочет узнать о Ваших впечатлениях…

- Я перезвоню.

Батюшки! «Первая женщина», «отрасли», «впечатления»….. Какие у меня могут быть «впечатления»? Я ж еще ничего не сделала. Теперь понятно, почему эта экономная контора выплатила мне деньги практически ни за что! Эх, Георгий Валентинович, Георгий – сутенер, изобретатель ноу-хау и любитель джаза! Простой ты мужик, и понты у тебя простые и испуги простые. Утром, под настроение, ты позволяешь себе оригинальную выходку – взять на работу женщину со статусным анамнезом, предвкушая, как ты будешь рассказывать об очередном своем «пионерстве» в «отрасли» где-нибудь в VIP -бане. А вечером начинаешь вибрировать и очевидно дрейфить, лихорадочно соображая, что эта чокнутая дамочка успела выяснить и не может ли она слить информацию в такие места, которые способны нарушить плавное течение твоего экономного бизнеса, твой покой и покой твоих продажных ментов, тебя покрывающих.

Правильно беспокоишься, правильно соображаешь, Георгий! Читай учебники по менеджменту. Оригинальничанье в кадровой политике наказуемо. Может - может. И очень просто. Только, Георгий, делать я этого не буду. По очень многим причинам. Но тебе, сутенер, ничего такого объяснять не стану. Значит, ты меня будешь бояться. Ну, не бояться, конечно, а побаиваться, опасаться. Степень здесь уже не важна. Твои испуги – мои риски. Мало ли что придет в твою испуганную голову, склонную к оригинальным решениям. А если, по независящим от меня причинам, у тебя в конторе начнутся какие-то траблы, то это уже для меня реальный риск. Так. Получается, что тебя надо успокоить. Способом, понятным тебе и невредным, а лучше полезным для меня. И что же это такое может быть? Ага. Что тебя успокоит? Человек, которому ты доверяешь. Следовательно, ты должен приставить во мне стукача, а лучше стукачку. А что? Идейка мне нравится!

Ага. Что тебя успокоит? Человек, которому ты доверяешь. Следовательно, ты должен приставить во мне стукача, а лучше стукачку. А что? Идейка мне нравится!У меня будет штатный тренер, а у тебя – успокоительное.

Ох! Наставник Павел еще здесь! А ведь его в машине ждут три девушки. Если бы не его содействие, не планировала б я сегодня кофе- бутерброды с колбаской. Собственно говоря, это его заработок. Пополам? Получив половину суммы, Павел уходит довольный.

Десять минут прошло, пора звонить и поделиться с Георгием Валентиновичем своими впечатлениями. И заодно сделать так, что бы директор приставил ко мне завтра соглядатайку.

-Алло!

- Елена Владимировна, как первый рабочий день? Как Вам наши девушки?

-Георгий, я еще не поняла все, но, по-моему, нормальному мужику надо доплачивать, чтобы он их……, то есть, извините, хочу сказать, что никто из моих знакомых таких бы не стал…. за деньги..

Георгию очень не понравился мой ответ. Кстати, мне тоже. Ну, и нечего задавать такие вопросы. Не могу же я на них смотреть мужским взглядом. И даже стараться бесполезно. Когда-то в состоянии ревности-влюбленности я пыталась проникнуть в эту, недоступную мне по природе, тайну мужского взгляда на женщину. Старалась угадать, чем та или иная женщина может привлечь моего возлюбленного, хотела смоделировать в себе этот взгляд… Бесполезно. То, что мне мнилось безумно сексуально-привлекательным в женщине, оставалось незамеченным этим пресловутым мужским взглядом. А привлекательным оказывалось то, что я вообще не видела. Уравновешивает это безобразие лишь то, что мужчины тоже не могут понять и проникнуть в причины возникновения наших симпатий.

Однако, я увлеклась. А мой работодатель всерьез обиделся и даже кричит. Что-то, кажется, не совсем логичное.

- Вы… Вы… Вы рассуждаете, как моя жена! Она тоже уверена, что Москва набита девицами, готовыми дать совершенно бесплатно! А, я – я! Я, как профессионал, Вам говорю! Говорю, что платежеспособный спрос в Москве значительно превышает предложение!

А вот это уже «впечатление»! Похоже, диспетчер был прав. Я - то думала, что здесь изо всех сил облекают в приличные и солидные слова грязные и неприглядные делишки…. Нет, здесь, не напрягаясь, говорят о делах. Пять тысяч контор на Москву! Да я действительно работаю в ОТРАСЛИ!…. Только министерства нет. А, может, уже есть?

А Георгий тем временем продолжает горячиться.

- Вы не понимаете! Вы еще никого толком не видели, а судите. Вы, наверное, как многие, думаете, что у нас только украинки и молдаванки, которым на рынках цена – пятак в базарный день, работают? Вы еще увидите! У нас такие девушки работают! В « Национале» таких нет! Студентка МГИМО, из хорошей семьи, между прочим, умница, красавица! А, как работает! Ни одного нарекания, все делает. И с удовольствием, не так как некоторые. А сколько жен больших чиновников у нас работает! Кто регулярно, кто от случая к случаю. Это такие женщины! Ухоженные, отполированные сверху до низу, а работают у нас! Если б клиенты узнали, КТО к ним иногда приезжает, они б с ума просто сошли.

Последнему тезису Георгия у меня имеются основания доверять. Один раз выводок супер-пупер номенклатурных жен буквально вынудил нас снять фильмец об одном экстрасенсе. Отказ был чреват последствиями. Не знаю, какой он был экстрасенс, этот новоявленный Гришка Распутин, но, передаваемый номенклатурными женами из рук в руки с восторженными отзывами, он занимал все больше и больше места в эфире центрального телевидения. Телевизионщики, по-моему, не очень возражали, но у нас дело доходило до откровенного маразма. Дамы метили в сценаристки. Сценарий начинался с момента рождения бабушки этого серенького козлика. Серий на восемьдесят. Грубить дамам было категорически нельзя. Приходилось выкручиваться.

Помню одна такая розово-зефирная сценаристка довела меня до приступа икоты одним откровением: « … имя-рек, это такой человек! Великий! Представляете, я его вчера возила в Марфинскую Обитель, а по дороге у меня ужасно разболелась голова! Просто круги перед глазами! Так имя-рек дал мне в лоб и по уху, и боль отступила! Мгновенно». Пикантность ситуации, видимая мне, заключалась в том, что сам имя-рек уже в течение двух недель требовал с настойчивостью избалованного ребенка ежедневно снабжать его «фильмами с Брюсом Ли». Так что источник этой терапевтической методики был очевиден. Похоже, сценаристка тогда достала не только нас, но и самого козлика.

Черт, а Георгий, вопреки всему, вызывает небольшое сочувствие, выражаясь языком юристов, по «формальным признакам». Бедняжка! Человек так хочет, чтобы его дело похвалили, гордится своим делом. Денег ему мало. Он хочет иметь другие признаки успеха. Общественное публичное признание. Даже у меня похвалу выпрашивает. Фигушки! Нет и не будет ему признания. Ишь ты! Сутенер почета хочет! Однако мой начальник инфантилен не по-детски. И это мне не нравится.

А что, Георгий, хочешь популярности, иди работать к нам. Я еще пока действующий чиновник. Утром «маски-шоу» - мордой в снег – вечером в «Новостях»: «тыр-пыр произвели опись имущества...коллектив выразил протест….прокуратура рассматривает…» У нас сейчас как раз желающих интервью давать совсем нет. А пресс-конференции можно по три раза на дню собирать. Только «хотя бы сосиски» купить не на что. Вон Татьяна, ответственная за наши связи с телевидением, звонила вчера, рассказывала, как пыталась кофточку на рынке в Лужниках продать. Одну свою красивую кофточку. Тоже сюжет. Не продала. Подошли «братки», пригрозили – выгнали.

Только ты учти, Георгий, проституточный бизнесмен-энтузиаст, у нас нескрываемое желание популярности и энтузиазм считается моветоном. Высокий штиль – это утомленная отстраненность от зрительского и журналистского интереса, скука на фестивалях и рынках и полнейший неинтерес к делу, которым занимаешься. Опять вспоминаю нашу кинематографическую номенклатуру. "… Вы не поверите, но я НЕ СМОТРЮ кино, мне некогда," - говаривал председатель комитета по кинематографии, тем самым вводя в м о д у эту позицию. "Леночка, что Вы мне объясняете, мне некогда СМОТРЕТЬ КИНО, ну, оставьте кассетку, взгляну," - эхом отзывался его заместитель.

Ладно, буду мириться с Георгием.

- Георгий, Вы были утром абсолютно правы, когда говорили о специфике. В Ваше дело войти неподготовленному человеку сразу весьма проблематично. Бездельных людей у Вас нет. Все заняты, все спешат. Спросить толком не у кого…

- Вы же сами не захотели, – еще дуется Георгий.

-Была неправа. Другие водители кое-что разъяснили в нюансах…

- Другие водители? – напрягается директор. - А что, именно, например?

- Ну, то, что, когда приезжаешь к дому клиента, кнопки в дверях должны быть опущены, пока не убедишься, что клиент действительно вышел из подъезда один… Ночь ведь…

- А… это.. .это - правильно. А что еще?

- Больше ничего. Все спешили, к сожалению. А мне бы хотелось поподробнее… в аспектах нюансов… так сказать..

Пауза.

- Давайте мы с Вами вот что сделаем. Вы завтра выйдете на работу?

- Обязательно.

- Завтра Лида будет. Вы приезжайте пораньше, минут на тридцать. И Лиде я скажу, чтоб приехала пораньше. Она Вам все объяснит.

-Простите, а Лида – это кто?

-Девушка.

-Кто -о?

Ох, пора бы мне уже привыкнуть, что «девушка» здесь - это обозначение не пола, а профессии.

- У нее номер один. Когда я начинал свое дело, она была моей первой девушкой. Очень хорошая девушка. Прекрасно работает. Профессионалка. Таких, как она, в Москве не тысячи, не сотни, а десятки, – в голосе Георгия опять зазвенела нескрываемая гордость.

Если бы наш мэр удумал провести городской конкурс на звание «лучшей по профессии» среди проституток, то Георгий бы ни секунды не сомневался, что его девушки взяли бы все призовые места на этом конкурсе.

- Георгий, а Лида завтра работать будет?

- Конечно, будет.

- Может, тогда она завтра со мной будет ездить? И времени у нас тогда будет больше, и по ходу дела она что-то подскажет…

- А что? Отличная мысль! Я ей скажу, что она завтра с Вами будет ездить. Лида – отличная девушка. Все знает. Умная. Вы ей можете полностью доверять.

- Спасибо, Георгий. Но у меня еще один вопрос.

- Слушаю.

- Мне показалось, что сегодня водителей было больше, чем необходимо. По соотношению девушки-водители. Зачем это?

- Во-первых, лишний водитель не повредит – иногда машины ломаются, разные случаи бывают. А наши клиенты знают, что если они сделали заказ, – то он будет выполнен всегда. ( Опять с гордостью).

- А во-вторых?

-А, во-вторых, сегодня – пятница.

- По моему разумению, в пятницу заказов должно быть больше….

- Это так. Но девушек – меньше. Не выходят в пятницу и в выходные те, кто замужем, а у нас только подрабатывают. Среди других непрофессионалок много таких, кто не любит работать в пятницу и субботу. И даже профессионалки такие есть. Перекладывают свою работу на своих подруг. Не нравятся мне такие. Но у нас работают все, кто хочет у нас работать. Девушкам, кто в эти дни работает, – очень много работать приходится. Устают.

- А почему многие не любят работать в пятницу и субботу?

- Да не любят и все! Ленивые! Считают, что в выходные им надо отдыхать.

Не хочет отвечать Георгий. Ну, да ладно. Без него обойдемся. Завтра у меня будет не просто тренер, а играющий тренер. Хорошая девочка Лида. Девушка под номером один.

Обсудить этот текст можно здесь