Portfolio

Шмель и любовь

Александр Покровский

Жил-был Шмель. Он был толстый, лохматый трудяга.
Когда он садился на цветок, тот сгибался до земли.
Шмель собирал нектар и пыльцу. Неуклюжий, он просыпал ее всюду и был вечно недоволен, что так мало собрал. Он не замечал, что сам виноват и сваливал все на Цветок.
-- А ну, тебя! -- говорил Цветок, -- Кормишь его, кормишь, а он еще и недоволен!
-- Плохо работаешь! -- гудел Шмель, -- Вечно не успеваешь! -- и, сорвавшись с тычинок, улетал, мотаясь из стороны в сторону, а Цветок только качал ему вслед головой:
-- Какой невежа!
Шмель иногда сталкивался на лету с Солнечным Зайчиком и падал в траву.
-- Извините, -- говорил вежливый Зайчик, -- я нечаянно.
-- Ходят тут всякие, -- гудел Шмель, выкарабкиваясь из травы, -- не собирают и другим мешают. Безобразие!
И вдруг свершилось чудо: старый ворчун Шмель влюбился в Пчелку. Да-да, в ту самую Маленькую Пчелку. И как же он раньше не замечал, что она такая лохматенькая, такая красивая и такая тоже трудолюбивая.
Пчелка видела, как расцветает старый бродяга, когда садится с ней рядом на Цветок и от смущения теряет пыльцу, но она была еще маленькая и глупая, и много о себе воображала.
-- Ах! -- говорила она, -- Надо ли мне все это? Он такой старый и такой вечно ворчливый.
Но при этом она никогда не забывала посмотреть на себя в лужицу: все ли там у нее хорошо?
-- И потом он толстый, безобразный увалень, -- добавляла она, поправляя прическу.
А Шмель пел. Он казался себе снова молодым и стройным, а нектар и пыльцу собирал так вежливо, что и Цветок и все остальные встречали его улыбками, как старого знакомого.
-- А, это вы? -- говорил Цветок, -- садитесь. пожалуйста.
-- Я только на секундочку, -- смущенно гудел Шмель, -- Я вас не беспокою? А то все летаю, летаю...
-- Что вы, что вы! -- махал на это своими лепестками Цветок, -- передайте привет Пчелке.
-- Ах! -- разворачивался на лету Шмель и еще сильнее смущался, -- Она на меня совсем не глядит!
-- Она вас полюбит, -- уверял его Цветок.
-- Вы так думаете? -- возвращался к нему Шмель.
-- Конечно. Как Вас можно не полюбить? Вы такой добрый.
-- Вы правы. Мне хочется что-нибудь сделать для нее.
-- Подарите ей нектар.
-- Ах, боюсь, примет ли? Это дерзко с моей стороны и невоспитанно -- навязывать подарки. Она такая гордая.
-- Но Вы же от чистого сердца.
-- Да, это точно! Мне ничего не надо. Я ей так благодарен. Я так счастлив, что на земле есть Пчелка. Я только сейчас по-настоящему живу. Я подарю ей нектар -- будь что будет. А Вам не кажется, что она очень красивая и добрая?
-- Конечно же, кажется. Я за Вас очень рад. Не забудьте передать от меня привет.
-- Не забуду, дружище! -- гудел шмель и вдруг опять сталкивался с Солнечным Зайчиком.
-- Эх! Какой я неловкий! -- сокрушался Солнечный Зайчик.
-- Что Вы, что Вы! -- говорил ему Шмель, -- Это я Вас совсем не заметил. Иногда летишь себе и мечтаешь.
-- Говорят Вы влюблены?
-- Что Вы, -- смущался Шмель, - она такая молодая, а я такой лохматый. Но ведь я добрый, правда?
-- Правда, -- улыбался Солнечный Зайчик, -- Вы очень добрый. Она должна Вас полюбить. Нельзя не любить добрых. А когда она Вас полюбит, это будет самая большая радость для всех Ваших друзей. У Вас так много друзей вокруг.
-- Это все так! -- осторожно гудел Шмель, -- Я и не знал, что у меня столько друзей.
Но однажды Шмель повстречался со старой и злой Стрекозой.
-- А, это ты, толстый дуралей! -- сказала ему злая Стрекоза, -- Говорят, ты влюбился в эту мохноногую дурочку?
-- Полегче, ты, высохшее коромысло! -- сразу же загудел по-старому Шмель. -- Не встречайся мне больше!
-- Сам лучше не попадайся, толстяк! И Пчелке своей передай, пусть не попадается!
Шмель загудел от злости так сильно, что не заметил Цветок, ударился о него и шлепнулся в траву.
-- Ой! Вы не ушиблись? -- забеспокоился вежливый Цветок.
-- Вот еще! -- выбирался из травы Шмель, -- Пускай не дожидается!
-- Вы не должны обращать внимания на старую Стрекозу, -- убеждал его Цветок. -- Она злая потому, что не пьет нектар. Она абсолютно высохла от злости.
-- Ваша правда! -- карабкался вверх Шмель, -- Только толстые могут быть добрыми.
-- Она питается мухами, -- вторил ему Цветок, -- а разве могут быть добрыми те, кто питается мухами?
-- Ваша правда! -- успокоился Шмель и снова загудел, проверяя крылья.-- Мухи, хоть и неприятные, и такие вечно грязные, но нельзя же их за это все время есть, в конце-то концов! А какая у нее уродливая нижняя челюсть? Вы помните, какая у нее отвратительная нижняя челюсть! Просто нужно запрещать летать с такой нижней челюстью!
-- Полно о ней, -- говорил Цветок, -- А как Ваши дела?
-- Вы знаете, -- неуверенно загудел Шмель, -- я так и не решился. Я такой толстый, и в этом мое несчастье, и потом я такой лохматый, будет ли она со мной разговаривать?
-- Непременно будет, -- улыбался Цветок, -- не может быть иначе.
-- Это уж точно! -- соглашался Шмель, -- Не может она меня не выслушать, в конце-то концов! И потом мне ничего не надо. Она есть на свете, я думаю о ней день и ночь. Я даже худею, по-моему. Это ужасно приятно.
-- Прилетайте ко мне вместе, -- приглашал его Цветок.
-- Обязательно, -- оборачивался налету Шмель.
И вот однажды он уселся на Цветок рядом с Пчелкой и совсем уже собирался открыть ей свою любовь, и сказать, что ему ничего не надо, вот разве что подарить ей немного нектара и пыльцы, как вдруг Пчелка, дернув своей красивой головой, сказала:
-- Вы меня всюду преследуете. Все мои подруги говорят: "Ну, зачем тебе этот толстяк. Посмотри, сколько вокруг красивых трутней. Они, хоть и не такие стройные, как хотелось бы, но зато не такие увальни, не спят на лету".
Бедный Шмель. На него было жалко смотреть. У него ослабели лапки и высыпалась вся пыльца, и вылился весь нектар. Он весь перепачкался, но не замечал этого. Пчелка давно улетела, а он все сидел на Цветке и размышлял:
-- Она права. Она тысячу раз права. Кто я и кто она? Эх, зря я полез с этим нектаром! А как хорошо не знать, что ты не любим! Один только луч надежды - и можно жить. Надеяться и мечтать. Нет у меня теперь мечты. А все потому, что я такой безобразный. Кому нужно то, что я добрый!
-- Простите меня, -- сказал ему молчавший до сих пор Цветок.
-- Ну, что Вы! -- отозвался на это Шмель.
Скоро все улеглось, и Шмель загудел по-прежнему, собирая пыльцу и нектар. Он все время летал нагруженный, а однажды он даже подрался со стремительной Стрекозой и надавал ей как следует. Но, хоть все и потекло по-прежнему, он больше никогда не ворчал на своих друзей. Да и как можно ворчать на своих друзей, если ты пережил свою любовь...

Обсудить этот текст можно здесь