Portfolio

Преуспевающий Макс

Анна Евсеева

Вот она реальность. Макс сидел у реки, щурился от ярких лучей заходящего солнца и пытался разглядеть красную неподвижную точку на другом берегу. Невдалеке маячил парусник, откуда-то из-за леса вперемешку с лаем собаки раздавались не очень трезвые девичьи визги, а отдалённые звуки Кумпарситы из чьего-то не очень чёткого магнитофона раздували в душе Макса и без того полностью овладевшее им чувство тоски. В свои тридцать девять лет Макс всё ещё мечтал о невероятном чуде, которое непременно должно было с ним произойти.
Неудачи Макс с завидным упорством списывал на злой рок, которому ничего не могло противостоять. Когда неприятности собирались вместе, образуя чёрную тяжёлую тучу, плотно накрывшую все оставшиеся перспективы в жизни Макса, он с головой окунался в поиски философского камня, пытаясь найти истину то в вине, то в книгах мистического содержания. Самостоятельно изучив не только линии обеих рук, но и положения звёзд своего Зодиака, деревья, цветы, камни и даже ароматы, наиболее ему подходящие по дате рождения, Макс сделал решающий вывод: все неудачи являются исключительно после того, как он предпринимает какое-либо усилие. Ему необходимо было расслабиться и плыть по течению, а судьба сама должна была привести его к успеху без посторонней помощи.
Действительно в своё время Макс легко окончил спецшколу, преуспев в английском языке, прославился оригинальным переводом лорда Байрона, затем - опять же без единого усилия - поступил в самый престижный вуз страны, а его диплом был опубликован в известном литературоведческом журнале.
Но дальше идти по жизни становилось всё труднее, и так как Макс не принадлежал ни к одному из королевских сословий, которые могли бы оставить ему добротное наследство, приходилось зарабатывать на жизнь самостоятельно. Любовь к бездействию прибавила ему сутулости, а частота неудач - раздражительности. Когда-то известный журнал с опубликованным в нём дипломом, из семейной гордости превратился в макулатуру и желтел где-то на полках книжного стеллажа. Рассказы о блестящей сдаче госэкзамена утратили героический пафос, как со временем утратило смысл всё историческое прошлое.
Но Макс не сдавался, он был убеждён, что дождётся своего часа и удача явится к нему во всей красе. Главное было - оказаться в нужном месте в нужное время. И Макс помнил об этом. Проходя по улице, он внимательно смотрел себе под ноги - чтобы случайно не перешагнуть через ключ от сейфа, в котором ждали его судьбоносные миллионы. Все последние годы Макс искал волшебную палочку, он ждал чуда.
Этим чудом вполне могла оказаться мировая слава, хотя Макс не был ни актёром, ни художником, ни скрипачом-виртуозом. И до сих пор у него не было абсолютно никаких предпосылок к тому, чтобы стать знаменитым. Макс - обыкновенный человек, который получает за случайные переводы мизерные гонорары, настолько ничтожные, что их хватает только на примитивные продукты и оплату однокомнатной квартиры. Обычно, когда деньги заканчивалась, а расходов оставалось - хоть отбавляй, Макс вместо макарон и гречки покупал в супермаркете виноградные улитки. Он ел их с пониманием дела, обжигаясь горячим маслом и макая ломтики мягкой булки в густой зеленоватый соус. Эскарго -- стали символом его победы над действительностью.
Чудом могла оказаться и любовь - жертвенная, робкая, бескорыстная, наполненная бесконечной нежностью. Но Макс часто ловил себя на мысли, что даже к этому судьба не делает никаких предпосылок. Что-то периодически возникало в его жизни, что-то напоминающее сюжеты мелодрам. И Макс внимательно пересматривал и перечитывал всё, что придумано о любви, обращая особое внимание и старательно запоминая характерные признаки её проявления. В женщинах он искал запоминающиеся штрихи, словно портретист, который пытается уловить хоть какую-то зацепку и отобразить на своём полотне индивидуальность сидящей перед ним модели. Но штрихи всегда получались абсолютно размытыми, модели все подходили под единый шаблон, да и память Макса по отношению к женскому полу была короткой. Он быстро увлекался и также быстро забывал.
Единственное что долго помнилось ему ещё со школы - какой-то особый, горьковатый привкус при поцелуе с одноклассницей. Этот привкус Макс пронёс над судьбой словно флаг, он искал повторения. И когда однажды спустя много лет вновь почувствовал, настолько оторопел от нахлынувшего приступа ностальгии по ушедшему детству, что немедленно сделал предложение и женился. Так воспалённые аденоиды бывшей одноклассницы помогли ему сделать решающий шаг.
И что стало потом с этой ностальгической вспышкой? Романтический образ той, которую он многие годы видел во сне, искал её в транспорте, мечтал о ней - всё это превратилось в усталую женщину с непрекращающимся насморком, которая каждый вечер молча придвигала ему список долгов - соседям за картошку, за свет, за газ, за воздух… Таня. С ней он проводил вечера и дни, лета и зимы, с ней он старел, их разговоры превратились в перечисление несостоявшихся планов и не свершившихся желаний. Макс ждал от их встречи вечного романа, но всё превратилось в унылое сосуществование, вызывающее друг в друге с каждым годом нарастающее чувство раздражения.
Макс закурил и поковырял палкой лежавшую на песке мидию, но даже с ней ему не повезло: мидия оказалась пустой ракушкой. Он посмотрел на другой берег - красная точка, так заинтересовавшая Макса, поднимая столб пыли, фырчала и делала тщетные попытки выехать на дорогу. Макс поднялся и медленно побрёл в сторону пристани. Там зажглись огоньки, диджей раскочегаривал синтезатор, начиная вечернюю дискотеку. Пожелтевшие листья звенели и искрились над головой, прыгала с ветки на ветку какая-то птица, и Макс подумал, что совершенно не всё ещё потеряно. Просто это кризис среднего возраста. Но обязательно что-то должно произойти, и это что-то произойдёт немедленно, сразу и сейчас. Макс невольно прибавил шагу, он почти бежал, пристально вглядываясь в предмет, который лежал в кустах.
Чёрный кейс, застёгнутый на два замка, лежал, сверкая на солнце лакированным боком. Рядом валялась газета бесплатных объявлений, а примерно в метре - ярко-оранжевый ботинок. Макс оглянулся вокруг. Никого не было поблизости. Он стоял один на один с Судьбой.
Макс ещё раз оглянулся по сторонам. Никого. Стихли и смех и музыка. Прекратил попытки выбраться из канавы красный автомобиль на другом берегу. Заткнулся диджей, заглушив синтезатор. Казалось, весь мир затаил дыхание в ожидании того, что сейчас произойдёт.
Ботинок, судя по его вызывающему окрасу, принадлежал новому русскому. А это означало, что и чемодан когда-то принадлежал новому русскому. Только куда делся сам хозяин чемодана? Макс стоял в нерешительности - его ждала или мгновенная смерть от разорвавшейся бомбы, которая была припрятана в кейсе, или… или это и есть долгожданное чудо.
Макс отломал длинную ветку и потрогал чемодан. Тот сдвинулся с места. Взрыва не произошло. Веткой он вскрыл один из замков. Потом осмелел, наклонился и открыл второй замок. Ногой поддел крышку, кейс перевалился на сторону и распахнулся. То, что Макс увидел перед собой, он воспринял как должное. "Всё! - мелькнуло в голове у Макса, -- вот она, Судьба! Дождался!".
Кейс был плотно набит пачками стодолларовых купюр. Макс быстро прикрыл крышку, защёлкнул замки и, крепко прижав кейс к груди, пошёл подальше от этого места. Он шёл через лес, пробиваясь сквозь кустарник, колючие ветки царапали ему лицо, рвали рубашку. Но Макс не замечал неприятных мелочей, он шёл вперёд, к новой жизни.
В голове его проносились мысли о вероятно происшедшем здесь убийстве, и завтра он узнает об этом из милицейской хроники. "Произошло, так произошло, -- думал Макс, -- ничего уже не изменишь. Человека не вернёшь, а мёртвым деньги не нужны!". Макс бежал, отгоняя мысли о кровавой расправе, и всё крепче и крепче прижимал к груди чудесный подарок Судьбы.
Пробравшись к шоссе, он выглянул из кустов, словно партизан в ожидании фашистских танков, оглянулся по сторонам и побежал вперёд, каждый раз при звуках автомобиля, спрыгивая в кювет или прячась за деревьями. Так, мелкими перебежками, поздней ночью он добрался до города. Услышав запах шашлыка, Макс понял, что проголодался, но вспомнил, что у него нет денег. Он стоял перед шашлычной, прижимая к себе чемодан и, будто бездомная дворняга, жадно втягивал носом аромат жареной свинины.
Мысль о том, что он несметно богат, вползла к нему медленно, словно после душной комнаты он оказался на свежем воздухе и теперь каждой порой чувствует приток живительного кислорода. И неведомая до сих пор возможность -- тратить деньги раскрылась перед ним ощущением тошнотворной сытости.
Разум подсказывал ему: не стоит раскрывать чемодан в случайном месте, так как деньги могут рассыпаться -- их заметят. И вообще, кто знает, что произошло в тех кустах и кто к этому причастен! "Деньги должны отлежаться некоторое время, надо как следует оценить ситуацию и тогда уже начинать строить планы", -- решил Макс.
Из всех пришедших в голову вариантов, где спрятать кейс, Макс выбрал наиболее безопасное место -- гараж. Когда-то он держал там свой мотоцикл, но тот давно съела ржавчина, и теперь Макс зарабатывал по пятьдесят долларов в месяц, периодически принимая на хранение новую "Таврию" соседа Коли. Кроме "Таврии" Коля держал в гараже банки с солёными огурцами и помидорами и бочонок с кислой капустой. Всё это зачем-то заготавливала в огромных количествах Колина жена. Помимо продовольствия собственного изготовления она отправляла в гараж магазинные консервы -- шпроты и печень трески, мотивируя тем, что они понадобятся к новому году. И хотя продукты в магазинах уже давно не исчезали, Колина жена отказывалась верить, что рыночная экономика - это навсегда. Поддавшись её настроениям, засомневалась в долгосрочности демократического строя молодой республики и Таня. Периодически покупая когда-то запрещённую литературу вроде дневников Шаламова и рассказов Солженицына, она старательно прятала их в гараже. Реформы -- реформами, а бережёного Бог бережёт.
Однажды у Коли кончились деньги, и он погасил долг за аренду, притащив здоровенный сейф в гараж к Максу. Макс не возражал. Теперь сейф служил им верой и правдой, он был един в трёх лицах. В качестве бара сейф хранил покупаемую Колей водку, которую они периодически распивали, закусывая кислой капустой из бочонка. Сейф был прекрасной аптечкой, так как на его верхней полке лежала пачка презервативов и банка с марганцовкой. И наконец сейф выступал в роли комода - внизу хранился надувной матрас и не очень свежая скатерть, по особым случаям служившая простынёй. Теперь этот джентльменский набор пополнил кейс с долларами, тем самым вернув сейфу его первоначальное предназначение.

Было шесть утра. Таня курила на балконе. Она повернула голову на звук входной двери.
-- Что-то ты в такую рань и куришь? - поинтересовался Макс.
-- Что-то ты в такую рань и.., -- Таня молча разглядывала Макса, -- что с тобой случилось?
-- Со мной… -- растерялся Макс, -- ничего. Просто задержался. А ты думаешь, я был у любовницы?
-- Да ты себя в зеркале видел?
Макс подошёл к зеркалу: рубашка изодрана в клочья и свисает лохмотьями, карман брюк болтается, исцарапанное лицо и, в довершение ко всему, неизвестно откуда взявшийся синяк на правой щеке.
-- Надо же, -- улыбнулся Макс, раздеваясь, -- а я и не заметил. - А что ты делаешь на балконе?
-- Там кот, -- ответила Таня, -- внизу. Я бросила ему колбасу, он слопал и теперь смотрит в небо. Наверное думает, это - Манна Небесная. Вот так в несмышлёных существах зарождается вера в Бога.
-- Интересно, коты умеют молиться? -- усмехнулся Макс и прошёл в ванную.
-- Исключительно в марте, -- язвительно произнесла Таня и зачем-то понюхала его рубашку…

Он так долго стоял под горячим душем, что Таня начала нервничать и постучала в дверь.
-- Всё в порядке, -- отозвался Макс, продолжая мысленно рассуждать, как ему теперь вести себя с людьми. Кому рассказывать о своей находке и вообще? Как быть с Таней? Было ещё много непонятного в этой истории.
Макс невольно вспомнил, как метался по их однокомнатной квартире скромный американский писатель, книгу которого собирался переводить Макс. Весь вечер американец озирался по сторонам, а затем, уже в сильном подпитии, истерически шарил руками по стенке в поисках двери в соседнюю комнату. Макс был представлен ему как прекрасный переводчик, и у того в голове не укладывалось -- семья преуспевающего специалиста и живёт в подобных условиях! Американец отказывался верить, что комната в квартире всего одна, он решил: или это специфический русский юмор, или дверь в остальные комнаты старательно замурована, в связи с острой криминальной ситуацией в стране, или другие комнаты скрывают, так как там находится прослушивающая аппаратура. Так и не найдя двери, американец начал говорить шёпотом, сильно нервничал и быстро ушёл. Переговоры о переводе его книги на русский закончились.
Макс прекрасно представлял, что жилищный вопрос уже давно перезрел, но надо действовать очень осторожно. Мысль о покупке в кредит, пришедшая к нему на выручку тут же омрачилась мыслями о матери.
Мира Антоновна, пережившая нервный срыв, сначала частично, а затем и полностью облысела, и теперь мечтала об операции по пересадке волос, которую рекламировали во всех газетах и журналах и на которую не было денег. Зато были веские основания винить в потере волос вовсе не нервы, а заплутавшие на старости лет гормоны, но тут Мира Антоновна лукавила.
-- Мне, конечно, уже за семьдесят, -- говорила она шёпотом, -- но никогда никакого климакса у меня не было. И, думаю, уже не будет! Это нервы.
Каждый раз мать встречала Макса взглядом полным упрёка, но далеко не безмолвного. В аляповатом парике она была похожа на ошпаренного пуделя, беспомощного и озлобленного. Этот парик уродовал и без того уходящую привлекательность, изматывал израненную душу стареющей женщины, и -- как следствие - мать изводила Макса регулярными истериками и воплями. Мира Антоновна категорично требовала от Макса вернуть ей её молодость, она торопилась, так как была убеждена, что может ещё очень выгодно выйти замуж.
-- Тамара Сергеевна звонила, -- говорила мать, -- она хочет познакомить меня с богатым финном. У него своя ферма. Как я поеду на встречу!? Я не могу! А ты безразличен к моей судьбе.
-- Я не безразличен, -- отвечал Макс.
-- Я теряю шанс! - кричала мать, -- он меня ждёт, он принёс бутылку ликёра! -- И на её глаза наворачивались слёзы.
-- Не торопись, мам, -- успокаивал Макс, -- всё будет хорошо.
-- Это не я тороплюсь, это годы торопят меня! - в матери просыпалась драматическая актриса.
Безвыходность ситуации так угнетала Макса, что он перестал приходить к матери, свалив доставку кефира, картошки и валокордина на Таню. Таня терпеливо выполняла сыновний долг Макса.
-- Таня! - кричала Мира Антоновна, -- объясни ему, я теряю время! К Тамаре Сергеевне приехал в гости киприот, у него свой дом! И он хочет русскую женщину… А я не могу поехать на встречу.
-- Кто знает, может, этот киприот тоже лысый, -- устало заметила Таня, и её отношения с Мирой Антоновной были разорваны.
Теперь мать звонила Максу по телефону и тихо спрашивала:
-- Этой нет дома?
-- Нет, -- отвечал Макс, подавая знак Тане, чтобы она молчала.
-- Ну, когда мы сможем поехать в салон? - визгливо интересовалась мать, -- Тамара Сергеевна нашла для меня прекрасного человека. Он -- калмык, живёт в Исландии.
-- И у него свой сугроб, -- резюмировала Таня, -- но это уже не климакс! Это клиника! Даже если у неё отрастут русые косы, ей не поможет. А эта Тамара Сергеевна не понимает, что она только усугубляет?
Мысль о том, чтобы отравить Тамару Сергеевну всё чаще посещала Макса последнее время. Засыпая, он представлял, как угощает её шампанским, с кокетливым уродством мерзкая старуха протягивает за бокалом сморщенную руку с ярким маникюром… А в бокале уже давно поджидает её добрая порция свежего цианида. Или к празднику он мысленно посылал ей поздравительную открытку с белым порошком и пламенным приветом от сибирской язвы. Каждый раз в его грёзах Тамара Сергеевна умирала мучительной смертью, она даже не умирала, как обычно перестают жить обыкновенные люди, а громко и со специфическим запахом испускала дух, или исчезала в луже с соляной кислотой, оставив на поверхности только алые ногти, которые не могло растворить ничто, даже кислота.
Но теперь он может не брать грех на душу, а постараться помочь матери, если не выйти замуж за богатого иностранца, то хотя бы отправить её на лечение в санаторий. Он отведёт её в приличную клинику, купит все необходимые и дорогостоящие лекарства, и никому не будет рассказывать, чтобы ни одна живая душа не заподозрила о том, что у него есть деньги.
Так, решив некоторые из наболевших проблем, Макс вышел из ванной, лёг в кровать и быстро заснул.
Ему приснилась большая чёрная собака - ризеншнауцер. Она подошла к нему, лизнула руку и спросила:
-- Ну и почему ты мне больше не пишешь?
-- Да я же адреса твоего не знаю, -- растерялся Макс.
-- А ты пиши на е-мэйл, -- посоветовала собака.
-- Я его знаю? - удивился Макс.
-- Ты чего, совсем козёл? - возмутилась чёрная собака, -- мой е-мэйл не знаешь!?
-- Не знаю.
-- Ну, ты даёшь! - не переставала удивляться собака, -- совсем оборзел! Записывай: собака, ризеншнауцер, ру.
-- А перед собакой что? - спросил Макс.
-- Ну, ты кретин! - искренне возмутилась собака, -- не знаешь, что перед собакой! -- И она убежала, прихватив чёрную кожаную куртку.
Макс проснулся и долго лежал с открытыми глазами безо всяких мыслей. Таня подошла к кровати.
-- Ты сейчас похож на утопленника, -- сказала она.
"Утопленник… река", - подумал Макс и вскочил с кровати так быстро, что Таня отшатнулась. Вчерашний вечер представился Максу во всех подробностях. События выстроились по порядку: река, кусты, кейс, гараж, собака… Причём тут собака? Макс бросился к дверям, на ходу натягивая джинсы.
-- Куда ты? - крикнула Таня.
Но Макс уже был на лестнице. Он бежал к гаражу, а когда прибежал, с удивлением убедился, что замки целы. Он влетел внутрь: сейф стоял на месте, амбарный замок, на который он закрывался, висел нетронутый. Макс открыл сейф: черный кейс покоился на полке. "Вот дура, эта собака, -- подумал Макс, -- хотя причём тут собака? Пожалуй, это я дурак!".
Макс собрался достать чемодан и пересчитать свои миллионы, но тут в гараже совершенно неожиданно появился Коля. Макс быстро захлопнул сейф.
-- О! - приветствовал Коля, -- хорошо, тебя застал. Слушай, я на три месяца уеду, тачку к тебе загоню?
-- Нет проблем, -- ответил Макс, -- загоняй.
-- И сразу деньги, -- Коля отсчитал полторы сотни.
-- Спасибо. Очень кстати.
-- Интеллектуальный труд никогда высоко не оплачивался, -- декларативно произнёс Коля, он всегда гордился своим пролетарским происхождением. Изредка выпивая вместе и находя общие темы для разговора, Макс всё же опасался, не начнёт ли Коля рвать на себе рубашку и орать: "Мой отец землю пахал!". Подобные выпады были чреваты последствиями, Колина комплектация превосходила Макса по всем категориям. Но со временем беспокойство Макса прошло, он понял, что Коля безобиден, а привычка говорить лозунгами - всего лишь последствие от увлечения прессой и телевидением.
-- Рабочий класс правду знает! - выдал Коля и присел на корточки, -- наливай!
Потоптавшись у сейфа, Макс, заслоняя собой его содержимое, аккуратно достал бутылку. Коля, не обращая никакого внимания на Макса, вынул из кармана складной стаканчик и подставил.
-- Стоп! - скомандовал Коля, -- ну, за то, чтоб у нас всё было, а нам за это ничего не было! - Коля подмигнул.
Макс напрягся и подождал, пока он выпьет.
-- Ты это о чём? - спросил он.
-- Жизнь - сложная штука… -- завёл Коля, запуская руку по локоть в бочонок с капустой.
-- Да, да, -- торопливо сказал Макс, -- и надо прожить её так, чтобы не было мучительно больно…
-- За бесцельно прожитые годы, -- закончил Коля, -- наливай!
Проводив Колю и дождавшись, пока тот скроется из виду, Макс вышел на улицу, запер гараж, купил в киоске свежую газету, сел на лавочку и закурил. Милицейская сводка была полна происшествиями -- убийства, взрывы, отравления, но всё это произошло в других районах, далёких от того, в котором Макс нашёл чемодан. "Может, ещё не обнаружили, -- подумал Макс, -- надо выждать время. Пока найдут, пока забудут. Если это криминальные разборки, то братки могут хватиться чемодана. Кто меня там видел? Пожалуй, никто. Но -- как известно -- свидетели всегда найдутся. Надо выждать. Деньги в ближайшее время трогать нельзя, но на них уже можно рассчитывать".
С этими мыслями Макс пошёл по улице, разглядывая витрины бутиков. Гучи, Версаче, эксклюзивная парфюмерия - всё это мозолило глаза, вызывая нестерпимое желание - купить. Правда, в кармане -- только Колин взнос и остатки от гонорара, зато в гараже… "Интересно, -- подумал Макс, -- а сколько в кейсе баксов? Миллион, похоже, есть. А может, и больше". Макс обратил внимание на приятный костюм от Армани и зашёл в бутик. Макса немедленно облепили продавцы:
-- У нас сегодня рекламная распродажа, -- сообщила продавщица, протягивая Максу рекламную листовку.
-- Понимаю, -- сказал Макс, -- скидка один доллар.
-- Вы не часто ходите по магазинам, -- улыбнулась продавщица, -- рекламные акции сейчас проводятся регулярно, и скидки бывают существенными. Сегодня, например, у нас все вещи по пятьдесят долларов.
"Сказка продолжается", - подумал Макс и ущипнул себя за ухо.
-- Примерьте вот этот, -- продавщица уже надевала на него пиджак.
Скрывшись за шторкой примерочной, Макс с удовольствием обнаружил: костюм ему идёт. Мысль о том, что если его жизни суждено измениться, то необходимо менять и одежду, приятно теребила сознание. Рубашка от Армани досталась ему в подарок к костюму. А ремень для брюк - при покупке новых туфель. Хватило ещё и на шикарный галстук, правда модель была прошлого сезона. Но это не сильно огорчило Макса, тем более что к галстуку он получил позолоченный мундштук.
Макс вышел из магазина, обратил внимание на своё отражение в витрине и невольно распрямил плечи. Лёгкой походкой обеспеченного человека он прошёлся по бульвару, привлекая женское внимание. На остатки денег купил коробку улиток и букет цветов и отправился домой - теперь уже без копейки в кармане.
Макс думал, Таня обидится, увидев его в костюме от известного модельера, она давно жаловалась, что ей нужна куртка, и он уже пытался придумать, как объяснить мистическое происхождение новых вещей. Но на его удивление Таня с нескрываемым удовольствием поставила в вазу цветы и похвалила и костюм, и рубашку, и галстук, особенно мундштук произвёл на неё неизгладимое впечатление.
-- Плевать на деньги! - оптимистично сказала Таня, -- у нас встречают по одёжке. По сто баксов ты получал за работу из-за того, что являлся к заказчику в старых штанах. А теперь -- в костюме от Армани, да ни у кого язык не повернётся предложить тебе работу за копейки. Ты правильно сделал! Я очень рада! Поздравляю!
Таня прошла на кухню, разогреть ужин, и оттуда доносились до Макса её не лишённые справедливости слова:
-- Посмотри, как мы живём! Мы привыкли к нищете, мы с ней смирились! Она нас победила. Господи! Ты представляешь, этот кот внизу! Я кормила его рыбой, кидала сверху и попала ему по башке. Вдруг у него сотрясение мозга… Вот так верить в высшие силы, вот так надеяться на чудо! Теперь, наверное, лежит без сознания… Надо всё самому стараться делать, надо идти вперёд, а мы сели в задницу - и довольны! - Таня громыхнула сковородкой, -- слушай, давай и мне платье купим, я тоже хочу найти работу.
Макс слушал её слова и думал совсем о другом, не о том, что новый костюм поможет найти работу, скорее, увидев его, одетого не по средствам, издательство испугается и вообще откажется от его услуг. Но теперь это не страшно, потому что есть гараж. Он думал о том, что когда деньги можно будет потихоньку легализовать, они с Таней начнут ходить по ресторанам, по клубам, Таня, конечно, захочет абонемент в какой-нибудь фитнес-центр, и круг их знакомых неизбежно поменяется. А этому кругу необходимо соответствовать.
-- Слушай, -- сказал Макс за ужином, -- давай займём немного денег и чуть-чуть себя улучшим. Купим зимние вещи.
-- Давай, -- согласилась Таня, -- а сколько займём?
-- Ну, тысяч десять баксов.
-- Хорошая сумма. На неё можно сделать пластические операции и сбежать неузнаваемыми куда-нибудь на Гаваи. И ещё останется. На мороженое. Чем отдавать будем?
-- У меня наклёвывается очень хорошая работа, -- Макс бросил пробный шар и замолчал, ожидая Таниной реакции.
Таня перестала есть. Она недоверчиво смотрела на Макса. Макс опустил глаза в тарелку. Таня продолжала сверлить его взглядом. "Ну что она хочет, -- думал Макс, -- чтобы я раскололся? Вот ведь женская интуиция. Ни слову не верит, но чувствует, что деньги будут".
-- А квартиру мы сможем купить? - осторожно спросила Таня.
Макса отпустило.
-- Думаю, да, -- ответил он, -- но не сразу. Постепенно.
-- Я знаю фирму, -- оживилась Таня, -- они в кредит квартирами торгуют. Потому что район -- спальный. А нам какая разница? Причём можно сразу переезжать, а расплачиваешься десять лет. - Таня отправила в рот здоровенную улитку. - А по поводу мебели - не беспокойся. Я знаю бригаду, они сами делают и столы, и кровати, и шкафы. Можно прямо у них, со скидками, по оптовым ценам всё приобрести. Теперь по поводу машины. Можно взять и подержанную, только зачем? Мы сможем купить новую, но только после её участия в ралли. Нам подберут, чтобы не битая была. Это вообще копейки стоит…
Макс с удивлением воспринимал такую информированность жены. Вот это - женщина! Сидела тихо, вида не показывала, мол, всё устраивает, потерпим. Не суждено нам быть богатыми, ну и ладно, поворчим и успокоимся. А на самом деле? На самом деле она всё это время ждала, ждала с такой уверенностью, что деньги точно появятся в их жизни, как может быть уверена только женщина, ни на чём не основываясь и не требуя от жизни никаких доказательств.
Таня выкладывала перед Максом проспекты каких-то ремонтных контор, автомобильных салонов, высыпала перед ним кучу скидочных талонов, флаеров и листовок о рекламных акциях, проводимых повсюду. Казалось, весь торговый мир, отчаявшись, пытается даром раздать им всё, что произвёл на свет.
-- Мы же не йоги какие-нибудь, в пещерке сидеть?! Нам надо мир посмотреть. Я нигде не была. Полжизни прожито, а ничего не видела! Ты где был? В Германии? Так это было сто лет назад. Все ездят по всему миру. Вот проспект турагентства, если к ним обратиться пятнадцатого числа любого месяца, то пятьдесят процентов скидка. А если у тебя день рожденья -- пятнадцатого, а у тебя именно так, то и вообще -- бесплатно! Сейчас возможностей - хоть отбавляй…
Таня тараторила без умолку. Казалось, она уже счастлива. Это был вулкан, разорвавшийся снаряд, уран, который, наконец-то, вырвался наружу, и теперь его распространению ничего не могло помешать. Макс увидел другую Таню - глаза её азартно горели, на щеках появился румянец. Она металась по квартире, рылась в ящиках письменного стола и приносила ему бесконечные проспекты. Она выкладывала перед ним всё, чем жила эти годы, всю свою коллекцию иллюзий, которую она терпеливо держала до поры до времени, будучи в полной уверенности: всё это когда-нибудь пригодится. Теперь Макс понимал, она не просто терпела, она тоже верила в его чудо, а это означало -- она верила в Макса. И Максу стало спокойнее.
В то время, пока Макс осознавал стремительные перемены в характере, поведении и внешности Тани, она уже дозвонилась до своей дальней родственницы. Макс услышал следующее:
-- Квартиру покупаем в кредит, -- говорила Таня по телефону, -- да, скоро уже переезжаем. У Макса гонорары сейчас хорошие… Думаем, надо в Испанию съездить, на пару недель, а то мы запарились тут сидеть безвылазно… Деньги на какой срок нужны?.. Ты знаешь, думаю, ненадолго, на пару-тройку месяцев… Знаешь, как теперь выплачивают, договор заключают сразу, чтобы человек на привязи был, а как платить - так подождите. Ничего? Это вам не очень по карману ударит?.. Ну, хорошо, спасибо огромное. - Таня повесила трубку. - Вот, -- сказала она семь тысяч нам уже дают. Можно ещё у Вероники тысяч пять попросить…
Максу пришлось смириться с тем, что Таня ждать больше не может, да и не хочет. Она слишком долго ждала, перетерпела, и теперь её понесло.
Спустя неделю в красивом чистом офисе фирмы по продаже недвижимости Макс подписал договор о покупке квартиры в кредит. За это время они с Таней полностью сменили свой гардероб, пару раз "вышли в свет", встретив там респектабельных людей, бывших когда-то их одноклассниками или однокурсниками. Теперь, получив визитки директоров предприятий, владельцев ночных клубов, отелей и баров - мы вам всегда рады! - они начинали чувствовать себя людьми.
На презентации ночного клуба, который открывал один из знакомых, Макс познакомился с компанией канадских литагентов, и те с восторгом признались, что лучше английского, чем у Макса они в России не встречали. Один из подвыпивших канадцев - Кевин, выразил горячее желание побывать у Макса в гостях, но тот, вспоминая грустный опыт общения с американским писателем, плавно перевёл разговор на другую тему.
-- Мы уже почти не живём в этой квартире, переезжаем. Как переедем, сразу пригласим, -- пообещал Макс.
Но Кевин не унимался, он буквально повис у Макса на плече и требовал его почтовый адрес, чтобы из Канады писать ему письма, выслать приглашение в гости и подарки на Рождество. Кевин достал электронную записную книжку и приготовился записывать.
-- Наш старый компьютер никуда не годится, -- прошептала Таня, -- тебе нужен ноутбук.
Кевин услышал.
-- Ноутбук? У меня есть, -- сообщил он, слегка качнувшись, -- лишний. Я тебе пришлю.
Поразившись такой неожиданной щедрости, Макс не успел отказаться.
-- Я записываю, дай мне свой почтовый адрес и е-мэйл.
Макс продиктовал адрес, затем начал диктовать электронный:
-- Максимка, собака, мэйл, ру.
-- Собака, мэйл, ру, -- записывал Кевин, -- я не понял, а перед собакой что?
-- Перед собакой? - поразился Макс, -- ты что, не знаешь, что перед собакой?!
-- Нет, не знаю, -- растерялся Кевин.
-- Ну, ты даёшь! - весело рассмеялся Макс.
Таня и Кевин посмотрели на Макса с большим удивлением.

Приближалось Рождество. Всё это время, каждый день Макс внимательно прочитывал столбцы милицейской хроники в поисках чего-то похожего на то, что произошло в тех памятных кустах. Газеты молчали, бандиты также не беспокоили его своим вниманием, но шестое чувство продолжало подсказывать Максу: деньги трогать пока рано, ещё время не пришло.
Таня расцвела, она занималась хозяйством, благо теперь оно было. Они уже неоднократно ездили смотреть новую квартиру в достраивающемся доме, оценили стоимость переезда и ждали ордер. Район, который считался не лучшим, оказался и не самым плохим, просто он был далеко от метро. Но окна их новой квартиры выходили на лес, и это их вполне устраивало, а Таня, заняв ещё немного денег, заказала себе автомобиль у той фирмы, что продавала машины после пробежки на ралли. Она посещала парикмахерские, салоны и даже обзавелась массажисткой.
Мире Антоновне вручили новый парик, который был ей очень к лицу, она помолодела и яростно кокетничала с психоаналитиком из модной клиники, которого выписал Макс для поддержания здоровья матери. Теперь она уже не шипела и не визжала в трубку, помирившись даже с Таней, она звонила вечерами и разговаривала мягким бархатным голосом.
-- Уходя, -- курлыкала Мира Антоновна, -- Виталий Сергеевич поцеловал мне руку и спросил, какие конфеты я люблю. Я ответила - грильяж. Какой же он обаятельный! Максик, пожалуйста, купи мне банку растворимого кофе, и ещё я сделаю завтра оливье. Хочу его угостить. Может быть, и вы с Танечкой заглянете, всё-таки не чужие люди?
Виталий Сергеевич своим появлением в жизни Миры Антоновны решил сразу несколько проблем: он подарил Мире Антоновне душевное равновесие, излечив её от постоянных страхов перед завтрашним днём, а заодно избавил и от Тамары Сергеевны, сказав о ней единственную фразу:
-- Она просто вам завидует. Вашей стойкости, вашему обаянию.
Мира Антоновна задумчиво повторила:
-- Завидует… Я никогда не любила завистников.
И с Тамарой Сергеевной вопрос был решён сам собой, необходимость растворять её в кислоте отпала. Больше Тамара Сергеевна в жизни Миры Антоновны никогда не появлялась, а Виталий Сергеевич постепенно потеснил всех богов и кумиров, когда-то в прежние времена владеющих сердцем Миры Антоновны.

Пришло время покупать подарки. Макс помнил, что мать всегда мечтала путешествовать, и он уже внёс в турагентство задаток - Мире Антоновне предстояло встретить Рождество в Афинах. Правда, мать намекала, мол она не прочь оказаться в волшебную ночь в компании Виталия Сергеевича, но Макс ещё не принял окончательного решения - оплачивать или не оплачивать, а если оплачивать, то чем, вторую путёвку. Макс знал, что хочет получить Таня - она часто заводила его в ювелирный и, трагически вздыхая, склонялась над стеклом, под которым лежало кольцо с сапфиром. Но приобретать украшения на занятые деньги было не очень умно. Все ресурсы кредитования были уже исчерпаны, долги выросли до космических размеров, а за квартиру требовали внести дополнительный взнос. К тому же была готова часть гарнитура, который заказала Таня, и его надо было срочно выкупать. Правда, новый костюм Макса сыграл свою положительную роль и, хотя никто из работодателей не стал платить ему миллионов, гонорары всё же увеличили, и это давало Максу определённую свободу. Но свобода - понятие ограниченное, и Макс решил: что пришло время открыть чемодан.
Он направился в гараж, не забыв купить свежую газету с милицейской хроникой. Преступления совершались на каждом шагу, но не было ничего похожего на ту ситуацию, в которой оказался Макс несколько месяцев назад. Как-то он даже съездил на то место, возложить к ярко-оранжевому ботинку убиенного владельца кейса цветы, но не рискнул подойти на близкое расстояние. Сейчас Макс листал газету и лихорадочно думал, решаться или не решаться открывать сейф?
"А что, собственно, может найти в том лесу милиция? - думал Макс, -- ботинок и газету? Чего я боюсь? Понятное дело, на моём месте любой бы боялся, но прошла уже куча времени, и меня никто не побеспокоил. Вряд ли номера купюр переписаны с такой щепетильностью и разосланы по всем фирмам и магазинам, что их распознает любой продавец! Пистолета там не было, трупа там не было… Глупо влезать в долги, имея столько денег! Начну их тратить потихоньку, маленькими суммами, на рубли поменять можно на рынке, чтобы не засветиться в сбербанке. Выходов много. Даже фальшивые деньги умудряются впаривать. И ничего!"
Мысль о том, что его деньги могут оказаться фальшивыми, сильно испугала Макса, но он сразу же отогнал её от себя. "Глупости! - решительно сказал Макс, -- они не могут быть фальшивыми. Почему не могут? Да потому что не могут, и всё!".
Макс вошёл в гараж. Он открыл сейф и погладил чемодан. Потом достал бутылку водки и отхлебнул прямо из горлышка. Поморщился. Снова отпил. В гараже было холодно, Макс потёр руки -- согреться, отхлебнул ещё один глоток, отставил бутылку и потянул кейс к себе. Тот скрипнул и мягко двинулся навстречу Максу. Макс погладил кейс, но не удержал равновесия и тот выскользнул из рук. Замки отскочили. Кейс распахнулся.
Несколько секунд Макс заворожено смотрел на деньги. Присел на корточки, взял бутылку и приподнял:
-- Ваше здоровье!
Сделал большой глоток, выдохнул, затем нагнулся, погладил крепко связанные пачки и зачем-то понюхал. Макс почувствовал запах типографской краски. Он взял одну из пачек и разорвал бумажку, которой она была перехвачена. Достал купюру, подержал её в руках и посмотрел на свет.
С обратной стороны купюры просвечивали какие-то буквы. Макс перевернул.
"Осенняя распродажа компьютеров и ноутбуков! Сэкономьте 100 долларов!" -- было написано на купюре, а дальше следовали номера телефонов и адрес магазина.
"Это только первая, -- успокоил себя Макс, -- для конспирации. С остальными всё нормально!" -- Он взял следующую - "осенняя распродажа"… Ещё купюра - "сэкономьте 100 долларов!".
Макс стоял на коленях над чемоданом и ворошил рекламные листовки в надежде, что ему попадётся хотя бы одна настоящая. Всё было бесполезно.
Листовки разлетались по гаражу, ветер выносил их наружу, разносил по улице. Прохожие останавливались, присматривались. Некоторые наклонялись, поднимали, внимательно разглядывали и, усмехнувшись, клали в карман. Некоторые выбрасывали, а многие просто проходили мимо, не обращая внимания на валютный дождь.

Макс не помнил, как он дошёл до дома. Он стоял в коридоре и не знал, что ему говорить Тане и вообще, что ему делать дальше. Таня вышла из кухни и прошептала:
-- У нас гости! Мужик один с женой. Продают дачу. Шикарная дача! Я уже внесла задаток. Ты когда деньги получишь? Ох, где это ты так надрался?
-- На космодроме, -- ответил Макс первое, что пришло ему в голову.
-- На каком ещё космодроме? - удивилась Таня.
-- Байконур, -- объяснил Макс, -- там состоялась презентация новой фирмы. Владелец - лунатик.
-- Кто?
-- Лунатик. По крышам ходит. Босиком. Фирму открыл.
Таня засмеялась:
-- Ладно, иди в ванную, я им скажу, ты устал, завтра позвонишь.
Не снимая плаща, Макс повалился на диван и закрыл глаза. Таня вошла в комнату.
-- Забыла тебе сказать, от Кевина посылка пришла - ноутбук прислал, ненормальный! Надо ему тоже что-нибудь послать. Я подумала, может, телескоп? Он будет твоих лунатиков через него разглядывать…
Но Макс уже крепко спал.

Утром он проснулся, но не хотел осознавать реальности. Под окном дико орал кот, тот самый, которому на голову упала Танина рыба. Очевидно, с тех пор кот двинулся умом и стал неадекватен. Рассказывали, что теперь он бросается на собак, охраняя территорию, на которую с неба падает еда.
Макс вышел на балкон, посмотрел вниз. Рыжий огромный кот, казалось, стоит на коленях. Он орал так громко и мерзко, что у Макса свело скулы.
-- Ты, сука! Заткнись!
Кот застыл и уставился на Макса.
-- На тебе, получи! - Макс снял тапок, прицелился и со всей силы швырнул в кота. Тот расплющился и замер. - Нечего ждать милостей! - заорал Макс, -- мозгами надо думать! Мозгами! Сказано тебе, живи на помойке, вот и живи на помойке! И не высовывайся. А ещё раз вылезешь, вообще убью, сволочь!
Кот прополз пару метров на пузе, дёрнул хвостом и исчез на дикой скорости. В квартире зазвонил телефон. Макс снял трубку:
-- Билл Гейтс у аппарата!
-- Максик, солнышко, -- услышал он голос матери, -- мне надо с тобой посоветоваться. Я была в салоне. Там такая приятная девушка, она врач-косметолог. Мы с ней очень долго разговаривали. Всё-таки она говорит, ещё можно сделать лёгкую подтяжку. Понимаешь? Ну, слегка исправить овал лица. Чуть подтянуть щёчки. Что ты думаешь по этому поводу, золотце?
-- Можно ещё подтянуть щёчки на заднице у Виталия Сергеевича, - ответил Макс и повесил трубку.
Мать перезвонила, в её голосе слышались знакомые повизгивания:
-- Не бросайся трубками! Я имею право требовать от тебя необходимое! Ты мне обязан!
-- Чем? - спросил Макс.
-- Своей жизнью!
-- Можешь взять её обратно.
-- Ах так, ты стал со мной разговаривать! Ты - неблагодарный! Виталий Сергеевич звонил, -- орала мать с надрывом, -- он не придёт! Ты опять наврал! Ты всех подводишь!
-- В чём я подвёл? - спросил Макс.
-- Ты не выдал ему зарплату в этом месяце, а человек не может без зарплаты! Только такие как ты бесплатно работают!
-- А я думал, это любовь. - Произнёс Макс.
-- Скотина! - крикнула Мира Антоновна и швырнула трубку. Но через пять минут телефон снова зазвонил:
-- Подтягивай ты что хочешь! - заорал Макс, -- щёчки, ножки - что угодно! Это меня не касается! Меня нет. Я умер! Всё!
-- Макс, -- услышал он мужской голос, -- Макс, это я, Кевин! Ты не умер, ты жив!
-- Да, Кевин, я жив. Но это случайность.
-- Что ты такое говоришь, я не понимаю, -- засмеялся Кевин, -- Ты получил мой мэйл? Я послал две недели назад ноутбук. Он должен был уже прийти.
-- Получил. Но ты напрасно это сделал. Потому что я не могу тебе ничего подарить. У меня нет денег.
Кевин что-то проскрипел недовольным тоном на другом конце провода.
-- Очень плохая связь, -- пожаловался он, -- ты не понимаешь, я ничего не прошу взамен. Это подарок. От чистого сердца.
-- Спасибо, -- мрачно поблагодарил Макс и уже хотел повесить трубку, но Кевин продолжал говорить.
-- Слушай, Макс, я бы хотел просить тебя поработать с нами. С нашим агентством. Здесь живёт один писатель, он пишет на криминальные темы. Это пользуется большим спросом такая литература. У вас пользуется?
-- Пользуется, -- нехотя ответил Макс.
-- Он очень плодовитый, как у вас говорят. Он пишет одну книгу в один месяц. Ты сможешь успевать переводить?
-- Не знаю, -- безучастно сказал Макс.
-- Он платит двадцать пять тысяч за одну книгу.
-- Двадцать пять тысяч чего?
-- Канадский доллар, это примерно пятнадцать тысяч американских. Тебя бы устроил такой контракт? Например, на пять лет? Или ты уже кому-то отдал своё время?
Макс услышал, как Таня вошла в квартиру. Она прошла на кухню и начала выкладывать из пакетов покупки. Макс слышал шорохи упаковочной бумаги и целлофановых пакетов и воспринимал их как приятную музыку. Он повалился на диван и замер.
-- Алло? - кричал Кевин, -- ты меня слышишь? Очень плохая связь с Москвой. Напиши мне на е-мэйл, ты согласен или нет? Мы бы очень хотели, чтобы ты согласился на эту работу… Макс, Макс! Ты слышишь меня?
-- Макс, тебе что, плохо? - Таня вошла в комнату и встала перед ним, как изваяние, -- Макс!
Но Макс не отвечал. Он лежал на диване, смотрел в потолок и глупо улыбался.

Обсудить этот текст можно здесь