Portfolio

Дружеский визит

Александр Покровский

1993 год на дворе, конец "холодной войне", начало "дружеских визитов". В Норвегию, конечно.
Наш СКР с командующим Кольской флотилией на борту пошел в Норвегию. А командующий - веселый, хохочущий, цветущий, энергичный, большой - жизни в нем полно, и все это направляется в Тромсе.
Там их дожидается фрегат береговой охраны и норвежский командующий - суховатый, как с картинки, натовский адмирал.
Пол ночи отмечали конец "холодной войны", потом братание и переход на "ты".
А утром надо было на натовском вертолете летать. Над заливом, над фрегатом, и над прочими кораблями, раскрашенными и чистыми.
Наш командующий с утра перед полетом от жажды неминучей пять кружек кофе в себя опрокинул, от удовольствия крякнул, но в воздухе ему как-то занемоглось. Часа полтора летаем и общаемся с норвежцами через атташе, а я - рассказчик этой истории - рядом с командующим сижу, и ляжки наши соприкасаются, и через нее, через ляжку, я чувствую, как в нем растет напряжение.
Красота вокруг невероятная-лето , море изумрудное, скалы игрушечные, корабли-кораблики.
А командующий все тучнеет и тучнеет, и, одновременно, скучнеет.
Как с этим недугом поступают все на свете вертолетчики? Они просто открывают дверцу и ссут нам на голову. И командующий поступил бы точно так же, будь под ним не Норвегия, а горячо любимая родина.

А тут нет! Не мог он нассать на Норвегию и так уронить то единственное, что мы еще не уронили: нашу честь. И тут они еще решили летать не только над морем, но и над прекраснейшей норвежской сушей.

Часа полтора проходит - командующий почти никакой.
-- Уве, -- говорит он тихим, дряблым голосом норвежскому командующему, -- давай мы где-нибудь сядем. Ножки разомнем.
И сели. В Эванесе, на военном аэродроме. И тогда мне на секунду показалось, что норвежцы понимают, что с нашим героем происходит, потому что сели в самой середине бетонного поля. Вокруг на полтора километра ни куста.
Подъехал рафик и заправил вертолет.
Назад летели часа два-два с половиной, командующий был в полном отрубе. Чувствовали ли вы когда-нибудь, что у вас на руках умирает ваш друг, брат или же большое живое существо? Это просто тоска сердечная.
Вот и я себя так чувствовал, потому что он уже без всего, сползает и всей тяжестью на меня наваливается, а я его удерживаю.
И вот садимся, наконец.
И не на наш поганейший СКР - где у нас там садиться - а на их поганейший фрегат.

А к командующему сразу всякие клерки ринулись, рванули, обступили: кто бумажку подписать, кто еще чего. Я атташе шепчу: "Хватаем его под руки и в гальюн пулей, а то помрет!"
Подхватили мы командующего и понеслись.
И, вы знаете, такое облегчение, должен вам заметить, просто удивительно.
Просто пять минут, и командующий опять ожил, запорхал - веселый, большой, цветущий - жизнь ключом.
А норвежцы, по-моему, потускнели как-то.
А наш-то - какой орел, ну, ни в какую не обоссался.

История имела продолжение

Я тут неточно выразился. В первый раз пили на нашем борту, и все было отлично - до койки два шага.
А полет был запланирован на завтра после завтрака на пятнадцать минут, вот почему наш командующий и выпил пять кружек.
А полетать подольше над потрясающей Норвегией предложили сами норвежцы уже в воздухе - мол, чего там, быть в Норвегии цветущей и не полетать, и он согласился, не подумавши, но через двадцать минут заерзал, то есть, осознал.

Я потом спрашивал у норвежского контрразведчика.
Знаете, разведчики с контрразведчиками друг друга находят в первый день, а потом уже идет обмен любезностями: вы нашему адмиралу пузырь мочевой рвете, а мы вам -- другое.

Я того норвежца сразу вычислил: суетился сильно и где какой разговор - он сразу там. Пригласил я его на следующий день, выпили по литру, и я ему говорю, мол, четыре часа летать вместо пятнадцати минут по протоколу - твоя идея? Он - ну, в общем, я к этому тоже руку приложил. Потом мы еще выпили, и я от него отстал.

Продолжение банкета планировалось в тот же день на их базе: там есть некое подобие технического здания, из которого базу совсем не видно. А нам ее очень надо было посмотреть, потому что из космоса ни черта не различается: подходы, подъезды, коммуникации. Я с командующим до этого провел совещание: как нам склонить норвежцев на осмотр базы.

И вот на банкете командующий говорит этому Уве.- мол, слушай, Уве, едрен батон, а чего это ты нам базу-то свою совсем не показываешь, "холодная война", ковырять ее в темечко, давно кончилась, давай, посмотрим, ты - моряк, я - моряк , интересно же.

А тот косится на своего контрразведчика. Этот глазами говорит, что можно, только вон того - опять глазами на меня - не берите.
Ну, и пошли они одни по базе ходить, дети славы.
Мне командующий потом все за один час нарисовал: что у них, куда и как.
Мы, оно конечно, чуть не обоссались в первый раз с непривычки и от простоты души, но вот только память-то у нас фотографическая, чтоб вам жопу разорвало.

Обсудить этот текст можно здесь