| Редакция | Авторы | Гостевая книга | Текущий номер |


Ученик в процессах трансляции и коммуникации

Александр Левинтов



При обсуждении процесса образования как важнейшего процесса социо-культурного воспроизводства основным персонажем обычно выступает Учитель, культуртрегер, пропедевт, носитель знаний и их деятельностных (профессиональных) и морально-этических оболочек.

Собственно, все педагогические проблемы - это проблемы учителей и процесса преподавания. Ученик, как правило, ничто, полупустое место, нервный и неровный, шероховатый сгусток психологических проблем. Лишь, пожалуй, Платон в "Теэтете" пытается описать Ученика, представить себе и нам обучение как припоминание учеником знаний и идей как существующих внешне и вне учителей.

Рефлексивные воспоминания Г.П. Щедровицкого ("Я всегда был идеалистом...") о школе и Университете - редкое признание об образовании с позиции образуемого, а не образователя. И эта искренняя и честная исповедь - катализатор читательских размышлений на ту же тему. Данная статья - отклик не очень радивого ученика своему великолепному Учителю.

Прежде всего, необходимо сделать различение между социо-культурной трансляцией и коммуникацией.
Трансляция - односторонний процесс, в ходе которого с текстом трансляции, с его содержанием ничего не происходит, разве что редукция (в силу ученического ротозейства или просто неспособности ухватитьтранслируемое разом и целиком). Как бы ученик ни пытался сопротивляться потоку трансляции, он не в состоянии противостоять обрушивающимся на него культурным нормам, системам и парадигмам. У него нет на это ни сил, ни рефлексивного сопротивления или хотя бы сопровождения. Нормы приходят тотально и безусловно, необсуждаемо: вопросы, почему часы ходят против солнца, почему мама режет хлеб, держа нож лезвием к себе, почему надо радоваться собственному дню рождения, не задаются, а, если и задаются, остаются без ответа, потому что культурные нормы потому и являются таковыми, что не рефлексируются, не фальсифицируются и не усомневаются носителями этих норм. Трансляция и ее односторонность необходима для укрытия культуры от рефлексивных вопросов и разрушения сомнением. Трансляция неотвратима и автоматична - она осуществляется, не испытывая сопротивления материала передающего и воспринимающего. Трансляция - консервативная форма воспроизводства, в ней нет места новизне.

Коммуникация, в отличие от трансляции, процесс двусторонний. Это - процесс преобразований исходного текста в конечный. И потому коммуникация - это непрерывная череда и смена рефлексии и понимания. Важно при этом, что понято - не значит принято, как и зафиксировано в рефлексии - не значит, что понято или принято. В ходе коммуникации изначальный текст преобразуется и интерпретируется в подобный или противоположный текст. Как это ни горестно признавать, но мы учимся вовсе не тому, чему нас учат, мы учим не тому, чему научаются от нас.

Наивно полагать, что в ходе коммуникации со знаниями и всем материалом и содержанием ничего не происходит. Если быть до конца честным и откровенным, то следует признать, что в ходе коммуникации может быть принято все, что угодно, кроме того, что передано. Более того, разглашенная учеником интерпретация текста учителя вынуждает последнего преобразовывать собственный текст или усомневаться в его истинности.

Кстати, в этом еще одно принципиальное различие трансляции и коммуникации: транслируемое имеет статус истины.
Мы учимся совсем не тому, чему нас учат: на уроках геометрии я, к собственному изумлению через тридцать лет, познавал, оказывается, логику, на уроках литературы мы все учились жить не в свое время, а на истории мы научились врать - у меня в дипломе по истории КПСС трояк, единственный на весь диплом.

Инициатором коммуникации и бунтарем трансляции является Ученик. Учителя, несмотря на идеологический гул и шум по этому поводу, -- трансляторы, тщательно оберегающие свой статус носителей истины. Учитель по позиции, а вовсе не из трусости или по скверности характера - транслятор. Он не только носитель культурных норм и ценностей, он их раб по причине того, что учитель уже состоялся как учитель, он может дополнять и восполнять оба пакета своих знаний и умений - и педагогических, и профессиональных (специальных), но он уже самоопределен как учитель, в то время как ученику его "самоопределение" навязывают, вплоть до навязываний на законных основаниях.

Что же заставляет Ученика уходить от трансляции к коммуникации? Здесь не только протест, здесь сказывается аутичность сознания еще несостоявшейся личности. Мы, согласно Пиаже, переживаем собой историю человечества и потому в начале своего ученичества подобны прачеловеку: мы видим мир таким, каким хотим его видеть, а не таким, каков он есть "на самом деле". Аутичность сознания - первый и долгое время единственный костыль наших отношений с учителем и наших попыток перевести трансляцию в коммуникацию. Понятно, силы наши неравны, и потому стать Учеником, лидером и пионером коммуникации - своеобразный подвиг, доступный далеко не всем: большинство из нас усердно пишет конспекты, зубрит, внимает, разинув рот, учителям, научается решать задачки и списывать правильные ответы с губ и из глаз учителя.

Пространство Ученика организовано довольно сложно.
Прежде всего, это - социо-культурное пространство, где процессы воспроизводства не только доминируют - они довлеют и подавляют все остальное. Социо-культурное пространство - видимый и суетный мир ситуаций, закрепляющих в своем калейдоскопе нормы, нормативы, устои и прочие регулятивы повседневности.

Кроме того, существует незримое и безразмерное универсумально-духовное пространство, неумолимо пронизывающее и проницающее социо-культурный мир. Здесь социо-культурные законы невнятны и несущественны,но универсумально-духовные силы и законы свободно проникают в социо-культурный мир: этические постулаты отражаются в морали и нравственности, голос совести перекрывает ор и улюлюканье судей и толпы присяжных и пристяжных к законам. Вторжения универсумально-духовного мира в социально-культурный мы переживаем обычно в сильном подпитии, чтоб не помереть со страху и от ужаса величия этого мира. Мы называем эти вторжения праздниками - пустыми днями.

Наконец, есть третье - стонущая (воющая, скулящая, орущая, скрипящая зубами, молчаливая) пустота личности.
Человек как Ученик всегда пуст и висит в пустоте, он всегда и по принципу - несостоятелен, недоделан,несовершенен, незавершен, он - существо не существующее, но становящееся. Как только иссякает этот процесс становления и иссякает эта пустота, мы перестаем быть Учениками, мы сыто отползаем в собственную смерть, в смерть своей личности. И наоборот, чем более пуста и неопределенна наша личность, тем выше наш потенциал Ученика. Ученичество - мучительнейшая самородность, безкоординатное мерцание в беспросветных глубинах социо-культурного и универсумально-духовного миров.

Пустота личности несвоевременна и неадекватна социо-культурному миру и потому в состоянии маркировать собой этот мир. Вместе с тем на ней время от времени проступают оспины универсумально-духовного мира, что происходит, например, при пробуждениях совести, актах и вспышках сострадания, озарениях.

И, если для не-ученика эти три мира морфологичны, структурированы, организованы, материально определены, то
для ученика они прежде всего процессуальны. И можно говорить о трех процессах, протекающих и переходящих из мира в мир Ученика: заполнения, наращивания и создания нового.

Композиционное заполнение личности - одна из важнейших загадок и тайн ученичества: вроде бы, один "Капитал" читали и одну таблицу умножения зубрили - от чего ж конфигурация наших знаний так индивидуализирована? При этом, конечно, следует помнить о бездонности любой пустоты, в том числе и пустоты личности. Процесс заполнения, если заполняться честно, - безнадежно бесконечен.

Наращивание как процесс зависит почти исключительно от нашей воли и заложенного в нас потенциала, по крайней мере, оно ограничивается этими двумя параметрами. Мы наращиваемся и достраиваемся в меру своих притязаний и самооценок , независимо от нашего заполнения и пополнения, более того, ощущение незаполненности дарит свободу самоопределения и самовыражения, неотягощенные, мы смело наращиваем над своей пустотностью фигуры своей социальности.

Создание нового - основной и наиболее значимый процесс и продукт коммуникации. Творчество и творение - наш ответ и вызов и риск в коммуникации. Вызов по той простой причине, что нет никаких гарантий, что это новое, сотворенное нами в коммуникации со старым, войдет в культуру, в нас и получит духовное оправдание. Создание нового антикультурно - оно нарушает сложившийся порядок и устоявшиеся оценки и пропорции, оно просто преступно - по преступлению, преодолению крайних граней и границ сложившейся культуры.

К тому же оно еще и недоступно, ибо не вмещается в имеющемся. Самое же скверное заключается в том, что оно никак не разрушает стонущей пустоты личности - оно лишь увеличивает этот разрыв между личностью и социумом, между личностью и культурой, оно делает глас вопиющего уже не в пустыне, а в открытом и пустом космосе. Это потом, потом, не всегда и очень редко, создание нового становится частью культуры. Гораздо чаще оно так и остается одиноким воем пустоты.

Первый акт творения и есть первый шаг из трансляции в коммуникацию, начало диалога между учеником и учителем, вступление в культуру, но не правах носителя культуры. А каково? - подумал я тут же - было Богу в первый день творения и с кем Он вступил в диалог?

Вступление в позицию Ученика суицидально: он прощается и расстается со своей социальностью, потому что самоубийство - это не из физической действительности "жизнь-смерть", а социальное действие, уход из социума и предоставление себя новому миру новой культуры. Вот почему так важно, что пустота личности - стонущая.


Образование как полипроцесс, включающий в себя просвещение (освоение мира знаний и ценностей), воспитание (освоение норм и правил поведения и отношений) и обучение (освоение навыков профессиональной деятельности), пронизывает пространство ученичества, преломляясь в нем и претворяясь соответственно в творчество (пересечение и сопряжение с просвещением), искусство и мастерство.
Как коммуникация является связующим звеном между мышлением и действием, так и искусство есть синтез и интерференция мастерства и творчества. И вместе с тем искусство - имитация естественности, природы, тоска и ностальгия нас, творцов, по нашей естественной тварности. Мы в искусстве прорываемся к себе, естественным (какими мы никогда не были и не бываем), мы пытаемся прорваться к реальности - и всякий раз оказываемся в действительности, мы рвемся к себе и в поисках себя - и оказываемся во вне, в созданной нами социо-культурной действительности, сначала в одиночку, а затем ( если повезет) находя в этой пустыне своих сообщников, прорвавшихся вместе или вслед за нами.

Путь Ученика - путь от идеализации замысла себя к реализации себя, путь познания себя, социо-культурного и универсумально-духовного миров, себя в этих мирах и миров в себе. Путь сложный и не всегда далеко не всегда победный.
Это - очевидно.

Не очевидно то, что путь от идеализации к реализации вырисовывается только в рефлексии, обладающей свойством
обратной перспективы. Мы же, вставшие на путь ученичества, видим совсем иную перспективу, для нас путь ученичества - от унизительной, подъяремной реализации позиции Ученика к выспренней идеализации существования в Ученичестве.

И на этой банальной мысли обрывается мое размышление об Ученике, его пространстве и пребывании в процессах
трансляции и коммуникации.

 

Обсудить этот текст можно здесь