Международный Женский День

Алла Хаупин

Посвящается Татьяне Сокольской, деловой женщине, мечтающей стать домохозяйкой и жить на полной иждивении у мужа.


В 1993 году судьба меня забросила в крошечный город Женева, штат Нью-Йорк, где мне предстояло провести целый учебный год в начальной школе в качестве преподавателя английского языка для детей-иммигрантов.

В то время в Женеве проживало всего лишь два американца русского происхождения, и поэтому интерес к моей персоне, как к представителю огромной и загадочной страны, был велик. Директор школы, мисс Лекерн, сразу же объявила начинающийся учебный год годом России и попросила включить в программу школьных мероприятий беседы, знакомящие детей с историей, культурой и традициями этой далекой страны. Все, как у нас: раздали поручения, установили сроки.

На меня возложили приятную обязанность подготовить и провести какой-нибудь праздник, широко отмечающийся в России. После перестройки выбирать особенно было не из чего: ушли в прошлое первое мая и седьмое ноября, Новый год чисто русским праздником не назовешь, а вот Международный женский день - как раз то, что нужно. Во-первых, злободневно, так как американки уже давно объявили “войну” мужчинам и рьяно борются за свои права. Во-вторых, оригинально. Мы считали, что весь Советский народ и все прогрессивное человечество отмечает эту дату, а оказалось не совсем так. В то время, когда весь Советский народ праздновал, все остальное прогрессивное человечество боролось за свои права. Под “прогрессивным человечеством” сейчас я подразумеваю женщин Европы и, конечно же, Америки. Нужно сказать, они добились немалого. Если в 1920 году американки отвоевали право голосовать, в 1964 добились запрещения дискриминации по сексуальному признаку при поступлении на работу, то в девяностых они почти уложили “сильный пол” на обе лопатки. Некогда бесправные, они надежно защищены законом и, пожалуй, сейчас имеют больше прав, чем их бывшие “деспоты" - мужчины. Естественно, как в каждом добром начинании, есть и свои перегибы. Но об этом потом.

У меня не было ни малейшего желания глубоко проникать в эту проблему, обнажать противоречия и тем более устраивать диспут “Роль женщины в обществе”, хотелось просто сделать праздник, где будет много юмора,шуток и песен.

И вот я принялась за работу. Сначала мне нужно было найти союзников в лице мужчин, которые помогли бы мне организовать праздничный концерт и поздравления. В школе их было всего лишь 6 человек, причем из них сразу категорически отказались участвовать в сомнительном мероприятии. На все мои уговоры они твердили одно и то же: ”Никаких женских праздников не знаем и знать не хотим и поздравлять никого не собираемся. И вообще, это очередная провокация феминисток."

В результате нас осталось пятеро: я и четыре мужчины-добровольца. Том - преподаватель музыки - получил задание найти песню о женщинах. Он перелистал кипы своих песенников, не поленился даже сходить в библиотеку, но ничего так и не нашел. Пришлось мне предложить ему песню, популярную в советских дошкольных учреждениях. Текст был простым лаконичным: ”Дорогие мамы, мы любим вас очень сильно и хотим, чтоб вы были счастливы в день 8 Марта”. Песня ему очень понравилась. Слово “мамы“ мы заменили на “женщины”, и получилось очень мило.

Чак - преподаватель физкультуры - тщетно искал в поэтических сборниках стихотворение, посвященное женщине. Тогда он проявил смекалку и изворотливость: взял стихотворение Киплинга и слово “мужчина” заменил на слово “женщина”, и тоже получилось красиво.

Третий член инициативной группы - школьный дворник -сказал, что споет и спляшет все, что угодно.

И последний - Питер-преподаватель для детей замедленного развития - был также согласен на все, лишь бы побалагурить, так как это он любит больше всего на свете.

Несколько дней спустя Том пришел ко мне в класс с радостной вестью- ему удалось-таки отыскать песню под названием “Нет ничего лучше "женщины”, но смущало одно обстоятельство: исполняли ее солдаты, живущие на американской базе где-то в Тихом океане вдали от цивилизации и женщин. Сами понимаете, как солдаты могут воспевать женщину, но песня соответствовала тематике и самое главное - это был фрагмент из популярного бродвейского мюзикла “Саус Пасифик”, считай, что классика.

Приготовления шли полным ходом, мужчины после занятий репетировали, школа выделила деньги на покупку пирожных, тортов, соков и прочей снеди. Я тем временем вырезала из журналов силуэты девочек, девушек и женщин и делала большой плакат- поздравление. Ничего не предвещало беды, у меня было приятное предпраздничное настроение. Повесив только что сделанный плакат, я вернулась в кабинет. Не прошло и получаса, как ко мне пришла делегация из учителей, отвечающих за идеологическую и культурно-массовую работу в школе. Они, переминаясь с ноги на ногу, вкрадчиво сообщили мне, что плакат, который висит в холле, уже успел оскорбить некоторых женщин. У меня заметно округлились глаза, и делегация поспешила меня успокоить, что, мол, ничего страшного не случилось, но было бы лучшесейчас же его снять и внести некоторые изменения в содержание.

Злополучный плакат был принесен, и начались “правки”. Первым ревизии подверглось изображение женщины с младенцем на руках. ”Нужно заклеить, - сказали делегатки, - так как некоторые могут подумать, что мы разделяем ошибочное, старомодное мнение, что главное назначение женщины - рожать детей, а не работать на благо общества”. Завязался горячий спор, женщины отчаянно отстаивали свою точку зрения, хотя я видела, что в глубине души они согласны со мной и что в откровенной беседе любая из них призналась бы, что самое ценное у нее - дети, и что материнство, а не зарабатывание денег - главный смысл ее жизни.

В конце концов, они сдались и сказали: ”Ладно, женщину с младенцем оставим, а вот эту парочку заклеим”. Этой парочкой оказались мальчик в голубых ползунках и девочка в розовых. Оказывается - это разделение по сексуальному признаку. Далее ревизии подверглисьдевочки в купальниках. На мой вопрос: “А этих-то за что?”, был дан исчерпывающий ответ: “А вдруг кому-нибудь чего-нибудь захочется, глядя на них. За девочками в купальниках последовали женщины,вырезанные из журналов мод. Я старалась найти самых женственных и привлекательных, а оказалось, что в этом-то и заключается моя ошибка, так как “женщину не следует рассматривать как сексуальный объект”.

Последней и самой грубой моей ошибкой была картинка с изображением женщины на кухне, да еще к тому же и в фартуке. Эта безобидная вещица на феминисток производит то же действие, что и красная тряпка на быка. Женщина на кухне, да еще в фартуке - что может быть ужаснее этого зрелища?! Все это напоминает им о тех страшных временах, когда они сидели дома и воспитывали детей, а “мужья-опрессоры” не пускали их на работу.

И действительно, в тридцатых годах работающая замужняя белая женщина была больше исключением, чем правилом. В 1935 году антрополог Маргарет Мид писала: ”Молодая женщина, пытающаяся сделать себе карьеру, встает перед дилеммой: либо она называет себя “женщиной” и, следовательно, менее преуспевающим индивидуумом, либо преуспевающим индивидуумом и, следовательно, менее женщиной. Она не может быть и тем, и другим одновременно. Если она выбирает второе, она рискует навсегда потерять шанс быть любимой, такой женщиной, за которой бы ухаживали мужчины, которой бы гордились и на которой бы в конце концов женились”.

В чужой монастырь, как известно, со своим уставом не ходят. Я перестала сопротивляться и сказала: ”Хорошо, вам виднее. Чем заклеивать будем?” Они, воодушевленные моим согласием, наперебой стали мне советовать заклеить этих слишком женственных женщин чем-нибудь нейтральным. Пусть это будут женщины, но в деловых костюмах, а еще лучше в военной форме. И вот когда мы все вместе листали журналы в поисках женщин в военных касках и деловых костюмах, вошел Чак- физкультурник с очередной “приятной” новостью. Он сообщил, что, идя по коридору, встретил группу женщин, которые в ультимативной форме заявили, что демонстративно выйдут из зала, если мужчины запоют песню “Нет ничего лучше женщины”.

Меня как-будто оглушили. Я безжизненно опустилась на стул, посмотрела на членов культмассового сектора и взмолилась: “Давайте, пока не поздно, отменим праздник!” “Поздно, Алла,” -ответили они, -"мы уже купили пирожные и пепси-колу” ”Ну, тогда давайте съедим их в полной тишине, тогда уж точно никто не обидится," - сказала я. ”Зря надеешься,” - услышала я ответ “все равно кто-то останется недовольным. Да и вообще у нас в школе давно скандала не было. Небольшая встряска полезна коллективу. Но мне все же посоветовали зайти к директрисе и заручиться ее поддержкой на предмет исполнения песни ”Нет ничего лучше женщины”. Мисс Лекерн “дала добро” и уверила меня, что лично разберется с каждым, кто попытается сорвать мероприятие. С этим мы разошлись по домам.

Субботу и воскресенье я не находила себе места, представляя жуткие картины надвигающегося праздника. И вот этот день наступил. Все внешне было спокойно: выкладывались на тарелки конфеты и пирожные, мужчины репетировали, зал постепенно заполнялся преподавателями, но тревога не отпускала меня.

Пришло время начинать. В своей вступительной речи я рассказала им о возникновении праздника и о том, что в России он получил всенародное признание и является официальным выходным. Тут все выразительно посмотрели на Мисс Лекерн. Она улыбнулась и развела руками, как бы говоря, что сие от нее не зависит.

Следующим выступал Чак со стихотворением Киплинга. Бурные аплодисменты. Потом квартет мужчин исполнил песню, в которой пожелал всем женщинам быть счастливыми, и, наконец, зазвучала “скандальная” “Нет ничего лучше женщины”. Я внимательно наблюдала за реакцией зала во время выступления, ожидая трагической развязки, но зал ликовал, хлопал в ладоши и подпевал. С меня будто свалился тяжкий груз, но тут я увидела, как Гейл, очень добропорядочная христианка, поющая в церковном хоре, подняла руку. Я напряглась. Мысль, что сейчас-то все неприятности и начнутся, пронзила меня. Она громко сказала: ”Том, а что ты лично сделаешь, чтобы осчастливить меня?” Том, красный, как помидор, посмотрел на часы и ответил: ”Сейчас не могу, Гейл, еще слишком рано. Я лучше позвоню твоему мужу.” Раздался гомерический хохот всего педколлектива. Так весело и без осложнений закончился утренник, и в приподнятом настроении все разошлись по своим классным комнатам.

Отшумел праздник, стихли поздравления, жизнь шла своим чередом, но мне все-таки не давал покоя тот диспут, который стихийно возник у меня в кабинете накануне женского дня. Я все еще продолжала мысленно спорить со своими воображаемыми оппонентами, хотя и понимала, что спор в данной ситуации не рождает истину, а кроется она в истории.

Борьба женщин за свои права уходит корнями в рабовладельческое прошлое страны, когда они, так же как и рабы, не имели никаких прав. Конечно, отношение к женщине не было столь жестоким, напротив, ее возвели на пьедестал и поклонялись ей как хранительнице очага, отводя ей ограниченную роль: растить детей и обслуживать своего мужа. В одной из газет восемнадцатого века было опубликовано интервью с замужней женщиной. Я приведу здесь отрывок из него: ”Я замужем, и у меня нет никаких забот, кроме заботы нравиться мужчине, которого я люблю. Если я одеваюсь, то это для него, если я читаю, все это для того, чтобы быть интересным собеседником для него.” Эта цитата характеризует традиционное отношение женщины к себе и общества к женщине в восемнадцатом веке. Конечно же,здесь речь идет только о белых женщинах среднего класса, что касается черных и женщин из бедных слоев населения, то они всегда были вынуждены работать наравне с мужчинами на полях, фабриках и терпеть унизительное обращение.

Наряду с движением аболиционистов за отмену рабства росло движение женщин за свои права. Первая крупная победа была достигнута в 1920 году, когда они наконец-таки добились права голосовать наравне с мужчинами. Но это было только начало борьбы, так как общество неохотно меняло свое отношение к женщине. В конце 30-х годов велась политика дискриминации против замужних женщин, ищущих работу. По выражению одного из конгрессменов, замужняя женщина должна сидеть дома, а не отбирать работу у мужей-кормильцев.

Как это ни звучит кощунственно, но именно Вторая мировая война помогла женщинам почувствовать свою социальную значимость. Они, которым годами внушали, что это моральный грех оставить дом и идти на работу, теперь вынуждены были заменить мужчин, ушедших на фронт. С 1941 по 1945 более шести миллионов американок впервые пошли работать, главным образом, это были замужние женщины старше тридцати. Они выполняли любую работу, которую можно только себе представить: управляли подъемными кранами, сажали, сеяли, рубили деревья в орегонских лесах. Все так же им продолжали платить меньше, чем мужчинам, все так же их не пускали на руководящие должности, но тем не менее зарплата была выше, чем до войны, и некоторые женщины из низших слоев общества, те, которые работали всегда, сумели даже улучшить свое материальное положение во время войны! Женщинам из среднего сословия война также открыла глаза на многое. Они осознали, что могут не только растить детей и ублажать своих мужей, но так же способны играть активную роль в жизни общества.

В годы войны в США работало 57% женщин. Когда же война закончилась и мужчины стали возвращаться домой с фронта, оказалось, что их рабочие места уже заняты, причем 80% женщин не пожелали бросать работу. Мало того, что они почувствовали свою социальную значимость, они к тому же получали деньги за свой труд! А это делало их более свободными - менее зависимыми от мужей.

Но руководители деловых кругов, политики настойчиво пытались вернуть женщину обратно в семью, да и общество трудно расставалось со своими стереотипами. В 1947 году Фернанд Люндберг и Марина Фарнхам в своей нашумевшей книге “Современная женщина. Потерянное поколение” заявили, что женщина, желающая найти работу, должно быть, страдает нервными расстройствами и что термин “независимая женщина” содержит два противоречащих друг другу слова. Другая писательница, Агнес Мейер, утверждала, что современная женщина должна помнить, что быть женщиной - ее главная задача и великая честь, и нет работы, более необходимой и более почетной, чем работа домохозяйки и матери. Таким образом, женщин на время заставили забыть о работе и вернули их в семью. Бум деторождаемости захлестнул страну.

Все бы продолжалось без изменений, если бы не следующий этап в жизни общества: американцы стали покидать шумные, пыльные города и селиться на окраинах. Строительство дома, покупка автомобиля - все это требовало больших средств. Зарплаты одного кормильца-мужчины теперь было недостаточно, и женщины снова пошли на работу. Им по-прежнему платили меньше, чем мужчинам, не давали продвигаться по службе, но даже в таких условиях работать было выгоднее. Статистика красноречиво свидетельствует об этом. Если в 1975 году средний доход семей с одним кормильцем составлял $12000 в год, то с двумя работающими - $17000.В 1950-х годах трудовая занятость женщин увеличивалась в четыре раза быстрее, чем мужчин. Постепенно начинается переоценка традиционных взглядов на роль женщины в обществе. В 1940 году работало 15% замужних женщин, в 1970 их уже было 50%. Теперь работающая американка становится больше правилом, чем исключением. А в 1964 году был принят закон о гражданских правах, в котором дискриминация по сексуальному и расовому признаку считалась вне закона. Движение набирало силу. Наиболее умеренное крыло, представленное Национальной Организацией Женщин, боролось против дискриминации американок при поступлении на работу, помогало женщинам-политикам и бизнесменам сделать карьеру. .Более радикальное крыло, как правило, состоявшее из молодых женщин, выступали за создание круглосуточных садиков, легализацию абортов, боролись с любыми проявлениями “сексизма” - дискриминации по сексуальному признаку.

К 1970-му году движение приобрело такой размах, что наиболее радикальные представители, главным образом, женщины, имеющие университетское образование, стали заявлять, что карьера так же важна для неё, как и замужество. К середине 1970-х количество работающих мужчин и женщин почти сравнялось, росло число женщин-судей, адвокатов, архитекторов, административных работников, докторов наук.

Под влиянием движения произошли изменения и на высшем, государственном уровне. Хотя администрация Рональда Рейгана не питала сильной любви к женскому движению, именно в эти годы была назначена женщина на должность судьи в Верховном Суде США, две женщины были выбраны в кабинет правительства. Именно тогда появился термин , который можно перевести как пропасть между мужским и женским образом мышления. Особенно это было заметно при обсуждении вопросов войны и мира, а так же в решении социальных проблем.

Безусловно, женское освободительное движение открыло большие возможности и перспективы роста для талантливых, образованных американок, главным образом, из высшего общества, но не все было так безоблачно, и изменения не всегда были в лучшую сторону.

Снижается уровень рождаемости. Если после войны в семье обычно было более трех детей, то к 1980-му эта цифра снизилась до 1,6. С 1960-го по 1980-ый уровень разводов увеличился более, чем на 100%, и к 1980 году 2 из 5 браков распадались. Женщинам по-прежнему платили меньше, чем мужчинам, и поэтому уход из семьи мужчины-кормильца был настоящей катастрофой. С увеличением разводов прямо пропорционально увеличивалось число матерей-одиночек, живущих за чертой бедности. Особенно губительно сказались перемены на судьбах афро-американских женщин. Подумать только, в 1970-х 55% детей было рождено вне брака, в некоторых гетто эта цифра доходила до 70%! Распад семьи повлек за собой рост преступности среди подростков. Некоторые склонны свалить всю вину за происходящее на женское освободительное движение,но это не совсем так, хотя и влияние его на развитие общества было огромным.

Совершив экскурс в историю, понимаешь почему так настойчиво члены культмассового сектора уговаривали меня заменить картинки женщин в фартуках и с младенцами на руках на таких же точно, но в деловых костюмах и с портфелями вместо младенцев. Кому хочется связываться с какой-нибудь воинствующей феминисткой, которая втянула бы организаторов праздника в неприятную историю, вплоть до суда!

Я с уважением отношусь к женскому движению в Америке , но у меня сложилось впечатление, что феминистки как бы стесняются своей женственности и даже отрекаются от того, что Бог дал женщине от природы: желание нравиться, очаровывать, стремление иметь семью, детей, любить их больше собственной жизни. А все это происходит от того, что общественное мнение дезориентировало женщину еще вначале, внушая им совершенно абсурдную мысль, что у них есть всего лишь два выбора: либо становиться преуспевающим индивидуумом и, следовательно, менее женщиной, либо наоборот, оставаться женщиной и, следовательно, менее преуспевающим индивидуумом.

А почему, собственно говоря, эти понятия противоречат друг другу? И почему нужно отрекаться от женского начала ради получения того, что ей, как члену общества, должно принадлежать по праву?! Мне кажется, что изначально был выбран неправильный лозунг: ”Мы такие же, как и мужчины”. Мы разные, но всем членам общества должны быть предоставлены равные права и возможности, а уж как ими распорядиться, каждый решает сам.

Рассуждая о судьбах американских женщин, всегда невольно хочется сравнить их с судьбами наших соотечественниц. У нас дискриминация по отношению к женщинам не носила такой ярко выраженный характер. Напротив, на бумаге все имели равные права и возможности, а фактически в тоталитарном государстве и те, и другие были бесправны. Коллективизация, раскулачивание, репрессии проводились не по половому признаку и не минули ни мужчин, ни женщин.

Сейчас Россия создает правовое государство, во всяком случае, хочется в это верить. Идет борьба наций за самоопределение, перестраивается экономика, изменяется структура государства, жизнь бурлит и в этом “развороченном бурей быте”, все громче заявляют о себе женщины России, объединяясь в партии и организации. Несмотря на определение “слабый пол”, некогда закрепленное за женщиной, феминистское движение может представлять большую силу в обществе, и Америка это наглядно доказала. Но как бы нам не увлечься и “вместе с водой не выплеснуть ребенка”. Как бы в пылу сражения за равноправие растерять тех драгоценных качеств, которыми природа наградила женщину. Пусть опыт американских женщин служит положительным примером, а так же поучительным уроком для всех нас.