В долгом времени иль вскоре...Борис Геллер
Телефонный звонок раздался где-то около полуночи, когда Семёныч, намаявшись за день на работе,уже крепко спал. Снилось ему что директор Моти, плешивый йеменец в вечно спадающих штанах, орёт что вот опять прорвало трубу в котельной, и что пора этого «русИ НиколЯй» увольнять. В России Николай Семёнович был «инженером на 120 рублей», как выражалась его жена Клава, а здесь, в маленькой солнечной банановой республике, гордо именовался «менахЕль мЕшек» в большом торговом центре, то есть был в одном лице завхозом, монтёром, кладовщиком, слесарем, водопроводчиком и вообще всем, что потребуется. Полное его имя было Николай Семёнович Шпирт, что давало повод уже известной нам Клаве утверждать, что выносить его можно лишь в разведённом виде и то не более двух раз в день. Впрочем, жили они дружно, и Семёныч называл Клавдию своей «первой, главной женой».
Итак, телефон зазвонил, и трубку подняла Клава.
- Алё…
- Клав, ты что ли? Привет!
- Это кто говорит?
- Да Толик это, Толик, Колюнин брат из Москвы. Не узнала? Сам-то дома?
- Дома он, спит. А что случилось? Чего это ты вдруг звонишь? Ты же последний раз с ним общался пятнадцать лет назад, когда мы уезжали.
- Да брось ты, Клав, не заводись, мы ж родня как никак. Вот и Эдик тут, старшой братан наш…
Клавдия потрясла Семёныча за плечо: «Проснись, брать твои объявились по телефону. Надеюсь только, что они действительно из Москвы звонят, а не из Бен-Гуриона».Тут самое время просветить читателя по поводу запутанных отношений между тремя братьями Шпирт. Собственно, никаких отношений между двумя старшими, Анатолием и Эдуардом, и младшим, Николаем, уже давным-давно не было. Старшие, зубные техники по профессии и призванию, всегда относились к инженеру свысока, называли его «Иванушкой-дурачком», и перед отъездом в Израиль подарили, типа с юмором,хорошее издание «Конька-горбунка». Семёнычу отъезд дался тяжело; увольнение со службы, безработица, травля со стороны властей, изучение иврита, - весь долгий период «отказа» - это была его жизнь. А братья тем временем жили своей. За годы, прожитые в Израиле, он о родственниках почти и не Вспоминал. Правда, году что ли в 89-м, они напомнили о себе несколькими письмами с просьбами хозяйственного характера, но это и всё.
Последнее из писем было занятное:
"Ты нам снишься опять, как весна, как забытое счастье,
И тепло на душе от общенья с твоей мешпахОй
Дорогой наш братан, мы тебя разрываем на части…
Лишь теперь нам понятно, что ты башковитый такой.
Что Россия – дыра, - говорила ещё тётя Песя,
Мы обряд обрезанья в теории знали давно,
Ненаглядный ты наш, мы ж душою всегда были вместе!
А кто не был душою, тот был, несомненно, говно.
Что травили тебя, так ведь мы же к тому не причастны,
Что ты был без работы – так это не наша вина.
Пионеры всегда есть причина всеобщих несчастий,
И за то пионерам – посмертная честь и хвала.
А теперь – не жидись, поддержи дорогую мешпуху
Загоняй сюда мыло, шампунь, сигареты и чай,
И обид не держи. Ну, подумаешь, мало ль, что было…
А ближайшей весной мы приедем. Целуем, встречай".Николай тогда посылку с перечисленными товарами послал, но не удержался и приложил к ней записку: "Ну, спасибо, братья, я уж думал – за мной не угнаться.
Я-то думал – с концами…, уже не увижу, а тут…Тут такое! По-русски, мне кажется,- блядство, а по-нашему будет, куда элегантнее, - знут№. И вот сейчас братья звонят. Семёныч потянулся к телефону:
- Привет, как дела?- Здорово, Коль. Ну как ты там? Тянешь лямку? Сионисты не заколебали ещё?
- Да живём...
- Слушай, как говорят американы, время – деньги. Мы по делу звоним. Слышь, у нас с Эдиком свой бизнес сейчас, уникальный.
- Фарфоровые зубы клепаете небось…
- Да хрен с ними, с зубами. Мы уже лет пять, как ими не занимаемся. Слушай внимательно. У нас завод с уникальной технологией. Раньше на военку работал, а теперь наш. Выпускаем бронированные трубы сверхбольшого диаметра, до пяти метров. Уже поставляем в Монголию и во Вьетнам. Слышь, ты бы пошуровал там у вас, может, кто думает противоатомные бомбоубежища строить…, так наши трубы в самый раз.
- Я понял. Тут и шуровать не надо. Вас прямо сам бог послал. Меня только сегодня начальство спрашивало по поводу сверхпрочных труб, не продаёт ли кто… Так что вы просто завтра же вышлите пробный экземпляр. Длиной десять метров, в диаметре пять.
И недрогнувшим голосом он продиктовал домашний адрес директора Моти.