Евгений Негинский
Часть четвёртая. Хих - всегда Хих
(Окончание. Начало см . Port-folio Выпуск 33)

Посвящается бывшим курсантам
Ленинградского Военно-Инженерного училища

Конечно, можно подумать, что то, что с ним случалось, могло произойти с любым из нас. Случайно. Но произошло почему-то именно с ним.
Как Вы думаете - почему?

Дважды в год мы принимали участие в параде на Дворцовой площади.
Если все, "как люди", топали мимо установленных перед Эрмитажем трибун в так называемых "коробках (40х40 человек), то нам выпало другое "удовольствие".

Кто-то "шибко умный" решил, что в Ленинграде (и только в Ленинграде!), парад должен завершать сводный военный оркестр с двумя шеренгами воинов - моряков и пехотинцев - позади него.

Представьте себе ощущения, когда шагаешь сзади играющего во все легкие (или - руки - для барабанов) оркестра. Все элементы движения (начало, равнение и.т.д) вызубрены под музыку (команд не услышишь). Если нет музыкального слуха - считай удары барабана и ... вперед!

Для полноты картины на штыки карабинов надевались красные (для моряков - синие) флажки. Оркестр "дудел" по 72 человека в шеренге. И мы - тоже. Представляете? 72 - в одну линию? В белых перчатках - в одну линию? С флажками - тоже в одну линию? Красиво, правда?

Само-то "действо" - ерунда (полчаса дел), а вот подготовку к нему мы начинали за полтора месяца. Ежедневно в течение двух утренних часов мы топали по площади Искусств. Тут вам и Русский Музей, и Музей Этнографии, Малый Оперный Театр, Театр Музкомедии, Филармония, Театр Комиссаржевской. В центре на пьедестале - аникушинский Александр Сергеевич.

А вот и мы. Стоим на этой площади "строевых искусств", заткнув полы шинелей за ремни. Мы отрабатываем движение "по-разделениям". Вы не знаете, что это такое?

Представьте себе капитана Пятку (или кого-либо еще "пяткообразного") орущего во весь голос: "Делай - р-р-р-а-а-аз!". Все мы поднимаем ногу с оттянутым носком и замираем. "Делай - два-а-а!" - стоим в этой позе три секунды. "Делай - тр-р-р-и-и-и!". Опускаем ногу. "Делай - четы-ы-ре!" - поднимаем другую ногу и замираем. Цикл повторяется.

Картина, скажем прямо, малоэстетичная. Дело осложнялось тем, что бежавшие мимо на работу (или - на учебу) девушки насмешливо, как нам казалось, посматривали на нас. А тут еще из-за угла из гостиницы "Европейская" выходили с камерами группы западных туристов и норовили запечатлеть нас в самой, что ни на есть цаплевидной форме.

В то утро от группы отделились две девушки-близняшки и бегом направились ...прямо к Хиху. Одна из них, улыбаясь, присела и обняла его за поднятую в этот момент ногу, а другая - стала щелкать их фотоаппаратом.

"Пятка" в растерянности умолк. Перед ним стояла дилемма: налицо - нарушение - надо пресекать, с другой стороны - иностранки - лучше не связываться. На его счастье, девчонки, чмокнув по очереди Хиха "в щечку", быстро убежали. Две недели запечатленный ходил героем и таинственно "хихал". Потом старшина обнаружил в его тумбочке фотографию с "места происшествия".

В тот же день нас всех начали таскать. Включая - "Пятку". Особиста интересовало, кто - что знал. А мы ничего и не знали, кроме того, что видели. В конце до нас донесли версию Хиха: его знакомые - сестры (Ируха и Галуха), жившие неподалеку, без его ведома и согласия пришли и сфотографировали приятеля. На память. Он не виноват. Действительно, придраться к нему было трудно.
Когда все утихло, Хих протрепался, что это подстроил он сам. Просто так. Хих-хих-хих.
А "Пятка", по слухам, "схлопотал" выговор за непринятие мер.

*.*

С самого начала в училище все было направлено на отработку автоматизма поведения курсанта в т.н. "штатной ситуации".
- Надел пилотку - проверь, чтобы она "сидела" на два пальца от правой брови и - от правого уха.
- Снял сапоги - поставь под койку и выровняй их носки по ножке.
- Стал в строй - скоси глаза вправо, чтобы увидеть пресловутую "грудь четвертого человека" (так выравнивают себя в шеренге).
- Увидел старшего по званию - приветствуй.
И т.д.

Должен признать, что успехи в этом деле были потрясающие. Уже через два-три месяца мы, не задумываясь, как роботы "правильно" реагировали на все, чему были обучены. Многие со смехом рассказывали, что, придя в увольнение домой, на удивление родителям после обеда собирали со стола все тарелки в стопку, укладывали поверху все ложки и вилки.

Как вы, видимо, догадываетесь, в летних лагерях мы жили в палатках. "Удобства" там были соответствующими. Нет, конечно, это была не палатка, а - огромный деревянный сарай с длинным рядом "посадочных мест" и - отдельным желобом "для решения более мелких вопросов".

В тот день Хих появился в нашей палатке на послеобеденный сон с синяком под глазом. На вопросы относительно источника "украшения" не отвечал и молча завалился на нары. Чуть позже выяснилось, что Хих честно заработал свой фингал в гальюне.

После обеда курсанты дружно потянулись в это заведение. Каждый - по своим делам. И какой черт занес в это время туда же начальника училища? Неужели ему так уж приспичило, что он не "донес" до своего персонального туалета позади кабинета в каменном здании штаба? Так или иначе, но наш двухметрового роста престарелый генерал, которого мы и видеть-то могли только издали дважды в год на училищных парадах, вдруг собственной персоной возник рядом с Хихом. Увидев высокое начальство, наш бравый воин немедленно, как и положено по уставу, заорал: "Встать! Смирно!" Автоматизм (руки по швам) сработал у всех, кто там был. Генерал покрутил пальцем Хиху около виска, повернулся и, так и не сделав того, зачем приходил, вышел.

Слух разошелся мгновенно, и все училище хохотало. Кроме присутствовавших. И особенно - одного: его хихова команда застала в положении "сидя". Это он поставил "отметку" Хиху под глаз.
-*-
Итак, как выяснилось, мы ехали в сторону границы. Прибыли, спрыгнули с машины, открыли задний борт, сняли ящики с минами и через проход в контрольно-следовой полосе вышли с ними на берег залива.

Для тех, кто не знаком с этим термином. Контрольно - следовая полоса (КСП) - полоса местности, предназначенная для обнаружения следов нарушителей государственной границы. КСП представляет собой вспаханную взрыхленную полосу земли шириной 11 м по всему периметру границы вне пересекающих ее дорог, являющихся пунктами пропуска людей, транспортных средств и грузов.

Великолепное утро, прозрачная вода, чистейший песок - все это было подарком среди серой курсантской обыденности. А уж когда мы погрузились в лодки и поплыли от берега - наступил полный "балдеж".


Отплыли недалеко, поставили лодки квадратом, бросили якоря и лекция началась.
Суть ее, если коротко, была такова. Подводные мины, которые пока лежали в ящиках, представляли собой не что иное, как обычные мины, установленные на якорях и притопленные под воду. Когда пловец (или лодка) задевали ее "усы", (или - т.н. растяжку) раздавался взрыв.
Повторюсь, что мины были боевыми и должны были быть установлены у берегов Курголовского полуострова.
Преподаватель показал конструкцию узлов мины, объяснил порядок ее сборки и установки и начал собирать одну. Мы слушали вполуха. Нас больше интересовали рыбы, проплывавшие одна за одной мимо наших лодок.

"А теперь, перед тем как сбросить ее в воду, - говорил преподаватель, - мы вынимаем временный предохранитель и заменяем его на боевой". Он пальцам отжал подпружиненную часть головки, вытащил из нее подкововидную пластмассовую шайбу, выбросил ее за борт и ...

"Где они?" - произнес он, уставившись в пустой деревянный ящичек с надписью "предохранители". Все молчали. Мины и предохранители к ним получал со склада ВВ (взрывчатых веществ) дежурный - один из нас. А он тоже молчал.
"Кто дежурный?" - спросил полковник.
Вы уже догадались? Нет еще?
"Курсант М." - представился Хих.
"Где предохранители?"
Отвлечемся на минуту для об'яснения. Боевой предохранитель для этих мин был сделан такой же подкововидной формы, как и временный (для хранения и перевозки), но ...из прессованного сахара. Растворившись в воде, этот предохранитель ставил мину в боевое положение и "на неизвлекаемость".
"Где предохранители?" - повторил офицер.
"Я, товарищ полковник, их это..." - промямлил Хих.
"Что - это? Не получил?"
"Никак нет - получил".
"Где они?"
"Товарищ полковник, я сегодня не ходил на завтрак и голодный сразу же из палатки пошел на склад".
"Дальше!"
"Ну, в общем, я их это..."
"Потерял?"
"Нет!"
"Так - где они?"
"Я их ...с'ел".

Скажите, как вы отреагировали на ответ Хиха? Улыбнулись? Подумали - ну и... "чудак"? Вы читаете дальше?

А теперь посмотрите на ситуацию нашими глазами. Мы понимали, что
- даже если преподаватель сумеет м е д л е н н о и о с т о р о ж н о вытащить пальцы из-под штока, то мина окажется на боевом взводе и, хрен ее знает, когда и, главное, -от какого толчка она взорвется.
- запасные предохранители лежат на складе ВВ километров за 15 от нас.
Поплыли к берегу. Причалили. Под руки вывели на берег преподавателя с миной в руках. Соорудили для него из скаток что-то вроде кресла и усадили. По его команде двое побежали на заставу просить рацию, чтобы он мог связаться с училищем. Дежурный офицер, выслушав гонцов, видимо, вспомнил свое недавнее курсантское прошлое и не поверил: "Кончайте трепаться!", но все же пошел на берег удостовериться. Еще издали, увидев полковника с миной в руках, он рявкнул: "Только этого не хватало", - и помчался обратно на заставу за рацией.

А дальше ... Кто-то из нас, опасливо поглядывая на мину, держал трубку рации у преподавательского уха. А он долго связывался с начальником кафедры. Полученный приказ был явно "не уставным" по форме и - очевидным по сути - отправить нашу машину на склад.
"Товарищ полковник, разрешите мне поехать!" - вызвался Хих. Ответа не последовало.

Полковнику предстояло сидеть с миной еще, как минимум, пару часов. Становилось жарко. "Валяйте купаться!" - разрешил он.
Это было именно то, чего нам хотелось. Забыв и о преподавателе и о мине, мы с удовольствием плавали в прозрачной воде залива. Она ни в какое сравнение не входила с мутной и тинистой "купелью" нашей "придворной" речки со звучным названием Мертвица. Вылезли на берег и развалились прямо на песке. Впереди плескались мелкие волны, позади - за контрольно-следовой полосой - шумел лес.

Нас разбудили раздавшиеся со стороны заставы звуки сирены. Через минуту вдоль опушки леса помчался газик с пограничниками. Из его открытого кузова торчали две собачьи морды.
"Тоже учатся" - решили мы.
"Смотрите, ребята!"- завопил кто-то. Мы нехотя поднялись. То, что мы увидели, напоминало кадры фильма про бравого пограничника Карацупу и его верного друга пса Индуса. Из леса выходила процессия. По бокам, сдерживая овчарок, шли солдаты, а в центре - в трусах и сапогах - наш Хих. Машина с "пленным" уехала на заставу.

"Как он оказался в лесу? Почему его задержали? Что он отколол на этот раз?" Через некоторое время Хих вернулся в сопровождении того же дежурного офицера-пограничника. Молоденький лейтенант, улыбаясь и не скрывая удовольствия, рассказал полковнику о сути ЧП.
То ли сахар в предохранителях оказался не совместимым с Хиховым желудком, то ли "на нервной почве", но его "прихватило". И он помчался "в лесок", но не через проход в КСП, а протопал по кратчайшему пути - поперек нее. Остальное было строго по-военному: с поста заметили в бинокль следы, "сыграли тревогу", и собаки немедленно нашли "нарушителя" под елкой.

Пограничник ушел, напоследок предупредив, что здесь купаться запрещено.
Мы молча одевались, наблюдая, как солдаты граблями заметали на полосе следы хиховых сапог.

Вернулась наша машина с временными (не боевыми) предохранителями.
Вылезший из нее начальник кафедры первым делом отогнал нас метров на сто. Затем он подошел к преподавателю, с большим трудом разжал его схваченные судорогой пальцы и установил предохранитель на место.
Мы погрузились и поехали обратно.

Как видите, в этот день Хих превзошел самого себя - сумел крупно "вляпаться" дважды за одно утро. И мы с ним - тоже.

Вот, собственно говоря, и все, что я хотел рассказать о Хихе.
Вас интересует, что с ним было дальше? Я знаю только, что по окончании училища он был направлен в Москву. По слухам, долгое время служил в Генштабе, дошел до полковника. Умудрился на учениях на потеху окружающим утопить в гальюне собственный пистолет - в общем, остался верен самому себе.