Александр
Покровский
Немного истории. "К-19"
- это "Хиросима". Она попадала в фильмы. Первый - отечественный, где ее называли "ракетно-ядерным щитом нашей Родины", и последний с Хариссом Фордом, о котором мы сейчас и поговорим. Но сначала еще немного о лодках первого поколения. Подводники с них чаще, чем другие, умирают от лейкемии. Я уже о нескольких таких смертях знаю сам. "Чего ж ты хочешь, - говорят в таких случаях, - он с первых поколений". Знаете, Россия - это такая страна, где никого не жаль. Именно поэтому, я считаю русскую армию непобедимой. Именно поэтому мне кажется, что наши бунты и катастрофы еще впереди. Подводные лодки у нас делались так же, как и все остальное, - впопыхах и с опережением графика. Они выпихивались в море и доделывались на ходу. При этом они ходили, стреляли, угрожали, сдерживали, горели, тонули. От них отказывалось свое собственное государство, которое попутно забывало о вдовах, о детях. Его
можно понять - это наше государство - ему нужны были новые лодки и завтрашний
день. Зачем ему погибшие лодки и вчерашний день? Когда
я только начал смотреть этот фильм, я решил, что сейчас буду смеяться. Сейчас
американцы или "америкосы", как мы их называем, опять оденут нас в фуфайки,
пустят в пляс и будут в нос совать водку. То есть, видно, что человек старается. Кстати,
американский зритель, как мне писали, принял картину хорошо. Как только картина
закончилась, никто не бросился из зала, рассыпая поп-корн. Все сидели на местах. У нас с ними разное
сознание. То, что понимают одни, не понимают другие. По сценарию там было все: Москва, ЦК, сварка в доке, одновременно на лодке играется учение, где говорят слово "стрельбище", грузят, как поленья, торпеды, потом шампанское, водка в ресторане, тост "Мы тут все хорошие коммунисты!" и "Да пребудет с Вами Господь!" - это в 1961-то году! Да, не было его с нами в это время, Господа нашего, Вседержателя! Они тренируются в борьбе за живучесть, они все время ставят раздвижные упоры. Где им знать, что у нас упор - дело дохлое. Во-первых, его надо еще найти, где поставить, потому как до подволока не добраться, кругом кабельные трассы и щиты. Они надевают комплекты и идут в раскаленный реактор - тепловой удар обеспечен прямо на пороге. Они ходят по колено в воде, а на крышке реактора не меньше 600 градусов. Вообще-то вода кипит при 100… Они говорят друг другу про "долг перед матушкой Россией" и озираются по сторонам при глубине в 30 метров, а корпус лодки при этом подозрительно скрепит. Да, не скрипит он на 30-ти метровой глубине! Он скрепит на 300-400 метров. Очень неприятно, кстати. Минут через двадцать после начала фильма, наконец, все переоделись в РБ (до этого шлялись чуть ли не в фуражках и тужурках). Хоть бы китель надели, что ли. Вообще-то, самая носимая одежда подводника - это полуистлевший на теле китель и еще РБ. РБ - это такой репсовый костюм "председателя Мао", как его у нас называли. На кармане бирка с должностью. Они называют друг друга "Дмитрий",
а командира - "Капитан". У нас никто так не говорит. У них с командиром
спорит старпом, а зам. заболевает головой так сильно, что наставляет на Хариссона
Форда пистолет. И
потом, все пистолеты заперты в сейф в каюте командира. И еще (по секрету): зам.
не всегда помнит, как в него обойму вставляют. А если б нужно было бы вставить
в него обойму, то это целое дело: достать пистолет, потом - обойму, потом куда-то
делся пистолет, потом - пропала обойма, затем, обойма нашлась, но где же наш пистолет
? Примерно так это выглядит на самом деле, и фраза: "Властью, данной мне партией!" Это никак не может прозвучать. Люди, переживающие пафос, с пафосом не говорят. А Хариссон Форд все время пьет чай в подстаканнике. Ходит по центральному, командует и не забывает, знаете ли, прихлебывать - ой, мама! Конечно, где, бедняге, про нас знать? Он в интервью говорит, что долго готовился, читал. Наверное, да. У него поразительной отрепетованности взгляд. Я бы сказал, что это взгляд "катастрофа". Как взглянет, сразу ясно: нам конец. Давно это у него. Я этот взгляд помню еще со "Звездных войн" и с "Индианы Джонса". Взгляд - "Боже, я же все сделал, как ты сказал!" И
все же здесь сам Хариссон немного другой. Задача перед ним стояла ужасно сложная:
не зная, как ходят, едят, пьют, двигаются, что говорят, сыграть так, чтоб про
всю ту чушь, что он несет и что делает, все забыли и следили только за тем, как
он играет.
|