В единственном лице – "шушу", во множественном
– "шушуим". Так за глаза в народе называют служащих израильской
"девятки" - отдела по охране VIP службы Общей Безопасности.
Прозвище это естественным образом передразнивает постоянное шушуканье
охранников друг с другом и со штабом посредством портативных переговорных
устройств. Но не об этом речь.Речь, вы не поверите, о Госплане, райкоме
партии и хлястике от пальто. Но – всё по порядку.
Первым послом Израиля в Москве после восстановления дипломатических
отношений, разорванных ---- в 1967 г., был господин Левин - опытный сотрудник
МИДа и интересный человек. Он свободно говорит по-русски (и еще как минимум
на четырёх иностранных языках) , обладает острым, аналитическим складом
ума.
Так вот, однажды я прочёл в газете объявление о том,
что одно из многочисленных русскоязычных землячеств Иерусалима приглашает
читателей на лекцию бывшего посла. Я бы, может, и не пошёл, но дело в
том, что со мной работает его дочь, и мне было любопытно посмотреть, какой
папа у этой весьма своеобразной дамы, можно сказать, героини чеховского
рассказа "Душечка".
Был летний, душный вечер. Я был одет не по-израильски,
то есть не в мятые шорты, майку и сандалии на босу ногу, а нормально -
в отглаженную чёрную рубашку навыпуск, с короткими рукавами и накладными
карманами и летние брюки. Под рубашкой – пистолет и запасная обойма. На
лбу – тёмные очки. При росте 1.82, весе 95 килограммов и очень короткой
стрижке я выглядел как типичный "шушу при исполнении".
Получилось так, что мы с послом вошли в здание, где размещалось
землячество практически одновременно. Он пошел здороваться с устроителями
вечера, а я скромно уселся в уголке. Минут, этак, через пять подходит
ко мне пенсионного возраста "земляк", по виду и повадкам в прошлой
жизни ответственный советский функционер и, сопя носом, въедливо так спрашивает:
А Вы, товарищ, собственно, как сюда попали, с кем будете?
Я молча кивнул на посла.
А, понимаем, понимаем, - почему-то во множественном лице
зачастил ответственный работник, - понимаем и не будем мешать…
И действительно, никто мне больше не мешал. В зале было
человек тридцать, в основном, пожилых людей - этаких "пикейных жилетов",
которых живо интересовали мельчайшие детали внешней и внутренней политики
Израиля. Сначала посол высказал свою точку зрения на международное положение,
затем предложил присутствующим задавать вопросы. Большинство вопросов
было на темы "почему нет в стране порядка" и "почему мы
не мочим арабов".
Поймите, - говорил посол – не может в стране со свободной
рыночной экономикой быть абсолютного экономического порядка. Здесь нет
Госплана, нет, слава Богу, , вы не побежите жаловаться в райком. Нет здесь
тех рычагов давления, к которым вы привыкли.
На этом месте я немного отключился, ибо вспомнил одну
давнюю историю о рычагах давления. Поздней осенью 1977 года моя жена решила
сшить себе зимнее пальто. Ателье приняло заказ, но исполнять его явно
не торопилось. Зима благополучно кончалась, а пальто всё еще не было готово.
И вот, наконец, долгожданным звонком жену пригласили
на последнюю примерку. Было это 7 Марта. Мы пришли в ателье вдвоём, но
в живых никого не нашли. Откуда-то из глубины доносилось пьяное: "Зачем
вы, девушки, красивых любите…".
Я зашёл в пустой кабинет заведующей, и на чистом листе
бумаги написал: "До встречи в райкоме партии". Число, время,
подпись. Расстроенные, мы ушли домой.
Рано утром следующего дня (8 Марта, выходной) – звонок
в дверь. Открываю. Входят, смущённо улыбаясь, закройщица и заведующая
ателье. На плечиках – готовое пальто. "Вы уж извиняйте, да мы же
усе свои, да мы ни в жисть"… ну, и так далее. Уже будучи в дверях,
заведующая спохватилась:
Ой, совсем забыла! Вот тут кусочек материала вашего остался,
от хлястечка…
Ой, жаль, нету здесь райкома! Уж я бы знал, каким рычагом
действовать! В целом, посол отбивался от персональных пенсионеров союзного
значения достойно. Но мне казалось, что выглядел он несколько напряженным,
что-то ему мешало. Я отнёс это за счёт духоты и, возможно, усталости.
Ближе к концу встречи я почувствовал, что тема исчерпана, и тихонечко
вышел из зала. Здесь бы, вроде, и конец истории. Но нет, читатель, потерпите
ещё минутку.
На следующий день на службе, за утренним чаем, я говорю
дочери посла:
Знаешь, а я вчера был на встрече с твоим папой.
Да, папа вчера читал лекцию в Иерусалиме. Ты представляешь, там сидел
какой-то мужик, видимо из посольства России, в чёрной рубашке, весь наглаженный,
в общем - явный "гебешник". Так он в течение всей лекции глаз
с папы не спускал. Папа немного даже нервничал. Дома он сказал маме: "Представляешь,
сколько уже лет прошло, а ГБ всё еще интересует моя персона!". На
что мама, а она у нас остроумная, перефразировала лозунг папиной любимой
компании "Вольво": "Однажды "Вольво" - всегда
"Вольво", однажды Посол – всегда Посол".