Александр Левинтов
Судья по стрельбе из лука,
Судья Республиканской категории

Конец олимпийских игр

Эллины, так и не принятые в Организацию Объединенных Наций за свою квазигосударственность и причастность к мировому терроризму, собрались на очередную олимпиаду. Это им разрешили, расчитывая тем самым поднять посещаемость и увеличить доходную часть олимпийского бюджета, практически без затрат и рисков утечки медалей в ненужном направлении.

Были посланы гонцы в разные стороны и по всем полисам Эллады. Команды городов собрались лагерем на полдороге между Пиреем и Афинами. Заранее было решено, что спартанец Леонид представит самый большой отряд и потому возглавит всю команду. Леонид же привел с собой совсем немного людей.

Остальные полевые командиры сказали ему с неудовольствием:
-Как же так? Ведь ты обещал привезти с собой самое большое число атлетов, а их, с тобою вместе, всего тридцать.

На что Леонид ответил:
- Постройте всех на плацу в каре.

Когда все были построены, Леонид вышел в центр и громко крикнул сомкнутому строю:
- Горшечники, сядьте на землю!

И несколько человек село.

- Виноградари и виноделы, сядьте!

И опять село несколько человек.

- Пекари!

И он все повторял и повторял разные ремесла и занятия и все больше и больше становилось сидящих на земле. Пока не осталось, вместе с ним, тридцать спартанцев.

И тогда Леонид сказал, обращаясь ко всем и к полевым командирам:
- Я привел тех, кто всю жизнь был только атлетом и кто умрет атлетом и кто готов отдать за это жизнь.

И все полевые командиры и все остальные согласились с тем, что Леонид привел больше всех, а потому по праву будет возглавлять команду Эллады на олимпийских играх.

Перед отправлением в дальний далекий путь стратег Перикл произнес речь, более пламенную, чем его речь на смерть афинских героев, павших в Пелопонесской войне, что записана слово в слово Фукидидом, и более яркую, чем его выступление в Стокгольме при получении Нобелевской премии войны и мира:

- Фивы и Мегары, Сиракузы и Микены, и ты, лучезарная Афина! Герои Марафона и Фермопил, Косова Поля, Аргунского ущелья и Тора-Боры! Защитники Масады и Иерусалима!
Я провожаю вас не на победу, хотя мы все мечтаем и надеемся на нее, но на испытание и восхождение! Помните учредителя олимпийских игр героя Геракла! Он был простым смертным, человеком. И он совершал свои подвиги подневольно, слепо и покорно следуя велениям богов и Эврисфея. Он совершал непосильное даже бессмертным, утверждая тем самым величие смертного. И он, не будучи самым сильным, или самым ловким, или самым хитрым, или самым метким, но всегда и неизменно оставаясь беспредельно и бескорыстно любящим людей, учредил для нас олимпийские игры.

Какое нам дело до лернейской гидры и авгиевых конюшен? Что за напасти нас ждали бы без молодильных яблок из сада Гесперид? - Те яблоки все равно пронесли мимо наших ртов. Но мы всегда будем помнить того, кто избавил, наконец, от невыразимых мук Прометея, давшего нам огонь и тепло, научившего нас жить вместе и разными ремеслами. Мы будем вечно помнить и славить и следовать тому, зачем пришел в эту жизнь Геракл, - мужеству любви человека к человеку.

Разъяренные боги не раз помрачали рассудок великого героя и испытывали его позором и горем - мы помним об этом, мы чтим мужество и муки Геракла.

Помните, наши достославные братья, что Олимпиада - это порядок человеческого общежития, а олимпийские игры - лишь яркий эпизод календарного установления порядка меж людей, ибо, как говорил мой великий учитель Анаксагор, меж вещей бесчинствует беспорядок, но мы-то - люди!

Устанавливая для нас олимпийские игры, Геракл не хотел превращения их в жертвенный ритуал во имя кровожадных, а порой и просто жадных богов, он не хотел, чтоб атлеты боролись и сражались ради славы и гордыни, а, стало быть, в ненависти к другим атлетам. И мы всегда будем там и с теми, где и чье достоинство попрано.

Выступая сегодня в поход и выступая на олимпийских ристалищах, помните, наши лучшие братья, а вы - наши лучшие из лучших - что олимпийские игры - это гимн и дифирамб величию Человека, а не отдельных людей. Помните - мы не жаждем ваших побед и рекордов, нам не нужна ваша слава и мы не нуждаемся в прославлении наших полисов и нашей Эллады. Но мы ждем от вас ярких и явных знаков человеческого величия и достоинства. Ступайте - и несите с собой чуткую любовь человека Геракла! И пусть над вами, как над нашей родною Элладой, всегда будет распахнуто бездонное чистое небо!

Среди тех, кто отправился на игры, был мудрый и уже совсем немолодой Сократ, славившийся своей стрельбой из лука, а главное - рассудительным спокойствием, вселяющим уверенность в других, а с ним - один из лучших его учеников, неистовый Ксенофонт, яростный соперник Платона и участник великого "Анабасиса" по тылам Персии. Здесь был и знаменитый сиракузский легкотелый пловец Архимед, и быстроногий Аристофан, и неутомимый ходок на дальние расстояния Геродот, и твердорукий Фидий, и Софокл и многие другие.

Преодолев на своих остроносых пентакантерах две с половиной тысячи лет, они прибыли, прошли мандатную комиссию, допинг-контроль и, в качестве исключения, но по настоятельной просьбе телевидения и других спонсоров были допущены к состязаниям.

Тщедушные недомерки, они вызывали смех трибун - и своей техникой, и своей экипировкой, а чаще - полным отсутствием таковой, и своей слабосильностью. Но они боролись и сопротивлялись с самой решительной отчаянностью, вкладывая в свои выступления все, чем владели.

Один парнишка из неведомой и непризнанной никем Иудеи, выступая в абсолютной категории по дзюдо (он был абсолютно уверен, что речь идет о еврейской борьбе) в первом же туре просто убил своего противника из Филистимляндии камнем, выпущенным из пращи. По его малолетству и гуманности наступивших законов, его дисквалифицировали на 12 лет строгого режима - без права переписки, разумеется.

Никаких мест, медалей и очков они не получили, но под конец стали вызывать всеобщее презрение своим высокомерным поведением, нелепым в сравнении с их результатами и взносом в копилку рекордов и кассу МОК.

Шествие на праздничной и ликующей церемонии закрытия, как и положено обычаем, возглавляла команда Греции. Последней, уже после многочисленных и победоносных хозяев, шла Эллада, незаконное бандформирование и сброд. С трибун раздалось улюлюканье. И тогда они достали свои мечи. Это были короткие мечи из низкопробной стали, но это были настоящие боевые мечи. В руках мелкой шпаны и на фоне боингов, радаров и ракетных установок они смотрелись жалкими побрякушками. Но было, было в этом нестройном блеске металла, в растрепанном марше перед улюлюкающим многолюдьем нечто вызывающее и грозное, нечто взыскующее. И это нечто заставило заткнуться трибуны, стрекочущих комментаторов, и в эфире настало напряженное молчание, и все, наконец, поняли, что никаких больше олимпийских игр и прочих карнавалов над человеческим достоинством не будет.