Фаина Петрова

Прошу прощения

Вы, конечно, будете смеяться, но внутренне я оказалась готова к тому, что случилось: нечто подобное мне было обещано…

А было так... Одна знакомая как-то сказала мне, что её жизнь очень точно соответствует астрологическим прогнозам, которые регулярно, по субботам публикует "Московский комсомолец". Теперь, по её словам, она никогда не делает ни одного серьёзного шага, не сверившись с тем, что её ожидает в ближайшем будущем.

Не очень доверяя такого рода рекомендациям, я, тем не менее, тоже начинаю просматривать субботние номера газеты и постепенно убеждаюсь, что действительно всё как-то уж очень совпадает…

…В это время я готовилась перебраться в Америку, и меня весьма заинтересовал прогноз на выбранную мной для отбытия неделю. Там было сказано, что с такого-то по такое-то "рыбам", т.е. мне, рекомендуется быть очень осторожными: в эти дни "возможны непредвиденные и неясные ситуации, потери документов, отмена ранее достигнутой договорённости".

Конечно, надо было бы для верности выждать некоторое время, но очень уж не хотелось тянуть с отъездом, поэтому я отправилась оформлять визу в посольство Нидерландов в первый же день после указанного неблагоприятного периода.

- При чём тут, - спросите Вы, - виза в нидерландском посольстве, если человек едет в Штаты? - При том, - отвечу я, - что когда-то, будучи в Корее, я имела счастье или несчастье купить билет в Америку на NORTHWEST, а они работают в тесном контакте со своим партнёром - нидерландской KLM, и вдвоём они охватывают своими услугами чуть ли не весь земной шар. Вот и приходится летать, в основном, самолётами этих двух компаний, потому что после первого же полёта я приобрела довольно много бесплатных миль, а потом и льгот, парадоксальным образом возникших из-за пропажи багажа.*

…Итак, я пришла в голландское посольство, как его называют в Москве, и сдала там свой паспорт, билет на KLM, анкету и ваучер на гостиницу - рейс включает ночёвку в Амстердаме. Взамен мне выдали квиток с номером, который я сунула в кошелёк.

Теперь по законам жанра, в соответствии с разработанным кем-то сценарием, мне непременно нужно было этот кошелёк потерять, что я превосходно и исполнила, благополучно забыв его у приятельницы. Обнаружилась пропажа, лишь когда я приехала в посольство. Мне предложили подождать, пока выдадут документы всем остальным, но и после этого мои бумаги почему-то нигде не обнаружились…

К этому моменту я уже сообразила, где могла оставить кошелёк, позвонила, узнала свой номер, но это ничего не изменило: "Принесите квиточек, - не очень любезным тоном сказала мне замотанная сотрудница консульства, - и глубокомысленно добавила: "Вдруг Вы уже получили свои документы?!" Можно подумать: они тут раздают дефицит, а я пытаюсь ухватить не принадлежащую мне долю!

Назавтра предсказание ещё раз торжественно подтвердилось: документов не было. "Так-с, - не очень уверенно пошутил кто-то внутри меня, - чертовщина действует. Слава Богу, хоть квиток нашёлся, а то со мной вообще никто не стал бы разговаривать!"

Следующим утром я вновь была на Арбате. На этот раз охранник Мартин даже не пустил меня в помещение консульства - опасались, по-видимому, что я буду шуметь и создавать им неудобства: накануне я настойчиво требовала, чтобы мне организовали встречу с консулом, который находился рядом, но величаво и невозмутимо проплывал за стеклом, никак не реагируя на мои попытки привлечь его внимание.

…Стоял неяркий, холодный сентябрьский денёк. Нескольких часов, проведённых на улице, было вполне достаточно, чтобы я почувствовал себя совершенно продрогшей и очень несчастной. Кажется, начинаю заболевать… Только этого ещё не хватало!

Вновь и вновь пытаюсь добиться, чтобы меня хотя бы впустили в помещение, где я могла бы подождать в тепле, пока они ищут там вчерашний день. Но Мартин непробиваем: "They are checking," - как автомат, повторяет он и загораживает мне путь.

Отчаявшись объясниться с этим истуканом, стараясь не разреветься от обиды и чувства беспомощности, я, наконец, сую ему листок со своим номером телефона и, не солоно хлебавши, отправляюсь восвояси. Нелепость ситуации вызывает острую досаду: через пару дней уезжать, а у меня нет документов!

Только пришла - звонок: "Что же Вы ушли? Выходил консул, господин Феркаде, искал Вас. Могли ли бы Вы приехать сейчас - консул хочет поговорить с Вами?"
- Документы нашли?
- Приезжайте, пожалуйста, господин Феркаде Вам всё объяснит.

Значит, не нашли. Что делать? Выпиваю чашку горячего чая и еду.
Меня приглашают в комнату для гостей, предлагают кофе, чай.
Гордо отказываюсь: нас, мол, так дёшево не купишь!

Молчание. "Что Вы хотите?" - глядя куда-то вбок своими невыразительными водянисто-прозрачными глазами на выкате, холодно вопрошает, наконец, господин консул через переводчицу.

- Как ни странно, - внутренне вспыхнув, но изо всех сил стараясь сдержаться, отвечаю я, - почему-то очень хочется получить свои документы. И извинение за безобразное отношение.
- Нам не за что извиняться. Мы не знаем причину пропажи. Мы можем только сказать, что Ваших документов у нас нет.
- И что же Вы намерены делать? Какова мера Вашей ответственности в таком случае?
- Мы не знаем, кто должен отвечать. Это первый случай, когда у нас что-то пропало. Работа отдела хорошо и чётко организована.
- Именно поэтому мы с Вами сейчас и встретились…
Недоумённо смотрит на меня: "Что я хочу этим сказать?"
- Скажите, пропажа документов произошла в Вашем офисе?
- Да.
- Не кажется ли Вам, что это означает, что ответственность лежит на Вас?
- Но я абсолютно точно помню, что расписался и отнёс все паспорта на выдачу.
- Какое это имеет значение? За все недоразумения и нерадивость подчинённых всё равно отвечает начальник.
- У нас не так. Каждый отвечает за себя.
- А я слышала, что в цивилизованных странах начальники даже уходят в отставку, если что-то случается по вине их подчинённых.
- Это не тот случай.
- Естественно. Я и не надеюсь, что Вас уволят или Вы подадите в отставку. Меня интересует другое: в Нидерландах Вы так же обошлись бы с женщиной, перед которой виноваты: дали бы указание охраннику не пускать её на порог? Заставили мёрзнуть? Обращались как с преступницей? Или Вы позволяете себе это только здесь, в России? С нами ведь можно не церемониться, не правда ли?

- Я не давал никаких указаний Мартину. И я не знаю, мы ли виноваты в пропаже документов.
- Кто же виноват? Не я ли?
- Я этого не сказал.
- Если не Ваше учреждение и не я, то кто же? Какие-то таинственные злые силы? Послушайте, мне это надоело. Я обещаю Вам всеми доступными мне способами оповестить людей об обстановке в Вашем консульстве. Я думаю, что это не очень хорошо скажется на туристическом бизнесе, который, как я слышала, является одним из основных источников дохода Вашей страны.
- Что Вы имеете в виду?
- Я имею в виду, что обращусь в газеты, напишу в интернет, расскажу знакомым, напишу Вашему послу и королеве Беатрис, может, подам в Гаагский суд…(Батюшки, куда это меня понесло?). Я хочу сказать, что пока ещё точно не знаю, что именно сделаю, но что-то сделаю обязательно. Я всю жизнь прожила в стране, которую называют государством беззакония и империей зла, но меня никто никогда не оскорблял так, как в Вашем консульстве!

Обменявшись с милейшим господином Феркаде ещё парой реплик в столь же дружески выдержанном тоне, как венец своих усилий получаю, наконец, из его рук замечательный документ - письмо в ОВИР с просьбой оказать мне "содействие в скорейшей выдаче дубликата заграничного паспорта."

Начальник ОВИРа, вежливый, несколько отстранённый молодой человек, повертев в руках этот шедевр чиновничьего творчества, начинает спокойно объяснять мне, что паспорта, мол, печатает ГОСЗНАК, а не ОВИР, поэтому никакого дубликата быть не может в принципе - двух паспортов под одним номером не бывает; оформление нового паспорта должно занять некоторое время…

- И вообще, - вдруг резко поворачивает он разговор, - я не верю этому письму: как это в учреждении могут пропасть документы?

Будучи целиком во власти своих эмоций, я оказываюсь не в состоянии уяснить сказанное и поэтому не пугаюсь столь опасного для меня поворота. Напротив, совершенно искренне и охотно соглашаюсь с "предыдущим оратором": "Да, какая-то чушь и нелепость!" И, не удержавшись, с разбегу делюсь ещё не прошедшей, острой обидой: "Вы бы только видели, как со мной свысока, надменно разговаривал консул!" Тут я в лицах коротко изображаю вчерашний диалог и заканчиваю скорее риторическим, нежели реальным вопросом: "Как Вы думаете, можно как-то наказать этого надутого индюка?"
- Можно подать в суд за нанесение морального и материального ущерба, - оживляется сидящий напротив меня человек.

Я не осознаю до конца, что произошло, но чувствую: что-то изменилось в воздухе. Равнодушного начальника больше нет, у меня неожиданно появился сильный союзник.

-Вот что, - секунду подумав, говорит он, - пойдите-ка снимите копию с письма консула и заверьте её у нотариуса (это рядом - наши девушки объяснят Вам). Таким образом, у Вас будет документ, на основании которого можно обратиться в суд. Потом вернётесь сюда - я приму Вас без очереди. Я буду здесь ещё три часа. Думаю, этого достаточно?
- Конечно! Спасибо! - и я, стремглав, бросаюсь выполнять указание.

На следующий день звоню в посольство (мне дали номер внутреннего телефона) и договариваюсь о встрече с консулом.

В руках у меня подготовленный документ и моё заявление, в котором я определяю нанесённый мне ущерб. За свои моральные страдания я требую извинения всех обидевших меня лиц или выплаты компенсации в размере десяти тысяч долларов США.

На этот раз я особенно тщательно готовлюсь к встрече, в частности, детально обдумываю свой внешний вид - я хочу предстать уверенной в себе дамой, а не жалкой просительницей, и тут важно всё: одежда, украшения, макияж.

При новом свидании я твёрдо и решительно говорю господину Феркаде, что накануне проконсультировалась со знающим человеком и, если мы не прийдём к соглашению, я прямо отсюда отправляюсь в суд и подаю иск на него и его ведомство. Внимательно изучив бумаги, господин консул предпочитает принести свои извинения "за доставленные неудобства" и оплатить "расходы, связанные с необходимостью восстановить пропавшие документы."

Он медленно и вяло подбирая слова, начинает говорить о том, что они, действительно, может быть, что-то не продумали, где-то упустили, в чём-то виноваты... Заставив себя произнести несколько подобных пустых фраз, старательно переведённых мне (хотя в этот раз разговор шёл на английском и я понимала, что он говорит), весьма довольный собой господин Феркаде останавливается и смотрит на меня. Я отвечаю ему чуть-чуть отрешённым, непроницаемо-вежливым взглядом, не забывая при этом - чтобы не выйти из образа - о прямой спине и достойной осанке хорошо воспитанного человека.

Молчание… Пауза затягивается… Первой не выдерживает переводчица:
- Вы ещё чего-то хотите? - обращается она ко мне.
- Я жду извинений, - произношу я невинным тоном.
- Да он же только что сделал это!? - удивляется она.
- Простите, - говорю я, - но когда-то давно я была школьной учительницей, и я учила детей извиняться, обращаясь непосредственно к человеку, которого обидели, и произнося специальные, правильные слова. Может быть, господину консулу в детстве не объяснили, как следует просить прощения, в таком случае я могла бы помочь ему ликвидировать этот пробел.

Добросовестная переводчица дословно и внешне бесстрастно (своё одобрение она позволит себе выразить чуть позже - без свидетелей) передаёт сказанное господину Феркаде. Кстати сказать, это та самая сотрудница, которая небрежно обошлась со мной в первый раз.
Сейчас она на моей стороне - ей явно нравится унижение её босса.

Уяснив, что от него требуется, господин консул усмехается, встаёт передо мной, как первоклассник, и торжественно произносит:
- Госпожа Петрова, прошу прощения за причинённые Вам здесь неудобства и огорчения.
- А как насчёт материального ущерба?
- Это я должен согласовать с послом, но думаю, мы сможем оплатить указанные Вами расходы.
- Хорошо, я принимаю Ваши извинения… А теперь позовите, пожалуйста, Мартина.
- Зачем?
- Я думала, это Вы дали Мартину указание не пускать меня в консульство. Но Вы сказали, что не давали такого распоряжения, следовательно, он это сделал по собственному разумению. Вот я и хочу, чтобы он тоже извинился передо мной за своё поведение.
- Можно я сделаю это за него - он сейчас на дежурстве?
- Но Вы утверждали, что у Вас начальник не отвечает за подчинённых? Впрочем, мы в России… Ладно, я согласна.

И он снова встаёт и произносит полную формулу извинения…

В ОВИРе, куда я прихожу получать новый паспорт, с искренним интересом и нескрываемым удовольствием выслушивают мой рассказ о том, как я наказала чванливого господина Феркаде, и на прощанье очень неформально выражают мне свою симпатию.

С новым заграничным паспортом я вновь являюсь в уже ставшее мне чуть ли не родным нидерландское посольство и, пока господин консул проворно бегает оформлять мою визу, а госпожа кассир отсчитывает и старательно пересчитывает указанную в качестве компенсации за материальный ущерб сумму, меня спрашивают, не соизволю ли я откушать кофе или чаю с конфетами и печеньем.

Я соизволяю. После чего, получив деньги и тщательно проверив документы (паспорт с визой, новые билет и ваучер), доставленные мне лично господином Феркаде, охотно подписываю бумагу о том, что я, Петрова Ф.А., больше никаких претензий к консульскому отделу Посольства Королевства Нидерландов не имею.

Мы с господином консулом горячо пожимаем друг другу руки и, очень надеясь никогда в жизни не встретиться вновь, с полным взаимным удовольствием и искренней радостью расстаёмся.

…Вот и не верь после этого астрологическим прогнозам!
А ошибка в один день статистически вполне даже допустима.
____________________________________

* Между прочим, и в этот раз одно место багажа вновь пропало.