Бальдомеро Лильо
(Чили,1867-1923)

Профиль


Перевела с испанского языка Маргарита Жердиновская
 


Однажды вечером в гостях у моего друга я познакомился с сеньоритой Терезой, молодой симпатичной восемнадцатилетней девушкой. Выражение ее смуглого лица и больших глаз с длинными ресницами казалось несколько меланхоличным и даже запуганным. На первый взгляд ничего особенного в поведении девушки нельзя было заметить, но вдруг она замолчала на полуслове, стала неподвижной и уставилась взглядом в стену. Потом с улицы донёсся шум, она резко вскочила и с ужасом посмотрела вокруг, как будто ей угрожала какая-то опасность.
Когда я рассказал своему другу о странном поведении девушки, он ответил:
- Ничего удивительного. Эта бедная девушка несколько месяцев тому назад перенесла страшное несчастье, которое пошатнуло её нервную систему. Теперь она постепенно приходит в себя и сама может рассказать о том, что произошло. Через пару минут девушка начала свой рассказ:
- У моих родителей был небольшой магазин и кафе, что позволяло им жить более ни менее зажиточно, к тому же дом стоял на перекрёстке двух дорог, по которым проезжало много машин. Однажды магазин ограбили. Я тогда училась в городе, в интернате, и узнала об этом только месяц спустя. Такое событие заставило моего отца предпринять некоторые меры: он приказал укрепить двери и окна и купил оружие, чтобы можно было защищаться. Деньги решил дома не хранить, как только у него собиралась определённая сумма, он садился в поезд и отвозил деньги в банк в соседний город.
Наконец, после четырёхлетнего пребывания в интернате я вернулась домой, чтобы помогать родителям в их работе. Наша жизнь была размеренной и спокойной, из дома мы выходили редко, иногда к нам заходили посетители, чаще всего молодые люди, чтобы выпить вина или чашку кофе. Бывали также соседи из близлежащих городков. Один из них, двадцатитрёхлетний молодой человек по имени Луис, стал нашим постоянным посетителем. Мои родители относились к нему очень хорошо, очарованные его вежливостью и весёлым характером, к тому же он был двоюродным братом советника муниципалитета.
Ко мне Луис относился тактично, с уважением, и я всегда ждала его с большим нетерпением, хотя никаких других чувств, кроме дружбы, к нему не испытывала. Может быть, этому способствовала его внешность, которую портил большой крючковатый нос. Говорил он всегда интересно, часто рассказывал анекдоты, остроумные истории, и мы хохотали от души. Иногда он заходил со своими тремя друзьями, но моим родителям они не нравились, т.к. имели репутацию гуляк и задир, хоть и были из приличных семей.
Когда Луис приходил, мы принимали его в столовой, самой комфортабельной комнате нашего дома, из которой был выход через стеклянные двери в магазин, а на противоположной стене окно выходило в сад. Пока я что-нибудь шила или вышивала, Луис садился на подоконник, опираясь спиной и головой на раму окна, и начинал, как всегда, свои приятные и веселые рассказы.
Однажды в воскресенье, когда уже стемнело, Луис обедал у нас, а потом, как обычно, сел на подоконник. Свет от лампы, которая свисала с потолка комнаты, падал на белую стену и на ней вырисовывался его темный силуэт. Я неожиданно для себя самой схватила чёрный карандаш и обвела на стене контур его профиля. Потом подошла к Луису и сказала, смеясь:
- Нравится Вам мой рисунок?
Он внимательно посмотрел на мой шедевр, засмеялся и ответил:
- Очень хорошо, очень красиво, только нос вышел слишком длинным.
- Но он же такой у Вас и есть, - расхохоталась я.
Однажды мой отец сказал нам, что должен поехать в город, чтобы взять деньги в банке и заплатить за дом, который купил в селе. Он собирался выехать завтра утром за соответствующими документами, подготовленными нотариусом. На следующий день, порекомендовав нам никому ничего не говорить, отец сел в поезд, который повёз его в город.
В этот самый день к нам зашел Луис и, как обычно, занял свое место на подоконнике. Вдруг он сказал мне:
- Сегодня утром я видел Вашего отца, когда он садился в поезд. Улыбнувшись, он добавил:
- Хотите, чтобы я угадал, куда он поехал?
И не дав мне времени на ответ, продолжил:
- Он поехал взять деньги в банке и заплатить за дом, но не удивляйтесь, что я об этом знаю, просто вчера я был у нотариуса и увидел на столе подписанные документы.
- Это правда, - ответила я, - но, пожалуйста, не говорите об этом никому, т.к. мы очень боимся, когда у нас дома есть деньги, они полежат всего одну ночь, а завтра утром отец отвезёт их.
- Мне понятно такое беспокойство,- сказал Луис, - но у отца же, наверное, есть оружие...
- Я прервала его:
- После того, как нас ограбили два года тому назад, у него всегда в кармане лежал пистолет, а у изголовья стоял автомат, но сейчас автомат лежит в подвале, а пистолет в ящике комода.
Луис ничего не ответил, казался очень рассеянным и смотрел в окно. Вдруг он поднялся и начал прощаться:
- Мне нужно идти, у меня ещё есть дела, я зашёл к вам на минутку.
Сначала я думала рассказать об этом разговоре моей матери, но зная, какая она трусиха, решила промолчать, боясь, что она не будет спать всю ночь. Поздно вечером приехал отец, мы поужинали, и он пошёл закрывать магазин. Я начала снимать скатерть со стола и через открытое окно отдавала распоряжения нашей старой кухарке Паките, как вдруг услышала страшный крик матери. Окаменев от ужаса, я наконец обернулась и через стеклянные двери увидела нескольких человек в масках, которые перепрыгнули через прилавок.
Не понимая, что делаю, я бросилась через окно в сад. Хотя высота была небольшая, я упала и сильно ударилась, поэтому смогла доползти только до пустых ящиков, которые стояли возле стены, внутри одного из них я спряталась.
Из моего укрытия я слышала, как убивали моих родителей. Их стоны, мольбы, приглушённые агонией крики сводили меня с ума. Вдруг всё смолкло, послышался звук падения предметов, которые катились по полу. Потом я увидела, как на стене проецируются какие-то тени, снующие в разных направлениях. Прошло ещё несколько длинных минут, и вдруг послышался звон бутылок и рюмок, приглушенный шёпот голосов, доносящийся из столовой. В этот самый миг я увидела в окне силуэт человека, который сидел на подоконнике с рюмкой в руке.
Меня как будто ударило электрическим током, я с ужасом увидела на белой стене знакомый крючковатый профиль нашего друга, который то исчезал, то четко вырисовывался на стене, как будто хотел сказать мне:
- Смотри, это я, твой носатый друг Луис.
Да, никаких сомнений быть не могло, это был он и его друзья, которым я своим простодушным признанием облегчила исполнение их мерзкого преступления.
Через несколько минут стало совсем тихо. Убийцы ушли. Придя в себя, я выползла их своего укрытия и вышла в поле через калитку в глубине сада. Там почти без сознания, но живая, лежала Пакита, и мы с ней вдвоём поплелись к ближайшим соседям и попросили, чтобы они вместе с нами пошли к нашему дому посмотреть на то, что там произошло. Первое, что мы увидели, были тела моих родителей, которые лежали, лучше сказать плавали в большой луже крови. После этого я потеряла сознание и уже ничего не помнила.
Позднее я узнала, что на следующий день в доме появился Луис и спрашивал у людей известно ли что-нибудь о преступниках, которые убили моих родителей. Мне рассказали, что в тот момент я лежала во внутренней комнате и услышав его голос, поднялась и почти побежала ему навстречу. Став напротив него, я молча протянула руку, ткнула указательным пальцем в его лицо и начала исступлённо смеяться. Он, как рассказывали мне люди, присутствующие при этой сцене, побелел и стал похож на мертвецов, лежащих в соседней комнате. Молча, не скрывая страха, он вышел, почти выбежал из дома и исчез....
Когда девушка закончила свой рассказ, я только и смог спросить ее:
- А почему Вы не подали в суд на убийц?
Она посмотрела на меня кротко и медленно ответила:
- А кто бы поверил бедной сумасшедшей девушке, какой я была тогда?

я