сценка
 

Д е й с т в у ю щ и е  л и ц а

С в е т л а н а !

Э р и к а       !    пожилые женщины. Эрика выглядит моложавой и ухоженной, Светлана - на свои шестьдесят с лишним

Весна в крупном немецком городе. В уличном кафе сидит

Э р и к а. К ней подходит С в е т л а н а.

 
С в е т л а н а. Простите… Энтшульдигунг. Кантштрассе фир цэ? Во ист?

Э р и к а . Что вам надобно?

С в е т л а н а. О, слава богу. Хоть одна нормальная нашлась... Я ищу дом по адресу Кантштрассе, четыре «цэ». А тут  дом номер два - и сразу шестой. Всё не по-человечески.

 Э р и к а . Дом четыре «цэ» - за углом. Вы проходите там еще один дом. Давайте я вам покажу. Тот дом, с одним этажом.

С в е т л а н а. Нет, тут какая-то ошибка. По этому адресу должно быть издательство. «Вербена-ферлаг».

Э р и к а . Это издательство не очень большое. Всего семь или восемь сотрудников.

П е р в а я.Тю… А я думала небоскреб найти. А откуда вы знаете про это издательство? Вы случайно не там работаете?

Э р и к а . Нет, я там не работаю. Так, иногда сотрудничаю.

С в е т л а н а. Вы писательница?

Э р и к а . Я переводчик с русского и украинского.

С в е т л а н а. Вот это повезло! То-то я смотрю, вы прекрасно говорите по-нашему.

Э р и к а . А вы по-немецки совсем не говорите?

С в е т л а н а. В школе когда-то учила. И перед поездкой несколько уроков взяла. И разговорник есть.

Э р и к а .. Довольно неосторожно было приезжать в чужую страну с таким скудным багажом. Простите, я должна идти и не могу сопроводить… сопровождать вас в издательство.

С в е т л а н а. Секундочку. Может, вы знаете такую: Эрика Цигельмайр?

 Р и к а. Да, я ее знаю. Хорошо знаю.

С в е т л а н а. Что она за человек?

Э р и к а . Ну, обычный человек. Зачем она вам нужна?

С в е т л а н а. У меня к ней дело. Если вы ее хорошо знаете, можете меня с ней связать?

Э р и к а .У нас так не принято - связывать знакомых людей с незнакомыми людьми, у которых есть к ним дела.

С в е т л а н а. Не поняла. Если бы мы с ней были знакомы, с этой Эрикой, я бы к вам не обращалась.

Э р и к а. Возможно, я неточно выразилась. Я хотела сказать, что я вас не знаю и поэтому не могу ни с кем знакомить. Но вы можете мне передать, какое у вас дело к Цигельмайр. Я передам, вы не сомневайтесь.

С в е т л а н а. А-а, я догадалась, вы и есть фрау Цигельмайр! Надо же, какая встреча! Мне весь день везет…

Э р и к а . А мне кажется, вы специально подсели ко мне и специально ко мне привязались. Имейте в виду, хозяин этого кафе - мой знакомый, он вышвырнет вас отсюда на счет раз-два. Или вызовет полицию, она здесь рядом.

С в е т л а н а. Зачем же вы так? Я думала, всё будет как-то по-человечески. По-родственному. Я ведь ваша сестра.

Э р и к а . Что? Вы сумасшедшая?

С в е т л а н а. Нет. Извините, забыла представиться. Курепина Светлана. Бизнесмен. То есть бизнесвумен. Живу… Название вам ничего не скажет, есть такой городок в Подмосковье.

Э р и к а . Очень приятно. Рада нашему знакомству.

С в е т л а н а. Вы не думайте, я вам в родственники не набиваюсь. Просто интересно на сестру посмотреть.

Э р и к а . У меня уже есть брат, он инженер, живет в Нюрнберге. Родители умерли: отец десять лет тому назад, мать - в прошлом году.

 С в е т л а н а. Сочувствую.

Э р и к а. Кузина с двумя сыновьями живет в Парагвае. Других родственников не имею.

С в е т л а н а. Ваш… наш с вами настоящий отец умер не десять, а двадцать восемь лет назад.

Э р и к а. Это очень интересно, то, что вы говорите.

С в е т л а н а. Вы не смейтесь. Наш отец, капитан Советской Армии жил с вашей мамой как с женой, хотел жениться честь-по-чести, но тогда это было запрещено. Его вернули в Россию. Потом он демобилизовался, а через два года женился на моей маме, Маргарите Михайловне Лапиковой.

Э р и к а. Очень трогательная история. И на смертном одре, перед тем, как закрыть очи, он открыл для вас семейную тайну.

С в е т л а н а. Типа того. Боялся он всю жизнь. Сначала боялся, что пришьют связь с иностранцами, хоть и из народной демократии, а он на оборонном заводе работал. Когда он на пенсию вышел, вроде можно уже стало искать родственников за границей, ему стыдно было, что раньше не искал. И действительно незадолго до смерти - а умер он от рака легких, он рассказал мне о вашей маме Урсуле и передал вот эту фотографию.

Э р и к а . Да, эта женщина похожа на мою мать в молодости.. Но качество фото очень низкое, невозможно сказать уверенно.

С в е т л а н а. Вот же фамилия на обороте написана, по-немецки: Урсула Мизбах.

Э р и к а. Выглядит правдоподобно. Действительно, девичья фамилия моей матери - Мизбах. Но почему вы вдруг меня нашли?

С в е т л а н а. Я еще два года назад писала в передачу «Жди меня», у нас есть такая передача, помогает людям найти друг друга. Писала ведущему, что у меня есть сестра в Германии, которую я никогда не видела. Они написали, что, уж не знаю как, вас отыскали, и спрашивали, могу ли я приехать на передачу. Я написала, что, конечно, могу. На этом и заглохло, ни ответа, ни привета.

Э р и к а. Да, теперь я вспомнила. Мне на работу пришло письмо из России, что у меня есть родственница там. Но я ничего не ответила. Мне не надобна была новая родственница. У меня была мать с болезнью Альцхаймера. Если вы  знаете эту болезнь.

С в е т л а н а. У нас говорят «болезнь Альцгеймера. Да, радости мало…

Э р и к а. У меня не было никакого желания ехать в Москву, бросая маму одну.

С в е т л а н а. Понимаю, понимаю. А я, когда выпал случай съездить в Германию, я всё-таки узнала в редакции ваш адрес. Дай, думаю, встречусь с Эрикой. Все-таки не чужие. Все-таки сестры, хоть и не родные.

.Э р и к а. Формальные сестры. Но по существу мы чужие друг для друга люди… Вам сообщили, что я работаю ы издательстве, и вы решили найти меня там. Но как вы узнали меня в кафе?

С в е т л а н а. Вы на отца очень похожи. Прям одно лицо. Особенно глаза. А что мы все на «вы», Эрика? Давай на «ты».

Э р и к а. Я не привыкла с такой быстротой. Но… Хорошо. Пусть будем на «ты»…Светлана - это, наверное, частое русское имя. У меня есть русская приятельница, тоже Светлана. Она работает в московском издательстве и высылает мне модные русские романы, чтобы я выбрала что-то и рекомендовала для перевода.

С в е т л а н а. Тебя устраивает нынешняя работа?

Э р и к а. Нет, конечно. Специалистов по русскому языку много, конкуренция высокая, платят мало. Я прирабатываю дополнительно на переводах деловых документов. Платят тоже мало, но как-то верчусь.

С в е т л а н а. Кстати, о делах. Ты бы хотела заработать хорошие деньги?

Э р и к а. Странный вопрос. Кто же отказывается от хороших денег?

С в е т л а н а. Вот я и хочу предложить тебе легкий способ хорошо заработать.

Э р и к а. Так сразу? Мы же еще хорошо не познакомились друг с другом. Вы… Ты ничего о мне не знаешь. 

С в е т л а н а. Ну и что? Мы же сестры. По-родственному. К кому мне обратиться, как не к тебе. Ты заработаешь, и я внакладе не останусь.

Э р и к а. Речь идет о переводе каких-то тайных переговоров? Ты можешь мне довериться. Я переводила секретные переговоры наших магнатов с вашими олигархами. Или вашими мафиози, их трудно отличить от олигархов. Точнее, русских олигархов трудно отличить от мафиози.

С в е т л а н а. Нет, с олигархами я знакомства не вожу. Скорее, с мафиози. Короче говоря, есть люди, которые хотят ввозить в Германию черную икру.

Э р и к а. В чем проблема? В Германии полным-полно русской икры. Ее можно купить в магазине.

С в е т л а н а. Проблема в том, что эта «левая» икра.

Э р и к а. «Левая» - значит «незаконная»?

С в е т л а н а. Можно сказать и так. Икра нормальная, хорошая. Люди заинтересованы в постоянном партнерстве, так что фуфла никто гнать не собирается. Доставят товар рефрижераторами через Польшу, на таможне всё схвачено. Документы в порядке. Ну, почти в порядке. Нужно договориться с супермаркетами о поставке крупных партий.

Э р и к а. Что требуется от меня? Секретно переводить?

С в е т л а н а. За этим стоят серьезные люди, они бы нашли надежного переводчика из наших, русских. Нужен посредник. Человек, который может вывести на немецкие супермаркеты, а договориться с ними - это уже вопрос второй.

Э р и к а. Я не могу такое сделать. Я никак не связана с супермаркетами.

С в е т л а н а. Может быть, кто-то из твоих знакомых?

Э р и к а. Дела так у нас не делаются. Солидная сеть супермаркетов никогда не свяжется с сомнительным поставщиком. Их же постоянно контролируют, большие магазины, это слишком рискованно.

С в е т л а н а. Зато и навар большой.

Э р и к а. Навар - это профит, нажива. Нет, без меня, пожалуйста. Я имею только одну репутацию. Если они узнают, что я каким-то образом участвую в грязных делах, я лишусь всех работ. Всех заказов.

С в е т л а н а. Ты же сама только что сказала, что переводила переговоры мафии.

Э р и к а. Это другое дело. Меня ангажировали в судебное заседание для перевода русских свидетелей, но из этого не следует, что я судебный работник. Переводчик - это всего лишь переводчик, а посредник, который сводит вместе русского мафиози и немецкого менеджера, - это соучастник.

С в е т л а н а. Хорошо, с супермаркетами тему пока закрыли. А рестораны? Их же вон сколько - масса. Не может быть, чтобы их часто проверяли.

Э р и к а. Я знаю только управляющего вон того ресторана напротив.

С в е т л а н а. Ну, переговори с ним. Скажи, продаем икру по цене на тридцать процентов ниже рыночной. Заартачится - сорок процентов Твой интерес - три процента от суммы сделки. По-моему, неплохо. Если он согласиться посредничать с другими ресторанами…

Э р и к а. О, мой бог! Я не собираюсь в этом участвовать.

С в е т л а н а. Чистенькой хочешь остаться? Учти, кто не рискует, тот не пьет шампанского.

Э р и к а. Как-нибудь обойдусь без шампанского.

С в е т л а н а. Хорошо. Скажи ему только, что одна русская фрау хочет поговорить с ним по вопросу, представляющему взаимный интерес. Можешь даже сказать, что речь идет о выгодных поставках русской икры.

Э р и к а. Я уверена, он выставит меня за дверь.

С в е т л а н а. А ты попробуй.

Э р и к а. Хорошо. Но на всякий случай: я только переводчица.

С в е т л а н а. Ну, с Богом.

Э р и к а уходит.

С в е т л а н а (Достает мобильный телефон). Юрик, тут все не так просто. Это не телефонный разговор… Нет, не продаст. Я ей сказала, что мы сводные сестры. Значит, отец один - матери разные… Да нет, вроде поверила… Нет, типичная немка, цирлих-манирлих, ничего русского. Да нет же, не продаст, я ж говорю - цирлих-манирлих.

Возвращается Э р и к а.

Э р и к а. Он сказал, что хочет увидеть образец продукции и сопровождающие документы.

С в е т л а н а. Вот видишь! А ты «Выставит за дверь!» Я лучше тебя знаю этих хозяйчиков, они все одинаковые, что русаки, что немчура. Когда тридцать процентов скидки перед глазами замаячили - весь страх и остатки совести улетучиваются.

Э р и к а. Он не немец, хозяин ресторана. Иностранец. Кажется, грек.

С в е т л а н а. Православный, значит? Тем лучше. Сиди, никуда не уходи. Если все сладится, я тебе триста евро дам.

Э р и к а. Это за перевод? Мне идти с тобой?

С в е т л а н а. Не надо. На уровне «драйсих процент», «окей», и «кайн проблем» я разговор сумею поддержать (забирает с собой сумочку, уходит, оставив на стуле жакет).

Э р и к а после минутного раздумья лезет в карман жакета, достает оттуда российский паспорт Светланы, заглядывает в него, затем кладет обратно.

Вернулась С в е т л а н а. Кажется, поладили. Скупердяй он, не грек, а прям жид. Но - деловой, не отнимешь. Возьми, это твой гонорар.

Э р и к а. Спасибо, не надо.

 С в е т л а н а. Бери, бери, мы же сестры. Я могла бы кого-то другого найти. Но, думаю, надо порадеть родному человечку. Да и надежнее как-то. Живем, Эрика! Гуляем! Пошли в ресторан к твоему греку, я угощаю.

Э р и к а. Нет, я не хочу гулять с тобой. У меня вызывает удивление и больше, чем удивление то, как вы, русские, новые русские умеете коррумпировать людей. Вот этот грек-ресторатор. Он, может быть, всю жизнь прожил бы как честный человек, если бы ты не предложила ему это искушение, это соблазнение.А теперь он стал нечестным человеком и будет бояться контролеров. Апостол сказал: горе тому, кто приносит в наш мир соблазнение. Тебе не страшно? Ты виновата больше этого грека. Он отдался искушению, и рано или поздно ответит за обман. Но ты толкнула его, ты ответишь строже. Ты веруешь в Бога?

С в е т л а н а. При чем тут моя вера в Бога? Ну, верую.

Э р и к а. Я так и знала: все русские верят в Бога или верят, что верят в Бога. Страна Толстого и Достоевского. Но веруешь ли ты в Страшный суд и наказание за грехи?

С в е т л а н а. Страшный суд? Когда семью кормить нечем - вот что такое страшный суд. У меня на руках мать-старуха с пенсией шесть тысяч рублей, по-вашему сто пятьдесят евро. Сын безработный. Я училище окончила, два хора у меня было в Доме культуры, взрослый и детский. Сейчас ни хоров тех нет и в помине, ни того Дома культуры. На базаре рыбой торговала, подавальщицей в кафе была, челноком ездила. Страшный судом она меня пугает. Пусть Страшного суда тот боится, кто меня до этого довел, кто всю страну то такого состояния довел! Ты думаешь, мне самой нравится, что я делаю? Люди нравятся, с которыми приходится дело иметь? Но если выхода другого нет?!

 Э р и к а. Покажи мне, пожалуйста, еще раз фото моей мамы…Как, ты сказала, звали нашего отца?

С в е т л а н а. Курепин Владилен Федорович. А что ты спрашиваешь?

Э р и к а. Пока тебя не было, я посмотрела твой паспорт. И мне просто интересно, каким образом у такого отца, у Владилена Курепина, дочка стала Фроловой Ириной

С в е т л а н а. А-а, святоша наша, чистюля, по чужим карманам лазает! Мелькнула же у меня мысль - кофточку надеть, но думала, немцы - они же все честные, цирлих-манирлих.

Э р и к а. Не отвиливай. Отвечай по-хорошему, или я вызову полицистов.

С в е т л а н а. Ну, сестрица, одно слово - сестричка! Успокойся, родимая. Фролова я - по мужу. Муж первый у меня был Фролов Геннадий Андреевич, сорок шестого года рождения, русский, беспартийный.

Э р и к а. А отчество?

С в е т л а н а. Отец не любил своего имени. «Владилен» - на русском плохо звучит, всего его звали Володей, Владимиром. Паспортистка в нашем отделении милиции в одном классе со мной училась, она мне по дружбе написала, когда я паспорт меняла, «Владимировна», вместо «Владиленовна».

Э р и к а. Да-а… Такова оборотная сторона русской душевности. Вписать в паспорт фальшивые данные? В Германии такое не мыслится.

С в е т л а н а. Да вы же совсем без отчеств обходитесь. У вас тут имена двойные: Эрих Мария, Мария-Луиза, Иоганн-Вольфганг, а отчеств совсем нет.

Э р и к а. Да, но если бы у нас были отчества, в фервальтунгсрефератах никто не писал бы в паспортах ложно.

С в е т л а н а. Только не надо мне впаривать, что у вас все такие честные. И министры берут, и директора концернов мухлюют. Да что говорить, если ваш канцлер бывший… Даже в наших газетах об этом писали.

Э р и к а. В Германии есть вороватые чиновники, а в России есть честные чиновники. В Германии, если кого-то поймали на взятке - это скандал и позор на всю жизнь. В России такого человека выбирают депутатом, сенатором или я еще не знаю куда. В Германии есть четко обозначенная граница, что можно делать, что нельзя. В России, я это видела своими глазами, нет никакой границы и каждый делает, что он хочет, а государство иногда набрасывается из-за угла и говорит: ты нарушил границу и за это я посажу тебя в тюрьму. Но если бы вы жили, как живете, никому не мешая, никто бы на вас внимания не обращал. Но вы же не можете остаться наедине со своим злом, вам непременно нужно распространить ему по всему свету, как пьянице нужно сделать всех вокруг пьяницами, тогда ему спокойно на душе, а развратник необходимо развратить всех. Да, вы, новые русские развратители. Вы едете в Европу с распухшими бумажниками и предлагаете огромные деньги. Было время - я молилась на русский народ и думала, что русский - это удивительная душа, как у Миши Карамазова. Когда я лучше познакомилась с русскими, я увидела, что это злые, коварные, неуправляемые люди. От России идет зло, коррупция, зараза. Все вы, новые русские - мировая инфекция.

С в е т л а н а. Нашла новую русскую! Вся брюликами увешена, и платье от Версаччи. Ты на руки мои посмотри и со своими их сравни, а ведь я тебя года на три моложе.

Э р и к а. Ты - зараженная, ты - носитель инфекции.

С в е т л а н а. Это еще посмотреть, кто кого заражает, мы вас или вы нас. Жили в СССР - о зарплате спросить стеснялись, ведомость лежала, в ней все расписывались, и что у кого все знали. А сейчас зарплата в конвертах, чтобы я не знала, сколько соседке выписали. Раньше, когда говорили «не в деньгах счастье», - это правда была. Любовь, дружбу, уважение за деньги не купишь. А теперь все поняли: счастье - в деньгах. Есть они у тебя - будет и любовь, и дружба, уважение. Нет денег - значит ты лох никому не нужный. Откуда это пришло? От вас, с Запада. Какой у нас в Доме культуры был коллектив! Как семья. Дни рождения вместе отмечали, с тортиком, с шампанским, песни пели. А сейчас родные люди стали как чужие, а чужие - как звери. Все мысли - только о себе и только о сегодняшнем дне. Кто же это всё над нами сотворили? Обманули нас, дураков: отмените, мол, советскую власть и заживете как люди.

Э р и к а. Да, наша кафедра славистики тоже была как одна семья. В большой паузе между лекциями мы собирались в университетской кантине, пили кофе, болтали, рассказывали…как это… слухи? Вспомнила: Сплетни. Ну да, мы сплетничали. И когда у кого-то был день рождения, эта дама покупала тоже торт и вино, ей дарили книги или духи. Да, хорошее было время, и хорошая была страна - Дойче демократише републик. А что сейчас? Мы тоже думали, что, как только сбросим Хёнеккера, будем жить, как на Западе. Но западные, весси, всегда смотрели на нас сверху вниз. Мы для них люди второго сорта, испорченные коммунизмом и русским влиянием.

 На работе все глядят друг на друга, как бы выслужиться перед начальством и поймать другого на ошибке. Это не для меня. Хотя, если говорить по совести, я не имею права критиковать других. Вот только что сегодня я вырвала у конкурентки заказ на перевод одной русской книги. Я солгала главному редактору, я сказала, что лично знаю автора и сумею передать его стиль. Хотя, между нами говоря, я не понимаю, почему эта вещь имеет у вас такой успех. Это типичное дерьмо, говно. После Чехова, Юрия Казакова, Нагибина…

С в е т л а н а. А я ничего не читаю. Когда-то глотала книги, как сумасшедшая. А сейчас открываю - и не могу себя заставить читать. Как будто в игру какую-то со мной играют, а не про жизнь рассказывают.

Э р и к а. Да-да, ты правильно сказала.

С в е т л а н а. А с другой стороны, зачем мне про эту жизнь рассказывать? Я этой жизнью живу. Я не хочу знать про то, как другие так же, как я, из кулька в рогожу перебиваются, я хочу про красивое, чистое, светлое. Про людей, которые не думают, на какие шиши завтра лекарства купить и из чего суп варить.

Э р и к а. Да, да. Духовность… Мы живем не для брюха, не для тела, а для высшей цели. Вот теперь я чувствую в тебе русскую. И свою сестру. Хотя ты мне совсем не сестра.

С в е т л а н а. Как это?

Э р и к а. Ты сказала, что ты Светлана, а в паспорте напечатано - Ирина.

С в е т л а н а. Эх, ты. Все-таки немка есть немка, цирлих-манирлих. Оно тебе надо, Светлана я или Ирина? Живой человек перед тобой, а не бумажка. Видишь, не мошенница я, денег у тебя не прошу, наоборот, предлагаю заработать. В ресторан приглашаю. Понимаю, не доверяешь, фотография тебе не доказательство. По-твоему сестрой кто угодно может назваться. Ну, давай я тебе что-нибудь расскажу, что только сестра может знать, и знать только от отца. Твоей матушке тогда было 15 лет. Два наших солдата-освободителя готовились ее изнасиловать. Наш отец это увидел, солдатиков отогнал. Ну, и сам… не удержался.

Э р и к а. Какой кошмар. Бедная моя мамочка. В последние дни своей жизни она всё кричала: «Не трогайте меня, пощадите, я еще ребенок, мне только 14 лет!».

С в е т л а н а. Потом он к ней привязался, они стали вместе жить. Подал рапорт начальству - хочу, мол, чтобы все по закону, тем более что твоя матушка уже ребенка ждала, то есть тебя. Ну, а дальше я уже говорила. Откуда я это могла узнать, сама подумай? Ну, теперь веришь, что я действительно твоя сестра?

Э р и к а. Это история литературная, отвратительная и… правдоподобная. Теперь я лучше понимаю, почему моя мама вышла замуж за Пауля Цигельмайра, которого я считала своим отцом. Пауль был безногим инвалидом, и он был гораздо старше моей мамы.

С в е т л а н а. Ну, да, с одной стороны, война только что закончилась, мужики все повыбиты, тут и безногому будешь рада, если у него все остальное на месте. К тому же невеста с ребенком. Это минус. А что намного моложе - это плюс… Ты так и не знала, кто твой настоящий отец?

Э р и к а. Так и не знала. Он ко мне хорошо относился. Так же, как к своему сыну, моему брату. Я ни о чем не догадывалась. Теперь я понимаю, почему он всегда с особенным значением относился, когда я имела в школе единицы по русскому языку.

С в е т л а н а. Чего? Ты единицы получала?

Э р и к а. Наша единица - это ваша пятерка, наша пятерка - ваша тройка с минусом…. Теперь я понимаю, почему мама так раздражалась, когда папа особенно радовался моим успехам в русском языке. Это он настаивал, чтобы я пошла учить русский в университете, хотя я и моя мама - мы обе хотели, чтобы я была врачом. Ах, если бы я послушалась маму! На русский язык столько специалистов, такая конкуренция! А врачи живут. Так сказать, припеваючи. Но, может быть, это мне так кажется со стороны, а на самом деле у них свои проблемы.

С в е т л а н а. Не заморачивайся. Пошли к греку в ресторан, обмоем наше знакомство и будущие успехи. Должна же эта сука - судьба повернуться к нам не задом, а другим местом..

Э р и к а. Подожди, сестра, Ты мне еще не рассказала, почему у тебя в паспорте стоит Ирина вместо Светланы.

С в е т л а н а. Почему-почему, всё тебе знать надо… Ладно, скажу: это не мой паспорт, а паспорт моей сестры.

Э р и к а. Как, у нас есть еще одна сестра?

С в е т л а н а. Не у нас, у меня. Я разве не говорила? Наш отец женился на моей маме, урожденной Лапиковой. И родил мою сестру Ирину и меня.

Э р и к а. Так. Ирина вышла замуж за Фролова и стала Фроловой. Значит, ты мне, что Фролова - это ты. Но зачем тебе понадобилось брать паспорт у сестры?

С в е т л а н а. Это долгая история. Если в двух словах: мой паспорт у меня отобрали, я под подпиской о невыезде. А у Ирки заграничный паспорт все равно без дела валялся, она три года назад в Турцию ездила. Ну, я и взяла.

Э р и к а. Вы так похожи?

С в е т л а н а. Одно лицо, я на нее еще больше похожа, чем на тебя. Только характеры у нас разные. Она тюха, вроде тебя, а я в мать пошла - с детства шустрая, боевая.

Э р и к А.даже слишком шустрая. Это невозможно: по чужому паспорту выехать из России, въехать в Германию? И ты не боялась?

С в е т л а н а. А чего бояться? Я ж говорю: мы с Иркой одно лицо. Немного отличаемся - так паспорт выдан пять лет назад. Нашим погранцам всё до лампочки, а ваши мышей ловить разучились, если когда-то и умели. Цирлих-манирлих, грюссен зих, фрау Фролова.

Э р и к а. Трудно поверить в то, что ты с таким спокойствием рассказываешь. У тебя отобрали паспорт и взяли подписку о невыезде - почему? Что ты совершила или натворила?

С в е т л а н а. Оно тебе надо? Ну, прохожу по делу о хищениях как подозреваемая в соучастии. Что это меняет?

Э р и к а. Нет, это поистине поразительно! Есть же некие нравственные законы, законы общественной жизни. Если тебя подозревают в преступлении, было бы естественно, чтобы ты затаилась, как говорится, ниже воды. Вместо этого, ты ввязываешься в какую-то новую аферу. Но ведь это тройной риск. А если еще узнают, что ты пересекла границу с неправильным паспортом…

С в е т л а н а. Странная ты какая. Если бы все было шито-крыто, тогда бы я могла сидеть тише травы, ниже воды. А сейчас мне много денег нужно: на адвоката, на следователя. Адвокат оттянет деньги и на судью, но я пока не решила. Да и нет у меня пока таких денег. Деньги обещают серьезные люди за конкретное дело. Когда я им сказала, что у меня в Германии есть сестра, готовая помочь, они с визой помогли. За неделю всё        обтяпали. Видно, у вас в посольстве тоже кто-то не брезгует.

Э р и к а. Бог мой, какой авантюризм! Вы, русские, поистине поразительные люди, Достоевский, Сорокин, Пелевин ничего не преувеличивают. Чтобы отмазаться от одного преступления ты идешь на новое преступление, а если и с этим не выгорит, ты полезешь в третье и четвертое?

С в е т л а н а. Хорошие люди поговорят-поговорят, да и выпьют. Пошли в ресторан напротив, там и продолжим наш душевный разговор. А то здесь, как на улице, мне всё кажется, будто кто-то к нам прислушивается. Много тут шляется нашего брата, русскоговорящих.

Э р и к а. Что тебя в ресторан тянет? Там душно, кухней пахнет. А если хочешь выпить, так тебе и здесь принесут, у хозяина есть лицензия на алкогольные напитки.

С в е т л а н а. Да нет, мне обязательно надо вместе с тобой перед тем греком показаться.

Э р и к а. Но зачем?

С в е т л а н а. Он спросил, кто из немцев может за меня поручиться. Ну, я и назвала тебя. Сказала, что мы сестры. Он, по-моему, не очень поверил. Вот я и хочу с тобой под ручку прийти, за один столик сесть. Пусть убедится.

Э р и к а. Это неслыханно! Ты наглая свинская дрянь! Ты хабалка! Бесстыжая стерва! Кто дал тебе право вмешивать меня в свои грязные делишки?

С в е т л а н а ( плачет). Эричка, милая, что ты? Ведь мы сестры. Ты моя сестричка, родненькая моя. Кроме тебя, у меня здесь никого нет. Да и там, пожалуй, никого нет. Ирка мне только по названию сестра. У нее только деньги на уме, копит она, собственный дом хочет построить. За бесплатно не пукнет. Ты не такая, в тебе чувствуется настоящая русская кровь, хоть немцы тебя и подпортили. А Ирка, мне свой паспорт на неделю одолжить отказалась, представляешь?

Э р и к а (плачет). Светлана, сестричка, у меня тоже никого нет, все чужие, только ты моя родненькая. Тебе деньги нужны? Я отдам тебе всё, что у меня есть, только не связывайся с русской мафией!

С в е т л а н а. Да ты наша, курепинская. Слушай, ты же у отца на могиле не была!

Э р и к а. Нет же, я две недели назад посетила могилы родителей на Южном кладбище. То есть могилу Пауля Цигльмайера, которого я считала своим отцом.

С в е т л а н а. Так, собирайся. Мы едем в Россию. Где твоя машина? На парковке, в соседнем квартале. Быстро, единым духом на твою квартиру, бросаем в чемодан смену белья и зубную щетку - и в аэропорт. Летим в Москву через Минск. Главное, паспорт не забудь и кредитную карточку.

Э р и к а. Как мы полетим в Россию без визы?

С в е т л а н а. не беспокойся, в Минске к немцам хорошо относятся, пустят без визы.

Э р и к а. А как мы преодолеем русскую границу?

С в е т л а н а. Россия не Германия, всё можно уладить. Ерунда, я всё беру на себя. Давай, ушами не хлопай, у нас мало времени.

Э р и к а. Но как же так. Я не готова, ты так неожиданно предложила.

С в е т л а н а. Пошли, со мной не пропадешь!..

З а н а в е с