О книге Михаила Блехмана
«Непрошедшее время». СПб.: Издательство «Город», журнал
«Невечерний свет/infinite»,
2012 — 336 стр.; илл. ISBN
978-5-905817-02-1
Этот сборник
рассказов и повестей писателя и переводчика Михаила Блехмана
приятно удивляет тем... чего в нем нет. А именно - модной
одиозной тематики, ангажированности, политической отдушки. Так
радовала нас когда-то необязательность внеклассного чтения. Была
в книгах вне программы некая подкожная притягательность. Ведь
именно в свободе от ныне популярных «списков» и идеологий —
мейнстримных или любых альтернативных — просыпается душа.
Радует и то,
что эта книга опровергает давно уже устаревший издательский
стереотип о невостребованности современным читателем коротких
прозаических форм. Читая Блехмана понимаешь, как соскучились мы
по рассказу, современному и не очень. В принципе к этой книге
понятие современность не слишком подходит. Эта проза как раз
вневременная, о чем и говорит само название сборника. И даже его
композиция ни к чему не принуждает. Потому что построена вопреки
принятым нормам, когда прежде повести, а потом рассказы, сначала
— большое, потом малое. Здесь не так, здесь можно
по-кортассаровки поиграть в классики и читать не по порядку.
Аллюзии на одного из создателей магического реализма не
случайны. В аннотации автор пишет, что Кортасар и Борхес — его
учителя в литературе. И пока не начнешь читать книгу, эта
отсылка рождает ностальгическую усмешку — мало кто из русских
литераторов новейшего времени не был хотя бы мимолетно «влюблен»
в этих двух великих... И кажется — прочитаю быстренько, по
диагонали... но незаметно втягиваешься или «впутываешься» в
невесомое кружево повествования, и вот уже диагональ
превращается в подробную и неспешную канву. И становится
понятно, что это вовсе не аргентинское танго, и не парижское, а
это наш, щемяще родной танец души, пускай и субъективный реализм
Блехмана, безусловно, родственен кортассаровскому взгляду на
мир. Но это не подражание, а именно родство, как чувствуется в
одном из лучших рассказов сборника - «Грог».
Гибкое
авторское «Я» - а оно может быть и женским, и детским, и даже
говорить от лица трогательного утенка, как в рассказе «Лебединое
озеро», — делает прозу Блехмана не только вневременной, но и
вневозрастной. Она может быть интересна и юным читателям, и
зрелым — а точнее, она стирает все условные грани между ними.
Ведь само время — условность. Недаром Блехман был автором одного
из переводов «Алисы в стране Чудес», а один из его рассказов -
«Старшая сестра» - своебразный приквел к ней... И потому нельзя
не сказать еще об одном важном свойстве прозы Блехмана: ее
«сказочность», сверхреальность пробуждает вдохновение.
Вдохновение создавать и находить живительные источники смысла
повседневности.
|