Стихи

О счастье

Я когда-то умела быть очень счастливой. Давно.

Я вплетала в тяжелые косы цветы апельсина.

Я срезала тугой виноград и в плетеных корзинах

Относила ему. Он любил молодое вино.

А потом (тоже очень давно) я носила атлас

И, жемчужную брошь приколов к голубому корсажу,

Шла к нему. Так случилось, что он не любил экипажи.

Шла пешком. Приходила на время, на вечность, на час.

Я смеялась взахлеб и судьбу рисовала мелком,

Обводила ночные бульвары сиреневой тушью.

Он читал мою жизнь... Он гадал...И кофейная гуща

Предрекала мне счастье. Когда-нибудь. После. Потом.

Он блестяще раскладывал старый бурбонский пасьянс,

Но... ошибся: и карты смешали минуты с веками.

Я сегодня купила вино и коробку с мелками,

Я у счастья хочу отыграть золотое «сейчас»!

*** 

Н.Л.

Все б ничего, но хозяин повысил квартплату -

Значит, не будет ни отпуска, ни приключений,

Ни голубых островов, ни колючих растений,

Неба, чужого и теплого, в тонких заплатах,

Белых бульваров, фонтанов и влажных закатов,

Значит, не будет.

Бросить бы все, захмелеть и податься в артисты,

Помнишь, мечтали? В бродячие комедианты!

Нынче-то кто мы? Ах, стыдно сказать – квартиранты!

...станем свободными – шали, браслеты, мониста,

будем плясать на лугах, на холмах каменистых,

Мы ведь мечтали!

Или останемся, будем гулять по столице,

Мелочью звякать, смеясь, отражаться в витринах,

Пить горьковатый июнь с ароматом бензина,

Будем шутить – гороскоп на девятой странице

Нам обещал, что сумеем влюбить и влюбиться...

Вдруг мы сумеем?

Влюбимся и позабудем, что где-то, когда-то

Жадный хозяин квартиры повысил квартплату.

***

Замок за холмом

Я выдумала нас – наш замок за холмом,

И парк, и старый пруд, залитый синей тушью...

В окне замёрз ноябрь. Надменный мажордом

Нам принесёт графин с горячим пряным пуншем.

Пусть в дымоходе вой отшельников-ветров,

Изорванная тьма висит на ветках сада –

Нас греет красный плед. Под треск горящих дров

Мы будем сочинять осенние баллады.

Мы вспомним, что сердца, как тётушкин хрусталь,

Хрупки! И в них живут забытые легенды.

Мы вспомним, как зимой однажды цвел миндаль

И как дорога вверх стелилась алой лентой.

...Наш пруд оцепенел:  холодная слюда

Пугает, словно в ней застыли наши души...

Я выдумала нас. Мы здесь не навсегда.

У нас в запасе ночь – и по бокалу пунша.

*** 

Говорят, у королевы...

Говорят, у королевы в услуженье чернокнижник,

Потому-то в королеву все мужчины влюблены!

А глаза – темнее ночи, а уста сладки, как вишни,

А лицо её нежнее новорожденной луны!

Говорят, что королева носит ночью ожерелье

Из несбывшихся мечтаний и разбившихся сердец.

А слова ее дурманят пуще дьявольского зелья –

И любой мужчина тает, будто мятный леденец.

Королева роз, и вёсен, и лесных ветров бродячих!

Про неё слагают альбы трубадуры, чернь и знать...

А о том, что королева по ночам тихонько плачет...

Нет, о том никто не знает. И никто не должен знать.

*** 

Я тебя отпускаю

Я тебя отпускаю. Удачи. Попутного ветра.

Мне останется память: весна, голубые аллеи...

Прямо в воздухе мы танцевали под музыку ретро:

Город медленно таял внизу. Фонари золотели.

Было так: на полу облюбованной солнцем мансарды

Мы сидели с тобой по-турецки и пили какао.

Там, на зыбкой, неясной границе апреля и марта

Я твое обхватила запястье и не отпускала.

А сегодня – он твой, этот вечер чернильно-пиковый.

Говорят, тот, кто любит, всегда возвратится обратно.

Я в руке не могу удержать самолетик кленовый,

И тебя отпускаю. И ты отпусти меня, ладно?

***

Я бы тебе показала изнанку ночи:

Сумрак опустится синей летучей мышью

Прямо на плечи влюбленных и одиночек...

Там, где пылятся созвездья, по темным крышам

Мы бы бродили. Там жизнь не дороже цента,

Впрочем, и смерть – только отзвук чужих историй.

...В воздухе плавают алые гиацинты,

А под ногами шампанским вскипает море.

Я бы тебя увела потайной дорогой

В мир, где с камнями ведут разговор друиды.

Там на полянах пасутся единороги

И голубыми ручьями земля расшита.

За бирюзовой луной проступают луны,

Как под копирку! У полночи цвет лиловый.

Я б для тебя попросила у кельтов руны,

Чтоб на песке написать не слова, а Слово.

...Я бы тебе показала изнанку ночи,

Если захочешь. Скажи, если вдруг захочешь.

***

Здесь велюровую полночь прожгли огоньки светлячковые:

Можно верить в звездопад и в любовь, и не верить в дожди.

У тебя судьба такая – не клевером, значит, подковою

Наградит. И ты смеёшься. И бабочки бьются в груди.

Не сдувай пыльцу с ладоней, не хмурься, не думай об осени, 

Я апрельской голубой тишиной нас с тобой обверну.

Нас когда-то по ошибке на эту планету забросили

И ввели под кожу нежность, и в кровь подмешали луну.

Самый дерзкий и красивый из всех коронованных мальчиков,

У тебя судьба такая – на удочку звёзды ловить.

...Поцелуй горчит, как мёд из степных, золотых одуванчиков.

Мне не больно. Это просто луна остывает в крови.

***

Мой маленький флейтист, о чем грустите Вы?

Мой маленький флейтист, о чем грустите Вы?

Вам снится дивный мир, где вьют кукушки гнёзда...

У ночи терпкий вкус варенья из айвы,

К черничной темноте пришиты прочно звёзды...

...И нет покрытой ржавчиной листвы. 

О чем молчите Вы, мой маленький флейтист?

Вам снятся башмаки и желтая дорога...

Там неба голубой, изысканный батист

Полощут сквозняки, но разорвать не могут.

А вечер, как холодный аметист!

Забудьте обо мне, мой синеглазый паж,

У Вас в зрачках опять плясало полнолунье.

Наш мир совсем иной, он не такой, как Ваш –

Всего-то восемь фей, в придачу я –  колдунья! - 

Да рифмы, да чернильный карандаш...

А если к нам пришли, о прошлом не жалейте!

Нам не хватало Вас и Вашей флейты. 

***

На златой трубе...

Сказка моя стала тихой, пустой, односложной –

Бродят герои по свету, забыв обо мне:

Сшил сапоги-скороходы веселый сапожник,

Прочь ускакал королевич на белом коне.

Где-то трава зеленее, и гуще, и ярче –

Там шьет кафтаны из роз седовласый портной.

Тусклые сны зажигает на небе фонарщик,

Братец-апрель водит шашни с капризной луной.

Катится яблоко-время по белому блюду,

Белому, тонкому блюду с небесной каймой.

Мой часовщик верит в старое доброе чудо:

В то, что однажды ты где-то столкнешься со мной.

Здесь на цветущих черешнях настоянный воздух,

Здесь, на златой, отшлифованной ветром, трубе –

Ночь. Я пытаюсь согреть беспризорные звёзды,

Прячу в подоле весну и грущу о тебе.

***

Я живу в старом доме, где ночью скрипят половицы,

Где тоскует фарфоровый слон на резной этажерке.

У меня на стене гобелен: королева и рыцарь.

У меня за окном полумрак, горьковатый и терпкий.

Полумрак-полусон в запылённом моем королевстве:

Пустотелая память, как папье-маше из газеты,

У засушенных роз – аромат незабытого детства,

А в шкатулках – стеклянные капли дождливого лета.

Я тебя разлюбила. Весенняя чушь под гитару,

Нет, не ранит... скорее, становится дьявольски скучной.

Мне бы в окнах увидеть лоскут голубого муара –

Просто небо. И большего счастья мне, право, не нужно.

***

Романс куртизанки

                                  Я люблю... богатых людей,

                                  Оттого, что они без сердца.

                                                        Мари Дюплесси

Были песни, и сны, и песочные замки в апреле,

Но слепые мечты так легко и сломать, и сломить.

У изюма нет вкуса и запаха нет у камелий,

Нет надежды во мне, а у Вас сердца нет, mon ami.

Не сложился пасьянс. Не король, а глумящийся джокер

Трижды выпал. И грохнулось небо в ладони мои.

У меня есть круги на воде, и смятенье, и строки

О любви, и любовь, а у Вас сердца нет, mon ami.

А мои трубадуры опять сочиняют канцоны,

А мои чародеи спасают от осени мир...

Ах, сирень в молоке и каштаны в камзолах зеленых!

Только Вам не понять, ведь у Вас сердца нет, mon ami.

***

Песенка о близоруком клерке и мадемуазель Мари...

У мадемуазель Мари в горшках цветут фиалки,

Ей пишет письма о любви подслеповатый клерк.

И ночь с глазами молодой обманщицы-гадалки

Сдает колоду старых слов всегда рубашкой вверх.

Увы, прелестная Мари совсем не любит клерка –

Он так наивен и нелеп, к тому же близорук.

Мари смешат его очки и розы в бутоньерках...

Он ей – не более, чем друг. Не менее, чем друг.

У мадемуазель Мари на стенах акварели:

Где город утренних ветров вращает флюгера, 

Где голубой луны зрачок и яблони в апреле...

Гравюра осени: сады и желтый дым костра.

У мадемуазель Мари есть синяя тетрадка –

А в ней стихи, в стихах - туман, в тумане – фонари...

Там сахарятся облака шарами ваты сладкой...

И счастлив близорукий клерк, и счастлива Мари.

***

А у меня опять костры и астры

А у меня опять костры и астры.

Фарфоровое небо очень хрупко –

Намедни солнце вдребезги разбилось.

И в воздухе разбавлена печаль...

Туман густой – хоть режьте бритвой острой.

А мне всё снится белая голубка,

И тот, кого я, кажется, любила,

и наш весенний маленький Версаль.

А у меня опять хандра и осень.

И писем нет. И парк с отливом медным

Такой уныло-тихий и застывший,

как будто фото в рамочке резной.

Обрывки лета сквозняки уносят

(разбилось солнце вдребезги намедни!)

Сентябрь сидит на черепичной крыше,

беседуя с продрогшею луной.

А у меня опять... Оставим, право!

Ведь мне приснился наш Версаль в апреле –

И было столько чародейской силы

в моем прозрачном, невесомом сне: 

Там в утренней росе сверкали травы,

и в каждой капле радуги звенели,

И тот, кого я, кажется, любила, 

еще грустил и помнил обо мне.

***

Это – Рио!

А давай мы уедем в Бразилию! Бросим всё и уедем в Бразилию!

Там кофейные ночи, а в зарослях много диких смешных обезьян.

Ты угрюм, словно узник Бастилии. Я бледна, как поникшая лилия...

Оживем в шоколадной Бразилии, там, где каждый и бодр, и румян.

Я куплю себе платье с оборками, полосатое платье с оборками,

Стану дерзкой, смешливой, порывистой...Донна Роза, встречайте, друзья!

Это – Рио! За облачной шторкою утро пахнет арбузными корками,

И свобода стеклянной иголкою колет сердце: иначе нельзя.

Будем праздновать жизнь карнавалами, полнолунием и карнавалами,

И пассаты на леску нанизывать, и искать под водой жемчуга...

Зацелованный солнцами алыми, расплывается берег коралловый:

Это – Рио с улыбкой усталою повидавшего мир моряка!

Как бутылку, хандру запустили мы со скалы в голубой океан...

Навсегда остаемся в Бразилии, там, где каждый и бодр, и румян.

***

Верю, верю

Верю, верю, будет время, будет полдень, будет дом

С круглой розовой верандой, очень круглой, очень летней.

Будут белые дорожки, будет церковь за углом

Созывать колоколами прихожан своих к обедне.

Будут волны, будет полдень, словно ягода, пунцов.

Будет вечер чистый-чистый, аметистовый, коньячный...

...Керосиновая лампа, чье-то милое лицо,

Месяц новый и подкова на удачу, на удачу!

Фейерверки будут близко: будут искры падать вниз!

...На песке – морские звезды. Виноградник, голубятня...

Чай на веточках вишневых, синий бабушкин сервиз...

Шляпка с шелковою лентой: нет нарядней, нет нарядней!

Заштрихованные солнцем, золотым карандашом,

(Верю, верю!) будет время, будем мы и будет дом.

***

Было что-то такое в ней... горький осенний дым,

В сердце – амбра и кедр, и сандал на конечной ноте...

Было в ней много воздуха, воздуха и воды,

И как будто сады в облупившейся позолоте...

Очень грустная девочка с рыжей копной волос,

Под ресницами сумерки, сумерки и потемки.

Ты хотел и не смел, не решался задать вопрос:

- Ваше имя? Откройте, осенняя незнакомка!

Земляничное лето остыло, и мир померк.

Очень грустная девочка едет в пустом вагоне...

Ты стоишь на перроне и смотришь зачем-то вверх –

И пытаешься горький дым удержать в ладонях.

***

Там, где кончается радуга                              

                                …keep looking for the rainbow’s end

                                                               Carl Sandburg

Где кончается радуга, там говорит свирель.

Эта музыка радует твой благородный слух.

Эдельвейсами белыми устлана колыбель –

Усыпляют ветра низкотравный альпийский луг.

Где кончается радуга, там не хватает слов:

Медный маятник солнца качнулся – и вдруг застыл!

Там живая вода исцеляет любое зло,

Возвращая румяным сердце, а бледным – пыл.

Где кончается радуга, там отступает враг,

Там ржавеют мечи и победой сверкает щит.

Эта радуга в чьих-то теплых, как дождь, глазах.

Ты, конечно, найдешь ее, только ищи. Ищи!

***

Ей бы просто...

Ей бы просто нырять в синеву, где стрижи и дрозды,

Где весеннее облако к небу прикреплено скотчем.

И не знать, не гадать, не мечтать кардамоновой ночью

О случайном падении глупой, случайной звезды.

Или сделаться очень прозрачной, как мыльный пузырь,

Очень-очень прозрачной и круглой, как маленький глобус!

И от нежности лопнуть, от нежности, а не от злобы,

Становясь частью радуги, солнца и первой росы.

Или стать бесконечно уютной, как мамин пирог,

Как варенье на блюдце, какао и старые фото...

И уже не искать в заколдованном мире кого-то,

Не искать, не гадать, для чего ее выдумал Бог.

Ей бы слово собрать из осколков разбитой души...

Ей бы просто нырнуть в синеву, где дрозды и стрижи.

                                   ***