Анна Полибина-Полански

Неоскудимой музыки тщета:

поэтический сценарий к киноэссе "Ковчег обретённых гимнов"
 
***
У комнаты - вид на фруктовый сад -
В опрятном и невинном захолустье.
И небеса насупленно висят;
Речное - облакА вмещает - устье.
О, всё лишь повод - в свиток дней войти -
И наследить в прихожей мирозданья.
Экскурсоводом - райский поводырь -
В зрачках неугомонных вырастает.
Мотивов неоскудных кутерьма -
Над будущим свой ставит вещий прочерк.
И тягота нам будет от ума,
Пока мы в мире думаем за прочих.
Явь - половодье. Вешнего - с лихвой.
К храмИнам скоро просыхают тропки.
Вот-вот - и свет обнимется с листвой,
И ангелы вспорхнут со дна коробки.
Но оживленья - век покуда ждать,
Мы будем фабулы строчить в альбомы.
И сердца неугасная вражда
К тому, что есть, - ещё нутру знакома.
И стаи влёт минуют АлатЫрь,
Лес непроничный острова Буяна.
Читают дни - домашнюю Псалтырь -
И истязают зрением - туманом.
А мир томится в вещей наготе,
Пелёнки спешно поменяв на саван.
Бог почиЕт, лишь отрешась от дел;
Седмицу мы - с лекалом отрезаем.
Мы по шаблону тяготы кроим -
И упованья рвём по строгой мерке.
Гласят немолчно - остовы руин.
И от погибшего - пятьюжды мерзко.
Ты досягаешь невоскресших лиц.
Надёжен очерк зАклятого круга.
И вот сидишь Создателя ты близ,
И твой ковчег - залачен и оструган.
Неоскудимой музыки тщета,
Напраслина - стеною вековечной.
Шаг потаённый тонкого шитва -
И колокольня робости кромешной.
Выходит в ризах - темнота служить -
И веет вкось - кадильным фимиамом.
Повадки мира - хитрые ужи:
Соседним поверяю всё - мирам я.
О, не наградой - Божия приязнь,
Не дар - бессмертных звуков наковальня.
Душевного на пике острия -
Нимб ангельский, огняный и овальный.
Когда ж я соберусь куда невем -
Я к смерти и ных приуготовлю.
Мой сирый, горький, в дрязги впадший век,
Ты сыт по горло - зябкою юдолью.
Часы пробьют. Мы втянемся в игру.
Расставим фишки и подбросим кубик.
И если я когда-нибудь умру -
То лишь со всем Твореньем этим - вкупе.
Всё тленное вотще идёт врасход,
Мне рАспятые - продлевают участь.
Судьба в ночи вовсю берёт разгон,
Чтоб оные с земли ушли не мучась.
Мгновенна смерть - чего ещё желать?
Боязнь - она не просто полый роззвук.
Явь мудрости досель не нажила,
А бездну лишь - к Создателю вопросов.
Стих дольничный, вертя эпоху вспять,
Изысканное наберёт сопрано.
Перемогай всё, веря и крепясь:
Немолчно Богу воспоёт возбраный.

***
Пряничные домики.
Улицы-сервизы.
Над каналом - столики,
Мостики-дефисы.
Лунами огняными
Вылизан булыжник.
Личики стеклянные:
Много чёрток лишних.
Ранние трамвайчики,
Ялики и баржи.
Фабулы романчиков,
Кукольные башни.
Персонажи робкие,
Порассказий петли.
Городам Европы - лишь
Неизустно б - петься.
Водные артерии,
Взмывы наберЕжий.
Вспять всему - теперь бы мне,
В мир другой, взапрежний.
Замки в тихой местности,
Ивы, луг для гольфа.
Стриженой окрестности -
Вечная Голгофа.
Явь - сплошной легендою,
Фабул странных свивом.
ДвОржака и Генделя
Явь - на вечность с видом.
О, лужаек паперти,
Истязанье-жертва.
Вязь оркестров камерных,
Тихой мУки жерло.
Фахтверк, палисадники,
На зенит - балконы.
Происки азартные,
Тайные альковы.
Дворики витийные,
Балюстрады-взгробья.
Быль - едва ль единая:
Мир - двояк и дробен.
Рыцарь - пленник идолов.
Рок - в капкане райском.
Гимн заслышав издали,
Странничать - сбирайся.
О, гласят руины нам:
"Нет второго шанса".
Будет всё наИново
В небесах - решаться.
На костях прильшельцев - спит
Бедная Европа.
В жилах темень - шелестом.
Тролли - тянут тропы.
Вина забродившие -
Это наша память.
В этот мир родившись, ты
Прорастёшь - шипами.
Мера нам отмерена:
Что не зло - то благо.
А схоластам смерть твоя -
Малая расплата.
Серая Атлантика -
Вкривь судьбу расшила.
Стёжки гладко стлали нам,
Да ходить не в жилу.
Точит тишь ручьистая -
Гипс, кирпич и камень.
Саван гладко, чисто шьют -
Пришлому - веками.
Сумрачность - келейности -
Грубая рубаха.
Лунная экклезия,
Настежь - фуга Баха.
По костёлу роззвуки,
Дотлевают свечи.
Даже если спрОсите -
Я едва ль отвечу.

***
Опала, крамола, кумирен густой фимиам.
Олицетворяя не в мраморе песню, но в Боге -
И неотвратимо предавшись своим временам,
Вы загодя пресуществились в надгробье эпохи.
О нет, эпитафий не надо, приспевших во лжи.
О родине вы, как никто, наперёд проронИте.
Вы запросто песен святых - не цари, а пажИ.
Лишь кто-то потОм - ровно буквицы выбьет в граните.
Без культа б - развеяли прах да задули огонь.
Поклон же - за жизнь после смерти - возню не чинЯщим.
Мораль - не мораль, но какой-то есть свыше закон,
Велящий в сердцах - резонировать эхом звенящим.
В когорту от Пушкина - не попадёт наша тень,
Но чем в пирамидах осевших - в песке пусть бы оттиск.
О поприще витиеватых и робких идей!
Доскажут за нас, ну а мы доживём - не заботясь.
Лишь словом горюем мы, тленную кожу сносив;
В судьбе нашей - прочерк зияет, увы, достоверно.
Рачуя свободу - мы были с безумьем на "ты",
Вину доверяя всецело во мраке таверны.
Но это предлог, а не повод. Причины - в другом.
Пером нашим водит не Дельвиг и не Сумароков.
Тем жизнь и забориста, что предают в ней кругом.
Исус прорицал, что в дому не признАют пророка.
Стихи - от избытка, а меру пусть ищет и брод -
Убогий ценитель, что сны - на кощунства сбивает.
Не повелеваем мы. Всё ровно наоборот.
Ещё не такое - здесь было, грядёт и бывает.
Я вся не умру. Переможет свобода любых.
За нас - по созвездьям безмолвно поднимут бокалы.
Пророчество в мире живёт - от судьбы до судьбы.
Запишется мне - лишь молчанье, и то - я снискала.
О, поздняя слава - настигнет священной волной.
Дано - головой методично лишь биться об стенку.
И нет на земле этой - всё ещё правды иной,
Понеже мы нынче во всё различаем оттенки.
Пусть сгинет поправший. Царит пусть добытчик руды,
В паноптикуме - ещё загодя рЕкший за прочих.
О, взбрежья эпохи - причалишь едва ль, - как круты.
До ливера - жартву терзают на кругах порочных.
До оного края - доходишь ты пОсуху вброд,
А там - гневных парий клевки, и плевки, и крамола.
Дорогой зернА - зря своё отживает народ,
И плАтится сирый, споткнувшись о грань волномола.
И княжит - к закланью - всеобщий немой интерес.
С чьего попущенья всё это - тот горд, недоступен.
Что ж, я допускаю, что нынче щедрот перевес,
Но ноет и ноет предсказье вселенское тупо.

***
Потребность - ничтожна, но втрое - судьба подаёт.
Но только спасений - пред образом Вечности - мало.
Решающий день для заблудшей души настаёт:
Красивой и длинной - выходит о жизни ремарка.
Быть может, для Вечности - я никогда не умру,
Но не замыслять про Вселенную - мне набегу же!
А коли философ - зачем ты ввязался в игру
Без видимых правил, с которой ни мзды и ни куша?
Погода стоИт нескончаемого декабря,
На ухо зудит многовластная зимняя вьюга.
Что от своего я лица - Богу выскажу впрямь?
Мои монологи просчитаны в мире до звука.
Соседская празднична и безмятежна возня,
А мы карася своего - ловим в озере мутном.
Свечу задувает - бесцельно идущий сквозняк,
Слоняемся мы в закоулках судьбЫ - поминутно.
О, ты отвоюешь заветную дольку луны,
Но сколько ты сил на занятье такое положишь?
Горят отражённым огнём - с берегов валуны,
И мы не становимся с опытом - в мире моложе.
Что оным взбредётся - то те на земле воротят,
И вскормлены - лишь недостижными мы берегами.
Что было дотоле? Ни вхОжи мы в рай отродясь.
Молчат суемудры, и держат забвение камни.
И волны идут, учиняя бессменно прибой,
Утоплых выносят на бережных, чутких ладонях.
Тебе не зачтут - да и ладно бы в мире с тобой! -
Но только судьба - не горит, не крошИтся, не тонет.

***
Финальные гудящие словА:
Незаживима рана эпилога.
Несмертных кущ идея не новА,
Но всё ж судьба нам - до приятья Бога.
О, смыслы ты вберёшь без суеты,
На заступе безмолвья и терзаний.
Побьёт зима опрявшие цветы,
А почва в ночь - на локоть промерзает.
Расстанешься с мечтою - ни за грош,
Синиц отпустишь зря - на пажить воли.
А если этот мир и впрямь хорош -
То гробовЫе всё ж тесны повои.
По замяти в лиловизне -
Отпразднуешь ты мерклое позимье.
Всегда очнуться повод есть к весне,
Стряхнуть сомнений ворох непосильный.
Прозреть, найтись, уверовать, и ждать,
И скошенные починить скворечни.
И в правоте душевной наверстать,
У пристани - навек селясь - приречной.
Ну что же, нам, грешащим. поделом.
Чего мы заслужили - тем и стали.
Нахохлен мир за голубым стеклом;
Всё ждёт глубоких, подлинных проталин.
Нас много и в юдоли - ждёт чудес -
И попросту - мистичных совпадений.
О, не вотще мы оказались здесь,
На порубежье собственных видений!
Предельно виноватые во всём,
Мы носим спуд божественной печати.
Мы сами от всего себя спасём,
Когда изволит рай навек начаться.
И крылья устремятся в облака,
Осмысленностью острою ведОмы.
Продлить - посягнула я - векА,
Но не дойти - к обещанному дому.
Мне явлены на свете чудеса,
Висячие сады Семирамиды.
Закинув тщетно небу очеса,
Душа на свет немыслимый стремится.
Самоупивна пажить колдовства,
И росчерки бегучи синих молний:
Живёт реальность - долею вдовства,
Не ведая высоких церемоний.
Что повелел Господь - тому да стать:
На оный свет - напрасно глаз не кажут.
Тщета и скука, дерзость и экстаз:
О, мы ли заварили эту кашу?
Мы ль ходу дел - подбавили огня,
Заправили всё маслицем и салом?
Ко дня - готова Божия стряпня,
Что нас от отощания спасала.
В краеугольный народясь уют,
Мы всё ж сильны догадкою подспудной.
В присутствии Господнем - не встают
Лишь те, кто в тёмный день не верит Судный.
Озвучит ту минуту сиплый горн -
И встрепенётся море синей кожей.
Мы прописным законам - невпокор:
Бог был другому Царству верен тоже.

***
...А впрочем, явь в сравненье не идёт
С отравным счастьем трепетных видений.
Недомечтавший - у себя крадёт,
И избавляться впрямь смешно - от денег.
Но выдержанный церемониал
Святых чинОв - окупится сторИцей.
Блажен, кто упованию внимал, -
В Нагорной проповеди говорится.
Ну что ж, земным - бессмысленно роптать:
Второе счастье - крепкое дерзанье.
Свои до капли тянет оправдать -
Поступки и словА - пред небесами!
И песнь пропеть на неповторный лад -
Оркестров камерных пред ярким ликом.
О, мы не сладим в этом мире зла -
Но кубок тягот свой - осушим мигом.
И Бог зачтёт, что мы перемогли, -
И ключника попросит торкнуть двери.
О, кто там - зренью кажется из мглы?
И кто пришёл нам - по несвядной вере?
Не всё успею в звуки я облечь,
Скажу своими виршами - ничтожно.
Стекают крылья прочь - с покатых плеч,
И космоса - не зачерпнёт ладошка.
И по бессмертью пряная тоска -
Навек очнулась иглами под кожей.
Я вижу солнце - в скважину глазка,
Гремящий снится веры мне раскат,
Позимьем - зябнет садик под рогожей.
Идут неотвратимые слова,
Из рая к нам доносится погода.
Минутных настроений не сломать,
Эпохи к смене - велика охота.
Флотильи перепашут океан,
Армада мыслей возвратится в русло.
И я узрею, обогнув туман:
Всё прижилОсь в потоке заскорузлом.
Звонарная, проулок, темь, фонарь.
Лишь ходики - с бессмертьем в диалоге.
И неумольно сыплется январь,
И в снеге ты найдёшь себя, как в Боге.
От ризы - целый мир - до шушуна,
Хоть купол лунным светом туго нАлит.
Пролёт ворот и зимняя луна,
В окне отметье светских вакханалий...
Обрящешь по заслуженному въявь -
И пеплом звёзд расплещешься ты в мире.
Бог обо всём жалеет, явь сваяв,
Не вынесши нас с дьяволом мимикрий.
Языческой античности сюжет,
И люди на земле - лишь недобоги.
Создателя ошибка - боль в душе -
В трактовке неумольно-однобокой.
Ещё заря к нам будет из-за гор,
Ну а покуда - странствия Улисса.
Строфа последняя - всему аккорд:
Тяжёлая в ней скаредность кулисы.


28 января - 1 февраля 2013 г.