И ВСЕ БЫЛИ ДОВОЛЬНЫ
Эссе

Идём с Тимой по замерзающему городскому парку развлечений и отдыха. Ладони у внука тёплые даже без варежек. Он постоянно напевает песни. Порой, самые неожиданные. Например, «Катюшу». От начала до конца. Ему на днях исполнилось всего три года, но уже не каждый взрослый угонится за ним, подвижным, любящим шумные игры. К тому же не у каждого есть музыкальный слух и цепкая память. И далеко не каждый умеет так улыбаться и смеяться, что у всех окружающих сразу поднимается настроение.

Ребёнок – это свободный человек, несмотря на нерасторжимую связь с родителями. Он дышит свободой, как воздухом. И делает, что хочет.

На вопрос: «Как жизнь?» внук отводит руки в стороны и отвечает: «Прекрасна!» По его весёлым глазам, удовольствию, с которым он совершает это движение, видно, что он точно понимает смысл и вопроса, и жеста, и утверждения. Ему и в самом деле хорошо.

Из светлой полосы на краю заставленного домами городского горизонта робко выглядывают солнечные лучи. Подошли к ещё не скованному льдом пруду. Покормили толпящихся здесь в ожидании подношений птиц. Утки осторожны – подплывают к корму, когда отходишь от берега. Воробьи пытаются схватить хлеб на лету. А голуби просто лезут под ноги, под руки. Тима не поспевал за движениями всех этих шустрых пернатых обитателей парка, но настойчиво кидал в воду кусочки и крошки от батона, пока пакет не опустел.

Чувствую себя одним из Тиминых корней, уже испытанных временем. Слава Богу, у него полный набор бабушек и дедушек, есть и прабабушки, прадедушка. Чего не было у меня, знавшего одну только «бабулю», простую деревенскую женщину, запомнившуюся кротким характером и спокойным отношением как к жизни, так и к смерти.

Человеческие корни совсем не отвлечённое понятие. Они также ощутимы, как и корни деревьев. И чем они разветвлённее, крепче, тем крепче и мы в ураганной нашей жизни. Будем сгибаться до земли, но не сорвёмся, останемся на своём родном клочке. В отличие от деревьев, мы можем осмотреть свои корни, оценить их, призадуматься. Впрочем, как знать, может, на это по-своему способны и деревья.

Подошли с Тимой к большому развесистому дубу. Подал ему заранее приготовленные для белки очищенные от скорлупы грецкие орехи. Постучали по стволу. Белка тут же высунула с другой стороны свою весёлую мордочку, осторожно спустилась вниз, ещё осторожнее взяла корм из рук затаившего дыхание Тимы и стрелой поднялась вверх.

Потом подошли к вётлам, набрали сухих гибких веток, и Тима стал махать ими, как саблей, ловко сбивая редкие желтые листья. По другому деду он, кстати, казачьей крови.

Вокруг аллей расставлены деревянные скульптуры зверушек. На «диком кабане» Тима с удовольствием посидел, болтая ногами.

На очереди у нас осмотр замерших в ожидании весны разнообразных детских аттракционов.

Вспомнилось, как летом, увидев Сёмку, глиняного кота, не в квартире, а восседающего на столе в садовой беседке, Тима не придал перемене значения. Он ехал в сад, чтобы пообщаться с живой Аськой. Она пришла, угостилась сушёной рыбкой и, в благодарность, разрешила с собой поиграть. И Тима поиграл с ней от души! Он её гладил, причём, по частям, видя равные достоинства и в голове, и в хвосте. Рвался её поцеловать. Попытался катать с ней грузовичок с песком, от чего она спряталась под настоящую машину. Но вскоре вышла, растянулась на травке, и все были довольны.

Незаметно за делами и разговорами обошли весь парк и направились к дому.

Уже перед самым выходом на катке неожиданно раздалась песня из мультфильма «Ну, заяц, погоди!» Тиму это удивило, и он тут же горячо поделился полученным впечатлением:

– Иду, иду и вдруг: «Снегурочка, где была?» – Я прямо опешил!

А я опешил от его слов.

Между тем погода поменялась – небо затянулось тучами, в воздухе появились снежинки, начало подмораживать. Проверил Тимину одежду – всё на месте, только варежки почти соскочили. Не беда, ладони у него всё равно тёплые.