Плагиатор
стал настоящей плагой (от лат. plaga -- "ушиб, урон, ущерб")
нашей литературы, в том числе, и науки. Поистине урон, ибо
плагиаторство отняло если и не кусок хлеб, то весомый заработок
у многих людей, у автора этих строк, например. В 1990-е гг,
когда массы всевозможных начальников и бизнесменов двинулись в
науку, был большой спрос на тех, кто мог написать диссертацию.
Существовала целая индустрия их производства. Вокруг диссертаций
кормилась масса ученого люда, которые тогда жили в вопиющей
нищете, гораздо худшей, чем сейчас. Один мой друг, которому так
и не дали защититься, накалябал их, наверное, два или три
десятка, будучи хорошо знакомым с архивами -- да что знакомым: я
не встречал человека, который бы так любил проводить там дни и
ночи -- и получая за это хорошие деньги.
А я, как редактор, был
у него на побегушках по составлению библиографических списков,
расставлению запятых, правильному цитированию и всей прочей
оформительской шелухе, без которой в солидное научное общество
не лезь. За некоторые из этих списков мне не стыдно и до сих
пор, и очень жаль, что они погребены на складах ненужного
диссертационного хлама: в частности, по истории крестьянского
движения на Алтае в 1918-1922 гг. И я, конечно, получал
соответствующую долю от гонораров своего друга и других
заказчиков.
А
вот где-то с середины 2000 годов эта лафа постепенно иссякла.
Соискателям в диссертационных советах стали давать готовые
диссертации, их они и представляли для защиты -- иногда
целиком, но чаще в компиляционном поясе, сварганенном на скорую
руку из 2-3 источников. Это намного упростило технологический
процесс, ибо теперь диссертации могли стряпать и студенты, и
аспиранты, которым вообще не надо ничего платить. Ибо они
довольны уже тем, что за такую работу им засчитывали курсовые и
дипломные, скомпонованные из тех же диссертаций. И теперь мой
друг, выброшенный на пенсию, пробавляется собиранием пустых
бутылок и подработкой охранником в нашем же университете.
1. Но в том-то и загвоздка, что плагиатствуют не только
чиновники или депутаты, но и вполне добросовестные люди. Даже
скажем резче: из гамлетовского вопроса плагиатствовать или не
плагиатствовать "или" полностью исчезло за ненадобностью. Другой
мой друг, которого камарилья, в которую он входил, упорно
проводила на пост проректора по информатизации, не имел вообще
никаких степеней. И тогда его научный пахан -- заметим, человек
вполне интеллигентный и вежливый, совсем не похожий на нынешних
научных генералов, рекрутируемых из непереизбранных депутатов и
выпихнутых из администрации руководителей -- взял его за руку и
жестко усадил за стол. "Чтобы в течение месяца диссертация была
готова". И жестко наблюдал за соблюдением графика. Еще бы, он
уже успел договориться о защите в одном из наших престижнейших
научных вузов с давними историческими традициями, и
непредставление живым или полумертвым -- поить приходилось
многих -- соискателя, больно ударило бы по его репутации
человека, с кем можно гонять договорняки.
И
вот мой друг весь месяц пахал как папа Карло, компонуя данный
ему материал и жестко биваемый по рукам надзором, когда он
пытался вставить туда что-нибудь от себя. Тема-то ему была
хорошо знакома. Еще студентом он обучался по персональному плану
и получил красный диплом. А потом был одним из пионеров в нашей
стране по информационным технологиям в издательском процессе.
Вот он и пытался втиснуть в диссертацию что-нибудь из своих
наработки, которых имел массу. Но это "что-нибудь" могло внести
диссонанс в мирно дремавшую обстановку защиты, породив ненужные
вопросы. Он-то ведь был в курсе последних достижений в области
информатизации, а члены диссертационных советов -- нет.
Тем более что печальный опыт защиты у моего друга был. По
молодости, полный сил, задора и веры в благородный мир поиска
истины, он взялся защищать диссертацию по теории управления.
Много там было интересного, о чем он мне с сожалением (потому
что эти мысли так и остались с ним) рассказывал. Например, он
полностью опрокинул теорию стоимости, предлагаемую Марксом и его
предшественниками Петти, Смитом и Рикардо. Он полагал, что
стоимость определяется не трудом, а доступностью ресурса.
Допустим, есть в библиотеке два справочника по коррозии
металлов. А в институте, куда приписана эта библиотека, работают
2 специалиста в этой области. Ресурс будет для них совершенно
бесплатным. А когда появится третий лишний специалист, он
затребует долю себе, и у ресурса появится стоимость, хотя бы в
форме очередности доступа к нему.
И
вот эту диссертацию прокатили. И поделом. Ибо друг залез на
чужую территории, где снимали сметану свои специалисты по
управлению, во главе с членкором Сибирской академии наук. И
делиться еще с кем-нибудь эта шайка-лейка не была настроена ни
за какие коврижки, вернее за те коврижки, которые она имела. Так
что любой ученый, если он хочет быть в науке кем-то более
существенным, чем энтузиастом и первопроходцем, должен оставить
свои амбиции до другого раза, а в диссертациях, публикациях,
лекциях и др. (какой может быть еще "другой раз" моего
воображения не хватает) строго следовать в установленном
фарватере. Иначе ни грантов, ни степеней, ни должностей не
видать. И будешь как мой первый по упоминанию друг работать
охранником, читать по ночам материалы по излюбленной им до дыр
истории межвоенного Союза и хватить за руку всех своих знакомых
и малознакомых, чтобы поведать им о сногсшибательных открытиях,
как Сталин приезжал в 1928-е гг в Сибирь под видом решения
проблемы хлебозаготовительного кризиса, а на самом деле для
сколачивания антизиновьевской оппозиции. (Любопытно, когда мой
друг представлял по этой теме диссертацию, его научный
руководитель сказал: "Что за чушь вы несете о Сталине. Мой отец
тогда работал охранником в Доме культуры, где выступал Сталин, и
ни о какой оппозиции он не слышал").
2. О том, как описаны или описяны в науке пастбищные места,
другой пример. Ученые-лингвисты всей Сибири молятся не намолятся
на икону светлой памяти Василия Макаровича Шукшина. Вот уже
второе поколение их кормится диссертациями с его творчества.
Один небольшой рассказ "Срезал" породил в одном из университетов
аж целую коллективную монографию в 250 страниц с двумя десятками
авторов, каждый из которых по объему переплюнул эту шукшинскую
юмореску.
А один из авторов в университете, где я работал, написал целый
изыск на тему "Шукшин и Шекспир". Я весело и непочтительно
высмеял этот опус в университетской газете (да были времена --
"это было недавно, это было давно": в 1990-е гг -- когда в
газете сталкивались разные мнения, бурлила полемика, ученые и
неученые, как я, обзывали друг друга, как только умели: сейчас о
подобном и помыслить невозможно). В частности, я вдоволь
позубоскалил над сравнением автора наглой общественной бабы из
"Мой зять украл машину дров" с шекспировско-пушкинским
"Анджело". Якобы демагогические приемы этой бабы и Анджело
ложатся друг на друга как муж и жена одна сатана. Сходство,
возможно, и было, и даже разительное. Но не проще ли было
предположить, что Шукшину не зачем было ходить за образцами
демагогии в глубь веков, когда "Правда" и советское телевидение
предоставляли их ежедневно до одурения и отвращения.
И вот по поводу моей критики меня вызвал к себе проректор по
науке и стал увещевать:
-- Пиши, конечно, как хочешь, -- сказал он, -- и как хочешь
(другой профессор однажды прибежал к этому проректору жаловаться
на меня, а тот с ним, как рассказывала секретарша, полностью
согласился: "Правильно, правильно. Это возмутительно, что он
написал, этого так оставлять нельзя. Ты тоже напиши на него,
чтобы ему неповадно было". Хороший совет, но как им
воспользоваться, если этот профессор и доктор философских наук,
бывший секретарь по идеологии, ничего в жизни, кроме кляуз и
докладных не писал).
Но учти одно. Вот ты раскритиковал Д. А ты знаешь, что наша
университетская газета внимательно читается в Министерстве. И
там делают выводы. "Ага, Д. пишет чушь". А ведь ему скоро
защищаться. И там никто не будет разбираться, кто из вас прав,
кто нет. Дыма без огня не бывает. И прокатят его как миленького.
А ведь каждая ученая степень это баллы к рейтингу университета,
от которого зависит всехняя наша, в том числе и твоя, зарплата.
Так что думай, когда пишешь. И помни: поэтом можешь ты не быть,
а гражданином и патриотом своего университета быть обязан.
Сделай прикид и с другой стороны. Вот Д., я знаю, на дух не
переносит Шукшина (по секрету, я тоже), а любит Пушкина, читает
его без конца и все что о нем. А куда с этим деваться. Пушкина
давно уже застолбили в Москве и Питере. Простому мужику из
Сибири тут слова не дадут сказать, вот и приходится ему
изворачиваться, вставлять Пушкина куда надо и не надо, хотя бы в
Шукшина. Молчи, молчи, я знаю, что ты хочешь сказать. Мол, все
правильно, давайте прямо на обороте титула так и напишем:
"Уважаемый читатель! Автору нужно защититься, и потому он
прошелся по Шукшину. Просим высказанную им точку зрения всерьез
не принимать". Я только "за", чтобы была такая приписка, но, мы
ведь люди умные, мы понимаем, что в порядочном научном обществе
так не делается. И в конце концов книги пишутся не для читателя.
Э... э... Серьезные книги. Научные.
Возвращаемся от прямой речи к авторской; потом меня же проректор
и благодарил:
-- Правильно ты написал. Сунулся он со своей статью в "Вопросы
литературы": такой хай поднялся. Оказывается, там по мосту
"Пушкин--Шекспир" уже целые батальоны ученых прошлись и
прохаживаются. А что касается этого
-- "Анджело"?
-- Во-во, его самого, так там целых две научных школы вокруг
него сгруппировалось, и каждая думает, чей наш Д. засланный
казачок, и гадит от соперников. Так что убрал он о Шекспире и
Пушкине. Надо этого "Анджело" почитать: забойная, должно быть,
штука. А Д. понял: тебе обозначили красными флажками шукшинскую
поляну, вот и пасись там. Тем более, что чужаков, которые
норовят к нам залезть, хватает. Так что приходится
отстреливаться не покладая рук. А "Анджело" читай-перечитывай
себе дома. Кто тебе мешает?
3. Но что мы все о печальном, да о печальном. Развеселим
воображенье картиной счастливой любви. Предыдущие примеры
относятся к 1990-м гг, а с тех пор несколько нагулянный в
советскую эпоху жирок романтического отношения к науке уже давно
сошел на нет. Общество повзрослело, повзрослели и ученые, как
молодые, так и старые. Розовых очков давно уже нет даже на
складах.
Пару лет назад в археологии прогремело сенсационное открытие,
относящееся к андроновской культуре (название условное, хотя
андроновская культура бронзового века действительно существует).
Якобы было доказано, что андроновский мужик -- это особый тип,
совершенно не похожий на современный, но такой же
высокоразвитый, и даже высокоразвитее. Открытие на какое-то
время попало в объективы телекамер, и даже в Википедию. И
сделали это открытие, якобы, академик Шанталосов (тоже
вымышленная фамилия, хотя история и правдивая) и его группа, а
шведские ученые, проанализировав ДНК, подтвердили совершенно
новый человеческий генотип.
Андроновская культура, андроновская культура, андроновская...
едва услышав новость, всполошился я. Что-то я об этом слышал и
не раз. И не мудрено. Работая редактором университетского
издательства, через мои руки прошла масса статей, где мелькали
все эти "андроновская, афанасьевская, шапкульская культура;
майминские, усть-коксинские курганы". Сразу потянуло знакомым
дымком. И не удержался спросил у наших археологов:
-- Как же так? Вы исследовали-исследовали, копали-копали,
ссорились-ссорились с бедными садоводами, которые лезли на
территорию раскопок, писали-писали статьи, я их
редактировал-редактировал. А теперь оказывается андроновскую
культуру открыл Шантолосов.
Ребята -- они моложе меня лет на двадцать -- так и грохнули:
-- Это же понятно. Шантолосов -- академик, величина. Все
раскопки в Ю. Сибири -- это его школа. А нам еще расти и расти
до него.
И
даже прозвучало что-то, что они готовы расти, ибо "плох тот
солдат, который не мечтает стать генералом".
-- Как это расти?
-- Остепеняться, получать гранты, публиковаться, да не в нашем
"Вестнике", а в зарубежных изданиях. Со временем и наши имена
прозвучат, и о нас будут говорить по телевизору.
-- А разве открытий мало, чтобы заработать научный авторитет?
Они даже засмеялись от такой наивности.
4. Отвлечемся слегка от плагиата и привлечемся на смежную тему о
природе возникновения так называемого "научного мусора". Оставим
в стороне откровенных халтурщиков, вламывающихся в науку
непосредственно с производства -- из дум и администраций: им по
рангу положено производить такой, лишь бы было солидно и
авторитетно. Кстати, и вред от них не так уж и велик. Они лишь
паразитируют на науке, но сами ничего не производят, даже
научного мусора.
Это пока прерогатива ученых, подчас настоящих. И вот как это
происходит. Один из таких ученых воспламенился разыскать столицу
тюркского каганата, которую как раз полагают на Алтае, раз уж мы
завели разговор об археологии. В течение 10 лет три или четыре
сезона -- не всегда копается там, где хочется -- он упорно рыл и
рыл в разных местах. Столицы тю-тю. Ну что же, дело житейское.
Ищется чего-то одного, а находится другое, или вообще ничего не
находится. Такая у них у ученых планида: от неудачи никто не
застрахован (этот искатель, правда, еще не сдался).
А
теперь представьте себе его положение. Он руководитель. У него
под началом студенты, аспиранты, мало- или совсем неостепененные
преподаватели. Все они получили деньги, и он в том числе. По
разным грантам и министерским программам. Он должен за все это
отчитаться, написать статьи, будущие диссертации, публикации и
книги. И что ему писать? "Я ничего не нашел"? Включите ваше
воображение и прокрутите ситуацию, а я не любитель жанра фэнтази
и ничего путного представить себе не могу.
Поэтому будучи не мальчиком, но мужем, он просто вынужден писать
многостраничные отчеты и публикации, где бодро сообщает... Нет,
нет не о том, что он нашел или не нашел столицу, он ведь не
дурак... поэтому тема его грантов какие-нибудь "Раскопка
могильных захоронений раннетюркского периода в районе селе
Ореховка"... об успехах экспедиции, сколько чего и как они
выкопали, и составляет подробный реестр находок. Которые в
курилке сам откровенно называет "археологическим мусором". Не
потому, конечно же, что все это он нашел на городской свалке --
все эти предметы действительно относятся к указанным
могильниками и принадлежат указанному периоду. Но не все
подлинные находки являются ценными. Таких находок уже было
найдено столько, что уже и в школьных музеях археологии им нет
места. Поэтому их и называют археологическим мусором, ибо для
науки никакой ценности они не представляют. Но чтобы отчитаться
за исследования он и описывает все эти предметы, удваивая
археологический мусор мусором публикационным.
Описывать их это все равно, что для ботаника описывать каждое
конкретное дерево в лесу, каждый куст, каждую травинку. Можно
дойти и до каждого корня и листочка: такой работы хватит на
поколения и поколения ботаников. Вот только смысла в этой работе
никакого. Впрочем, историки и литературоведы этим только и
занимаются: без конца описывают у писателей одни и те же
отдельные романы, рассказы, пьесы, стихотворения.. 100-летнему
юбилею "Ночи, ледяной глади канала" так была посвящена целая
научная конференция.
5. Кто о своем, а голый о бане. Вернемся поэтому к плагиату
(надеюсь голым здесь выступает не автор данной статьи).
Предположим, ученому улыбнулась удача, вознаградила коварная за
труды и понесенный талант. А такое случается и в наше время.
Однако результат результатом, но его надо претворить в
публикации, монографии, диссертации и другие славные дела. А что
такое научный результат? Сам по себе в голом виде это не стоящая
внимания (серьезных людей управляющих наукой) фитюлька. В
археологии достаточно описать одну могилу определенного типа (1
страница), ареал распространения могил этого типа (еще одна
страница) и следующие из этого выводы (еще одна страница). Вот и
все.
И так не только в археологии. Дж. Дж. Томсон отхватил
Нобелевскую за пять страничек текста, где он описал опыт,
выданный им на открытие электрона. Не гуще были и статьи
Рентгена, Резерфорда, супругов Кюри. Но это было когда. Так
исторический курьез. А сегодня пять страничек и на статью не
потянут. Так, сообщение в прениях для научной конференции. Вот и
приходится серьезным ученым, потратившим годы трудов на
раскопки, чтобы установить этот самый ареал, за ради диссертаций
раздувать свою результаты еще хорошо если научным мусором, а то
и прямым плагиатом из никому не нужных библиографических списков
и описанием результатов неудавшихся предшественников.
И получается, что в таком мусоре похоронены не только честь и
порядочность ученых, ни немногие реальные достижения современной
науки.
|