Алексей  БОРЫЧЕВ      

Звук

Нет ничего темнее звука,

Нет ничего светлее боли…

В висках стучащая разлука,

Как птица, вырвется на волю.

Пребудет близостью апреля,

Прощающей былые зимы –

С их чёрной музыкой метелей,

С их тишиной неотразимой…

А после – пёстрою весною

В лесных просторах разгорится,

Чтоб майской песнею лесною

Пронзить покоя шар, как спицей…

Нет ничего темнее звука.

В его тени уснуло время.

И память стала близорука,

От немоты времён старея.

Кто знает звук, его не слыша,

Приходит в тихое бессмертье,

Траву причин земных колыша

Ветрами слов «не верьте», «верьте».

Преграды истин разрушая,

В небытие смещая судьбы,

Восходит тихо мысль чужая

Над горизонтом высшей сути

Былых событий и явлений,

Блистая пасмурной печалью

И правдой редких откровений,

Пасующей перед молчаньем.

Зане молчанье благородней

Победно высказанной правды,

Как наступившее «сегодня»

Честней обещанного «завтра».

Очнуться далёкой планетой…

Очнуться далёкой планетой,

Забытой своею звездой,

Летящей куда-то и где-то

Над тёмной вселенской грядой.

И видеть квадраты и кольца

Тебе неизвестных времён,

Звенящие как колокольцы

Забытых, но звонких имён.

Встречая вторичные дали,

Забыть о первичных навек,

О том, что тебя называли:

Любимый ты мой человек.

И знать, что какого-то завтра

Не будет уже никогда.

Сомкнётся кромешная правда:

Я – глина, песок и вода…

Форма первая

Когда потянется сентябрь

За нитью птичьих стай,

Усни в заоблачных сетях,

Мгновением растай.

Летай на крыльях пустоты,

Раскрашенных в рассвет;

И где б ты ни был: ты – не ты,

Тебя и вовсе нет!..

И пусть отсутствием твоим

Не все обеднены…

Земное время – алый дым

Надмирной тишины.

Ты эргодический процесс

В пластах небытия,

И ожидание чудес

Творит судьба твоя.

Смотри мозаики других

Галактик и миров,

Сложи единый мир из них,

Чтоб не был он суров.

Где нет тебя, там – только ты,

И потому ты там,

Где времена тобой пусты,

Где пусто временам!..

А на Земле в кострах потерь

Пускай сгорает то,

О чём – поверь – уже теперь

Не ведает никто.

Пусть белый коготь хищных дней

Царапает всех тех,

Кому привычнее, родней

Мирок земных утех.

Полёт

В сырое холодное лето

Горячие мысли одеты.

А мы в ожиданиях тлеем,

Скользя по дождливым аллеям.

И тёмная пена событий

Вскипает над тем, что забыто.

А в чёрной воде откровений

Искрятся пылинки сомнений.

Кривые зеркальные ночи

Помножат на сто одиночеств

Число отражений рассветов,

Потерянных памятью где-то.

А дней перламутровый клевер,

Бегущий по небу на север,

Рассеет пыльцу расставаний

По серым лесам расстояний.

И кольца времён разомкнутся.

Прольётся бессмертие в блюдце

Глубокой печали о чём-то,

Растаявшем за горизонтом

Того водянистого лета,

В которое были одеты

И мысли, и чувства, и даже

Земное бесчувствие наше.

Майская ночь

Курила полночь дымный ладан

Клубами едкой темноты

И наполняла майским ядом

В ночи живущие мечты.

И дым к востоку поднимался,

И в небе змеем извивался,

По звёздной речке проплывал

В густое озеро рассвета,

Где светом день плескался, ал,

Грустила бледная комета.

И белой лилией цвела

Ночная тишь, во тьме светла.

Но кто-то шёл, шептался с кем-то:

По лесу тихие шаги

Прошили тьму невнятной лентой.

Пространства утренний изгиб,

Свивая в кольца свет туманный,

Надел на лес их,

На поляны –

На остро-тонкий стержень тьмы…

И стали млечными просторы,

В них робко птичьей кутерьмы

Огонь затеплился, в котором

Сгорала, плавясь, тишина,

Куреньем полночи пьяна.

Сентябрьский день

Стекает утро вязким солнцем

С покатых крыш,

И день стоит над горизонтом,

Кудряв и рыж.

Осенней солнечной слезою

Позолочён,

Он ловит блик под бирюзою,

Хрустит лучом.

Зерном печали кормит небо,

Молчит оно,

Глотая, словно крошки хлеба,

Её зерно.

И пусть сентябрь горчит повсюду

Сырой строкой,

Но этот день подобен чуду,

Живой такой!

И льются тихие просторы

Струёй времён

На бесконечные повторы

Иных имён.

И что ему угрюмый невод

Земной тоски,

Когда задумчивое небо

Кормил с руки!

Диалог     (серебряный век…)

Где ты бродишь? Где лучится

Памяти твоей слеза?

Где роняешь слов зарницы?

В чьи глядишься небеса?

 – По высоким звёздным тропкам,

По тончайшей вышине

Я брожу, гляжу, как робко

Ты стремишься ввысь ко мне.

В чащах лунных, в чащах звёздных

Ты почти и не видна,

И моей печали гроздья

Поглощает тишина.

 – Милый, помнишь, мы блуждали

По фиалковой весне?

Синеокий, бело-алый

Мир светился, как во сне.

Да, я помню – майской ночью –

В небе звёздные цветы

Рассыпали многоточья,

Где гуляли я и ты.

В пенном облаке сирени

На свирели тишины

Ночь играла…

Наши тени

Были переплетены.

А потом хрусталь рассвета

Проливал весенний день…

Где же, где теперь всё это? –

Только память!  Только тень!

–  Успокойся. Не печалься.

Слышишь, время ожило,

И кружится в быстром вальсе,

И дрожит миров стекло.

Вижу, скоро разобьётся.

И тогда в предел иной

Полетишь, как в темь колодца,

Вновь окажешься со мной!

Снег

 Снег устал под тоскою кружиться.

Просит смеха сиреневый снег,

Потому что печальною птицей

Бьётся в сетке секунд человек.

Потому что и сами секунды

Снегопадом бескрайним идут,

Покрывая поспешно цикуты

Ядовитых от счастья минут.

Снег – темнее, чем память о снеге,

Снег – невнятнее мысли о нём.

Огоньками порхая на небе,

На земле он не станет огнём.

Может, нет его вовсе, а то, что

Называем снегами – лишь связь

Между будущим нашим и прошлым,

Обитающим где-то, лучась.

Но – ни вздоха, ни горького смеха…

Только тихо поёт темнота, –

Голубыми секундами снега,

Будто светом времён, повита!

Ночная ящерка души…

Ночная ящерка души!

Такая слабая, слепая…

Беги во тьму,

Спеши, спеши –

Испуг на лапки рассыпая.

В зрачках безжалостного дня –

К тебе – и ярость, и презренье.

Твой путь – не путь его огня.

Ты ночи ртутное творенье!

Ночная ящерка души,

Тоской дышАщая закатной!

Во тьме, где топь и камыши,

Тебе спокойно и приятно!

Но день, безжалостен и сух,

Ночной души не пожалеет

И опалит весельем дух,

И станет счастье горя злее.

Чёрно – белое

Где небо бело, как мел,

Где с тёмной водой канал –

Без цели, мечты и дел –

Там некто один стоял.

Пусть светлая быль – темна.

А тёмного – ярок след.

Но та, кто во тьме одна –

К нему выходи на свет!

Пусть капает звёздный воск

На чёрную гладь воды

И слышаться речи звёзд

Как слово одной звезды.

Сшивается чернота,

Без ножниц и без иглы,

Из белых времён холста,

Из локонов светлой мглы.

И в злой паутине дней –

Звенящая болью грусть,

И в мятном дыму ночей –

Запутались сотни чувств.

Ты помни – одна вода

Жива, и хранит в себе

Тот мир, где поёт звезда

О чёрной земной судьбе.

Когда ушла ты в ночь…

Когда ушла ты в ночь из дома моего,

Свечение времён сверкнуло и погасло,

И задрожал хрусталь забытых мной тревог,

По рельсам белых дней текло, пролившись, масло...

В петле из ста проблем повесился мой мир

И смерти всех удач, как яд, вошли под  кожу.

И бряцала весна на струнах старых лир,

Расстроенных тобой и мною, впрочем, тоже!

А ты брела по дням в скрещении лучей,

Которые всегда светили нам обоим,

И звал тебя покой, просторный и ничей.

Ведомая судьбой, сама была судьбою!

По небесам сердец, забытых и пустых,

Прошла огнём побед над суетностью дольней

В края высоких снов, как детский мир, простых,

Где духу твоему и легче, и раздольней.

Хоть не было меня в пространстве снов твоих,

Ты кольцами ночей сплетала зыбкий невод –

Ловить мечты мои, где был с тобою в них,

А после воскрылять в сновидческое небо.

Человеческое

Когда тяжело тебе

И ноет былая боль,

И веры в твоей мольбе –

Жестокий и чёткий ноль,

На шее – петля пространств,

По венам – ножи времён,

И тянут сознанье в транс

Магниты былых имён, –

То знай – от тебя ушла –

Ушла, как уходит день,

Твоя световая мгла,

Твоя вековая тень:

Ушла от тебя она

К другому ли,

                        в пустоту –

Не важно. В окне весна

Иная,

        а ждёшь всё ту...

Хоть сам ты давно не тот.

И та – уж давно не та,

Но ты без неё – никто! –

Несчастие, пустота!

По скорбным пустым годам

Рассеешь пылинки чувств,

Не сможешь понять,

когда

Веселие или грусть,

…Когда не найдёшь в себе

Себя и былую боль,

То та, кто нужней тебе,

Вернётся, чтоб стать судьбой.