Татьяна Миловирская

Стихи



Дайте мне рубашку с длинными рукавами,
Этот дождь пришелся не по моей погоде.
Болит ноюще, хоть рви из себя руками.
Утром к полшестого, как обычно, проходит.
И не было в нас правды: ни грамма, ни мили-
Давай хоть раз не будем звать к себе скандалы,
Сама не заметила, как твой голос в меня вшили.
Во мне много тебя или себя так мало?
Пока Бог откручивал краны, затапливал
Асфальт солнцем - сейчас тёплым, завтра холодным.
Пока дома небо крышами царапали,
Счастье было пустым, потому и бездомным.
Смотри, мы остыли, обменяли билеты,
Кровоточим одиночеством на изгибе.
Наши голоса хранят старые кассеты,
Мы бы их выкинули в хлам, если смогли бы.
Здесь так мало зонтов с такими прогнозами,
С выселяющими из тела режимами.
Исцарапан рояль шершавыми нотами,
Перестрочены швы в срок белыми нитями.
Ночь наливает кофе, обнимает плечи,
Караулит бессонницу, прижавшись к окну.
Затушить бы себя, но порой даже нечем,
Хоть привязывай тень к ногам и иди ко дну.
2010
* * *
Сидишь выжатый как лимон – уставший упираться в эту жизнь с провисшими потолками.
Мир переливается через края, что вот он уже, кажется, сходит с тебя слоями.
А ты всё мечтаешь: улететь бы на Луну от этих вечно мозолящих душу проблем
Или взять напрокат какой-нибудь изношенный день (избежав любых разговоров и тем),
Выстирать добела, отстать от расписания, опоздать на жизнь. Всё равно ведь выловят,
Чтобы перешить на свой манер, а там уже чуть позже посмотрят: казнить или миловать.
Тебе бы найти свой дом – то самое, долгожданное, дно, впечататься как можно глубже,
А пока всё по-прежнему: счастья – кот наплакал, и галстук с каждым днём затянут всё туже;
Одиночество ёжится всеми своими иголками, растекаясь ртутью по венам;
Нервы, обрываясь, пострунно тянут вниз, когда не спится; потолок сползает по стенам.

Кто я? Та же - с проживанием в кредит. По привычке трачу бессмысленно себя и других.
Не сплю неделями, пытаясь расплатиться с долгами, когда плачУ сразу же за двоих.
Отрезаю ежедневно от себя по сантиметру, всё равно накрывает и топит.
Мир прост: подставишь ему душу – тут же её изрешетит на раны, истопчет-исходит.
Выхожу в понедельник из дома – расползаясь под дверью, возвращаюсь к концу недели.
И вся распухшая от одноразовых мыслей, людей, идей, едва влезающая в тело.
Я всё так же ломаю руки и совсем не чувствую боли, пока жизнь ломает меня.

У каждого обожжённого, вылепленного из глины, над головой всегда есть петля,
Если вдруг хладнокровность. Это когда внутри уже ничего не скребёт, не шевелится.
Её сколько не вырезай по трафаретам, не срастается, на клею не держится,
Ведь не мы жизнь – она нас сколачивает наспех под себя, бросает за черту, смеётся.
Вот сказала бы раньше: «Мне не мечтается», не поверили бы. Теперь это им удаётся.

Город точит под самый корень, изживает, без тебя я безостановочно стремлюсь к нулю.
Что бы я не говорила до этого, знай: мне иначе не выкарабкаться, иначе – в петлю.
В мои самые холодные разносезонные зимы нет твоей руки ближе, теплей.
Снилось, ты рядом. Пусть не сбудется. Но не смей меня забывать – хоть в этом меня пожалей.
2010
* * *
Вгрызаясь в бледную кожу стен,
звук твоих уходящих шагов
рвется, мечется и вот совсем
бессильно падает на порог,
псом свернувшись у моих ног.
* * *
Доброе утро. Ты теперь стал мне сниться так часто,
Что я успела в тебя снова, как раньше, поверить.
Да и моя рука от твоей ещё не остыла.
А я-то думала, что наверняка давно смыла
Цвета и оттенки со своего лица. Примерить
Успела все дни без тебя, пока ждала напрасно.

Всю кожу разъело одиночество дырами. Я
Покорно сняла через голову глупое счастье
Бессмысленное, с давно вышедшим сроком годности
Со всей моей до краев тобою наполненностью.
И с никуда не годящейся абсолютной властью
Среди голых стен, в звуке, сведённом почти до нуля.

Я сорвала с шеи свою нежность, раздела душу
До неперекликающихся уже давно с сердцем
Стихов. Так долго хотела сказать тебе о многом,
Забыла от боли все слова, говорила с Богом.
Но он слышал меня так давно, последний раз в детстве -
Слышал без слов. Ну а кому он глухой теперь нужен?

Смотрю в окна дома, решаю устроить побег.
Ни собаки, ни кошки, значит, не буду бояться,
Что уже сюда не приду. Часть души бесполезно
Пылится в моем углу. Не будет кого-то вместо.
Никто не будет ждать, страшась однажды не дождаться.
Я легла на землю, чтобы стало теплей. Падал снег.
2011

* * *
Людям хочется жить красиво
и, избавившись от оков,
они падают, точно сливы,
с высоких ветвей домов.
* * *
Джонни бежал к вокзалу, опрокидывая дома.
Солнце висело в небе. Словно тугая петля,
Набрасывалось на город. И город в его тисках,
Как тонущий в шторм за бортом уснувшего корабля,
Сжимался больными легкими в безудержной жажде вдоха.
Взлетная полоса - впереди расплывалась дорога.
Пляшущий воздух веял сухим привокзальным холодом.
Но, увы, поздно, Джонни, в море нырять с головою.
Постояв, он идёт обратно пустым, растерзанным, сломленным,
Оторвав непослушное тело от края пустой платформы.
2012
* * *
В этом городе нет ничего,
что время изменит,
что связало бы нас воедино.
Лишь сутулые спины мостов
снова стелют мои шаги к твоим,
проходящим мимо.
2012