Владлен Каплун Запоздалое счастье Окончание Что мог он сказать ей в утешение? Ничего. Он понимал, что они больше никогда не увидятся, и он не узнает, понесла ли она от него плод любви... По дороге домой, Михаил обдумывал своё грехопадение. Он не счи¬тал себя ни героем-любовником, ни преступником. Всё равно, его мечты о счастливой семейной жизни уже давно разбиты. Им не было суждено осуществиться. Ну, а «частичка счастья» в этой командировке ему таки досталась. Купив, как всегда, подарки детям и продукты в московских магази¬нах, он вернулся домой. Командировка была недолгой, дома никаких из¬менений не произошло. Дочка передала просьбу учителя физики сделать прибор, демонстрирующий прохождение электрического тока через со¬ляные растворы. – Миша, я плохо себя чувствую, ложись сегодня на диване, – сказала Рита, не предполагая, сколь радостным для неверного мужа окажется её предложение. На следующий день, он прибыл на службу, где за время его отсутствия скопилось много работы. Окунувшись в неё с головой, он хоть на время ушел от тревожных мыслей, от угрызений совести, которые всё же мучили его. Взаимоотношения с женой оставались по-прежнему холодными, порой скандальными, но Михаил уже начинал сожалеть о содеянном, не находя себе оправданий. Так продолжалось до одной из очередных командировок. Крайнов был срочно направлен в авиационный полк, расположенный вблизи украинского города Днепропетровска для выяснения причины опас¬ной предпосылки к лётному происшествию на самолёте СУ-15. Целыми днями, в составе компетентной комиссии, он работал на аэродроме, ана¬лизируя доклады лётчика, инженерно-технического состава и информацию «черных ящиков». Путь к выяснению истины был, как всегда, не лёгок и не скор. В гостиницу возвращался очень уставшим… И всё же, в тот вечер, Михаил не забыл о финальной встрече по хок¬кею между советской и чешской сборными командами. В его дешевеньком номере телевизора не было. Поэтому, быстро приведя себя в порядок, он надел свой спортивный костюм и вышел в холл, где у телевизора уже со¬брались такие же, как он, болельщики. Трансляцию из Праги вел Николай Озеров. Он напомнил, что перед советскими спортсменами стоит феноменальная задача: чтобы завоевать «золото» им нужно обязательно обыграть хозяев поля с разницей в две шайбы. Первый период матча прошёл безрезультатно. Во втором усили¬лась жесткость игры, напряжение возросло и у игроков, и у болельщиков на стадионе, а также у всех, следящих за игрой у телевизоров. Когда во втором периоде чехи начали сдавать, то каждое попадание шайбы в их ворота со¬провождалось такими бурными аплодисментами и криками, что заглушал¬ся голос комментатора. Особенно эмоционально вела себя сидящая неподалеку от Михаила молодая женщина в олимпийском спортивном костюме, какая-то спор¬тсменка. Каждый раз, когда создавалась острая ситуация у ворот чехов, она неистово кричала «Ну давай, давай!», как будто бы её могли услышать там, на пражском стадионе. Игра закончилась победой советской сборной, в тя¬желейшей спортивной борьбе завоевавшей титул Чемпиона Мира. Бурно отреагировав на это, зрители встали и нехотя начали расходиться по своим комнатам. Спортсменка оказалась рядом с Михаилом. – Интересно, а каким видом спорта занимаетесь Вы? – спросил Миха¬ил женщину. – Я, к сожалению, спортом не занимаюсь, а этот костюм мне достался в качестве подарка от моего бывшего мужа, – ответила она. А Вы каким видом спорта увлекаетесь? – в тон спросила она. Прыгаю с парашютом, но, конечно, не в этом костюме. Просто в ко¬ мандировках, которые у меня довольно часты, он очень удобен. Разговаривая, они подошли к двери номера, где жила женщина. – А давайте, выйдем на улицу, прогуляемся, подышим весенним воз¬духом, – предложил Михаил, как будто бы он не надышался за весь день, проведенный на аэродроме. – Согласна, – недолго думая, ответила она. Они медленно шли по бульвару, на скамейках которого сидели редкие парочки. – Наверное, пора познакомиться. Михаилом меня зовут, – сказал он, протягивая руку женщине. А меня Розой. Какое красивое имя. Мне Ваше имя тоже нравится. Интуитивно почувствовав отношение к нему женщины, он предло¬жил присесть на скамейку. Она рассказала, что учится в Днепропетровском технологическом техникуме на заочном отделении, что приехала ликвиди¬ровать задолженность по контрольным работам. С мужем она разошлась четыре года тому назад, воспитывает дочку. Михаил вкратце рассказал о себе, больше о парашютных прыжках, очень заинтересовавших женщину. Намекнул он и о его неудачно сложившейся семейной жизни. Очень быстро они перешли на «ты». Вечерняя прохлада, а может быть и не только она, заставила их плотнее прижаться друг к другу. Михаил не был очарован своей спутницей, но находиться с ней вот так, рядом, ему было приятно. Я, конечно, совсем не знаю тебя, Миша, но мне почему-то кажется, что женщина, ставшая твоей женой должна всегда тебя любить и не омра¬чать твою жизнь, – вдруг сделала она глубокомысленный вывод. К сожалению, это не так. Поэтому, с некоторых пор, я уже не соблю¬даю супружескую верность, – честно признался он. Они молча встали со скамейки, и пошли по направлению к гостинице. Если бы мысли передавались на расстоянии, то они бы поняли, что в те ми¬нуты думали фактически об одном и том же. Он, о том, согласится ли она остаться в его номере на ночь, а она, – если отдаться этому симпатичному офицеру, то, как сделать, чтобы «не залететь». В ярких лучах фонарей он хорошо видел её стройную фигуру, кото¬рую плотно облегал спортивный костюм. Михаил ускорил шаг. Проводив до двери номера, в котором она жила, он взял её за руку. – Буду ждать тебя в своём номере, приходи скорей, – сказал Михаил, будучи полностью уверенным в успехе. – Ладно, ладно, – безропотно подчинилась она. В ожидании уже второй романтической встречи, Михаил задумал¬ся. Видимо, «бес» поразил его не только в ребро, раз его снова «потянуло на подвиги». Но, если в Тонечку он почти влюбился, то к Розе подобных чувств не испытывал. Тихонько стукнув в дверь, она как мышка прошмыгнула в номер. В полумраке комнаты Михаил сидел у изголовья уже расстеленной постели. Он встал, шагнул к ней навстречу, и она попала в его крепкие объятия. За¬тем он не спеша начал расстёгивать пуговицы на её халатике, чему она не препятствовала. Обхватив её талию, он подвёл Розу к постели и нажал на кнопку выключателя настольной лампы. Наступившая кромешная темнота не помешала им найти друг друга уже в постели. Темперамент партнёрши в делах любовных оказался куда более сдер¬жанным по сравнению с тем, который она проявляла во время трансляции хоккейного матча. И она не вскрикивала, как это было с Тонечкой. – Миша, а Миш, – стыдливо обращалась она к любовнику, когда он за¬сыпал, и пауза становилась непростительно большой. Она легонько тормошила его и он, опомнившись, снова и снова отда¬вал ей свою страсть, свою силу. Когда Михаил выполнил служебное задание, они тепло расстались. Он записал номер её домашнего телефона. По дороге домой Крайнов подво¬дил итоги своей распутной жизни. Итак, в течение сравнительно короткого времени он успел согрешить не только с чужой женой, но и «совратить» молодую женщину. До каких пор можно так жить, обманывать свою супру¬гу да ещё, не приведи господь, подхватить какую-нибудь заразу. Нет, это¬му нужно положить конец. Свою жену он уже не любит, она дотла выжгла всё прекрасное, что было у него к ней. Уж лучше развестись и попытаться начать семейную жизнь с чистого листа. Тем более, что до окончания во¬инской службы ему оставалось всего пару лет. Такие невеселые мысли тер¬зали душу Михаила. Домой он вернулся, как всегда, не с пустыми руками, но ещё более без¬различный по отношению к Рите. Он не хотел, да и не умел притворяться. – Миша, я заметила, что ты в последнее время приезжаешь из команди¬ровок каким-то чужим, холодным, – справедливо высказалась она. – Ты, Рита, никуда не ездишь, но уже давно не балуешь меня своим теплом, не так ли? Так стоит ли удивляться моему отношению к тебе? Как говорится, всё течет, всё изменяется, – равнодушно сказал он. Супружеская жизнь продолжалась, день ото дня становясь для Михаи¬ла всё более постылой. Но он был прекрасным отцом, делающим всё воз¬можное для блага своих детей. И они его очень любили, всегда с нетерпе¬нием ожидая возвращения отца. В тёплое время года они вместе ходили в лес за грибами и ягодами, а зимой совершали лыжные прогулки. Вот только в отпуск, в Киев, привезти детей никак не удавалось. Рита категорически противилась этому. Вопрос о будущей профессии Насти решался задолго до окончания школы. Родители никак не могли прийти к единому мнению. Рита считала, что поскольку дочь отлично успевает по математике, то она должна стать торговым работником, но с высшим образованием. Михаил же, человек во¬енный, думал, что самым благородным занятием для женщины является медицина, лечение людей. Он хорошо понимал, что дочка обладает совсем иным, чем у её матери, мягким характером и способна к состраданию. С раннего детства она «лечила» своих куколок, была хорошей нянькой для младшего братика. Девочка долго не могла сделать выбор, не желая обидеть ни одного из родителей. Но летом, после окончания девятого класса, Михаил, приехав с ней в Москву за покупками, как будто бы случайно привёз её к зданию Первого медицинского института… «Экскурсия» удалась, Настя решила готовиться к поступлению на лечебный факультет этого старейшего учеб¬ного заведения страны. И теперь, невзирая на недовольство жены, дочь и отец начали осуществлять задуманное. Настя успешно шла к серебряной медали, отец помогал ей готовиться к экзаменам, особенно по химии. С обязанностями начальника отдела самолётов и авиадвигателей Край¬нов справлялся легко. Сказывался его опыт службы в авиационных полках и напористый характер. А будучи отлично подготовленным, в строевом от¬ношении, он возглавлял парадный расчет лаборатории при прохождении торжественным маршем по гарнизону во время праздников. Однажды Михаил сидел за столом, проверяя «творение» своих инже¬неров, которых в у него было 12. – Товарищ подполковник, Вас вызывает командир, – сказал дежурный по лаборатории, просунув голову через приоткрытую дверь. В кабинете кроме полковника и его заместителя сидела женщина. На синяк под её глазом и печальное выражение лица нельзя было не обратить внимания. – Михаил Григорьевич, это жена твоего подчинённого, подполковни¬ка Николаенко. Приехав, домой из командировки с канистрой спирта, он напился и избил жену. До каких пор ты будешь с ним нянчиться? Может быть, хватит, пора уволить этого великовозрастного хулигана!? – разгне¬ванно сказал полковник. – Извините, Вера Ивановна, я сразу не представил Вам непосредствен¬ного начальника Вашего мужа, Михаила Григорьевича. Михаил понимая, что нужно найти такое компромиссное решение, ко¬торое бы позволило пьянство офицера прекратить, но всё же дать ему воз¬можность дослужить оставшиеся несколько месяцев, до пенсии… – Я прошу Вас, дайте возможность Володе дослужить, но, ради Бога, не посылайте его в эти полки, откуда он привозит спирт, – взмолилась жен¬щина. – Товарищ полковник, я считаю, что это будет справедливым решени¬ем. Ведь Владимир Иванович большую часть службы не увлекался спирт¬ным, он заработал пенсию, – горячо сказал Михаил. – Ну, что же, добрая душа, защищаешь своего подопечного, тогда давай, сам и вкалывай за него. Передай ведение своего ТУ-128 одному из молодых инженеров, а сам срочно изучи МиГ-25, и будешь совмещать обязанности начальника отдела и ведущего этого типа самолёта, – приказал командир. – Есть, товарищ полковник! Разрешите идти? – спросил Крайнов. – Иди и, как следует, пропесочь Николаенко у себя в отделе. Да нагру¬зи его работой так, чтобы не лезли ему в голову дурные мысли. Вернувшись в отдел, Михаил не стал отрывать всех офицеров от рабо¬ты, а вышел с Николаенко в коридор. – В общем, так, Володя, если немедленно не прекратишь пьянствовать, будешь уволен к чертовой матери, без пенсии. С сегодняшнего дня от веде¬ния МиГ-25 отстраняю, дела передашь мне лично. И теперь будешь каждый раз ходить дежурным по части, в соответствии с очередностью нашего от¬дела, понял? – резко высказался Крайнов. – Понял я, Михаил Григорич, всё, с пьянкой, завязываю, жену пальцем не трону, вот увидите, – пообещал Николаенко. Крайнов в тот же день определил, кому из инженеров передать его лю¬бимый ТУ-128 и вскоре с головой ушел в мир истребителей-перехватчиков МиГ-25, в эксплуатации которых в то время было довольно много проблем. А вскоре начальник лаборатории потребовал от него выехать в город Горь¬кий на авиационный завод, выпускавший эти самолёты, для изучения их конструкции. Распрощавшись с семейством, Михаил на Курском вокзале сел в «си¬дячий» вагон поезда «Москва-Горький» и, продремав половину пути, уже через 8 часов оказался в городе, в котором никогда не бывал. Без проблем, узнав у первого встречного, как добраться до авиазавода, он трамваем дое¬хал до заводской проходной. Представитель военной приёмки радушно принял «маститого учени¬ка». Офицеры в таких высоких званиях на заводе бывали гостями не часты¬ми. Михаила включили в одну из учебных групп офицеров, съехавшихся со всей страны, где летали эти МиГи. Кроме того, для ускорения процесса переучивания, который обычно длился более месяца, ему был выделен кон¬сультант. Крайнов поселился в заводской гостинице, в трёх минутах ходьбы от проходных. Условия проживания в ней были не ахти, какие, но зато близко от завода и его фабрики-кухни. Среди обучающихся офицеров он, действи¬тельно, оказался один в таком звании. В основном, это были молодые тех¬ники, лейтенанты и старшие лейтенанты, да несколько капитанов. Как раз один из них и подошел к нему во время перерыва. – Товарищ подполковник, где Вы остановились, если не секрет, – спро¬сил молодой красавец-капитан. – Не секрет, поселился в заводской гостинице. – Я так и предполагал. Предлагаю Вам сегодня же покинуть этот «кло¬повник» и переехать в городскую, вполне приличную гостиницу, в двадца¬ти минутах езды на трамвае или автобусе. Я занимаю двухместный номер, если пожелаете, будем жить вместе, – предложил капитан. – Благодарю, капитан, я подумаю, к следующему перерыву приму ре¬шение, ответил Михаил. Мысли о перемене места жительства немного отвлекали от лекции о гидравлической системе самолёта. Но очень скоро Крайнов принял ре¬шение и сосредоточился на уроке. А после занятий они вместе поехали в гостиницу, расположенную в центре района. Это не был фешенебельный, пятизвёздочный отель, но он был несравним с заводской гостиницей. Никита, так звали капитана, оказался весёлым, ненавязчивым парнем, что очень импонировало Михаилу. Вечером он предложил составить ему компанию и посетить ресторан, находящийся в этом же здании на первом этаже, но Михаил отказался, прекрасно понимая, к чему ведут такие холо¬стяцкие ужины в злачных местах. Он решил просто отдохнуть, почитать газеты и журналы. Никита вернулся в номер поздно, когда его сосед уже крепко спал. Михаил взял хороший старт, и, хотя МиГ-25 существенно отличался от известных ему типов самолётов, он изучал его быстро. Вскоре подошли выходные дни, время вынужденного безделья. Михаил слышал о том, что в городе есть древний кремль, на территории которого действует выставка военной техники времён Великой Отечественной войны. Ему захотелось всё это увидеть своими глазами. Субботним утром он отправился в нагорную часть города. Старенький автобус, кряхтя и подрагивая, преодолел подъём и остановился на площа¬ди Минина и Пожарского прямо у входа в кремль. Было довольно холод¬но. Редкие посетители в одиночку, без экскурсоводов, знакомились с этим древним памятником старины, сохранившимся в центре России. На одной из мраморных досок Михаил прочитал, что крепостные стены простирают¬ся на два километра, образуя крепость с двенадцатью башнями. Архитек¬тором этого величественного сооружения был итальянец, которого русские окрестили Пётром Фрязиным. Заканчивая обход кремля, Михаил подошел к центру мемориального комплекса, где горит Вечный огонь. Рядом он увидел гранитную стелу, на которой были выбиты слова: «Вечная память горьковчанам, павшим в боях за свободу и независи¬мость нашей Родины» На другой стороне стелы он прочитал написанные золотом имена горь¬ковчан, Героев Советского Союза, погибших на фронте. Отец Михаила погиб, обороняя Киев в 1941 году, место его захоро¬нения осталось неизвестным. Поэтому, бывая в разных городах, он всегда поклонялся братским могилам, считая эти места священными. Сейчас он сожалел, что пришел к мемориалу без цветов. Всё увиденное превзошло его ожидания. Порывистый мартовский ве¬тер насквозь пронизывал его плотно сбитую фигуру под офицерской шине¬лью, пытаясь сорвать фуражку. Не чувствуя холода, он стоял невдалеке от Вечного огня на высоком Волжском берегу, завороженно глядя вдаль. За ре¬кой, ещё закованной в ледяной панцирь, его взору открывались необъятные заволжские дали. Величественная панорама оживила в памяти днепровские кручи, детские и юношеские годы, прожитые в Киеве. Вдоволь намерзшись, «экскурсант» вышел на площадь и сел в автобус. У него было много свободного времени, которое он пока не знал на что по¬тратить. Возвращаться в гостиницу не хотелось. Его молодой сосед по ком¬нате мог опять предложить что-нибудь нежелательное. И вдруг, он вспом¬нил, что в этом городе должен жить один из демобилизовавшихся инженеров эскадрилий, с которым он служил на севере. Автобусный маршрут пролегал через железнодорожный вокзал. Михаил вышел из автобуса, нашел справоч¬ное бюро и смазливая девчонка, сидевшая за окошком, быстро выдала ему не только адрес, но и номер домашнего телефона однополчанина. Это была удача. Здесь же, на привокзальной площади, он купил букет цветов, коробку конфет и бутылку коньяка и отправился в Автозаводский район. Анатолий Матвеевич и его жена встретили бывшего начальника на автобусной остановке, и повели домой. Однополчане искренне радовались встрече, вспоминали нелёгкую службу в Заполярье, своих сослуживцев. Анатолий рассказывал о своей работе на автозаводе в должности мастера, а его супруга о жизни в этом, закрытом для иностранцев городе. Тостов было много, но даже захмелев, Михаил умолчал о своей неудач¬ной семейной жизни, а рассказывал о работе лаборатории, о новой авиаци¬онной технике. Было уже часов десять вечера, когда он встал, поблагодарил гостеприимных хозяев и начал прощаться. – Мы Вас никуда не отпустим, товарищ подполковник, – в один голос заявили и Анатолий, и его жена. Они увещевали гостя долго, говоря о предоставлении ему отдельной комнаты для ночлега, обещая утреннее похмелье и другие блага. Его пугали холодом. А на улице действительно было неуютно, температура снизилась до пятнадцати. Михаил умом понимал, что следовало остаться на ночлег у друзей, но что-то неумолимо влекло его в гостиницу. – Спасибо, но я хочу добраться до гостиницы сегодня, – твёрдо заявил он. Они проводили гостя, посадили в автобус, который должен был довез¬ти его прямо до гостиницы. Он обещал навещать их, дал свой подмосков¬ный адрес. Боясь уснуть в автобусе и пропустить свою остановку, Крайнов всю дорогу простоял у дверей полупустого салона. Было начало двенадца¬того, когда он, обласканный взглядом дежурной по этажу, вошел в номер. Как и предполагалось, его соседа не было. Михаил разделся, потушил свет и только лёг, как раздался телефонный звонок. – Товарищ подполковник, извините, это я, Никита! Звоню Вам уже ко¬торый раз. У меня, да и не только у меня, к Вам просьба присоединиться к нашей весёлой компании!.. – Никита, ты что, с ума сошел, в такое время по гостям ходить?! К тому же, я очень устал, уже улёгся. – Михал Григорьевич, приходите, тут рядом, не пожалеете. – Так, капитан, передай привет своей компании и спокойной ночи! – сказал Михаил, уже начиная сердиться, и положил трубку. Он уснул и спал, не просыпаясь, до утреннего телефонного звонка. На часах было ровно 9. Звонил всё тот же Никита, неугомонный капитан. – Товарищ подполковник, доброе утро! Как отдохнули? Я очень прошу Вас прийти к нам, Вас ждут. Надеюсь, сейчас Вы мне не откажете, соста¬вите компанию? Капитан назвал адрес. Михаил не имел никакого желания куда-то идти, с кем-то знакомиться. Но Никита так умолял его, что в нём проснулось про¬стое любопытство. Что это за компания? Приведя себя в порядок, и не за¬втракая, потому что аппетита после вчерашнего застолья у него вовсе не было, он вышел на улицу. Свежий воздух приятно ободрял офицера. Он шел по бульвару, окаймляющему вытянутое в длину неширокое озеро. На¬верное, ночью выпало много снега, который дворники дружно чистили. С их помощью Михаил быстро нашел нужный номер дома. Да, там его определённо ждали. Но откуда у них была уверенность в том, что он придёт, Михаил понять не мог. В зале накрывался стол, вокруг которого суетились две женщины. А в это время третья, хозяйка квартиры, хлопотала на кухне. – Михаил Григорьевич! Прошу извинить меня за назойливость. Уж так получилось, выполнял просьбу этой симпатичной леди, – сказал Никита, кивком головы указывая на одну из женщин. – Для чего же потребовался я, незнакомый ей человек? – простодушно спросил Михаил. – Меня познакомили с Вами заочно. Я здесь проездом, всего пару дней. Узнав, что Вы в Горьком впервые, хотела познакомить Вас с этим городом, в котором родилась и прожила много лет, – ответила женщина. Зина, так звали самозваного «экскурсовода», была так худа, что каза¬лась только что вышедшей из больницы после тяжелой болезни. Под её огромными, сильно припухшими черными глазами темнели круги. Золотые и бриллиантовые украшения не делали её привлекательней. – Спасибо, Зина, но я вчера уже познакомился с центром города и пока мне этого достаточно, – сказал Михаил, стараясь не обидеть женщину. Наконец, гости сели за стол: капитан рядом с полненькой Нилой, с ко¬торой уже был накоротке, а Михаилу досталось место рядом с Зиной, всё ещё не теряющей надежды на что-то. Через минуту в комнату вошла Люд¬мила с кастрюлей, над которой поднимался пар от горячей картошки. По выражению лица женщины было заметно, что всё, сейчас происходящее в квартире, ей было явно не по душе. И это было истинно так. Людмила, покладистая и очень тактичная женщина, с нетерпением ждала окончания этого непредвиденного застолья, ухода непрошеных гостей. Она уже очень сожалела о том, что разрешила своей давнишней приятельнице Зине за¬теять всё здесь происходящее. Кроме того, в три часа дня она ожидала Ма¬шеньку, свою невестку, которую очень любила. Михаил это понял, но желания уйти у него не возникло. С того момента, как Людмила села за стол, он не мог отвести от неё своих глаз. Правильные черты лица, длинные черные волосы, которые она успела лишь расчесать, голубые глаза, – настоящая русская красавица. Она была немногословна, улыбалась редко, но как-то очень мило. Михаил, слегка хмелея от выпитого красного вина, глядя на неё, понимал, что начинает влюбляться. Неужели такая женщина свободна, не замужем? – подумал он. А она, Людмила, не показывая вида, тоже с интересом посматрива¬ла на симпатичного, стройного подполковника, на груди которого, кроме обычных воинских знаков, красовался знак инструктора парашютиста. Наверное, он женат, имеет детей, но, любитель поразвлечься, – предпо¬ложила она. Сердцеед Никита лучше всех разобрался в сложившейся обстановке и начал действовать. Михаил Григорьевич, не пора ли нам покурить? – спросил он. Пойдём, покурим, – согласился Михаил. Не одевая шинелей, они вышли на лестничную площадку. Ну, что ж, товарищ подполковник, если я не ошибаюсь, Вы положили глаз на Людмилу. В этом нет ничего удивительного, такая женщина. И воз¬раст подходящий и уже давно не замужем. Да, Никита, понравилась она мне здорово. Хорошо бы с ней познако¬миться поближе, – признался Михаил. – Тогда нет проблем, я всё организую, товарищ подполковник, – реши¬ тельно сказал капитан. Оставшись одни, женщины тоже начали прояснять обстановку. Ну, ты как всегда, Людка, отбиваешь моего кавалера. Он даже не смо¬трит на меня, – обиженно сказала Зина. Я что, виновата в этом? Я предоставила тебе возможность, согласи¬лась принять компанию. Так, Зина, пойми и не обижайся. Ты здесь залётная птичка, тебе офи¬цер этот нужен был на часок, а мы здесь остаёмся. Михаил, по всему видно, хороший мужик, может быть, у Люды с ним что-то склеится, – вмешалась в разговор Нила. Наверное, ты права, подруга. Короче, сейчас немного выпьем, на прощанье, и, не поминайте лихом, еду на вокзал, – заявила Зина. Людмила молча слушала этот разговор. В голове пронеслись воспоми¬нания о неудачном замужестве и бесследно прошедших романах… Миха¬ил, по сравнению с её прежними любовниками, выглядел, конечно, намного привлекательней, но какой в этом толк? Впрочем, со времени расставания с её последним, Димочкой, уже, кажется, прошла целая вечность. Вернулись мужчины, и все снова сели за стол. – Уважаемые дамы и господа! Мы с вами совершаем большую ошибку, забыв отметить два очень важных события. Во-первых, сегодня, 18 марта, родился великий русский композитор Римский-Корсаков, написавший му¬зыку к операм «Садко» и «Снегурочка». А во-вторых, сегодня отмечается день Парижской Коммуны. Я предлагаю тост в честь этих событий! – при¬звал Никита, пытаясь не всеми понятой шуткой разрядить обстановку. Все дружно выпили, поразившись глубине эрудиции капитана. Потом были тосты ещё, и ещё. Людмила начала собирать посуду, чтобы освобо¬дить стол для чаепития. Не успели женщины ей помочь, как за дело взялся Михаил. Его желание не было бескорыстным, ему так захотелось хоть на миг побыть с ней наедине, сказать то, что переполняло его захмелевшее сознание. Они оказались на кухне. Он подошел к ней вплотную, окунул¬ся в голубизну её прекрасных глаз, выражавших, как ему показалось, кро¬тость. Внезапно он обхватил её двумя руками за талию, легко поднял, их губы сблизились, но не успели коснуться. От неожиданности она негромко вскрикнула. – Ну, что ты, разве так можно, – сказала она незлобно, освобождаясь от его железных объятий. Извини меня, Людмила, прости. Ладно уж, прощаю, пошли в комнату, а то неудобно. Они сидели, пили чай. Людмила всё чаще посматривала на Михаила. Какой сильный этот подполковник и решительный такой, не побоялся по¬лучить пощёчину. Чувствуется, что парашютист. Интересно, что он делает в нашем городе, надолго ли здесь. – Я думаю, что нам пора покинуть этот гостеприимный дом, дать отдо¬хнуть хозяйке. Но вечерком мы приглашаем дам в ресторанчик, где можно будет продолжить чествование знаменитого композитора, послушать музы¬ку, а заодно и потанцевать, – предложил неугомонный капитан. Женщины переглянулись, обменялись понимающими взглядами… – Я уезжаю, ребята, – тоскливо проговорила Зина, склонив голову. – Очень, жаль, Зина, счастливого пути, – покривив душой, сказал Никита. Остальные дамы выразили своё молчаливое согласие. План капитана был одобрен. Договорились встретиться у входа в ресторан «Плёс», рас¬положенный на первом этаже гостиницы, в которой жили офицеры. После этого мужчины удалились, а женщины дружно взялись за ликвидацию сле¬дов застолья. Дамы появились вместе, своевременно, когда офицерский «сговор» уже состоялся. Было решено, что после посещения ресторана, номер в го¬стинице будет на всю ночь предоставлен Михаилу с Людмилой, если в этом возникнет необходимость. Людмила выглядела неотразимо. Черное платье плотно облегало её чуть полноватую фигуру, а лицо даже без макияжа и серёжек казалось та¬ким миленьким. Её подружка была, конечно, менее привлекательна, но Ни¬киту она вполне устраивала. За столом пили мало, танцевали много. Миха¬ил держал партнёршу на «короткой дистанции», прижимаясь к её упругой груди. И, ему казалось, что она не возражает. Незадолго до ухода из ресторана, когда они уже перешли на «ты», Ми¬хаил решился спросить: – Люда, мы уже в таком возрасте, что можем говорить без намёков. Ты мне очень понравилась, и я хотел бы провести эту ночь с тобой, в моём номере, на втором этаже, – предложил он. Она задумалась, посмотрела в его тёмные, молящие глаза, на его кудри. – Ты знаешь, ты тоже мне понравился. Но в твою комнату в гостинице я ни за что не пойду. Если хочешь, пошли ко мне домой, – без дипломатии высказалась она. Он был приятно удивлён. Такого лёгкого решения Михаил не ждал. Ведь он готовился уговаривать дежурную по этажу, чтобы та пропустила женщину в его номер. – Да, конечно! – не скрывая радости, воскликнул он. Распрощавшись со второй парочкой, они вышли на улицу, и пошли по тому пути, по которому он шагал утром. Оба уже понимали, что открывают новую, неизведанную страницу своей, до сих пор не сложившейся, личной жизни. К вечеру подморозило, и талая вода образовала нечто, подобное кат¬ку. Михаил крепко держал под руку свою спутницу, несколько раз пытав¬шуюся поскользнуться и упасть. Они сидели у телевизора, беседовали. Михаил, узнав, что его новая «пассия» работает на авиационном заводе, да ещё и занимается тем типом самолётов, которые ему надлежит изучить, вначале очень удивился, а по¬том обрадовался. Теперь, не скрывая, он рассказал о причине приезда в её город. Людмила откровенно рассказала о своём неудачном замужестве, о сыне, будущем офицере-десантнике. Михаилу очень хотелось рассказать о себе многое, но он лишь намекнул, что в его семье далеко не всё ладно. Они сидели, обнявшись и обоим было так хорошо. – Ну, что ж, Миша, завтра на работу, пора отдыхать, – сказала она и потушила свет. Начали раздеваться. В свете уличного фонаря, тускло пробивающегося через оконный занавес, он увидел манящие к себе контуры её женственной фигуры. В постели она оказалась первой, но одна находилась там совсем недолго. – Умираю, умираю, – услышал он громкий крик женщины, с которой слился в единое целое. Он, имевший уже немалый опыт интимных отношений с женщинами, ничего подобного никогда не слышал. Мишка мгновенно замер, не на шут¬ку испугавшись. Но не успел он подумать о том, что предпринять, как она его успокоила. – Хорошо, всё очень хорошо, дурачок ты мой. До него быстро дошло, чем вызвана такая бурная эмоция. Он понял, что, скорей всего, его партнёрша довольно долго не была с мужчиной. И он уже без страха продолжал её ублажать… Ночь им обоим показалась слишком короткой. Ранним утром они при¬няли душ, выпили по чашечке кофе. Прощаясь, Людмила обратила внима¬ние на парашютный значок с цифрой 100 на кителе подполковника. Да, в первый вечер, в пылу любовной страсти, она даже не поняла, кто он, авиа¬тор или офицер ВДВ, в которых служит её сынок. Может быть он служит вместе с Игорьком? Этот вопрос её мучил всё время. Ведь она не знала, встретится ли когда-нибудь с Михаилом снова… А он сидел на занятиях, мучительно борясь со сном. Красочные схемы, плакаты и диаграммы мелькали перед его слипающимися глазами. Голоса преподавателей доносились откуда-то издалека. Как только лекции кончи¬лись, он уехал в гостиницу с единственным желанием. Он проспал до утра. Его сосед в номере не ночевал… На другой день, Крайнов с ещё большим нетерпением, чем вчера, ждал окончания занятий. Ему так захотелось увидеть «прекрасную незнакомку! Что-то подобное он уже испытывал, встречаясь со Светочкой, его первой любовью. Неужели он, уже зрелый, семейный человек, смог снова влю¬биться, причем с первого взгляда, с первой ночи? Он позвонил из телефона автомата, первого, попавшегося, у заводской проходной. – Здравствуй, Людмила, можем ли мы сегодня встретиться, – спросил Михаил, очень волнуясь, опасаясь услышать отказ. – Привет! А что, есть такое желание? – кокетливо спросила она. – Не то слово, соскучился я, как будто бы мы с тобой давно знакомы, но очень долго не виделись. – Ну, что ж, тогда приезжай ко мне домой, буду ждать тебя к ужину, – уже серьёзно ответила она. Миша вмиг очутился на седьмом небе. На площади в центре района, Михаил купил букет красных роз, коробку шоколадных конфет, и по зна¬комому бульвару зашагал на свидание. Не без волнения он нажал кнопку звонка. – Раздевайся, проходи в комнату, – радушно сказала она, пожимая по¬данную руку. Они сидели за столом, как старые знакомые, по-семейному. Выпили немного вина. Михаил понимал разницу в их положении: она, – незамуж¬няя, свободная женщина, а он, женатый человек, отец двух детей. С каждой минутой общения с Людмилой у него возрастало желание рассказать ей горькую правду о своей семейной жизни. Ему очень не хотелось, чтобы она видела в нём обычного мужика, развлекающегося в командировке. Он вспомнил, что даже своим прежним любовницам, несравнимым с Людми¬лой, приоткрывал свою душу. Людмила, эта умная женщина, внимательно слушала исповедь своего нового мужчины, постепенно проникаясь к нему доверием, пониманием и ещё каким-то, пока не совсем понятным чувством. Этому человеку, как и ей, пока в жизни явно не везло. Сколько лет растрачено на людей, с которы¬ми они, не по своей вине, так и не смогли обрести семейного счастья... Вторую ночь, да и все, остававшиеся до конца командировки, он отда¬вал ей ласку и страсть, так и нерастраченные в его супружеской жизни. Она отвечала ему тем же. Но днём, на территории завода, они не встречались. Людмила, по понятной причине, запретила Михаилу показываться в отде¬ле, где она работала. Дела любовные не помешали Михаилу успешно закончить изучение самолёта МиГ-25, сдать экзамен и получить соответствующее удостовере¬ние. Наступил день отъезда. Она поехала с ним на вокзал. Они сидели в зале ожидания, печально посматривая друг на друга. Он держал её маленькую ручку в своей огром¬ной, как его сердце, ладони, не представляя, как сможет расстаться с этой женщиной, как будет жить, не видя её. Но обещаний никаких не давал. А она смотрела на него, внезапно вторгшегося в её жизнь, понимая, что поезд умчит его в Москву к жене и детям и, скорее всего, оборвётся этот бурный роман так же, как бывало раньше с её поклонниками. – Прощайтесь, молодые люди, прощайтесь, отправляемся! – потребо¬вала всё понимающая проводница. Они крепко обнялись, расцеловались. Комок подступил к горлу Ми¬хаила так сильно, что он лишь с трудом произнёс: – Пиши до востребования, пиши!!! Скорый поезд «Буревестник» Горький-Москва плавно, без шума тро¬нулся, безжалостно разъединяя мужчину и женщину, в течение всего не¬скольких дней, так сильно привязавшихся друг к другу. Глава одиннадцатая «Между небом и землёй» Михаил нехотя поднялся в тамбур, в котором стоял старик с окладистой белой бородой, как у Карла Маркса, но с рыжими, прокуренными усами. Отец, угостите сигаретой? – попросил Михаил, увидев открываю¬щийся портсигар. Конечно, можно, товарищ подполковник. Мы в войну всегда дели¬лись табачком, да и не только им. Кури, кури, сынок, сердце успокой. Видел я твоё прощанье, не с женой и не с сестрой, конечно! Красивая кралечка, однако. Глубоко в душу тебе запала?... Да, батя, полюбил эту женщину крепко, – признался Михаил и, за¬тянувшись дымом, с непривычки закашлял. Он нашел своё место. Вагон был «сидячий», что не требовало перео¬девания, возни с постельными принадлежностями и знакомства с попут¬чиками, соседями по купе. Ему сейчас меньше всего хотелось общаться с кем бы то ни было. Он уселся в кресло и, наклонив его спинку, как в салоне самолёта, закрыл глаза, стараясь уснуть. Но вскоре понял бес¬полезность затеи... Перед глазами всё время стояла ОНА, сумевшая в течение всего лишь недельного знакомства и нескольких страстных ночей прочно занять место в его сердце. Сейчас он уже был уверен, что его чувства к Людмиле такие же сильные, или даже сильней чем те, которые он в молодости испытывал к Светочке, его первой любви. Его мозг сверлила одна мысль: как снова встретиться с этой женщиной, чтобы увидеть её, обнять. Убаюканный пе¬рестуком вагонных колёс он, наконец, уснул. Поезд прибыл в столицу на Курский вокзал точно по расписанию. Был девятый час утра. Это значит, что она уже на работе, на режимном пред¬приятии, куда простым смертным по телефону звонить невозможно. Она была для него недосягаема. А Людмила в это время, сидя на пятиминутке у начальника отдела, представляла себе, как её новый любовник встречается со своими детьми, с женой, целует её. А может быть, и нет. Михаил ехал, ничуть не боясь встречи с женой. Он вполне осознано нарушил супружескую верность, что всего несколько лет тому назад было просто невообразимо. Дома пробыл очень мало времени. Наскоро приведя себя в порядок, он предстал перед начальником лаборатории. – Ну, как, Крайнов, освоил наш супер-перехватчик? – спросил командир. – Так точно, товарищ полковник. Конструкцию МиГ-25 теперь знаю не хуже, чем ТУ-128, а практика, – дело наживное. Пару раз съезжу в полки, когда потребуется. Прошёл месяц. Михаил звонил Людмиле, как только появлялась такая возможность. Он мечтал о том, чтобы снова попасть в Горький. Однажды, его вызвал командир… – Михаил Григорьевич, нужно срочно ехать на завод, где ты изучал МиГ-25. Из воинских частей поступили сигналы о возникновении неис¬правности обшивки в верхней части фюзеляжа. И полковник ввёл его в суть проблемы, подробно рассказав всё, что знал о ней сам. Если бы кто-нибудь обратил внимание на выражение лица Михаила, вышедшего из кабинета командира, то мог бы подумать, что он только что узнал о награждении солидным орденом, или, по меньшей мере, хорошенькой денежной премией. Это был необычайный сюрприз. Его душа просто пела от счастья. Прямо со службы, не заходя домой, он помчался в город на телефонный переговорный пункт. Михаил заказал пять минут, на¬сколько у него хватало денег, и с величайшим волнением ждал вызова в кабину. А может быть, её дома нет, а вдруг ей кто-то назначил свидание. – Горький, третья кабина, – объявили по радио Михаил бросился в кабину, плотно закрыл за собой дверь. – Людмила, здравствуй, это я, Михаил! Ты слышишь меня, Люда? – кричал он. – Слышу, Миша, слышу, привет! Ты откуда звонишь, из Москвы? – Нет, я в нашем городе, на переговорном пункте, только что со служ¬бы. Меня снова посылают в Горький, на завод. Так что, очень скоро уви¬димся, Люда! Правда, я не уверен в том, что ты этому будешь рада. – Не говори глупостей, рада я, конечно, рада. Это такой для меня сюр¬приз. Приезжай, я буду тебя ждать. Я целую тебя, Люда, пока, до скорой встречи! Я тоже тебя целую, приезжай скорее. Михаил вернулся домой в таком радостном настроении, что не заме¬тить его не могли ни жена, ни дочка. Ему пришлось «объясняться». Борька Нестеров, инженер из отдела радиооборудования, обещал в ближайшее время вывести на человека, который будет продавать «Москвич 401» в хорошем состоянии и, скорей всего, недорого, – солгал он, и это было очень убедительно, потому что все знали о его мечте купить автомобиль. Если бы ты не посылал столько денег своей мамочке, мы бы уже дав¬но могли купить не машину, а самолёт, – язвительно сказала Рита. Ты опять, никак не угомонишься, – сказал Михаил, не желая продол¬жать разговор на эту наболевшую тему. Михаил начал готовиться к отъезду. На службе он тщательно изучил скудные документы, хоть немного проливающие свет на суть задачи, по¬ставленной перед ним командованием. Дома же он закупал продукты пита¬ния, сходил в школу, где встретился с классной руководительницей Насти, заканчивающей десятый класс. – Завтра утром я снова убываю в командировку, – объявил он – Почему в конце недели? Ты же обычно уезжаешь в понедельник, – спросила Рита, даже не поинтересовавшись местом, куда он поедет. – Задание срочное, будем работать и в выходные дни, – твёрдо ответил Михаил. Первым утренним автобусом, прибывшим к городку, он выехал на вокзал, затем сел в электричку и через полтора часа оказался в Москве. В аэропорту Домодедово Михаил без проблем приобрёл билет на самолёт, улетающий в город, где живёт она. Он нервно ходил в ожидании приглаше¬ния на посадку. Всего один час полёта и вот он, город Горький. Самолёт, заходя на по¬садку на небольшой высоте, прошел над этим огромным городом, распо¬ложившимся вдоль сливающихся рек Волги и Оки. Глядя в иллюминатор, Михаил безошибочно узнал район, в котором живёт Людмила. На привокзальной площади он увидел автобус-экспресс «Икарус» с табличкой «Аэропорт-Сормово». Через час езды Крайнов оказался уже на знакомом месте, у гостиницы, в которой недавно жил. Не теряя время на устройство, он сел в трамвай и поехал к заводу. Оформив пропуск, Михаил прошёл в заводоуправление к главному во¬енному представителю, полковнику, который оказывал ему содействие в освоении самолёта МиГ-25. – Здравия желаю, товарищ полковник! Вот, научили на свою голову, те¬перь принимайте, будем вместе решать непростую задачку, – сказал Край¬нов, войдя в кабинет, пропахший табачным дымом. – Не пугай, подполковник, надеюсь, что-нибудь не очень серьёзное? – Товарищ полковник! Как раз это и предстоит выяснить. В несколь¬ких полках обнаружены дефекты обшивки самолётов. Главный инженер авиации ПВО страны принял решение определить причину появления не¬исправности и выработать рекомендации, – сказал Крайнов и предъявил полковнику письменное подтверждение сказанного. Полковник закурил, задумался, затем вызвал своего заместителя. – Так, Эдуард Николаевич, сопроводи-ка представителя Центральной лаборатории к технологам, а я пока позвоню главному инженеру, чтобы он дал им соответствующие указания. Они перешли в другое, расположенное неподалеку здание. Главный технолог, чем-то очень озабоченный, не успев глубоко вникнуть в цель приезда подполковника, направил его в отдел, занимающийся связью с экс¬плуатирующими организациями. Начальник этого отдела, принял его очень учтиво. Внимательно выслушав подробный рассказ подполковника, он за¬теребил бородку. – Ну-с, молодой человек, я всё понял. Пройдёмте, я представлю Вас специалисту, с которым Вы будете решать проблему, надеюсь успешно, – сказал он, многозначительно подмигнув. Они вошли в комнату, в которой за письменными столами сидели инженеры-технологи, большинство из которых были женщины. Михаил сразу увидел её, Людмилу, склонившуюся над чем-то, и не обращавшую внимания на вошедших. Его сердце так забилось, что казалось, выскочит наружу. А через мгновенье Геннадий Дмитриевич подвёл Крайнова именно к её столу. – Хохлова, представляю Вам товарища из войск, который занимается проблемами вашего любимого изделия 84, прошу, как говорится, любить и жаловать. Она поднялась и подала слегка задрожавшую руку «товарищу из войск». – Людмила Васильевна, а можно просто Людмилой звать, – сказала она, боясь взглянуть в его глаза. – Михаил Григорьевич, но можно звать Михаилом и, если захотите, то просто Мишей, – в тон ей ответил он. – Присаживайтесь, пожалуйста, я Вас слушаю, – сказала она, видимо, уже овладев собою. Начальник Людмилы ушел, но сидящие в комнате сотрудницы с не¬скрываемым интересом наблюдали за «гостем», молодцеватым офицером. Он снял фуражку, под которой скрывались черные, чуть тронутые сединой волосы, увенчанные непокорным чубом. Их взгляды встретились, без слов выражая то, что они почувствовали в те минуты. – Людмила Васильевна, я владею неприятной для всех нас информа¬цией, поступившей из воинских частей. На нескольких самолётах, налетав¬ших совсем не много часов, обнаружено… И далее следовал подробный отчет, изобилующий понятной им тер¬минологией. Глядя со стороны, вряд ли можно было предположить, что эти двое симпатичных людей встретились не впервые. К счастью, вскоре приблизилось время обеденного перерыва. Чувство голода превозмогло нездоровое любопытство и сотрудники, поглядывая на Людмилу, потянулись к выходу, торопясь в заводскую столовую. Наступил момент, когда они остались одни. Михаил вмиг оказался рядом с Людми¬лой, крепко её обнял и они расцеловались. Он так и держал бы её, не от¬пуская, прижавшись своей щекой к её лицу. – Ну, Люда, наверное, Богу было угодно вот так, всего через месяц, устроить эту встречу, – сказал Михаил, сияя счастливыми глазами. – Да, трудно поверить, что это не сон… – Ладно, надеюсь, мы найдём время обо всём поговорить, всё оценить, а пока предлагаю пойти пообедать, – предложил он. Они вошли в столовую, когда там уже было полно людей. Стали в оче¬редь, двигающуюся довольно быстро. В дальнем углу обеденного зала ока¬зался свободный столик, который они и заняли. – Где ты остановился, Миша? – заботливо спросила она. Пока нигде, прямо с аэропорта сюда примчался, в гостиницу пока не заезжал. Тогда не морочь голову ни себе, ни людям. После работы сразу пое¬дем ко мне домой, если не возражаешь, конечно. Какие могут быть возражения, Люда! – сказал он, легонько прижав своей ладонью ёё ладошку, лежавшую на столе. Они уже поели, но не спешили вставать из-за стола, любуясь друг дру¬гом. Возвратившись в отдел, Людмила вызвала технологов из цеха, где из¬готавливались фюзеляжи, потом они посетили сборочный цех. Она поста¬вила «на уши» всех, кого касалась проблема. К концу дня Михаил понял, что теперь нужно попытаться проверить состояние обшивки самолётов в авиационном полку, расположенном вблизи города. С этой целью он снова предстал перед главой военной приёмки и доложил ему свои соображения. Полковник одобрил идею, по телефону свя¬зался с корпусом ПВО, которому был подчинён этот полк и получил добро. – Значит так, подполковник, завтра в 9 утра вас будут встречать у плат¬формы Постниково, это примерно в часе езды от города. Я транспорт предо¬ставить не могу, не обессудь. В полку вам дадут возможность проверить все самолёты, завтра у них день профилактических осмотров. В понедельник не забудь доложить мне результаты поездки, – строго сказал полковник. Закончен рабочий день. Уже не обращая никакого внимания на окру¬жающих, Людмила и Михаил вместе прошли заводскую проходную, сели в трамвай и отправились в центр района. – По дороге домой зайдем в магазин, нужно кое-что купить, ведь впе¬реди у нас два выходных дня, – сказала Людмила как будто бы, обращалась к своему мужу. На сердце Михаила, чутко воспринимавшего людей, потеплело. – Конечно, пойдём, это правильно, – согласился он, будучи уверенным, что на одно посещение магазина у него командировочных денег точно хватит. Несмотря на скудный ассортимент продуктов в магазинах этого, за¬крытого для иностранцев города, Михаил тащил две довольно увесистые сумки с покупками. Брать деньги у него женщина отказалась наотрез, зная по личному опыту финансовое положение командировочных людей. Вечером они сидели за столом, ужинали. Михаил продолжал откры¬вать ей душу. Он проникся таким доверием к этой милой женщине, что, ещё не представляя их будущее, был с ней совершенно откровенен. Она же более сдержанно рассказала о неудачном замужестве и одинокой жиз¬ни, в которой, естественно, появлялись мужчины. Зато о своём любимом сыночке Игоре, десантнике, она говорила вдохновенно. Михаил с большим интересом рассматривал армейские фотографии, прекрасно понимая, что таким сыном Людмила вполне могла гордиться. Началась передача «Время». Они пересели на диванчик, обнялись. Женщина с экрана телевизора пообещала на следующий день хорошую по¬году, что было для них очень кстати. У тебя есть брючный костюм? – спросил Михаил. Есть. А почему ты об этом спрашиваешь? – Потому что завтра на аэродроме в брюках удобнее лазить по само¬лётам, да и ветерок там почти всегда свежий, можешь простудиться, – объ¬яснил он. – Так, ладно, завтра рано вставать, давай ложиться, нужно отдохнуть, – предложила Людмила. – Есть, товарищ командир, отдыхать или не отдыхать, это уж как по¬лучится, – не совсем удачно пошутил он. Эта ночь мало отличалась от тех, которые они пережили раньше. Но, чувствуя ответственность, встали во время, перекусили и пешком отправи¬лись на станцию. Электричка уже поджидала своих пассажиров. Вагон прилично побалтывало, Михаила слегка потянуло на сон, и он склонил голову к своей подружке. Это было так приятно, причем, не только ему. Он очнулся, когда состав резко тронулся после одной из остановок. – Люда, а сможешь ли ты «выписать мне квитанцию», подтверждаю¬ щую, что во время командировки я жил в Горьком? Она поняла глуповатую шутку, улыбнулась. – Без проблем, Миша, не волнуйся. Моя приятельница работает в за¬водской гостинице, где я раньше жила. Для меня она «нарисует» любую квитанцию. – Вот здорово! Значит, в финансовой части ко мне не будет вопросов, – сказал он. На платформе их уже ждал офицер, который, проводил к машине, стоявшей невдалеке. Через пару десятков минут они оказались на аэро¬дроме, на стоянке самолётов. Их встретил заместитель командира полка по инженерно-авиационной службе, солидного возраста офицер, звание кото¬рого скрывал синий форменный костюм. – Подполковник Дементьев, – представился он, козырнув. – Подполковник Крайнов, Центральная лаборатория, а это Людмила Васильевна, представитель авиазавода, – пояснил Михаил. Они сразу приступили к делу. В тот день полёты в полку не произво¬дились. Грозные перехватчики смиренно стояли, отдав себя во власть «тех¬нарей», которые их осматривали, что-то промывали, смазывали. Дементьев обеспечил «зелёный свет» приезжим исследователям. Михаил и Людмила шли от самолёта к самолёту, взбирались на фюзеляж по стремянкам, осма¬тривали подозрительные места обшивки и записывали результаты. К концу дня ветер стал таким порывистым, что Михаил запретил Людмиле подни¬маться наверх, боясь, что она может сорваться с гладкой поверхности само¬лёта, так как держаться там было не за что. Результаты осмотров были шокирующими: разных размеров дефект¬ные участки обшивки были обнаружены на четырёх перехватчиках. Но Михаил не имел права отстранять эти самолёты от полётов или давать раз¬решение на их дальнейшую эксплуатацию. Решение должны были принять там, в Москве Он же должен был срочно передать полученную информа¬цию своему командиру, в лабораторию. Сделать это можно было только в понедельник утром. Как там Николаенко, Владимир Иванович, наш шеф, что-то давнень¬ко не посещает нас? – спросил подполковник Михаила. Отъездился Володя, плоховато у него со здоровьем. Теперь вместо него я буду заниматься вашими самолётами. Понятно, товарищ подполковник. Будем знать. Кстати, если что по¬требуется в личном плане, обращайтесь. Может Вам спиртику налить, ведь намерзлись за день? – учтиво спросил Дементьев. Нет, спасибо, – ответил, улыбаясь, Михаил, отбив попытку заманить его в сети, в которых запутался его подчинённый. А помощница-то у Вас красивая, – продолжил Дементьев, сразу ста¬раясь сменить тему. И специалист по МиГ-25 она хороший, – согласился Крайнов. И всё же армейскую фляжку чистого спирта Михаил принял, потому что с продажей винно-водочных изделий в городе были проблемы. Продрогшая на аэродроме Людмила, уже сидя в электричке, прижалась к Михаилу. Согревшись, она задремала и он замер, боясь пошевелиться. А мысль его работала. Обдумывая результаты осмотров, он решил предложить приспособление, позволяющее оценивать дефекты и с его по¬мощью проверить абсолютно все самолёты. Собрав такую информацию, конструкторские бюро Микояна и завода смогут принять решение. Вскоре они вернулись домой. Впереди было два выходных дня, уйма свободного времени, которое они могли провести вместе! Давай завтра сходим в кино, – предложил Михаил. Не возражаю, сто лет там не была, – радостно сказала она. А утром, хорошо отдохнувшие после пребывания на аэродроме, они сидели за столом, завтракали. – Миша, ты не будешь возражать, если мы пригласим в кино мою под¬ружку Нилу, с которой ты знаком? Понимаешь, её Никита уехал, и ни слуха, ни духа. Она так одинока, – сочувственно сказала Людмила. Михаилу очень не хотелось, чтобы кто бы то ни было мешал его обще¬нию с Людмилой. Он ценил каждую минуту пребывания с ней. Но возра¬жать ей не решился. – Раз ты считаешь это нужным, пусть так и будет, – сказал он. Нила их уже ждала у входа в кинотеатр «Ракета». Она оценивающим взглядом окинула приближающуюся парочку и как-то криво улыбнулась. Поздоровались. – Надолго ли в наши края, – отчуждённо спросила Нила. – Думаю, да! Уж больно понравился мне ваш город! Я бы стал назы¬вать его не «Горьким», а «Сладким», – пошутил Михаил, каким-то чувством уловив настроение женщины. Оставив подруг сидящими на скамейке, он пошел за билетами. У касс собралась солидная очередь, потому что в тот день демонстрировался со¬ветский приключенческий фильм «Узник замка Иф», созданный по моти¬вам романа Александра Дюма «Граф Монте-Кристо». – Люд, ну, как твой красавчик? Смотри-ка, опять примчался, – с иро¬нией сказала Нила – Нормальный мужик. С ним хорошо не только в постели, интересный такой, всё умеет. Дома мне всю бытовуху подремонтировал. А приехал он снова по делам службы. – Ты, подружка, с этим сердцеедом будь осторожнее. Мне Никита про него такое рассказывал, такое. Он же нигде и никогда не живёт без баб, не брезгает никем. Такой, может, запросто и заразу принести. – Он мне сам говорил, что с некоторых пор стал изменять жене. Стерва она у него, просто не повезло ему, вот и отводит душу. А на неразборчивого мужика он вроде бы не похож. – Ну, смотри, будь осторожна. Не мне тебя учить, у тебя хахалей боль¬ше моего побывало. – Нилочка, давай сменим тему, жизнь покажет, кто есть кто. А пока нам с ним хорошо, вот и всё. И, мне даже кажется, он в меня влюбился. Высказывания подруги оставили в душе Людмилы противный осадок. Но, как всегда, ей хотелось верить в лучшее. В этот момент она уже по¬жалела о том, что пригласила подругу. Нина, подруга её юности, вряд ли говорила бы так дерзко. – Девушки, порядок, билеты есть, серединка, правда, где-то в послед¬них рядах, – радостно доложил Михаил. Они зашли в фойе, когда до начала сеанса оставалось ещё минут двад¬цать. Михаил сбегал в буфет, принёс по порции пломбира. Они стояли, предвкушая просмотр увлекательного фильма. Зайдя в зрительный зал, Михаил сел между подругами. Свет погас, фильм начался сразу, без обыч¬ного киножурнала. На экране развиваются драматические события. Перед самой свадь¬бой, Эдмунда Дантеса разлучают с любимой девушкой. По ложному обви¬нению он становится узником зловещего замка, где ему предстоит томиться до конца жизни. Михаил невольно представляет себя на месте Дантеса. Кто или что может прервать его любовь к Людмиле, с которой недавно свела его судьба. Он берёт её руку в свою, и слегка пожимает. Ему кажется, что его чувства передаются ей. А в её сердце творится что-то подобное. Кто же на самом деле Миха¬ил, что прячется за его привлекательной наружностью, офицерской статно¬стью? Да, подруга смогла разбередить её душу, внести смуту. А что, если Нила просто завидует ей? Нужно хорошенько разобраться. Правда, есть ли причина для волнения? Ведь он ничего серьёзного пока не предлагал. Зажегся свет. Не успевшие вернуться в реальный мир, зрители мол¬ча покидали зал. Яркое апрельское солнце слепило глаза, свежий воздух опьянял. – Девушки, я предлагаю прогуляться по парку, такая прекрасная по¬года, – сказал Михаил. – Хорошее предложение, – согласилась Нила. – Подчиняюсь абсолютному большинству, но перед этим мне нужно на пару минут заскочить к родителям, навестить стариков, – сказала Людмила. Недалеко от дома, в который она должна была войти, компания оста¬новилась. – Нила, а может быть, пойдёшь со мной, – предложила подружка. – Нет, я постою с Мишей, если ты не возражаешь, если не заревнуешь, подруга. Людмила быстро удалилась, опрометчиво оставив Михаила наедине со своей самой близкой подругой. – Вот гляжу я на тебя, Миша, и на свою подружку, голуби вы си¬зокрылые, так быстро сблизились, вот уж второй раз примчался к ней. Неужто так сильно влюбился, Миша? – спросила Нила, лукаво заглядывая в его глаза. – Прилетел я в Горький на завод не по своей воле, начальство послало. Но на твой вопрос отвечу откровенно: да, этих нескольких дней, проведён¬ных с Людмилой, мне хватило на то, чтобы влюбиться в неё, причем, так сильно, что теперь не представляю жизни без неё. Так ты что, хочешь на ней жениться? А почему бы нет. Она свободная женщина. Согласится ли она, вот вопрос… Нила недолго помолчала, что-то обдумывая. Я понимаю, Миша, что тебе с ней сейчас хорошо, она твоя любовни¬ца. А будет ли она тебе хорошей, верной женой, будучи столько лет неза¬мужней? Ты же её совсем не знаешь. За многие годы её свободной жизни у неё было немало любовников, я почти всех их знала. Меня это не удивляет. Я человек женатый, и то не безгрешен, уже повидал немало женщин. Да, но почему ни один из них не взял её замуж? Может быть, она хороша в постели, да и только. «Разведка» мне доложила, что твоя семейная жизнь не сложилась. Так неужели ты хочешь второй раз наступить на одни и те же грабли, да ещё и детишек своих осиротить? Я много лет прожил с бездушной женщиной. Это она толкнула меня к разгульной жизни, которая, если честно, мне не по нутру. Я всё же хочу остаток дней своих прожить по-другому. Я, конечно, тоже не «сахар», не зря живу одна. Мне это неприятно говорить, но не согреет моя дорогая подружка тебе душу, уж больно холод¬на она, поверь мне. – У меня совершенно иное мнение о Людмиле. Но я понимаю, что же¬ нитьба, это всегда риск. Я много раз прыгал с парашютом, я привык к риску. Появилась Людмила, и диалог сразу прервался. – А вот и я, пошли ребята, – весело сказала она, хотя на душе у неё было неспокойно. Пройдя совсем немного по центральной аллее, они оказались у неболь¬шого пруда. По зеркальной водной глади грациозно скользила пара белых лебедей, не обращающая никакого внимания на многочисленных зрителей, наблюдающих за ними. Можно им позавидовать, – сказал Михаил, глубоко вздохнув. Завидовать птицам? – удивлённо спросила Нила Да, именно этим птицам. Мало того, что они прекрасно летают, они соблюдают супружескую верность до конца своей недолгой жизни. Я согласна с тобой, Миша. Как было бы хорошо, если бы люди так могли, – сказала Людмила, сочувственно глянув на него. Полюбовавшись лебедями и плававшими там же дикими утками, они пошли дальше, свернули к большому озеру и присели на скамейку. Про¬снувшаяся после зимней спячки природа буйно раскрывала свои зелёные объятия. Кругом была такая красота, что хотелось созерцать её молча. Побродив по сосновому бору, занимающему большую часть парка, они посетили кафе, выпили по стакану ситро и проводили Нилу до её дома. Прощание было обоюдно холодным. Михаил и Людмила шли домой, пред¬чувствуя назревающее выяснение отношений. А Нила сгорала от любопыт¬ства. Ей очень хотелось узнать, какие всходы дадут зёрна недоверия, бро¬шенные на ниву любовных отношений её подруги с этим офицериком... Они сидели за столом, ужинали. Михаил любовался женщиной, о кото¬рой так нелестно отозвалась её подруга. А Людмила всё никак не решалась начать разговор о том, что волновало её, даже пугало. – Миша, наш роман, так стремительно начавшийся, продолжается. Ты извини, но я хочу спросить тебя, хочу узнать... – Я отвечу на любой твой вопрос, спрашивай, – прервал он её нереши¬тельную речь. – Я знаю, что ты часто ездишь в командировки. Скажи честно, ты каж¬дый раз знакомишься с женщинами, спишь с ними? – спросила Людмила, глядя в глаза Михаила. – Бог с тобой! Я позволил себе такую блажь только на семнадцатом году супружеской жизни и успел согрешить лишь с двумя женщинами. Клянусь, что это было три года тому назад. Потом я решил больше ни с кем не встречаться, но вот, совершенно случайно, попал в твой дом и, как только увидел и услышал тебя, мой запрет почему-то исчез. Она выслушала его проникновенно сказанные слова и у неё сразу от¬легло от сердца, не оставив и тени сомнения в искренности услышанного признания. – Я верю тебе, Миша, прости меня, дуру, за бестактность, – сказала Людмила, краснея. – Знаешь, Люда, наверное, я принадлежу к категории мужчин, кото¬рые относятся к противоположному полу так, как лебеди или дельфины. Я однолюб. Это может выглядеть банально, но в моей жизни всего лишь две женщины, в которых я влюблялся. Первый раз я полюбил девушку в 18 лет, она любила меня, но через год мы расстались по её инициативе, при¬чем, при загадочных обстоятельствах. Женился на женщине, не испытывая к ней сильных чувств, просто она забеременела от меня. И даже с ней я долгие годы хранил «лебединую» верность. Но она достала меня своими скандалами только за то, что высылаю деньги матери, а это для меня свято и нерушимо. – А кто же твоя вторая любовь, Миша? – Это ты, Людмила! Ты начала входить в моё давно опустошенное сердце ещё стремительней, чем та, моя первая любовь. Я не боюсь при¬знаться в этом, несмотря на то, что с момента нашего знакомства прошло так мало времени. Но мы уже в таком зрелом возрасте, так много повидали в жизни, что имеем на это право. Короче, я влюбился в тебя, как мальчишка, вот и всё. Некоторое время они сидели молча. Затем Людмила встала, подошла к Михаилу и положила руки на его плечи. Их взгляды встретились. – Миша, ты мне тоже очень нравишься. В моей жизни мужчин было больше, чем у тебя женщин. Но такого как ты я ещё не встречала. И сейчас я душой и телом открыта для тебя, только для тебя. Давай не будем торопить события, будем видеться как можно чаще, ведь между нами всего четыре сотни километров. Давай переписываться, продолжай мне звонить... Он встал, они обнялись и крепко расцеловались. Михаил на миг вспомнил высказывания Нилы и решил, что это просто была её неудачная интрижка. До конца командировки Михаил был с Людмилой, и их отношения всё более становились похожими на супружеские. Он полностью выполнил за¬дание и наступил печальный день, день отъезда. Михаил попросил не про¬вожать его, они простились дома. Расставаться в этот раз им было намного тяжелей. Михаил с головой окунулся в работу, что спасало его от нестерпимого желания снова увидеться с Людмилой. Редкий раз, попадая в Москву в ран¬ние часы, он успевал позвонить своей любимой домой, пока она не ушла на работу. А, возвращаясь, забегал в почтовое отделение, что находилось вблизи вокзала. Вот и в этот день он протянул своё удостоверение личности в окошко с надписью «Корреспонденция до востребования». И через мгно¬венье получил его обратно с вложенным в него конвертом. Письмо было от неё. Он тотчас вскрыл конверт и начал читать. «Здравствуй, дорогой Мишенька! Я всё ещё нахожусь под впечатлени¬ем наших встреч. Как жаль, что были они такими короткими. Теперь мне остаётся только мечтать и ждать следующей встречи! Когда? И будет ли она вообще? Я прекрасно понимаю твоё положение и сочувствую тебе. Но знай, что как бы ты ни поступил, я всё равно буду любить тебя. Помни, что теперь есть человек, который всегда будет тебя ждать. Всё, милый мой, до встречи!!! И храни тебя Бог! Целую тебя, Людмила». Всего несколько строчек, написанных каллиграфическим почерком, но каких! Они взволновали душу Михаила основательно. Из почты он вышел другим человеком, несказанно счастливым. Он шел к электричке, пока не задумываясь над тем, что делать с письмом. Вспомнил об этом, когда объя¬вили, что следующая остановка его. Самого простого решения, уничтожить письмо, быть не могло. Он просто прячет его в кармане кителя, благо при¬вычки лазить по его карманам жена не имела. А на следующий день, войдя в свой отдел, положил драгоценное письмо в свой сейф. Теперь оно было в надёжном месте. Мероприятия, предложенные Крайновым, были одобрены Главным инженером. Ему поручили срочно разработать и изготовить предложенное им приспособление. С его помощью во всех полках, вооруженных само¬лётами МиГ-25, предстояло произвести соответствующие замеры. Михаил довольно быстро разработал конструкцию прибора, и один из лучших сле¬сарей лаборатории изготовил его. Военно-транспортный самолёт с комиссией на борту должен был взле¬теть с подмосковного аэродрома «Чкаловский» и доставить инженеров в воинскую часть, расположенную вблизи города Пермь. Михаил прибыл к самолёту в числе первых, успев позвонить Людмиле, с сожалением услы¬шавшей о том, что летит он в другой город. С некоторым опозданием все собрались, и АН-12, практически пустой, легко оторвался от бетонки и до¬вольно круто стал набирать высоту. В герметичном, но не отличающемся комфортом салоне, где сидели пас¬сажиры, Михаил познакомился с представителями ОКБ Микояна, авиазаво¬да и другими членами комиссии. Монотонный гул двигателей начал быстро усыплять, правда, не всех. Крайнов сидел с закрытыми глазами и «хулиган¬скими» мыслями в голове: вот бы погода в Перми испортилась, да посадили бы самолёт около Горького, на военном аэродроме, где он бывал... Через несколько минут дверь пилотской кабины открылась, и оттуда вышел один из членов экипажа. – Уважаемые, экипаж приносит вам свои извинения. Пермь нас не при¬нимает, штормовое предупреждение. Мы вынуждены садиться под Горь¬ким и там будем ждать, – сообщил он, перекрикивая шум двигателей. Пассажиры недовольно зашевелились, посыпались упрёки в адрес во¬енной авиации. Михаил же благодарил Бога, до которого, наверное, дошло его пожелание. Вскоре самолёт приземлился и подрулил к ангару. Все выш¬ли на свежий воздух. Командир экипажа мельком бросил, что вылет может быть задержан даже на сутки, пока там, в Перми, бушует антициклон. Ска¬зал и пошел звонить на метеостанцию, выяснить обстановку. Михаил нервно ходил по стоянке, меряя её своими шагами. Он уже четко себе представлял, что как только вопрос решится, он пешком или на попутке доберётся до электрички, доедет до города, купит букет цветов и нажмёт на кнопку заветного звонка. Она откроет дверь, посмотрит на него широко раскрытыми глазами и спросит: Ты откуда, Мишенька? С неба свалился, Людочка, – ответит он. Он увидел появившегося вдали командира экипажа, и ему сразу стало не по себе. Лётчик шел быстро, а, приблизившись, замахал руками, требуя от всех войти в самолёт. Погода в Перми резко изменилась к лучшему, а на¬строение Михаила стало скверным, хуже не бывает. Он бы сейчас закурил, но в таких самолётах это не разрешается. Вскоре после взлёта, дверь пилотской кабины снова открылась. – Уважаемые, экипаж ещё раз приносит свои извинения за вынуж¬денную задержку рейса и, в качестве «компенсации морального ущерба», дарит вот эту фляжку, содержимое которой поможет вам скоротать время в полёте. Представители авиационной промышленности прекрасно зна¬ли цену «подарка». Фляжка пошла по кругу. Спирт разбавляли водой, морщась и покрякивая, выпивали, закусывали плавлеными сырками, предусмотрительно взятыми в полёт экипажем. Михаил тоже выпил и вскоре крепко уснул. В Перми инженеры проработали всего один день, в течение которо¬го с помощью приспособления Крайнова удалось проверить все самолёты. Выявив три дефектных, группа вылетела на следующий аэродром. Домой Михаил вернулся через десять дней привезя, как всегда, экзотические про¬дукты и с севера, и с юга, где побывал в эти дни. А начальнику лаборатории он представил положительный отзыв о его приспособлении, который дали члены инженерной комиссии. – Ну, что же, Михаил Григорьевич, ты успешно решил проблему, Глав¬ный инженер доволен. А твой прибор вполне можно считать предложением рационализаторским, заслуживающим материального поощрения, – улыба¬ясь, сказал полковник. Принесенные Михаилом «внеплановые» деньги, как всегда, не вызва¬ли восторга у Риты – Сыночку нужно купить школьный костюм, ведь 1 сентября не за го¬рами. Так и на него вряд ли хватит, – посетовала она. Михаил промолчал, проглотив обиду. В последнее время, после зна¬комства с Людмилой, восприятие несправедливого отношения жены к нему резко притупилось. Его измученная душа теперь как будто бы отгородилась высоким забором. Обстановка с эксплуатацией самолётов, которые он вёл, была спокой¬ной, необходимости в командировках пока не возникало. Михаил работал в своём отделе, сидя за столом. Каждый день он украдкой доставал из сейфа письмо Людмилы, перечитывал, и на его душе становилось так хорошо, что хотелось петь. В те дни он всё чаще думал о возможности развода и же¬нитьбе на Людмиле. В согласии Людмилы он был почти уверен, впрочем, только «почти». Прошел ещё месяц. Михаил почувствовал, что в ближайшее время командировка в Горький не предвидится. Даже в Москве он теперь бывал нечасто. Что же делать? Он часто звонил Людмиле, а писем ей не писал, по¬тому что не умел на бумаге выражать свои чувства. Однажды, держа завет¬ное письмо в руках, его осенила мысль: нужно пойти в очередной отпуск, в течение которого он как-нибудь сумеет вырваться в Горький. Время было весеннее, не очень жалуемое офицерами для отпусков, что облегчало получить разрешение командования. И, действительно, полков¬ник, немного удивившись такой просьбе, дал добро. И Михаил сразу ока¬зался на переговорном пункте. Люда, здравствуй, у меня новость! Мне разрешили месячный отпуск, а это значит, что мы сможем увидеться. По пути в Киев, к моим родным, я смогу заехать к тебе, если не возражаешь. Привет, Миша! Ты знаешь, снова какое-то счастливое совпадение. Я слышала, что наш профком собирается организовать экскурсионную поездку в один из городов Героев, кажется, в Киев. Если это действитель¬но так, то у нас, конечно, появится возможность встретиться, причем, в твоём любимом городе. Позвони мне через пару дней, я всё разузнаю и сообщу тебе. Предположение Людмилы подтвердилось. Заводчане должны были посетить столицу Украины. Ей удалось оказаться в числе счастливчиков. В Киев и обратно они должны были добираться самолётами. Узнав дату вы¬лета группы из Горького, Михаил начал действовать. – Рита, меня «выгоняют» в отпуск, – сообщил он жене. – Поезжай, поезжай. Мама несколько раз писала, что требуется твоя помощь, сарай давно прохудился, поправишь. Смотри, в Киеве не больше недели, слышишь? – Я слышу, но это как получится, может быть, в Киеве меня тоже ждут дела. – На те деньги, что ты посылаешь своей мамочке, можно все дела пере¬делать, понял? – А может быть, всё же поедем вместе, заедем в Киев, а потом к твоим, – задал он контрольный вопрос, зная ответ. – Я поеду с детьми в августе, но только к своим, когда Настя закончит семестр, – заявила она. – Ладно, прекратим этот бесполезный разговор, – сказал Михаил. Он начал готовиться к отъезду. Нужно было заготовить как можно больше продуктов для семьи, кое-что подремонтировать в квартире и по¬видаться с дочкой. Рано утром, простившись с женой и сыном, Михаил покинул гарнизон. В Москве, в общежитии мединститута, он застал Настю, уже готовую к уходу на занятия. Оба торопятся и вместе выходят на улицу. – Пап, а пап, как у вас с мамой дела? Почему в отпуск едешь один? – спросила Настя. У нас всё без изменений. Разве ты не знаешь маму? Она так и не хочет понять и смириться с тем, что я должен помогать своей матери. И во¬обще не желает знаться с моими родными. Разве это нормально, что ни ты, ни Егорка не бываете у киевской бабушки? – горестно спросил Михаил. Папа, а может быть есть причина, по которой мама так себя ведёт, может быть, ты в чём-то неправ? Знаешь, доченька, ты уже взрослая и должна понять меня. Представь себе, что ты полюбишь парня, выйдешь за него замуж, а он, не дай Бог, не захочет с нами, твоими родителями общаться. Понимаешь, как страшно оказаться меж двух огней? Она задумалась, ничего не ответила. Но Михаил чувствовал, что дочка пока ещё разделяет линию поведения своей мамы. Они распрощались, спу¬стившись в метро, и разъехались в разных направлениях. Михаил быстро добрался до Курского вокзала. Он глянул на часы, Людмила ещё дома. Прибежав на переговорный пункт, попросил дежурную срочно соединить с Горьким. – Люда, доброе утро! В общем, так, я выезжаю к тебе, сдавай авиаби¬лет, в Киев доберемся вместе, приеду, расскажу, – выпалил он – Ну, ты даёшь, парень! Я же в составе группы, билеты у руководителя. – Ничего, попроси, особые обстоятельства. Я прошу тебя, так надо, всё, целую, до скорой встречи. Когда Михаил оказался у билетной кассы, поезд на Горький «показал ему хвост». До отправления следующего было более трёх часов. Ждать столько времени ему было просто нестерпимо. Тогда, он купил билет на первую попавшуюся электричку, уходящую в сторону города, в который он был готов добираться, на чем угодно, лишь бы скорее. Прошло чуть боль¬ше двух часов, когда Крайнов оказался на станции Петушки. Узнав, что до шоссейной дороги Москва-Горький примерно минут тридцать пешего хода, он решительно зашагал. Трасса жила своей обычной жизнью. Легковые и грузовые машины проносились мимо, обдавая Михаила выхлопными газами и пылью. Нако¬нец, до него дошло, что «голосовать» на этом участке дороги бесполезно, потому что сбрасывать скорость ради одного пассажира, никто не станет. Михаил дошел до изгиба дороги и остановился. И вскоре, зашипев воз¬душными тормозами, возле него остановился груженный какими-то тру¬бами КАМАЗ. – Вам куда, товарищ подполковник? – спросил водитель, наверное, не¬давно вернувшийся из армии, паренёк. – Мне в Горький, город на Волге. – Вам повезло, но не совсем. Довезу Вас до Владимира, что примерно на полпути от Москвы до Горького. Дальше поедете также автостопом или электричкой. Разговорились. Шофер признался, что любит подвозить не только де¬вочек, а любых пассажиров, потому что общение с попутчиками всегда бо¬дрит, не даёт уснуть за рулём. Он рассказал о недавно прошедшей службе в зенитно-ракетном дивизионе войск ПВО, о жизни в столице. – А почему Вы, товарищ подполковник, не поехали поездом, скажите, если не секрет? – спросил паренёк – Не секрет, не секрет. На утренний поезд не успел, а терять время на ожидание следующего не стал, потому что спешу увидеть человека, по ко¬торому очень соскучился, – признался, улыбаясь, Михаил. – Всё понятно, – сказал водитель и нажал на газ. Грузовик понёсся ещё быстрее. Стремительно пролетело время. Во¬дитель, наотрез отказавшись от денег, высадил Михаила в том месте, где он сворачивал с трассы. Оказавшись снова на обочине дороги, он минут сорок простоял, вы¬лавливая машину с номерами Горьковской области. До города добрался, сделав ещё несколько пересадок. Не чувствуя усталости и голода, пропах¬ший бензином, он предстал перед Людмилой, не ожидавшей его появления в это время.