Нина Турицына

Стихи

Я не знаю, что лучше: лежать у весны в колыбели
Или жизнь завершив, явиться однажды туда,
Где над белой землёю метут-заметают метели
И на это с небес равнодушная смотрит звезда.
Я не знаю, что лучше: быть старым, спокойным и мудрым.
Слава богу, всё есть. Слава богу, ни в чем нет нужды.
Или быть молодым, как весеннее яркое утро,
Снова падать, вставать и одними надеждами жить?
Поглядите на старца – ничего уже в жизни не надо.
Всё понять. Всё простить. Тихий свет в его ясных очах.
А другой – весь порыв, весь – метанье, пока без награды.
И мечта: Я – как Бог. И боязнь: я – лишь прах.

СТАРЫЙ ХУДОЖНИК

Он сидел пред своею картиною
И, часам потерявши счет,
Всё смотрел на нее, любимую,
Прислонившись к стене плечом.
На картине - стоит скамеечка,
На картине – сирень цветет.
На скамейке кошечка греется,
А по небу летит самолет.
И глаза опустив со смирением,
Завернувшись в легкую шаль,
Никнет девушка под сиренью.
Никнет, словно сама печаль.
И теперь, на картину глядя,
Словно вновь вошел в старый двор
Под сирень в прохладном наряде –
Из цветов и листьев убор.
А когда отошел от картины,
А когда поглядел по углам –
Только комната в паутине,
Вместо мебели – старый хлам.
За окошком в тоске осенней
Чуть сереет тусклый рассвет.
Нет ни девушки, ни сирени,
Даже кошки паршивой нет (12.2007)

Строка из Ницше

Средь пожара морского прибоя
В белом пламени пены и брызг
Как ты можешь просить о покое
У стихии, где бури и риск!
Неужели ты веришь обману,
На безмолвный взирая простор –
Там притихшие жерла вулканов
Схоронились в цепи синих гор.
А она, хотя так молчалива –
Ни упреков, ни жалоб, ни слез,
Но уже покатилась с обрыва,
И погибнет, коль ты не спасешь. (8.9.2009)

4 Осень, рыжая дурочка

Осень, рыжая дурочка,
Плачет о том, чего нету.
Мокрые грязные улочки.
Серенькие рассветы.
День - одинокой пустынею.
Вечер – подбитой птицей.
Ночь – на постель постылую.
Утром – назло рядиться
В яркий багрец и золото
Из облетевших листьев,
В ветер – свежо и молодо,
В ягод звонкие кисти.
Всех убеждать: красавица!
Лгать: еще молодая!
Знать: уже всё кончается.
В золоте, а – нагая.
Утро и день - безутешные,
Ночь – без конца и края,
И впереди неизбежное:
Всё, уже умираю.

5 Он был как брат

Он был как брат. И в разговоре
Все было просто и легко.
Так успокаивает море
Своим неспешным говорком.
Он был поверенным в секретах,
Не претендуя ни на что,
Он молча выслушал «про это»
И рассказал свое потом.
О, как хотелось вникнуть в тайны
Другого пола, разгадать
Где - ждет судьба, а где – случайность,
Кому желанней слово «Да».
Но жизнь текла, и встречи реже,
Потом совсем сошли на нет…
Куда девалось красноречье
При встрече через тыщу лет!
- Ну, как дела? А ты все та же.
- Семья? Работа? Дети? Дом?
Слова вам ничего не скажут,
А души скрылись подо льдом.
И только из нездешних далей
К вам долетит прощальный крик
Гортанный, странный и усталый –
И вы застынете на миг
И сразу вспомнится то лето,
Пред сентябрем прощальным дни,
В хладеющих высотах где-то
Невидимые журавли.
И вы стоите на перроне,
За пустотой дежурных фраз
Перед посадкою в вагоны
Себя не выдать блеском глаз,
Ни вдруг прорвавшимся рыданьем,
Ни обещанием писать.
Вы так старательны в старанье
Слов самых главных – не сказать.
И вот теперь, маша крылами,
Летят те годы на восток,
И вы за ними – журавлями,
И осени подходит срок.
Глаза – в глаза, но странным взглядом
Теперь глядите на него.
Надежный берег, что был рядом,
Теперь – не видно берегов.

6 Средство от любви

Пей гордости прегорькое лекарство –
Надёжнейшее средство от любви,
Единственное в мире государство,
Где все права – твои.
Проигрывает тот, кто бросил первым:
Решение на нем, как приговор.
Зачем вам тот, кто быть не может верным,
Зачем вам трус и вор?
Откройте для себя другие дали.
Он просто заслонял вам горизонт.
Давно ли полной грудью вы вдыхали
Тот, грозовой озон?
А излечившись – выброси лекарство.
Ты не горда – ты просто не больна.
Не умоляй, не унижайся – царствуй.
Он - раб своих страстей. А ты – вольна.

7 Если

Если любовь болезнь -
Я смертельно больна.
Если она как песнь -
Я как песня вольна.
Если она обман -
Кто ее главный лжец?
Если она дурман -
Кто в ней верховный жрец?
Если она лишь сон -
Буду верить в мечту.
Если она огонь -
Я в ней сгореть хочу!
8 Жизнь как привычка
Манерная старая дама,
Сменившая много мужей,
Стареть не желает упрямо:
У ней воротник до ушей,
В ушах золотые подвески,
Всегда дорогой макияж,
А взгляд – чуть насмешливо-дерзкий,
И скрыты морщинки у глаз.
Не должен никто догадаться,
Не может никто угадать,
Что лет ей - уж 40 за 20,
А может быть, все 45.
О, как эта роль надоела,
Но как она с нею срослась!
Лицо постарело и тело,
И главная страсть улеглась.
А жизнь превратилась в привычку,
Дурную привычку при том,
Когда ты не куришь, но спички
Таскаешь в кармане пустом. (14.3.2011)

9 Кто всё раздал

Кто всё раздал, питался подаяньем,
Ходил в веригах, не имел семьи –
Того на небе встретят ликованьем,
Хоралы ангелы споют свои.
Кто сладко пил и ел, скопил богатство,
Любимцем был у женщин, власть имел –
Тот в жизни совершает святотатство,
С тем черти не останутся без дел

10 Потоп не промокнёшь

Потоп не промокнёшь.
Так нищие и злые
Пойдут и на грабёж,
И выбросят святыни.
Им будет всё равно
Кто прав, а кто виновен.
Исхожен путь давно,
И он всегда неровен.
Есть – озверевший люд
Без хлеба и работы.
Тогда любого бьют
Вкусившие свободы
От всех моральных узд.
Другого им не дали!
Когда желудок пуст –
Не требуйте морали!

11 Слёзы с дождём

Из далеких печальных рощ
Не доносится птичий свист.
С неба сеется мелкий дождь,
Опадает багряный лист.
Если плохо нам – то и пусть!
Промелькнувшая жизнь – пуста!
И на сердце печаль и грусть,
Никуда не летит мечта.
Как застывший в предзимье сад,
Мы уже ничего не ждем
И печально отводим взгляд,
И мешаем слёзы с дождем. (18.12.11)

12 Байкер

Сесть и обнять тугую спину,
Обтянутую черной кожей,
И чтобы ветер дико выл нам,
И чтоб шарахались прохожие.
Шоссе залито лунным светом,
А на спидометре – 140!
И есть азарт, а страха нету.
Всё как в кино: мельканье ёлок,
Свист шин, пустынная дорога.
От ветра – спрятаться за спину.
И догадаться вдруг – как много
Мне счастья сможет дать мужчина
С тугой спиною в черной коже,
Такой надежный и отважный,
Ни на кого так не похожий,
И только мой! Тогда не страшно
Лететь, тьму ночи прорезая,
Езде отдавшись, как полету,
Картины – не запоминая,
В часах прошедших сбившись с счёту.
В конце пути на диком пляже
Быть оглушённой тишиною
И захотеть всего и сразу:
Безумств, и счастья, и покоя. (12.1.2012)