Они родились с промежутком в две минуты – сестрица и братец. Более разных детей          трудно было себе представить. Алёнушка – тихое, белокурое создание с повышенным чувством ответственности; и лихой, цыганистого типа шалбер Иванушка. Так и пошло.

 Родители у них были геологи. Они, как заведённые, искали какие-то редкие минералы по всему свету, пока не осели на ПМЖ в одной из латиноамериканских стран, оставив деткам свою двухкомнатную квартиру и повесив на дочь всю ответственность за бесшабашного брата. Впрочем, деньгами помогали.

Алёна с красным дипломом окончила пединститут и устроилась работать учителем начальных классов. Детки её обожали, родители деток  ссорились за право пристроить своих чад в класс Алёны Ивановны, а учительское начальство на неё не нарадовалось.

Ванька же вёл беспорядочную жизнь – нигде не учился и не работал. Он гулял. А точнее – не просыхал. Кутить он определился довольно рано.  При этом резвился: «Солнце высоко, колодец далеко, жар донимает, пот выступает. Надо срочно выпить».

 Сестринские увещевания на него не действовали. «Посмотри, на кого ты стал похож, Иван! Не человек, а форменная скотина!» - «А ты коза, с колокольчиком». И опять за своё.

У них с рождения установилась какая-то односторонняя связь: Алёна нутром чувствовала, когда надо было бежать и спасать брата. Частенько тащила его   на себе, на  третий этаж, вызывала знакомого врача, пичкала таблетками, отпаивала полудохлое тело чаем с облепихой. Одним словом, возвращала к жизни. Он же всё это воспринимал как что-то само собой разумеющееся, что-то вроде пожизненно выданной подушки безопасности. По обретению вменяемости говорил сестре гадости и вскоре принимался за старое. В общем, это был тот ещё камень на ответственной Алёнушкиной шее.

Алёна Ивановна из-за братца даже замуж не выходила.  Некоторое время ухаживал за ней школьный трудовик. Но однажды, придя домой, она застала его в хмельной компании с Иваном и решительно порвала с мастером школьного обучения, резонно рассудив, что двух алкашей ей не потянуть.

Контраст между  размеренной, уважительной жизнью на работе и домашним хаосом приводил Алёну в отчаянье. И вот как-то после очередной дикой домашней сцены с руганью и рукоприкладством  сестра поняла, что как человек и педагог она потерпела полное фиаско -  не оправдала доверия родителей. Это раз. И главное -  она  самозванка, берется воспитывать чужих детей, в то время как родной брат катился по наклонной плоскости. Это был  суровый  приговор  себе. Оставалось только привести его в исполнение.

 Села Алёна в  автобус и поехала за город. Долго, как потерянная, бродила по осеннему берегу большой реки, ожидая, когда стемнеет, чтобы никто не смог помешать ей исполнить задуманное. Возвращаться домой, где храпел на диване  окончательно утративший человеческий облик братец, она  не хотела.

 Алёнушка и не ведала, что всё это время за ней наблюдал некий Купец, который  строил неподалёку свою дачу. Заподозрив неладное, он глаз не спускал со стройной белокурой красавицы. И когда она решительно ринулась в  холодные воды, он бросился вслед и спас её. Необходимости в искусственном дыхании «рот-в-рот», конечно, не было, но как иначе познакомиться ближе?

 Купец принес дрожащую Алёнушку в свой деревянный терем, развел огонь в камине, переодел её в сухую одежду и напоил горячим чаем с ромом. Девушка отродясь не чувствовала себя так уютно и надёжно. Никто и никогда так  о ней не заботился. К тому же был  Купец, хоть и  не первой свежести, но силён и накачен, что не могла не оценить девушка, даже и попавшая в серьезную передрягу. Алёна  сразу прониклась к нему доверием и благодарностью.

Что касается Купца, то он не стал исключением из народной приметы: на спасенных девушках женятся. Иногда даже – удачно.

Стали они жить-поживать. Он осыпал её златом-серебром, а она наслаждалась   обретённым покоем. И всё было бы у них  хорошо, если бы не тревога, которая время от времени просто  душила Алёнушку. Дни проходили в любви и согласии, а ночью её мучили кошмары. Чудились картины страшной Иванушкиной погибели. Вроде бы перекинулся её братец три раза через голову и обернулся… настоящим козлом. Этот козел, стуча рогами и копытами, подступал к ней и требовал: «Пиииить! Пить хочу! Из любого копытца! Без разницы. Адский жар меня донимает!»

  Утром сестрица была грустна. Из головы не шли вопросы: на что он там живет? Что ест, что пьёт… нет! Что он пьёт - она знала  хорошо. А вот  заботится ли о нём хоть кто-нибудь? -  Это вряд ли. Дураков нет.

Но муж запрещал ей даже думать об этом. Обещал, что сам сходит к ним на квартиру и всё узнает. Но должно пройти время. Он особенно на этом настаивал. Должна разорваться странная связь между слепившимися в материнской утробе двойняшками. Пусть заработает в её братце чувство самосохранения, пусть на собственной шкуре  поймёт, что халява кончилась, что надо  самому заботиться о себе. Убеждал: «В конце концов, нельзя же, имея здоровые ноги, всю жизнь ковылять на костылях.  Это я о тебе сейчас говорю. Ты для него - подпора, костыль, и это вредно. Вредно  для тебя, потому что ты не костыль вовсе, но ещё более вредно для него. У него же, паразита, всё  атрофировалось! Дай же ему возможность по-настоящему испугаться.  По-настоящему. Испугаться.  Понять, какой камень ко дну его  тянет».

  А про себя философично добавлял: «А и помрет алкаш – не велика беда. Бог дал, Бог взял!»

И хоть долго поджаривалась Алёна на адском огне беспокойства, но с мужем не спорила, чувствовала его правоту, помнила, куда завело её многолетнее тетёшканье с братцем. «Хуже не будет, - в конце концов решила она. – Хуже просто некуда! Муж прав. Надо обустраивать собственную жизнь. Ребёночка родить надо». И, скрутив себя узлом,  занялась своим женским предназначеньем.

Через некоторое время собрался-таки Купец разузнать о судьбе беспутного родственника. Явившись по указанному адресу, обнаружил запертую дверь. Позвонил соседям, и те рассказали, что Иван после отъезда сестры почудил не мало, бражничал и буянил, они даже полицию вызывали. Однажды чуть не помер, опившись. Но  как-то выкарабкался, потом, видно, одумался,  устроился на работу, и вот уже почти год как никто не видел его пьяным.  В данный момент находится в отъезде, отправился за границу  навестить родителей.

«Ну, что ж, - решил Купец, - родителям повезло… подъедет такой… трезвый козлёночек. Но больше всех повезло, конечно, мне: не дай Бог сорвусь после очередной кодировки – а рядом Алёнка, всё знает, всё умеет. Она-то, дурёха, не догадывается, что и я подвержен. Будет моим спасательным кругом, если что… Милая Алёнушка!»