 |
|
|
Елена Кантор Стихи |
|
Я помню ту страду, где Ева брешет, Как жалкую печаль-¬салаку режет… И со слезами, с маслом, кладёт на блюдо… Я помню имя, помню, да − не буду… Давался шанс − салака погибала, Её съедали или выносили… А кто-то посвежевший после бала Боготворил здоровье, силы Своих гостей… Отнюдь не жаль костей Салаки, Боже правый… Едали и другое для забавы… И пусть неправы те, кто не узнал салаки. А Ева − в яблоках. Варила кашу… Накипь… *** Куда б ни шел, лишь стены ада, Лишь стены ада впереди. Как будто бы и это надо, Врата откроются − зайди… Так то чистилище, не бойся, Поистязают − снизойдут До пониманья, как не бейся, Но угли жгли и наведут Семь алых пятен, грех телесный. Семь бурых вмятин − блеф страстей. Войди в чистилище и смейся Над жалкой вьюгой повестей О том, как ты, когда-то раньше, О том, как ты уже сейчас. А зло старо, не станет старше… Аль не придёт, не ровен час, Иное время − яркий праздник, А боль как благо переждать. Куда торопишься, отказник, Глубокая вода, видать. *** Мы второпях варили твердь, и время Слегка касалось мякоти у тверди… Мы второпях… Послушай, это Верди… Послушай его звук неумолимый… А, милый, чувства? Это ль ни мякина? Иль эйфория… Нет, и это твердь. И каждый шаг, движенье, будут впредь, Ну, как и раньше и неустранимы, и исполнимы… Жалей, коль мимо или в цель, в висок… Из тверди делать сок, Как в древнем Риме Пускать на бойню диких псов В людском обличье… А жизнь по сути часто хаотична, Скверна и варварски красива… Я что-то крашу в краски позитива… Я улыбаюсь, это тоже твердь. О господи, какая жизнь − не смерть. *** Мы солнце розовое прятали в кармане синем, Оно взошло, и мы расплакались над новым днём. Я посмотрела на кружок над лесом: « Прости меня, Мама», Нет, пешкой я не стану, ладьёй или конём… А вот, кружок уже над лесом, Над головой моей, где ты сейчас. Я поняла, так много теста Оранжевого надо, чтоб уловить небесный пляс. А вечером другой карман − сиреневый. И ты, малиновый кружок, уйдёшь от нас. Прости мне, мама, мы вместе верили, Что будем рядом. Мы будем, мама, − не сейчас. *** Желанье жить, желанье быть успешной, И наслаждаясь хлебом и рублём, Искать греха, и вещь приняв за вечность, Сбираться в храм − отплачем, отпоём… А дальше старше брешь и ярче окна, И одиночество, как страх костра. А может быть мой храм и вправду рухнет, Пока не доберёшься до пера… Где те же вздохи и грехи, но шире Сума расплаты, доставай, плати. В подсаженном саду, как и в сортире, Срываешь блажь, не зная как уйти… *** О чём задумал песенку, кузнец? Аль горячо, что даже не куётся? Не накуёшь и песнь не запоётся, Тогда из камня сделай леденец, Который никогда не рассосётся Ни братом, ни отцом… Коль сердце бьётся И в камне тоже, и в железе...Жаль, Нам кажется порой, что жизнь − жестянка. Ты лица-небылицы сей, как просо. Останется в ладонях осень, А в памяти всё, что невосполнимо. И мысли ручейками мимо, мимо. А жизнь уже по абрису ложится И, как пружина, − бах, и в небеса. Сковал кузнец не сани − колесницу. Осталось только камень расписать. *** Когда меня немного не допишут… А так и есть, зачем седло коню? Я буду горевать всё тише, тише… Я буду говорить всё выше, выше, И, может быть, меня и не расслышат, Я этот день, конечно, помяну…. А дальше медленно, но побредет обратно, Та жизнь, что мнилась долгой и смешной. И я врага не посчитаю братом, А, может быть, придётся…за мошной Уже не уследишь, и зрение, и время… И надобность, куда волна ручью? Я напишу кому-то своё имя, И что-то неземное поручу… Увижу ль я − потери, торны дали… Свершения врагов, друзей, чужих, Которые меня б и не узнали, Теперь заметили вязанку слов …лежит со мной. Со мной везло, когда было не жарко, Когда не жутко, не гроза, не гром…. Мне просто будет очень жалко, Что я не настояла на одном… На плоде древа, ведь такое важно И посадить, и вырастить и ждать, Под кроной выстоять, так это та же жатва, На сердце руку положа… Понять, что жизнь сбылась и даже Заметить и поздравить урожай! Но у меня стихи – и дерево, и саженец И время, и путёвка, сядь…рожай Но крона будет терпкая, как бремя, Как чудо, как надежда, как любовь, Но крона станет горькая, как время, Увы, не разделённое с тобой. *** А вот старуха, что хлебает щи… Опомнилась, мелка тарелка супа. Да где добавить можно − не взыщи, Никто не перельёт, никто не застегнёт на ней тулупа, Чтоб выйти из избы и поискать Картофеля, крупы, другого снадобья. «Страшна та плошка», − крутят у виска, Косясь на бабку: «Да что ей взять, да я-то бы…» Она о яде думать не спешит, Все более о соли, да о ложке сладкой… Ей вспомнились рассветы, камыши, И молодцы вокруг с лихвой в присядку… И как её носили на руках, За то, что молода, красиво было. А нынче, как проснётся в петухах, Помолится, чтоб ложка не горчила. *** Убейте тигра в клетке воробья. Он сам погибнет от размеров клетки Быстрей воробушка, вот так и мысль моя, Дойдя до тупости уснёт на трафаретке. Успешной старушонке из окна Неспешно падать, ударяться оземь. Нет, не по Хармсу, просто жизнь одна, И сколько еще старым оком − сосен, Берёз и елей, пней − не разглядеть. Зачем разглядывать, ведь жизнь и так чудесна. Воробушку же в клетке тигра петь Соловушкой, так это жизни песня. И где и как, покинув лабиринт, Остановиться в шумном переходе… Задержка мысли − паника ли, финт? А где же доктор? Доктор не приходит… |
 |