Я вообще человек довольно заурядный. У меня никогда не было никаких далеко идущих планов, высших целей и прочих заданий, красиво обёрнутых в фантик из громких эпитетов, я всегда жил рутиной и, надо сразу заметить, не сильно сожалею об этом. Талант, гений – это те вещи, которыми я оказался обделён с самого своего рождения, и? осознав сей факт ещё в далёком детстве, я не чувствовал разочарования, даже наоборот, радовался, что участь стать великим пианистом, поэтом или карикатуристом выпадет не на мою голову. Почему? Эти таланты и гении – несчастнейшие люди. И всё их несчастье, по иронии, заключается именно в их же способностях. А самое странное и, на мой взгляд, страшное - в том, что они никогда и ни за что на свете не смогут избавиться от своего несчастья. Но это полбеды – они ведь даже не хотят! Хотя, что я рассказываю всё так сухо, скомканно и бездушно? Может создаться впечатление, будто я выдумываю.

Предполагаю, я же упоминал вначале о своей бездарности, откуда мне знать о тонкостях жизни талантов? Нет, я не учёный и не профессор, изучающий феномен гения, я простой таксист, но вот мой друг, знакомый мне с самого детства, заставил меня задуматься над всем вышесказанным. Пусть он и станет наглядным примером таланта, с которым нужно уметь обращаться. Нет, не ему, а мне – его ближайшему приятелю.

На самом деле, упаси вас Господь когда-либо подружиться со служителем искусства. Вне зависимости от пола, это будет самый капризный человек в вашей жизни. В принципе, ничто, на первый взгляд, не обязывает вас продолжать приятельствовать с ним, но, стоит задуматься вот над чем. Ваш друг музыкант или танцор? Значит, вам крупно повезло, если вы решили вдруг, что больше не в силах переносить все его прихоти и странности (а у талантов их ой как немало), ведь в отместку ничего он сделать не сможет. Другое дело писатели, поэты и художники. С этими нужно держать ухо востро. Первый может запросто превратить вас в своего персонажа и измываться над вами сколько будет угодно его тщеславию и вечно голодной гордости, которую просто необходимо подкармливать сознанием собственной власти над, пускай выдуманным, но всё же миром. Второй, прорыдав неделю из-за вашего малодушия и бесчувствия, с которыми вы бросили его одного-одинёшенького в этом холодном, насквозь прогнившем мире страданий и боли, настрочит пафосное стихотворение о том, какой же вы негодяй, и как он сильно в вас ошибался. Третий, предварительно перепортив тонну бумаги беспорядочными, но чрезвычайно экспрессивными каракулями, выберет из них самую уродливую и отправит на какую-нибудь выставку, присвоив ей ваше имя. И я бы вам не советовал воспринимать всё это как шутку или безделицу. Мой друг, а он художник-пейзажист, как-то притащил меня на собрание в местном доме культуры, где познакомил со своими коллегами. Наглядный пример мести разгневанного на своего бывшего товарища художника я имел возможность узреть именно там и именно в тот день. Может быть, всё не было бы так страшно для бедолаги, который оказался на полотне в очень нелепой и унизительной ситуации, если бы какой-то напомаженный аукционист не пожелал купить эту картину. Теперь бог знает, где она сейчас болтается, и кто иронично усмехается при виде сценки, разыгравшейся на ней. Нет, я бы даже врагу такого не пожелал… Именно поэтому расставаться со своим талантливым другом нужно как можно мягче. Самый идеальный вариант, безусловно, не разбегаться с ним вообще, поскольку все эти гении даже в самых любезных и беззлобных объяснениях нежелания общаться с ними более видят предательство и безнравственность. Так объяснял мне мой друг. Он приводил, на мой взгляд, очень наивные аргументы, но я благоразумно соглашался с каждым его словом – в конце концов, талант он, а не я, и ему знать лучше. Приятель даже начал меня немного подозревать в «предательстве» или намерении его совершить и ещё целую неделю вёл себя престранно – был любезен, внимателен, весел. Но, как самый настоящий друг, я уловил его волнение и утешил, что люди вроде нас, если уж не поссорились через пару-тройку лет, теперь уже никогда не разойдутся. И, сразу замечу, я сказал правду, настоящую правду, чему мой друг был очень рад. В честь этого он снова стал капризным, молчаливым, раздражительным и чрезвычайно рассеянным.

Кстати, о вышеперечисленных положительных и отрицательных качествах. Если вы всё же набрались храбрости начать водить дружбу с каким-нибудь писакой или ещё кем-то из его собратьев, забудьте о любезности, внимательности и бодрости духа – у него их нет. Принципиально нет. Да, да, таланты, а особенно работники пера, это типичная помесь холерика с меланхоликом: улыбку выдавить из них представляется почти невозможным, заставить смеяться от души ещё сложнее, чем переплыть Ла-Манш на лодке в плохую погоду, а уж поскандалить как они любят! Но надо отдать должное, эти «великие» писаки имеют ядовитый язык, все, как на подбор – любая гадюка обзавидовалась бы. При том, чем хлеще он заворачивает остроту, тем вернее, что он хороший сочинитель; у тех, кто поплоше, недостаёт фантазии и словарного запаса на лихие виражи в речи при склоке. В общем, с писателями лучше не состязаться в красноречии: если вы вдруг победите, они вам непременно жестоко отомстят, а как именно, я уже говорил. Художники тоже хороши, только острить они не любят и говорят напрямик, так, что уши в трубочку сворачиваются. Полюбоваться речевыми оборотами не получится, но зато вы узнаете о себе много нового в самой незамысловатой форме, и всё будет понятно с первого раза. Поэт, если он благовоспитан, как и подобает настоящему аристократу духа, которым он себя непременно считает, не станет ввязываться в скандал сразу – он, немного погодя, напишет стих, сочетающий в себе методы писателя и художника. Нет уж, вот с кем с кем, а с такими товарищами лучше не искать камня преткновения, особенно, если вы не обладаете никаким выдающимся даром в речи.

Мой друг как-то раз наглядно мне продемонстрировал, как художник может запросто заткнуть за пояс любого недалёкого критика (именно недалёкого, ибо подобных, к сожалению, водится премногое количество, и всё это количество порядком отравляет существование творческим людям своими неуклюжими упрёками). Это естественный враг для художника – вроде собаки для кошки.

Дело было поздней осенью, когда опали последние живописные листочки, небо заволокло отнюдь неромантичным полотном серо-белых туч, и мой друг закончил писать свой цикл картин о городе во всех четырёх временах года – он начал его ещё прошлой зимой, выдавшейся снежной и крайне красивой. Я был первым счастливцем, который узрел плод годового труда художника, неустанно трудившегося всё это время. Будучи честным в первую очередь перед самим собой, скажу, что я мало понимаю в искусстве, и даже те долгие годы, в течение которых мне пришлось повидать немало произведений изобразительного искусства, не прибавили мне ни капли знаний в этой области. Поэтому все картины моего друга для меня казались одинаково хорошими, и он это очень ценил, в благодарность таская меня по всевозможным выставкам и знакомя со своими коллегами. И вот однажды на очередном собрании-выставке в небольшой городской галерее цикл моего друга занимал целый зал, пользовавшийся популярностью в тот день. Редко когда ему так везло и его творчество оказывалось в центре внимания, хоть он и был действительно талантлив. Но вот в зал, полный восхищённых зрителей, вошел… Нет, я бы, будь я писателем, сказал, что вплыл слащавый паренёк с самодовольной физиономией. Да, именно так я бы описал этого павлина, с высоко задранным хвостом, целый день лавировавшего по галерее с презрительной ухмылкой, застывшей, как мне показалось, на его лице с тех пор, как он переступил порог учреждения. Художники, чьи работы также находились на экспозиции, стали между собой посмеиваться над ним: их не сильно волновал статус этого человека, по его поведению можно было запросто распознать дилетанта, а значит, беспокоиться не стоило – ничего путного он бы не выдал. Но своими дурацкими придирками (даже я соглашусь, что он явно перегибал палку, притом даже не сменив выражения лица; ни разу) этот франт доводил до цугундера абсолютно всех присутствовавших авторов. Самое противное – все его разгромные речи о ерунде, вроде того, что птичка на работе развёрнута клювом не в ту сторону, звучали так уверенно, что, поневоле, многие начинали верить в это. Дойдя до зала с картинами моего друга, паренёк уже собрал за собой целый шлейф простых ценителей искусства, с любопытством слушавших его (справедливости ради скажу, что присутствовали среди них и профессионалы, имевшие собственное мнение по поводу всех картин в галерее и ходившие следом за «критиком» только из любопытства выслушать какую чушь он ляпнет сейчас). Я и мой друг стояли рядом, словно сговорившись, скрестивши руки за спиной, внимая каждому слову «знатока» и выжидая минуты, когда же поток его красноречия наконец прекратится. Долгожданный момент настал.

Мой друг, посмотрев в потолок, издал протяжное и громкое «Хм».

- Это всё? – лениво поинтересовался он.

Парень раздраженно фыркнул нечто вроде «в каком смысле ‘всё’?! вам что-то ещё нужно?» и прочее ля-ля, окончательно выдавшие в нём аматора, неспособного на реальное восприятие и анализ увиденного по причине отсутствия опыта. Надо было видеть, как он извивался, пыхтел, кряхтел – мне даже в определённый момент стало его жалко. Но вот всем предыдущим жертвам умника нынешнее его выступление понравилось куда больше.

Мой друг лёгкой походкой приблизился к «критику», безо всяких церемоний взял его за пуговицу, отвёл в угол и начал что-то рассказывать ему на ухо. Уж не могу пересказать всё дословно, – да и не стану, пожалуй, матерная речь это вам не романсы под луной – но парень вылетел из галереи, словно ощипанный петух и больше его никто нигде не встречал. Ещё бы, ведь таким качественным запасом слов и фраз моего художника снабдил никто иной, как я – уж тут-то толк мне известен. Думаю, критику-неудачнику пришлось сменить свои увлечения на такие, в которых не требуется высказывать своего мнения, потому что исходя из того, что ему сообщил мой друг… Гм, ну да ладно.

Что может быть ужаснее, чем депрессия у гения? Вопрос риторический. Любые прогнозы конца света, пандемии смертельной эпидемии жирафьей чесотки, мирового кризиса, из-за которого семьдесят восемь процентов населения Земли погрязнет в нищете, нашествия инопланетян меркнут в сравнении с описаниями душевного состояния поэта \ художника \ писателя, после его общения с профессиональным критиком или просто человеком, которому не понравилось его творчество. Помимо псевдо-критиков существуют, к сожалению, и самые настоящие, которые портят жизнь людям творческих профессий даже почище первых. Они-то и являются чуть ли не главной причиной всех депрессий гениев, не считая некоторых сезонных факторов.

Мой друг, например, выслушав отзыв о своей картине, не вполне соответствовавший его ожиданиям, ходил надутый целую неделю и никого к себе не подпускал, видя в каждом встречном-поперечном недоброжелателя. Даже мне доставалось, помнится.

- Привет! Ну, какие новости?

- Бу-бу, бу.

- Да брось, неужели всё действительно так плохо?

- Бу-бу-бу! Бу, бу, бу-бу, бу…

- Нет, ну мне откуда было знать?..

- Бу…

- Пошли лучше выпьем.

- Бу-бу-бу, бу-бу, бу.

- Ха-ха! С каких это пор?

- Бу-бу-бу! Бу, бу-бу-бу.

- Ладно, ладно, как знаешь – я не буду тебя трогать! Как остынешь, звони, у меня дома есть пара литров пива и вобла.

- Бу-бу?

- Нет, я о рыбе.

- Бу…

И всё в подобном духе. Разговаривать с ним становится практически невозможно: от одного его взгляда повеситься хочется, а уж слушать и вовсе тошно. При том причины депрессии у моего друга всегда разные. Какие-то действительно серьёзны, но иные просто смешны! Порой, одного вида перееханного голубя на дороге вполне достаточно, чтобы он впал в меланхолию на целую неделю. На меня что-то такое не оказывает длительного эффекта, но мой друг уникален в этом плане. Ну, относительно обычного среднестатистического человека.

Однако неспособные бороться с депрессией таланты научились обращать её себе во благо. Надо думать, эмоциональная нестабильность, характерная для такого периода, каким-то образом трансформируется во вдохновение и, в конечном счёте, рождает идеи новых творений. Всем, наверное, ещё со школы знакомо, что все свои самые гениальные произведения писатели и поэты создали именно во время душевной подавленности, так вот, смею вас заверить, это чистая правда. Мой друг тоже рисует очень хорошие картины, как только избавляется от приступа депрессии. Насколько я знаю со слов профессионалов, потому что я считаю все его работы красивыми без исключения.

Кстати, очень важно, если вы хотите оставаться в дружеских отношениях со своим знакомым гением, старайтесь не критиковать его, а если уж и говорить, что вас что-то не устроило в его произведении, то непременно разбавляя лестью. Уж тут-то всё понятно: как только вы ляпнете о неправдоподобных персонажах, забыв упомянуть при этом о красоте речи и динамичности сюжета, у гения начнётся депрессия; он возненавидит весь мир в уже четвёртый раз за прошедший месяц и вас в отдельном порядке. О мести я уже рассказывал. Если же вы настоящий преданный друг и поклонник, то вы будете критиковать только коллег своего товарища. Он это оценит очень высоко, голову даю на отсечение. Крайне важно помнить, что таланты терпеть не могут конкуренции, поэтому лишнее неодобрительное слово в адрес какого-то другого гения всегда воодушевляет их. Конечно, дружба между художником и художником, писателем и писателем, музыкантом и музыкантом теоретически реальна и да, можно повстречать таких людей, но вы должны приготовиться к тому, что цапаться они будут регулярно. Все их товарищеские отношения основаны на чувстве здоровой конкуренции, необходимой для развития. Цинично? Увы, но так оно и есть. Вот между писателем и художником может завязаться тёплая дружба – они попросту не будут претендовать на «территории» друг друга. Опять цинично? Да бросьте, художник и писатель так не считают – их вполне устаивает существующее положение вещей. И, разумеется, если вы ничего и близко не умеете делать в сфере искусства, то можете смело рассчитывать на местечко в сердце гения. Только есть ещё одно важное условие – вы должны любить или, на худой конец, интересоваться либо рисованием, либо поэзией, либо музыкой и т. п., в зависимости от того, чем ваш потенциальный кандидат в друзья занимается. Как я, например.

Пожалуй, это самое основное, что вам необходимо знать о гениях и талантах. На всякий случай упомяну ещё вот о чём: очень многое в общении с ними зависит от их же странностей. А у каждого они свои. Да, чудачества могут повторяться, их на одного поэта \ писателя \ художника \ музыканта \ танцора \ певца преподает чертовски много и уж комбинации, которые они составят, будут уникальны. Поэтому вам нужно настроиться на столкновение с определёнными проблемами вначале. Но ничего страшного здесь нет – ко всему можно привыкнуть, поверьте моему опыту! Зато вы сможете хвалиться всем вокруг, что дружите с замечательной творческой личностью, которая, возможно, станет одним из великих гениев всех времён и народов (в чём ничуть не сомневается эта самая личность, гарантирую).

И вообще, кто сказал, что таланты – плохие друзья? Я ни разу такого не слышал и подтвердить никак не могу.