А вот и пёс ложится на постель.
Куда ему, на деревяшках −
пудель.
Как будто он полмира
захотел,
А просто так лежит на блюде
студень,
И хочется приправы и
травы…
И пудели не люди, но увы...
А всё равно так хочется
приправы.
И пусть они иль мы всегда
неправы.
И пусть они иль мы сейчас
правы,
Что пудели не люди, но
травы
Достаточно на влажном
разнотравье.
В изящном масле красок −
равноправье.
И вот он, пёс уже почти
анфас
И хвост удачно вписан в
палисадник.
Как будто пёс шокирует и
нас,
И зелень, и природу. Это ж
праздник…
Когда так много наготы,
народу
Сбегается не палисадник −
сад.
И пуделёк целует каждый
палисадник.
Как подхалим, как аферист,
намордник
Случайно обронивший у
ручья.
Воды так мало… Что ж опять
ничья.
***
Я боюсь тебя − разорванное
яблоко,
Слева семечки, а справа −
кожура.
Слышишь, спелый плод теряет
облик свой…
Брешет помпой язва-мишура.
Что там за куски, да резать
нечего…
Резать нечего − на части
рвать.
Дышит яблоко, бедою
покалечено.
Катится подкидыш под
кровать.
***
Как я устала от такой
погоды,
Мир рушится в расщелину,
кругом − вода, песок.
Ручьи текут в минуты, реки
в годы,
А мне бы к жизни выстроить
мосток.
По доскам стёртым, ветхим,
обгорелым
Пройти расщелину, остаться
на земле.
Наверное, поможет в одеянье
белом
Всевышний на небесном
корабле.
Наверное, подскажет, как из
страха
Рожденный шаг продолжит
жизнь мою.
И снится мне огромная
рубаха,
Которую сейчас себе крою.
***
Я говорю опять…
Я вновь на них давила −
На белые гробы,
На клавиши фоно…
И как мне устоять,
Не я ль тебя любила
И, кажется, люблю,
Хоть нынче всё равно…
Во что ещё сыграть?
Закончена ль мазурка
И траурный канкан?
Как бел в кустах рояль.
Я видела тетрадь,
Где букв три окурка,
А дальше − слов фонтан,
Что мне не устоять.
Я говорю опять,
Я вновь тебя любила…
И клавиши горят
Под правою рукой…
Соломенная нить
Сшивала нас и шила
В иную благодать,
Которая − покой…
И как мне устоять…
***
Вот так любить, как
никогда,
Его, Её… О, Боже правый!
Кого оставишь мне −мужчину
или мать?
А можешь никого мне не
оставить…
Чтоб снова мне по чистому
листу −
Ни солнечного голоса, ни
вдоха…
И сколько мне кусать ту
мерзлоту,
И сколько забывать, как
было плохо…
И сколько мне рыдать во три
угла…
Четвёртый обязательно
сокроют,
Как не допустят, будто
солгала,
Как не заметят, будто не
смогла…
Да ладно, и не знать, что
за горою…
Нет, горя хватит, там
совсем другое.
***
О том, как день становится
водой,
О том, как страх братуется
с бедой…
О том, как тарарам −
поднаторело…
О том, как жить-кружить не
нам с тобой,
О том, как нашей речи −
разнобой,
О господи, кому какое дело?
О том, как мы едва-едва
уже,
На середине, словно −
рубеже,
Почти не ищем встреч, мы их
не взыщем.
О том, как раскололи на
барже
Такие братские яички
Фаберже,
И все ж ещё они лежат на
днище.
***
Ты видишь, как идут мои
дела?
«Не вижу», − говоришь… Но
веришь? Лихо…
Ты знаешь, что когда ты
родила меня
Во мне пошла цвести
неразбериха.
Тебя я потеряла, и кольцо
черней беды
Сгустилось у предсердия.
Но всё-таки гостинцы для
судьбы
Я получу в кармане
милосердия.
Ты думаешь, я буду черни
ждать?...
Её итак… А мне бы чувство
жизни…
Я знаю, там с тобою
благодать…
Так это хорошо. Тогда
приснись же…
Приснись и расскажи.
Нет, всё потом. Ещё не
время. Нет пока и счастья.
На даче расцвели… Их
много, много, мам…
Пиши. До встречи. Нет, пора
прощаться.
***
И долго буду помнить я о
том,
Что небо было бело-голубым…
И я ходила в бело-голубом,
Почти сливаясь с небом…
И только дождь напоминал
опять,
Что я не в небе, и давно
как мать,
И как отец в темнеющем
берете,
Почти не помышлявший о
билете
В небо…
И что мне до небесного
родства,
Стою на двух, и нет со мной
отца,
И мама не со мною…
А так вот что, другой
теперь балет,
Я сад их охраняю, пируэт
Мой нынешний не знает день
вчерашний.
Ах, папа с мамой в
бело-голубом,
На небе тучи, я гляжу на
дом…
И двери-окна стягиваю в
муке
Какие руки что-то делать
САМ,
Но время моим новым
парусам…
Не станет просто…
Мой якорь тяжелее
естества,
И я тяну, не зная
мастерства
И я иду по страшному и
злому…
Совсем другой аркан,
Совсем иная жизнь…
Душа родная, просто
покажись мне
В небе…
А я пойду по новой и немой
Дороге, но пойду к себе
домой.
Я сделаю себя сама в итоге
Когда-нибудь
Не горбясь на пороге.
О боже, да поможет голова
Из слова − выпрямлять слова
И научиться выделять дела
из тела.
Отец, ты ж этого хотел.
А мама, ты того хотела?
И с непокрытой головой,
Я вижу цвет не голубой,
Я знаю цвет предела.
***
И будет тебе...
Ты станешь затасканной
Сарой...
И скажут тебе:
- Что ж ты, Сара, устала от
сора?
- Что ж ты, Сара, устала от
ссоры?
- Как ты, Сара, устала от
Сары?
И будет тебе...
И досталось тебе
огнедышащей дарственной… Кары...
- Как ты, Сара, не веришь?
Не видишь кошмары?
Не боишься ни мора, ни
меры...
Да, манеры такие,
манеры...
Пролетать над Парижем
фанерой
И сверкать камнепадом над
бездной.
Запугать тебя, жаль,
бесполезно...
- Что ты плачешь?
- Ах, будьте любезны...
|