Владимир Николаев

Стихи
  


Т.Т. НА НОВОГОДЬЕ
(вовсе не грустное)


а время истекало
по капле, по-"чуть-чуть",
кукушкою икало,
просило "не забудь!"

истаяло, истлело.
и - разлетелись в прах
и действие и дело
и песня на губах...


ХОККУ ДЛЯ В.Е.


осени чёрная выпь
плачет и скоро умрёт.
после холодной зимы
новая выпь прилетит -
белая. Из серебра.

КЛОУНАДА


Отлюбило лето, отнаядило,
Над Вуоксой - медные колкИ...

Катины, а может быть и Надины,
На верёвке сушатся чулки.

Табуируй или разрешай - ему,
Лету (что ушло) до - фонаря.

Моховыми тропами, лишайными
Бродит запоздалая заря.

Злом, добром и прошлыми наградами
Тешить душу можно завсегда.
.............................
На хвосте луны над автострадами
Улетают радость и беда.


*КолкИ - островные леса


ВОСПОМИНАНИЕ О ЗОЛОТОМ КОЛЬЦЕ *И.Ильиной


Устав - ушли. И нечего сказать
Ни мне тебе, да и тебе ответно,
Как далеко то суздальское лето,
С зеркальными осколками в глазах,
Где отражались оба мы друг в друге!
И души наши, меченые слуги
На цыпочках стремились по утрам
Убрать с дороги камешки и хлам
И пыль стереть с пугливого восхода!
Всё друг для друга до ухода года,
До кутерьмы, что натворили мы
В преддверии чахоточной зимы.
И - гулко двери за твоей спиною
Ударили. И слились со стеною.
И ты - ушёл. И я - ушла с тобой
Из дома. Он осенний и пустой,
В нём эхо одичало - не догнать,
И в спальне нет ни слова и ни дела.
...............................................
Но не тебе, единственный мой, знать,
Как долго не по-детски я ревела.

МЕТАМОРФОЗЫ ВТОРНИКА


Вертлявый сквознячок, полуденный бесёнок,
Украл мои стихи для самокрутки.
Кота Гаврилу выманил из будки,
Принявши облик мыши. Кот в галоп -
За призраком. И лбом о раму хлоп
Зеркальную. А там, как в пилораме,
Опилки дней, замешанные в сраме,
Из формочек - обратно на траву.
Гаврила раздосадован. Главу
Ушастую склонил, как октябрёнок,
Из кумачовых вынутый пелёнок.


ПЕРВАЯ ДЕКАДА И ТИТА И ЛИВИЯ


В жёлтом доме свет от люстры прилепился к потолку.
Человек в покойном кресле пишет новую строку.
Мятый кот любовно лижет свой мохеровый живот.
И в углу под рослой ёлкой примостился новый год.

Гроздья славных пожеланий, горы радужных надежд
В тесных ящиках почтовых словно ветошь от одежд.
Конфетти - для пылесоса, дым шампанского прокис.
Глаз зеркальных избегает весь трясущийся Парис.

Дуроломные метели мёрзлой силой налились.
Их шальные эскадроны скоро в город прилетят.
И фотограф с тощей шеей сипло просит сделать "чииз"
Он снимает всех на память для грядущих декабрят.

В жёлтом доме свет от люстры прилепился к потолку.
Мятый кот любовно лижет свой мохеровый живот.
Человек потом напишет свою главную строку.
А пока уснули сладко и поэт и кот и - год.

***

Над рекою хрустко
Рвётся ткань тумана -
Отчего так грустно,
Почему так рано?

Быстрая дорога
Катится послушно.
Не трещи, сорока,
Не спеши, кукушка!

Хороши закаты
На восходе лета:
Травы не измяты,
Песни не допеты.


СТОЛ НАХОДОК И УТРАТ


Перец зимнего загула,
Пресный пряник рождества.

И приглаженные скулы
Иудея-божества
На иконе новодельной.

Юлианский календарь
Колкой ниткою кудельной
Привязал к шесту январь.

И до масляной недели
По асфальтовому мху
Будет бегать понедельник
В безрукавке на меху.

Понедельник повсеместно
Станет звать свою невесту,

Что на Стрелке бросил он
Снежной ночью у колонн.

Стол находок и утрат
Не вернёт её назад.


ПОСЛЕДНИЙ ЛОТ ЛЕТА


Ни снов, ни писем -
Ничего
Нам не оставил август пылкий.

Дымила сигаретой
Скво
И патоку мешала вилкой.

Зевали рыбы.
И оса
Плутала фьёрдами cтакана.

Щенок за валенок
Кусал
Седобородого полкана.

В листве металась
Светотень.
И жалила кого попало

Периодическая лень.
И было жаль, что лета -
Мало!


***
Ночь каштанова, ночь кожею бела.
Ночь давно такой красивой не была.
Ночь ко мне так благосклонна в эту ночь...
Ночь под утро не хотела вовсе прочь.
И поэтому в четыре без пяти
Мне пришлось самостоятельно уйти.


УТРО 14 ЯНВАРЯ НА ФОНТАНКЕ


Накрыта неподвижным одеялом
Манерного, лекарственного льда,
Спала Фонтанка, сны струились вяло.
Их ватная, пустая череда
Перебирала прожитое лето,
Отважное безумие листвы,
Чужой любви заклятие, и вето
Осенней обнажённой синевы,
Что замерли навеки подо льдом
Реки, где я, собакою ведом,
Её гуляю. Рядом, на ограде,
Сидит ворона с мордой в шоколаде...


CТИШОК ДЛЯ ТИНЫ

Волна мурлычет под мостом,
Над липами - туман.
Мы познакомимся потом,
Когда сгорит обман.

Мы обо всём поговорим,
Что пО сердцу, что - нет.
И белой ночи серый грим
Сотрёт каштанов цвет.

Остынет в чашке чёрный чай,
Забеленный луной.
Ты ничего не обещай,
Ты помолчи со мной.

Молчит вода, молчат цари,
Влюблённый смолк герой.
Звезда прощальная горит,
Нам всем - пора домой.


ВОСПОМИНАНИЕ ОБ ИМПЕРИИ


Корабельный городок,
Флота русского кормушка.
А теперь - чужая кружка,
Где вина не наш глоток.

Лиепая, Рига, Ревель:
На лужайке красный клевер,
На окне мохнатый зверь
Кот Арнольд сидит теперь.

Над крестами чайки вьются,
Сливки взбитые в кофейне.
...........................
Мне теперь не улыбнутся
Лиепаи девы-феи...


ПОСОШОК НА ДОРОЖКУ


Непослушное золото волос,
Ропот сердца, и - прощенья не проси...

Растекается февральский мусс. И кросс
Убегающих дорог. Груз парусин
Снеговатных, облегающих небес,
Луч фонарика и шёпоты колёс.

Вперемешку йод молитв и вымпел месс
Обещал кому-то рай, да не донёс.
И летят над автобаном орифламм
Чёрно-синие тесёмки. Ты - одна...

И обрывки электронных телеграмм
Подбирает по обочинам луна.


НОЯБРСКОЕ ПОСЛАНИЕ


О двукрылых стихах, которые осенью снятся,
О далёких и близких, совсем незнакомых дворах,
Говорила мне ночь, мне читала забытые святцы
Голосами неслышными мертвых знакомых на первых пирах.

Пробужденья не надо. Куда мне знакомые стены!
Мимо, мимо, туда, где привлечь не сумеют ничуть
Я сегодня спешу. И не ставьте меня на измену:
Если я улечу, то моя не изменится суть!


ПОЛУДЕННЫЕ МЫСЛИ НА ШОССЕ В РАЙОНЕ СОРТАВАЛА


За окошком пустые пространства просторной земли,
Мошкара перелесков, далёкий подзор горизонта.

Облака, зацепившись за ёлки, сидят на мели -
Зря, конечно, им лучше бы двигаться в сторону Понта.

Понт Эвксинтский, что эллинам был неприветливей Новой Земли,
Привечает осадки, спешащие в сторону моря.

Улетайте, летите отсюда, покуда вас не замели
И на цепь посадили, чтоб брызгали злобой от горя

Вас, летучие души дождей, сиволапых карельских снегов,
Испаренья болот, истекающих алою клюквой.

Улетайте, спешите от дикорастущих фамильных долгов,
Освящённых не словом и делом, а ржавой и лживою буквой,

От двуглавости мыслей, двуликости звуков и дел,
Белоглазой чумы, одичалости местной вселенной.

Перелески, мосты, жупел местности, перепел, пел
Цвета пепла слова. Да пропал за еловой портьерой манерной.


СЕМНАДЦАТАЯ БЕЛАЯ

Белизна обманчива,
Белизна нежна.
Бледность ночи вкрадчивей
Лезвия ножа.
Жгут луча восходного
Жгуч, красноречив.
Невка несвободная
Под мостом молчит.
Зелень над Елагиным
Мирит ночь и день.
Трепетными флагами
Сонная сирень
Примиряет тайное,
Утешает стыд.
На скамейке с краю
Хохочу навзрыд
Над своей свободой,
Над твоей бедой.
Глупый, беспородный,
Страшно молодой...


НОЧЬ НАКАНУНЕ ИВАНА КУПАЛА *Е.Ю.


Жарко. Рассохлись глины.
Сник паутины тюль.
Лето до пуповины
Расшнуровал июль.

Спутались ини-яни:
Что пустоту толочь.
Влажною от желаний
Падает навзничь ночь.


ОСЕНЬ. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ


В Петрограде пахнет осенью.
У Кутузова - отит.
Паучок простоволосенький
Над Фонтанкою летит.

Лето синее, худущее,
Уползает в календарь.
И на поиски грядущего
Нанимается январь.


ВЕЧЕР-НОЧЬ


гоняет буйный ветер по дворам
парик бордовый с черепа заката.
и золото сусальное из рам
сползает на карниз аляповато.
чадит мотор. Собака говорит.
и белым полнолуние горит.


-***-
Лето затаилось, не докличешься,
Лижет горечь голые глаза.
Осень, Их Печальное Величество,
Едет в заповедные леса.

Расцветают сосны деревянные.
Медный клен и ясень боевой
Спозаранку рьяные и пьяные
Пляшут и бодаются листвой.


ПИР ПОБЕДИТЕЛЕЙ *Л.

Как эротичен ночью смех...
Среди разбросанных подушек
Мелькают тени бывших тех,
Кто был любовь, а нынче - грех:
Сырьё для ссор и для прослушек.

Твой стон в прикушенной губе,
И шёпот, дерзостью рождённый
В любовной ласке и борьбе.
И исчезающий в тебе
Я - победитель побеждённый.

ГОРЦЫ.

Вот августа звонкая пуля
В стволе загорелом июля
Ждет тридцать-последнего дня.
И осень седлает коня,
Набив кашенилью хурджины.
А злобные зимние джинны
Натянутой цепью гремят,
Пугая хозяйских ребят.
За саклею, средь огорода,
Стоит, озаботясь,Природа
Мотыгу сжимая в руках.
В рубахе и толстых носках.
И мнится Природе самой:
Что едет Хозяин домой.


АВИТАМИНОЗ


Тоска предчувствия весны
Сродни осеннему жеманству,
Когда по жёлтому пространству
Порхают лакомые сны.

Слезинки в кружевной батист
Кокетливо роняет дева.
При этом примечая древо.
И змия. И призывный свист.


ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЕ

всё в норме: и томления, и страхи,
и бдения, и думы за рулём.

а ты пришла в батистовой рубахе
сегодня ночью, ближе к четырём.

потом - ушла. шуршала ночь листвою,
скрипел сверчок (а как же без него!)

ты удалялась нежной и немою,
кудрявой, и - не гаданно другой...


БЛУДНИЦА.

"Она была полураздета..."
А.Рембо.


Вино в бокале умирало.
Постель отверзнута, как плоть.
Издалека дождем бросало
И выло ветром. Спал господь.

Часы спросонья торопились.
Очаг оставленный погас.
И мысли бились и ветвились
И рассыпались в сотый раз.

Она дремала в кресле старом,
Лицо, как будто на ходу
Менялось вмиг. Одним ударом.
Из безмятежности - в беду.

Порок батистов и неистов
В нецеломудренном соске.
И боль осколком аметиста
Сверкала в перстне на руке.


ВЕЧЕРНЕЕ ИТОГОВОЕ

Дело - сделано.
Женщина - трахнута.
Можно выпить с устатку пивка.

Ах, какие сегодня
Над Лахтою
Романтические облака!..


ПРОФСОЮЗНОЕ СОБРАНИЕ АНГЕЛОВ

ортопедическая обувь индивидуального пошива
имеет явную неприменимость для другой ноги.
за Пантелеймоновским мостом Летний сад лысеет
и становится проходным двором до следующей весны.
у домика Петра на корточках утки-узбечки
в серых накидках сидят. Облака протекают над речкой
в жухлом небе. Сгорела свеча октября
и, жирком целлюлитным вскипает заря поутру,
огорчаясь, что так некрасива. Совсем нежеланна
для грядуших утех, семь десятков любовных ночей
остаётся всего до прихода любовницы новой.
новый год из-под ветки клыкастой кленовой
вынимает шпионские снимки прошедшей весны
и готовит дворцовые души для смены монарха.
и летит адьютант. И дрожит Генеральная арка
в предвкушении нового царства, которому будет народ
покоряться весь будущий, радостный, год!


БРАЧНАЯ НОЧЬ.


Никто с собой ничего не унес,
Никто не пришел назад.
И месяц светил и глумился пес
На звезды и на закат.

И нервным тиком гримасничал глаз
На белом листе лица.
Полуночный дождик мочился в таз,
Оставленный у крыльца.

Трещала оранжевая свеча,
Втиснутая в мертвеца.
Читал молитвы который час
Хома у Ее лица.

Панночка, панночка, что с тобой?
Что так постель бедна?
Или в бессмертьи случился сбой?
Две жизни, или одна?

Что перепутал неуч Хома -
Ангел грядет, иль змий?
Ты разберешься поди, сама
Или рассудит Вий?

Нечисть кружит,а фата - лежит
У невесты не будет слез.
Нет, по-новой никто не жил.
Брал кладь. Да вот не донес!


УМИРАЮЩАЯ.

А осень перед смертью хорошеет
И как умело маскирует ложь!
Из листьев шарф на обветшалой шее
Повяжет так, что глаз не оторвешь!


НОЧЬ МЕЖ МАРТОМ И АПРЕЛЕМ.

Между мартом и апрелем
Уместилась эта ночка -
Звезды мутные горели
На небесной оболочке.

И березовые блестки
Разлетались по пригоркам
И останками известки
Был в овраге снег прогорклый.

И какие обещанья
Посреди великолепья
Возникали и нищали
И сгорали как поленья...

Знали оба цену слову
И курлыканью и трелям...
Так зачем я вспомнил снова
Ночь меж мартом и апрелем?


ПРОЩАЛЬНОЕ

Вечен цветок вишнёвый
В каплях холодных росы.
Солнца алмазный луч
Скоро росу осушит.
Ветер сорвёт лепесток.


ВАЛЬС ДЛЯ РОЖДЕСТВЕНСКОГО АНГЕЛА.
*Е.Цвентух с уважением и признательностью.


Город набит январём,
Сумерки - к четырём.
Спящих деревьев пустые кресты,
В инее белом мосты.

Снится ангелу рай,
Снится ангелу май,
Снятся ему голубая трава
И облаков кружева.

Кончилось Рождество,
Выползло естество,
Вырван из неги стальной конвой
Под золотой луной.

Вновь начитает ныть
Нежити нашей нить.
Ангел проснется и рождество
Спрячет себе под крыло.

Он улетит назад
В райский волшебный сад.
Туда вместе с ним полетим и мы
Пеплом иной зимы.


ДЕКАБРЬ.

Вечер был беловолос.
И сквозь сито тел
Ртутный дождь из-под колес
Брызгами летел.


ЯНВАРЬ ФЕИ

В руках у неё - осколок
Рождественского обряда.
Ограда. За ней - посёлок
Города или града,
Что съёжился в снегопаде
Или в дожде потёмок.
Включится по команде
Осыпь зелёных ёлок,
И улетит Крещенье
И угодит в полнолунье
Раннее обольщенье,
Посланное колдуньей.


ЮРМАЛЬСКОЕ ЛЕТО-77.


Водочка с балтийской килькою,
Да вдогонку - коньячок.
Разговорчики со шпильками,
Расставанья червячок.

Желтизна сосны и солнечный
Травянистый аромат.
Я влюбленный и оформленный
С пересадкой еду в ад.


ЗНАК ЛЬВА

Август. Созвездие Льва. Знаменитая львиная доля.
Так не нова ни саванна, ни крепкая клетка в неволе.
Небо, в котором ни дна, ни покрышки, ни корма.
Всех гордецов раздражает звездой непокорной,
Пёсьей главою, медведицей белой полярной.
Душем златым Леонид, навсегда популярным
В летнем коротком весельи, хмельном и беспечном.
Песней печальной о вечно не встреченном встречном
Будет бренчать и созвездие Льва на гавайской гитаре
В августе месяце. Звонком как муха в пустой стеклотаре.


МОСКВА. ОЛИМПИАДА-80. *В.Баша


Маневровый - пятый путь...
Чернобровый - пятый пункт...
Год какой - восьмидесятый.
Вспоминаешь, как зовут?

А зовут его, дружок -
Неизвестный. Кто таков?
Вспомнить я уже не смог
Натанзон, или Петров.

Шапка серого кролЯ.
Пива нет который год...
Третий справа - это я.
А четвертый - кто таков?

Цепеллин, но он - не граф.
Шарп - такой магнитофон.
И пуховый серый шарф
И любовный первый стон.

На коленях у меня
Диссертация лежит.
Аспирант, который я -
Не пацан и не мужик.

Злая осень за окном,
В ноябре грохочет медь.
Пьем портвейное вино,
Чтоб забыться и сгореть.

Маневровый - пятый путь...
Чернобровый - но не брат.
Вызывает Млечный Путь,
Убываем - на закат.


-*-

Я мог бы сказать тебе
Так много хороших слов.
Я бы хотел сочинить тебе
Тысячи строк стихов.
Только ночь оказалась одна.


ПИТЕРСКОЕ ДЕТСТВО.

(Зору,подсказавшему тему.)


Столярный переулок
Почти что дом родной.
Лоток французских булок -
Обводный-разводной.

Дождец перепотевший,
Честной колодец-двор,
Трамвайчик,пролетевший
Сквозь детский разговор.
........................

Укладывало детство
Свой ясный шелк знамен
В коробки по соседству
С наградами времен.


ЧУЖОЕ УТРО.

Светало. Корчилась листва
Под синим ветром.
Вставало утро, как вдова -
Пустым и бледным.
Твоих волос текли ручьи
По одеялу.
"Мы оба, в сущности - ничьи",
Ты мне сказала.
"Я - не Твоя. И ты - не Мой,
Что ж в том такого?
Другая будет и Другой
И вечер Новый".
"Молчи! Не надо, не дури -
Ведь ночь отжили..."
"Прощай!" Погасли фонари.
Мы - вновь Чужие.

ПЕЙЗАЖ

Сгорело лето. Дым над степью.
И вновь сентябрь плачет всласть.
Кругом разгул великолепья.
И жизнь - опять не удалась.


"ОПЯТЬ ПОЛКОВНИКУ НИКТО НЕ ПИШЕТ"

Блеф! У треф опять пустые груди.
Памяти не оставляют люди.
Те, которым места не нашлось.
И вино, застывшее в бокале,
И слова, блестевшие, едва ли
Оказали милость, вызвав злость.
Кость застряла в горле у собаки,
Победившей в разномастной драке,
Улизнувшей от своих друзей.
Ветер, волны и тугие тучи...
Вновь кошмар угрюмый полночь включит.
А на небе: зодиак-музей.
В эту ночь полковнику не спится
У жены в руках грохочут спицы,
Гром грызет дрожащей рощи кроны.
Ёжится драцены папиллома.
И почтовый ящик мерзко пуст.
Пролетит ещё тысячелетье -
Не второе, а по счёту третье,
Только так же безнадежен вкус
Уксуса. Неспешен Иисус.


ПРИЗРАК ОСЕНИ *А.Е. на память

Светел отчаянный призрак седьмого восхода
Года отверженных. Без вести павшего года.
Мода была в том году на кленовые листья.
Чистил чердак запылённый отчаянный мистик.
Ластиком липким почти не отжатой рубахи.
Страхи летели в окно слуховое. И ахи
Архитектуры с отбитой ольховой лепниной
Миной взрывали упавшее эхо. Куриный
Колер над речкою Карповкой пылью клубился.
Бился. Влюбился. Забылся. И в клумбу зарылся
Зверем-кротом. Этот призрак седьмого восхода
Да. Он ушёл. Улетел. Как звезда с августовского неба
Без вести. Без извещений. Как будто приснился. Иль не был.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЙ ДЕКАДЫ *Л.


Мерцанием вечернего огня
Сокрыта тайна летнего заката.
Туманная обманчивая вата
Качается, сочувствие храня.

На дне пруда как воск желтели соты
Лучей луны, идущей на ущерб.
И четверга измученного герб
Устало ждал пришествия субботы.

Усмешки излучала мошкара,
Так презирают жертву кровопийцы.
Спокойствие хранили олимпийцы,
Наполнив кубки. Кончилась жара.

Мотор умолк. И уморилось лето.
Уснули доберманы и петух.
И истина открылась после двух
Иль после трёх. Но точно - до рассвета!


ГОРОСКОП ДЛЯ МАРТОВСКОЙ КОШКИ

Ах, не стоит, кошка, вам обольщаться:
Ведь роман имеет свойство кончаться.
Виртуальный, так же как и реальный
Усыхает в своей сути банальной.

В одночасье ящик ваш опустелый.
Одуванчика щелястое тело
Зацепила, проползая, мокрица.
И - качается пустая ключица.

Был красавец одуванчик бедовый.
А роман ваш - бесшабашный, бредовый.
Любят яркое и люди и птицы.
Песни кОротки. Им долго не длиться.

Осыпаются июня награды
Эпилепсией цветной на Предтечу.
Мы кричим: остановитесь, не надо!
Только зря. До Покрова - недалече.


ФАТУМ. *Юлич посвящается.


Не случилось случайного, и необычного, странного.
Второпях, на рысях, разбросав по углам башмаки,
Входит утро седое, входит утро былинно-туманное,
И стирает из памяти шёпоты, крики, и даже густые зевки.

В безволосом пространстве декабрьской слякотной нежити
Холодеет восторг, облетает позёмкою страсть.
Все мы трепетно ждём новогодней дурной безмятежности,
В рождествах января так прелестно пожить и пропасть.

Страстотерпец-февраль прилетит снегирём завороженным,
Безнадёжного солнца нацедит в хрустальный флакон.
Жёлтый март утвердится своею восьмёркой ухоженной,
И апрелем апрель обернется, лихой унисекс-охламон.

Не случится случайного, странного и необычного
Второпях, на рысях, под смешки и пустые зевки.
Ведь расписаны прежде, давно: этикеты, поклоны, приличия,
И зубная беда, и подвздошная боль, и веревки тоски.


ГЕОМЕТРИЯ БРЕДА *Л. на память


Клети пространства, расчерченного на миры,
Тесны. Тоскливы. В них нет совершенно комфорта.
Гребень волны. Снеговая верхушка горы,
Когти из белой горячки ко мне забежавшего чёрта.
В модулях этой вселенной себе преспокойно живут,
Не появляясь к соседским заборам нежданно, без спроса.
Но в полчетвёртого ночи, они чередою бредут,
Мимо постели моей. Или катят на санках с откоса
Памяти. В белом, пушистом, блестящем на солнце снегу
Я тороплюсь, я спасаюсь, но только на месте бегу.
И, бесполезно, бездарно, без смысла из клети своей
Выгнать хочу всех своих кровопийц, кобелей, упырей.
Бьёт пять часов. Колокольчик колотит в котёл
Левой глазницы моей. А за окнами ночь. И костёл.
Звонница. Башня. Решётка. Калитка. Звезда.
И застывает болезни густая слюда.
Выхода нет ни туда. Ни обратно - сюда.


ВОСПОМИНАНИЯ О СЕБЕ.

По ночам, упругим как животы
Забытых давно любимых,
Разбросаны профили, мысли, черты
Нас, настоящих. Или нас, мнимых.
...............................
И этот сточенный перепляс
Про тех, про других, про не наших нас.


ГРЕХОПАДЕНИЕ


Освещённый жёлтым светом,
Улетает в небо снег.
Щёлкнул пальцем-кастаньетом
Наш замочек-оберег.

Туча к трубам прицепилась
Облегающим хвостом.
Ну когда, скажи на милость,
Утро вскроет мёртвый дом?

Обмелеют окна спален,
В кухнях чашки зазвенят.
И уйду я, трали-вали,
В дом родной, где ждут меня...


***
Угольным дымом пахнет закат.
Вечным экстримом : ты виноват!
Ты необуздан, ты нехорош!
Стал нам обузой ломаный грош
Проклятой клятвы, бывшей любви.
Мысли распятой не уловил
Ни об измене, ни о беде!
......................................
В угольной пене лёд по воде.


ЧЕТЫРЕ СТРОЧКИ О ЛЮБВИ *А.Е.



Щекой к щеке и - никаких забот!
Ни боли, ни когтей угрюмой ночи.

И ложный стыд телесных оболочек
Нелепым рудиментом отомрёт...



ЯВЛЕНИЕ СЧАСТЬЯ *N.


В три часа по-полуночи
Мне было явление счастья:
Во сне улыбалась женщина,
Которую я люблю.


ГРЕХИ СРЕДНЕЙ ТЯЖЕСТИ


Кажется, всё же случится весна -
Как-нибудь, походя, мельком.
Искрами брызнул Обводный канал,
Вымерзший полностью, в стельку.

Зеброй тельняшки рябит переход.
Всадников голых доверчивый Клодт
Как побеждённых, пустил на поток.
Их не согреет на сраме листок.

Строк неизбежных витает туман
Возле дворца Белозерских.
Еду вдоль речки не рван и не пьян
И без судебной повестки.

Сан: Петербург. Он же - чин: Петербург.
Не изувер, вовсе не Демиург.
Имидж и имя. Здесь всё - креатив:
Торсы атлантов, грусть кариатид.

Голые ноги деревьев - в снегу.
Ватные сны - до упаду.
Переиначить ничто не смогу,
Да и, пожалуй, не надо.

Кучно цветут за рекой купола
Злато-кровавого Спаса
И Петропавловской клети игла -
Костью восстала из мяса.

Сэр Петербург, гражданин Петроград.
Бывший товарищ, нечаянный брат
Царственной нынешней цыцы-столицы,
Ангел реликтовый с небом в деснице.