|
Из Толедо до нашего времени он добрел во фрагментах апокрифов и
смутной невнятице легенд. «Сны, как женщины, - будто бы учил он,
- одни приходят в постель, свежие, как роса, и от них по
пробуждении ноет спина и стучит сердце, другие являются, как
старые, верные жены, изведанные и требовательные. Они не сулят
новизны, зато не грозят разочарованием…».
«Можно всю жизнь провести с одним сном, - добавлял он, - а можно
менять их, как сандалии, которые для каждой дороги – свои. Но
человек, не видящий снов, что бобыль. Как в женщинах замуровано
наше семя, так и в снах – желание: от первого рождаются дети, от
второго – мысли. Поэтому можно быть старше своих снов, но мудрее
– никогда…».
Свои крамольные сравнения раби подкреплял цитатами из Талмуда и
«Зогара».
«Различают сны-девственницы и сны-блудницы, - вещал он с крыльца
синагоги, и было видно, как кровь подступает к его вискам. -
Последние зовутся публичными снами; как гулящие женщины, они
скачут из постели в постель, их видят множество людей,
заплативших накануне общими впечатлениями. Вместе с потаскушками
они съезжаются на места зрелищ, слетаясь стервятниками на
объедки дневного пира…».
Продлевая тишину, Моше бен Леви складывал руки, зная по опыту,
что хоть у слов и долгое эхо, но еще дольше оно у молчания.
«Особые сны являются отшельникам, давшим обет безбрачия:
бесполые, строго одетые, сухие, как палка… - Здесь он
рассказывал о своем строгом, задрапированном во все черное сне,
который ему никак не удается разоблачить. - Да, да, - пояснял
он, - бесстыдные сны показывают все, а скромные - скрывают…
Бывает и так: сон придет робко и застенчиво, как юная дева, но
станет неотвязным, как наскучившая любовница… А другой так и
промелькнет коротким свиданием на гостином дворе. Но от обоих
остается лишь сухость во рту…».
Встречая благосклонность слушателей, Моше бен Леви углублял свои
странные параллели.
«Женщин и сны роднит привычка властвовать. Не мы перебираем их -
они нас. Точно солнце, переходящее изо дня в день, мы кочуем из
сна в сон, и в каждом сне мы иные, как и с разными женщинами.
Некоторые из них склоняют нас к любви, но большинство -
насилуют…
Видеть чужие сны – все равно, что спать с чужими женами. Из
ревности они могут внезапно уйти, но обычно возвращаются по
первому оклику… - Затем раби долго распространялся об
опасностях, подстерегающих в снах, об их капризной обидчивости и
мстительном коварстве, а, когда замечал вокруг утомленные глаза,
обрывал речь одним и тем же. - Женщины и сны одинаково
загадочны. Они могут подарить наслаждение, а могут – яд. Но,
разжигая внутри огонь, всегда приближают холод смерти…».
Следуя древней традиции, Моше бен Леви учил также, что жизнь
лишь один из снов. Когда в этом сне за ним пришли стражи из
святого братства, он закутал лицо платком на манер бедуинов. Но
его выдали глаза. «Сефард», - определили слуги Реконкисты.
«Жаль, что ты не расскажешь нам предстоящего сна», - смеялись
они, протыкая его тело короткими копьями.
|
