***

Солнце упало в море.
В море разбилось солнце
на миллион осколков,
на миллиард песчинок.

Ночь колыхала небо
как колыбель младенца.
Перебирали волны
солнечную крупу.

Но изумились чайки
и закричали громко --
в бледной восточной дымке
новое солнце встало.

Целое солнце - чтобы
всё повторилось снова.

... И проклиная вечер,
солнце упало в море.
В море разбилось солнце.
Ночь колыхала небо.
Волны песок вздымали.
И не кончалась вечность.

 

ПРОХОДИЛИ РЕКИ ПОСУХУ

Проходили реки посуху,
добывали воду посохом,
на камнях растили рожь.

Не боялись странных шорохов
и сухих горячих всполохов,
в ночь вонзавшихся, как нож.

Любовались звёздной россыпью,
продвигались тихой поступью,
не просили:" Сократи
расстоянья!" И погибели
не искали.
Вот и прибыли.
Дальше некуда идти.

 

В УЗКОМ КАМЕННОМ КОРИДОРЕ

В узком каменном коридоре -
рукаве иерусалимского рынка
притаилась забытая лавка
с удивительной вывеской - "ШЕРСТЬ".

Не скрипят заржавевшие двери,
И под слоем торжественной сажи,
близорукие, щурятся окна,
так хотят разглядеть пустоту.

Просто лавка закрыта навечно.
Скоропостижно скончалась хозяйка?
Или тучный бездетный старик
впал в маразм и забыл даже адрес?

Впрочем, всё это слишком трагично.
Проживает спокойно семейство,
занимаясь другими делами.
Ну кому нынче выгодна шерсть?

Необъятно-ажурные шали
и шарфы с бахромой бесконечной -
всё истлело, растаяло в прошлом.
Кто сегодня захочет вязать?

И клубки туго скрученной шерсти
(ни купить, ни продать не успели)
покрываются пылью- глазурью,
превращаются в деликатес
для ленивой откормленной моли.

Только старый паук-трудоголик
вяжет, вяжет свою паутину,
оставляя последнюю точку
на табличке с названием
"ШЕРСТЬ".

ГОРОД

Жуткий город, гордый монстр,
заплутавший дикий остров
в чешуе оград,
всё случится очень просто:
ты исчезнешь. Чёрный остов
понесет назад
по течению. К истокам.
В те края, где пахнет соком
финиковых рощ,
молоком, полынью, мёдом.
Там под низким небосводом
тяжелеет рожь.
И оттачивает скалы
дождь холодный и усталый.
И ещё никем
не замечен берег дальний.
Там - давно готовы камни
для ворот и стен...

 

***

Ты ведь даже не знаешь моего имени.
Отчего же с цветами лилово-синими
Всё стоишь под моим окном?
Осыпаешься малахитом, золотом
И поешь о том, что сердце расколото
Под кривым шершавым стволом.

Я ведь тоже не знаю твоего имени.
Отчего же ночами бездонно-длинными,
Когда тьма черна, как зола,
Я переплетаюсь корнями крепкими
И тебя касаюсь руками-ветками,
Будто рядом сто лет росла

На высоком склоне.Сухом и каменном.
Там горят на небе от солнца пламенном
Предсказания-письмена,
А внизу песок, закипая, пенится.

...Мы ещё не знаем,что все изменится,
И забудутся имена.

 

***

Вдоль по этой же самой дороге
вышли люди из Месопотамии,
задыхаясь от пыли и жажды,
в бесконечно-безумном пути.

Вдоль по этой же самой дороге
возвращались из долгого рабства,
сорок лет проблуждав по пустыне,
в кровь истёрли ступни босых ног.

Вдоль по этой же самой дороге
поднималась великая Савская.
И звенели зелёные мухи
над верблюдами с щедрой поклажей.

И на этой же самой дороге
возводили умелые римляне
небольшие добротные крепости
для охраны торговых путей.

И на этой же самой дороге,
не травмируя руки и ноги,
я лечу по тоскующей ленте
уходящего в небо шоссе.

Напрягаю уснувшую память,
вызываю картины былого,
чтобы вспомнить , в котором часу
проходила по этой дороге?
был ли спутник? который по счёту
на песке отпечатался век ?..

Бесполезно. Беззвучно. Без ветра.

 

ДАЖЕ ЧЕРЕЗ ТРИ ТЫСЯЧИ ЛЕТ

Даже через три тысячи лет
вспомню о тебе, отыщу твой след -
на земле, на небе ли, на воде -
неизвестно - как, и неважно - где.

Даже через три тысячи лет
голос твой узнаю, куплю билет
или кроткой ласточкой прилечу
и найду тебя. Если захочу.

Вряд ли через три тысячи лет
среди книг, пылящихся на столе,
среди трав, проросших в ущелиях,
ты найдёшь мои посвящения...

Торопись, родной, дорог каждый час!
Прочитай сейчас, помолись за нас
и в душе храни предрассветный свет.
Даже через три
тысячи лет...

ПЕРЕСТАЛА БОРОТЬСЯ С БЕССОННИЦЕЙ

Перестала бороться с бессонницей.
Пусть жужжит золотая оса.
До рассвета всего полчаса.
В небе - тени проносятся конницей.

В небе - звёзды, которых не счесть.
И луна, золотая пчела,
Завершает ночные дела.
Смысл в бессоннице всё-таки есть:

Я приму нежный розовый свет.
Я рождение дня запишу.
Золотое перо отложу
И усну. Почему бы и нет?..