Надежда Далецкая Письма далекому другу детства   Приезжай, попьем вина, закусим хлебом. Или сливами. Расскажешь мне известья. Иосиф Бродский «Письма римскому другу» А. Менделевскому посвящаю * * * Говорят, что через день весна… не знаю, что тебе, далекий друг, до наших вёсен? В Средиземноморье, думаю, что осень, что весна прекрасны и подобны раю. Ни просевших, запаршивевших сугробов. Ни трезвон сосулек – вилкой по бокалу. Ни стрекочущих ручьёв. Сему вокалу наших мелких менестрелей ваши чтобы обзавидовались певчие? Едва ли не бывать такому казусу. А жалко. Мы ведь тоже петь умеем. Из-под палки, из-под ёлки, шырли-мырли, трали-вали. * * * Что о грустном я тебе пишу? Отравлен разум этой городской убогой сменой зимней грязи с серым небом по колено на мышиный воздух приоткрытых ставен. И отсутствием светила год от года, независимо: весна, жара. От парты и от печки мы с тобой не спляшем в марте. Наше детство от меня, тебя поодаль одинаково живет, недостижимо. Вот где занавес железный, так железный! Бесполезно с ним тягаться, бесполезно. Помнишь? Двор, вокруг хрущёвки-побратимы, как на корточки, присели возле сосен. И межой – песочниц жёлтые квадраты да старух пытливых взгляды: «Кто? Куда ты?», сверху голос мамин: «Дома – ровно в восемь!» * * * Закопалась я в весеннем нездоровье. Разговоры каждодневные и злые: кризис, базис, безобразисы другие. Двадцать первый нынче век. Средневековье. * * * А сосняк за стадионом, помнишь? Слева от подъезда твоего, и справа, если по прямой, назло годам, наперерез им – вечным Каем в вечность Снежной королевы. * * * Возле клуба скоро запушатся вербы, По афишам брызги солнца врассыпную, горсть веснушек мне на нос, на щеки, ну и на твоем носу, пшеном. Уже не первый год навязчива молитва для повесы «всё проходит». Вот и майский жук покинул наш родной приют. Жужжащему акыну ничего не разглядеть – бельмо прогресса. Да и есть ли клуб? Растут ли вербы возле? На Холмах* орешник ранний также сладок? Если даже Днепр пришёл в такой упадок! жёлтой жижей косит рыб, и русло косит… Все грешат на тот полынный майский ветер. И не зря грешат, хоть зло и бесполезно – та далекая чернобыльская бездна поселилась раньше в наших душах – детях. * * * Вот сижу я не в саду, как И.А.Бродский, но в похожих обстоятельствах, в знакомых. Никого. В тарелке плавают две клёцки: наших пенсий в самый раз для насекомых. Я не жалуюсь. У нас, как говорится, старты схожи, да и финиш одинаков. Расскажи мне лучше, как там ваш Иаков заслужил Рахиль? Для названной сестрицы, в кои я сама себя определила, эти сказки в самый раз на сон грядущий: только в нём, во сне могу по райским кущам прогуляться и Рахилью, и Далилой. * * * Я всегда была в фантазиях, как в пене Афродита. В детстве, в отрочестве слева получала, да и справа: врёшь, мол, дева. Видно, плод червив, негоден от рожденья. И бойкот, и об колено – зла забава! Слово вслух произнесённое глобально. Как колодки. Иль напротив – как сусальный головной убор. Расправа. Или слава. * * * Что до славы… есть один надёжный метод: присобачится к известным, но умершим. Кто-то – павший, кто-то – вирши, кто-то – першый:** Кто-то – в смерти той, а кто-то – в жизни этой. Слава – девка. Все хотят, но всё ж не станут на надрыв её выхаживать в недуге. На могилке: где вы, други и подруги? – не всплакнёт никто. Но в стороне помянет зло: «Ну что ты за скотина? Раньше срока моего загнулась? Как мне жить без девки? Как в безвестность после славы? Полидевк и тот бы жизнь на славу, да в мгновенье ока променял. Да нам ли жаловать недолю? В каждой славе, будто в деве, вполовину: и Марии, и Марии Магдалины… Что кривляться перед Небом хлебом-солью? * * * Вот до Кесаря уже договорилась… Помолчать пора. Как в детстве перед чудом. И молчу. Не содержаньем, только людом праздным радуюсь. Скажи¸ мой друг, на милость, что нам поиски, где лучше, где известней? По весне и по одёжке лишь встречают. Допишу письмо. Подвержена речам я: слов не выкинуть из басни и из песни. Так привыкла колесить и выть по гласным. Канифолить струны твёрдых и шипящих. По предлогам сущим, по глаголам вящим: и никто не спросит с русскоговорящей! * * * Говорят, что через день весна. И море, заглядевшись на луну, откатит волны. Вслух стенать по-русски? Безупречно?…спорно. А молчать легко. На всех языках ворох звуков в небе завершает точкой… Ворон. * Холмы – название поселка на окраине города Могилева на Днепре. ** Першый (по-белорусски) – первый.