Гурген Баренц

Цикл стихов «Библейские мотивы»

 
  

Так говорил Экклезиаст

Восходит солнце. Падают кометы.

Снег накрывает землю, словно плед...

Все – суета. И мы бежим за ветром,

Считаем то, чего на свете нет.

Мы умножаем знанья и страданья,

И мудрость огорченья нам несет,

И нет добра в труде. И нет признанья.

И вечен только свет и небосвод.

Оглянешься, увидишь – все напрасно,

Все – суета: и рук твоих дела,

И грусть-печаль, и выдуманный праздник...

И суетно вращается Земля.

 

Так сказал Экклезиаст

Живите и радуйтесь жизни,

Пока не убьется кувшин

И сердце клещами не стиснет,

Не будет для горя причин.

Со злом идобром нас рассудит

Надежда – наш сон наяву.

Живая собака не будет

Завидовать мертвому льву.

Обращение Апостола Павла

Дамаск уж близко. Отдохнем немного.

Мы миссию свою закончим в срок.

Доставим вскоре письма к синагогам,

И будет свергнут новый лжепророк.

Заладили: «Учитель наш», «Спаситель»,

«Воскрес», «вознесся», - что за дикий бред!

Сын плотника, набравший где-то свиту,

Стал после смерти средоточьем бед.

Ученики – разносчики заразы.

Камнями их! – как был Стефан забит.

Все остальные разбегутся сразу,

И вскоре напрочь будет он забыт.

О, что за Свет! Откуда взялся он?

А этот Голос! Он же льется с неба!

Ты – лопнувший пузырь, синедрион!

Как скудно все, во что я верил слепо!

- Ах, Савл! Ах, Савл! Зачем ты меня гонишь?

Преследуешь, препятствия чиня.

Не прячься за отеческим законом.

Ответь, мне Савл, что гонишь ты меня?

Послушай, Савл, ведь это так непросто –

Упершись лбом, идти против рожна.

Не я, а ты прикрыл глаза коростой.

Скажи мне, Савл, ты узнаешь меня?

- Ты – Свет. Ты – Бог. Ты – Иисус Христос.

Тебя я вижу потеплевшим сердцем.

Я весь дрожу. Как мне унять мороз?

И что сказать своим единоверцам?

Что делать мне с собой, с моим смятеньем? –

Я сам себя теперь не узнаю.

Веди меня. Твоей я буду тенью.

Тебе, мой Бог, вручаю жизнь свою.

Жизнь раскололась надвое моя.

Две половинки. Первой жил вчера я.

В какой из жизней настоящий я?

Зачеркнута страница черновая.

Я гнал тебя. Я, раб и прах презренный.

Злых дел моих и замыслов – не счесть.

Отняв мой свет, ты даришь мне прозренье.

За что, Спаситель, мне такая честь?

Я – фарисей. От юности своей

Гнал христиан, и бил, и был настойчив,

Уверен, Боже, что из всех людей

Наверняка я самый недостойный.

- Забудь сомненья. Дни твои отныне

В апостольском служении пройдут.

И Дух Святой тебя уж не покинет.

Отныне ты – мой избранный Сосуд.

И ты теперь не будешь знать покоя,

В пыли дорожной будешь есть и спать,

В стране своей окажешься изгоем,

И русло жизни повернется вспять.

Ты наречешься Павлом с этих дней.

Вся жизнь твоя – пример преображенья.

Ты гнал моих людей – теперь сумей

Преображать в победу пораженья.

Ты испытаешь радость покаянья,

Ты будешь, как и я, всегда гоним.

И, вынеся жестокие страданья,

Наполнишь мир учением моим.

 

Отречение Апостола Петра

Я три раза отрекся от Бога.

Трижды за ночь. За долгую ночь.

Я не трус. Просто их было много.

Не сумел я свой страх превозмочь.

Я рассек нечестивому ухо,

Я горою стоял за Него.

Как случилась такая проруха?

Не могу объяснить ничего.

Знаю только: мне не было страшно,

Я в решимости искренен был.

Взвыл от боли и ужаса стражник:

Лихо ухо ему отрубил.

Да, я трижды в ту ночь оступился.

Но не стал я отступником, нет.

Лишь Иуда средь нас отступился,

Продал Бога за тридцать монет.

Он меня наказал за гордыню:

Я был первый Его ученик.

Был жестоким урок, и отныне

Я всего лишь один среди них.

Этот взгляд… Никогда не забуду

Этот ясный, пронзительный взгляд.

Все мы ждали спасенья и чуда.

Он все медлил и словно был рад…

Я вдруг понял: Он тоже боится.

Я прочел этот страх без потуг.

И помог нам друг другу открыться

В третий раз прокричавший петух.

Я вдруг понял, что, будучи Богом,

Он такоей же, как я, человек.

Стал понятней и ближе намного,

Покорил мое сердце навек.

Он боялся Голгофы, распятья;

Он, безгрешный, грехи нам прощал.

Он простер всему миру объятья,

Стал для мира началом начал.

С той поры возвещаю Ученье

И, отринув сомнения прочь,

Постигаю свое назначенье.

В моем сердце – та страшная ночь.

 

Откровение Иоанна Богослова (Апокалипсис)

Я точно говорю вам: Он придет.

Он вновь придет: мне было откровенье.

Сонм образов в нем водит хоровод

И повергает душу мне в смятенье.

Сын Человеческий, Он говорил со мной.

Средь золотых светильников стоял он.

Семь звезд держал он правою рукой,

Они его ничуть не затрудняли.

Он мне сказал: «Я первый и Последний.

Был мертв и ожил. И живу в веках».

Я был пред ним песчинкой неприметной,

Меня скосил объявший душу страх.

Пусть слышит каждый, кто имеет уши,

Что дух своим собраньям говорит.

Он борется за нас, за наши души, -

Чтоб монолитны были, как гранит.

Он белый был – как облако, как снег,

Глаза его горели, словно пламя.

Был голос – словно рокот горных рек,

И лик сиял, как солнце над горами.

Семь ангелов трубили – в свой черед.

Пылали горы, полыхало море...

Звезда упала, третья часть всех вод

В кровь превратилась, ядом стала вскоре.

Свернулось небо свитком и искрится,

День обессилел, тьма – как пелена,

И стало солнце черной власяницей,

Кровавой стала полная луна.

Кора земли потрескалась коростой,

Землетрясенье раскроило мир;

Сместились горы, острова, и звезды

На землю стали падать, как инжир.

Вот белый конь, и огненный, и черный,

И бледный конь несут нам жизнь и смерть.

Пшеница затерялась в травах сорных,

Все – хаос, свистопляска, круговерть...

Не избежать преступникам расплаты,

Не смыть следов и не стереть улик.

И вот я вижу: брат идет на брата,

И День Господень страшен и велик.

И раскололась бездна – дым, дым, дым...

И саранча из дыма повалила,

Терзала, жалила, и норов был крутым,

И нападала спереди и с тыла...

И ангел сильный с облаков сошел,

На море опирался и на сушу.

На море опирался – как на стол,

Поныне образ леденит мне душу...

И станет он Судьей делам неправым,

И это так же точно, как восход;

И он сразится с Дьяволом лукавым

И победит, и в цепи закует.

А Дьявол – огнедышащий дракон,

И битва Бога будет нашей битвой.

Да, это будет наш Армагеддон,

Поддержка наша – вера и молитвы.

Так Сатана, заклятый враг людей,

Низвергнут будет на тысячелетье.

Любовью искупляющей своей

Спаситель на любовь твою ответит.

Его животворящая любовь

Нас осенит всевышней благодатью.

Он слезы нам утрет и снимет боль,

Раскроет нам объятья, словно братьям.

Он свиток – Книгу жизни – развернет,

Кто там записан, тот получит вечность,

Кого там нет, вторую смерть найдет,

Сгорит в огне геенны, словно свечка.

Наточенному с двух сторон мечу

Найдется примененье и призванье.

«Кто не раскается, того я навещу

И уберу светильник в час нежданный».

Он бережно возделывал свой сад

И ждет теперь, когда наступит осень.

И гроздьями созревший виноград

В давильню гнева Божьего он бросит.

Все, что сказал он, истина, - поверьте.

Пустыни перекроит он в сады.

И с той поры не будет больше смерти,

Не будет горя, старости, беды.

Да, будет Суд. Большой, вселенский Суд.

Бесчестные людишки, трепещите!

В ушко иголки не войдет верблюд.

Поступок каждый взвешен и посчитан.

Я говорю вам – час не за горами.

Он обещал. Он – Бог. И он придет.

Всех нечестивцев скрутит в рог бараний,

Печатью обособит свой Народ.

Он побеждает все, но не безверье,

Безверья не прощает никому.

Смотрите! Он стучится в ваши двери.

Он к вам пришел – откройте же ему!

Пусть слышит каждый, кто имеет уши,

Все люди будут – как одна семья.

И человеку будет мир послушен,

И небо новое, и новая земля.