Людмила Куликова

 Богатство

Вчера у Люси был день рожденья. Ей исполнилось шесть лет. Мама завязала ей сверху на хвостики большие белые банты, и целый день Люся чувствовала на голове их покачивания. Она сделает кивок, а банты - два, повернет голову, и банты дважды качнутся. Так и ходила с пышной колыхающейся короной.

Подарка не было. Мама расцеловала дочурку и пообещала, что с зарплаты непременно купит ей что-нибудь. Люся сначала огорчилась, но решила на маму всё же не обижаться, а подождать до зарплаты.

Сама себе она уже подарок сделала. Несколько дней назад ходили они с мамой в городскую библиотеку. Люся уже умела читать и просила у мамы книг. Для картинок-раскладушек она уже стала взрослой, новые - для старших - покупать было не на что, поэтому маме пришла в голову отличная идея - записать дочь в библиотеку. Там они выбрали большую красивую книгу с необыкновенными рисунками, в которых люди и звери были почти всамделишные. Даже лучше.

Вечером, когда мама стирала белье в ванной, Люся достала принесённое из библиотеки. Долго рассматривала, цокая языком. Люсе до невозможности захотелось иметь такую красоту у себя. Она взяла ножницы и стала старательно вырезать понравившиеся фигурки животных и ребят. Вырезанные фигурки разложила на столе и начала играть с ними. Теперь они ожили. Их можно было передвигать и шевелить бумажными руками и ногами.

Фигурки заговорили Люсиными измененными голосами: пищали и басили, тявкали и мяукали, хохотали и плакали. На столе кипела жизнь. Услышав, что мама закончила стирать, Люся спрятала красоту в коробку из-под шоколадных конфет. Вышла к маме, потянулась, зевнув протяжно, пожелала маме "спокойной ночи" и пошла спать. Уже засыпая, улыбнулась, вспоминая о подарке.

Утром мама убежала скоренько на работу, а Люся осталась по хозяйству. Поев немного молочной рисовой каши, посмотрев вдоволь на красоту в конфетной коробке, она оделась и вышла из дома. Перед домом был небольшой палисадник с несколькими цветочками. Они давно пожухли и выглядели жалко. Люся нашла за углом сарая пластмассовую лейку, большой алюминиевой кружкой начерпала в нее прокисшей воды из кадки, и заправски засучив рукава, понесла воду к цветам.

С улицы донеслись какие-то звуки. Люся опустила лейку на землю и побежала к калитке. У соседских домов стояла лошадь. Люся отворила калитку, вышла на середину улицы и начала рассматривать оказию. Лошадь, запряженная в телегу, устланную соломой, замерла, как вкопанная. На перекладине восседал чёрный дядька. Кожей он был смугл, волосами и бородой чёрен, а яркая красная рубаха празднично расцвечивала черноту.

- Эй, цыган! Поворачивай оглобли! Всё уже в прошлом месяце выменяли! - кричала ему с порога своего дома соседка тетя Даша.

Дядька подтянул вожжи, лошадь тронула и тут же раздался его громогласный призыв:

- Старрр-ьё! Меня-я-ем старьё на ширрр-потр-е-е-б!... Ст-а-а-ррр-ьё! Меня-я-ем на ширрр-потре-е-б!

Он заметил Люсю, поравнялся с ней, улыбнулся широко, показывая два ряда на удивленье белых зубов и сверкая золотой фиксой.

- А что, девочка, есть дома вещи на обмен?

- Какие вещи, дядечко?

- Ну, там платья, юбки, брюки.

- Брюков нема, а платьев много.

- Мамкины?

- Да. А как это - на обмен?

- Да очень просто! - еще шире улыбнулся цыган, - Ты мне вещи, а я тебе... Смотри!

Люся подошла к телеге и увидела в раскрытых картонных коробках, утопленных в солому, много всяких интересненьких вещиц. Чего там только не было: переводные картинки, глиняные свистульки, надувные шары со свистком, солнцезащитные очки, металлические поясочки из колец, значки всякие разные. У неё захватило дух от такой красоты.

- И что? Если я принесу платья, Вы мне это дадите?

- Не всё, но много!

Люся не могла поверить. Так много богатства у нее еще никогда не было!

- А вы, дядечко, не обманете? А то я приду с вещами, а вы уедете.

- Не обману! Неси что есть.

- Что - всё нести?

- Неси всё.

Она побежала в дом. Даже не разулась на пороге, прямо в босоножках влетела в мамину спальню. Растворила дверцы шкафа. "Ой, как мало платьев-то!" - ахнула. Подумала о том, что одно платье можно обменять только на одну вещь из коробки. А ей хотелось много. Люся стягивала платья и юбки с вешалок прямо на пол. "Если мои платья добавить, то уже больше получится. А вот кофты ещё!".

Она сваливала платья, юбки и кофты в одну кучу. Когда шкафы опустели, окинула оценивающе небольшую гору одежды, схватила всё в охапку и торопясь выбежала на улицу.

Цыган сидел на телеге. Был доволен и весел. Завидя приближающуюся Люсю с тряпичным ворохом, прытко соскочил с козел, и двинулся ей на встречу.

- О, какая молодец! Давай считать.

Насчитали двадцать две вещи. Оказалось, что за каждую причитается что-то определенноё: за шерстяную - глиняный свисток, за шелковую или синтетику - шарик, за хлопок - значок.

Выменянный товар уместился в две Люсиных ладошки. "Какое богатство в моих жменьках!" - не верила своим глазам девочка. Цыган снова запрыгнул в телегу, отпустил вожжи, закричал на лошадь "Цоп-цабе, скотина!" и утарахтел так быстро, как будто его и не было никогда.

Люся разложила на столе наменянное богатство и долго любовалась им. Вскоре прибежала на обеденный перерыв мама.

- Люся! Ты где?

- Здесь я.

Мама пришла на голос.

- Ой, что это? -  склонилась над столом, рассматривая безделицы.

- Это теперь моё.

- Откуда, Люся?

- А! Поменяла, - как бы безразличным тоном ответила ей дочь.

- На что? - с любопытством поинтересовалась мать.

- А на вещи!

- Какие вещи? - голос мамы стал несколько глуше. Она повернула голову и внимательно всмотрелась в лицо дочери.

- На наши - какие же ещё! - весело отвечала дочь.

15 мая 2007 г., Фризойтэ, Германия