 |
|
|
Игорь Иванченко MEMENTO MORI Памяти Марины Георгадзе |
|
Игорь Иванченко
MEMENTO MORI Памяти Марины Георгадзе
* * *
Под кожу адский исподволь проник Огонь… И - от судьбы не отвертеться. И - ранено навылет рифмой сердце. И - строчками обуглен черновик.
Поэзии дымящаяся кровь Пульсирует в артерии бессонной, Оправдывая болью незаконной Мучительную к женщине любовь…
Зачем я, словно нанятый, корплю Подолгу над одной единой строчкой? Мне Бог зачтёт её на ставке очной… Но: этим я бессмертье не куплю.
К закату жизни медленно спеша, Снося судьбы удары и издержки, Без тайной мне не обойтись поддержки, Моя беспрекословная душа…
…На горле - Музы жадная рука: "Дышать захочешь - откупись стихами!.." И - глубока безвестности река С подмытыми крутыми берегами…
* * * Что же надо ещё человеку? И чего не хватает душе?.. Может, просто по первому снегу Прогуляться, чтоб на рубеже Уходящего времени года И грядущего вдруг ощутить Нераздельность такую с природой, Что сильней и новей полюбить Эти мокрые чёрные ветки Над стеклом помертвевшей воды И - почувствовать каждою клеткой Меру счастья и меру беды…
КОГДА…
Когда поэты рифмовали Безжалостное "кровь-любовь", Ветра листву ошельмовали И - на распыл пустили вновь…
Когда музык звучали ритмы И шелест поздних птичьих крыл, Я лезвием острейшим рифмы Себе повторно вены вскрыл…
Когда разлуки эхо смолкло, - Лишь одинокая заря Ложилась отсветом на стёкла, Кровавей грудки снегиря…
Когда - житейских драм участник - Я загляну на жизнь вперёд, Твоих обид чернильный ластик Из памяти меня сотрёт… * * * И. И. И.
Прощай, тысячелетие и век! Ты смотришь вслед сквозь сумерки и слёзы… Как наждаком, сибирские морозы Сдирают кожу щёк твоих и век.
Уходит жизнь, кренясь на вираже, Под шелест сожаления и снега… Душа, как пёс, бросается разбега На плечи века нового уже;
Взгляд ловит, гнев смирением сменя, Повизгивает, в обе щёки лижет… "Как ни старайся, - всё равно нанижет На пику смерти этот век меня!"
Морозных кладбищ истина проста. Судьба пообещает… и - обманет… И новый век в снега Сибири прянет Со мною вместе, - как снегирь с куста…
* * *
Мир - без конца… без начала… Жизни - начало… конец… Скрипка, ты что замолчала? Скоро и мне под венец
С девушкой в белых одеждах… Возраст в дугу меня гнёт. Я захлебнулся в надеждах. Девушка мне подмигнёт.
Скрипочка, губы опухли От поцелуев смычка?.. Листья от стужи пожухли. Жизнь - сказочка про бычка Белого…
Горечь утраты. Книги дешевле продам. И подлецам, что не рады Лермонтову, - Азъ воздам…
Я - как верблюжья колючка… Жизни пустыня… Игра… Чем тебе, девушка-злючка, Я не потрафил вчера?..
Монти шпиляет на скрипке Грустный маэстро. Как вор - Век: Он меня по ошибке В смертный вписал договор…
Что-то ошибка да значит. Вижу: Смешно семеня, Девушка в белом маячит, Ждёт не дождётся меня…
И. И. И.
Под занавес ворованного снега Неведомо куда уходит век… А жизнь скрипит, как старая телега, И чист, как агнец божий, человек.
Per aspera ad astra.* И - терновый Венец до крови оцарапал лоб. Ты получить хотел ответ готовый На все вопросы, быть счастливым чтоб.
Но: не успел… не смог… и адский пламень Обжёг - увидеть можно по лицу… Пока искал ты философский камень, Двадцатый век поспешно шёл к концу.
И - просочилась молодость сквозь пальцы. И - счастье изменило, как жена. В душе твоей - иные постояльцы. И - с сыном отчуждения стена…
Щипни себя больнее: уж не пьян ты, Мечтая о бессмертье, человек? За пазухою спрятал бриллианты Твоих желаний уходящий век…
И пусть судьба туга на оба уха, Но ты ни перед кем не виноват Ни в чём. В затылок дышит смерть-старуха, И век твой, как карманник, вороват…
* Per aspera ad astra (лат.) - через тернии к звёздам.
* * *
Игорю Давидовичу Блатту - другу студенческой юности
Русскому, мне, ну не странно ли это?: Плачет душа от еврейских мелодий, Давней любовью сживает со света, Гонит в пустыню из райских угодий…
Словно по вязким барханам Синая Я с Моисеем кочую в обнимку… Или, студенческий Томск вспоминая, Вновь приникаю к прощальному снимку…
"Тум-балалайка" и "Хава нагила", Эти "Семь-сорок" и "Шолом Алейхем"… Блажь иудея их мне подарила. Рад, что ответить на это мне есть чем…
Царства земные приходят в упадок. Тёмные ночи лишь в городе Сочи. Юности воздух был приторно сладок. Прошлого дым выест дивные очи.
В юности было от чувств резонансно. В зрелости зримей любая ошибка. Давешний друг мой, совсем не напрасно Душу терзает еврейская скрипка.
Мы непредвиденно быстро стареем. Тонкая-тонкая ниточка грусти Между породистым томским евреем И беспородным обидчивым русским…
Жизни монеты последние трачу. А впереди - пустота и разлука… Слушая песни еврейские, плачу. "Господи правый, за что эта мука?!"
"Господи Боже мой, всё это странно…" Как женским ликом художник Верейский, Долина* мучает душу с экрана Неподражаемой песней еврейской…
* Лариса Долина - известная российская эстрадная певица.
* * * Мне на плечи кидается век-волкодав… О. Мандельштам
Пока огарок юности чадил, Пока садилась молодости пена, Я стал седым и слабым постепенно - Двадцатый век меня не пощадил…
Противно было детству моему Двуличие тряпичных жалких кукол. Я предан был судьбой и загнан в угол, Но слишком поздно понял, что к чему…
Я веком, точно каторжник, клеймён: Не вытравить тавро социализма… Какого ещё надо катаклизма, Чтоб вычесть моё имя из имён?
Век новый, как нашествие, грядёт; Судьба, стыдясь, отводит взгляд в сторонку… Как злобный волк невинному ягнёнку, Мне глотку век ещё перегрызёт…
Песком тысячелетий из горсти Жизнь вытечет; Умоюсь чёрной кровью… Ни страхом невозможно, ни любовью Себя от этой участи спасти.
* * *
Насмехалась, дурака валяя, Надо мной судьба… Я - ей - прощал. Образ жизни рай мне обещал. Я - не верил.
Скоро, ковыляя, С посохом, как инок, я пойду На свиданье с неким незнакомцем…
Только месяц встанет над оконцем, Только трещина пройдёт по льду, Только ухнет сыч на городьбе, - Я пойду, решительный и кроткий…
Боже! Укажи мне путь короткий - Я на ближних подступах к тебе…
* * * Неоспоримый и вечно смертельный Риск для поэта - быть властью убитым. Ну а поэт - Бога крестик нательный - Хочет витать между небом и бытом…
* * * Мариетте Бирюковой
Что я Гекубе? Что Гекуба мне? Ничто… Жестока жизни быстротечность. Я тоже скоро камнем кану в вечность, Как в омут, где кувшинки на волне…
Покамест медлит старая с косой, Воспользуясь, как милостью, промашкой, Я - Богом сотворённою букашкой - По склону лет ползу наискосок…
Как хворост о колено, - поломать Характер, генетически несносный, Чтоб русских слов песок золотоносный - В надежде на удачу - промывать, Ночами в кухне горбясь над лотком…
А блёстки, самородки и крупицы Казались бы водою из криницы И воздуха спасительным глотком…
В ответ на оговоры и хулу, Спрошу: - Что за комиссия, Создатель?! Поэт - изгой, бессребреник, старатель, Рассчитывающий на похвалу…
Не лесть, а пониманье - Позарез! - Ему необходимо в трудном деле, Чтоб, словно в ранку где-нибудь на теле, Сочилась кровь стихов через порез…
* * * Тине Отческой - художнику Водомер скользит, как Иисус Христос, по воде; Щука глушит малька на мелководье, в заливе; Яблочный червь прогрызает ход в "белом наливе"… Каждому младенцу - по личной бы дать звезде.
Но Вифлеемская - исторически - будет одна; Горит над миром две тысячи лет, не сгорая. А мне отсюда - уже видны отроги гор рая И - ад кромешный, и - Стикс, не имеющий дна…
Жизнь - В небесах журавль, А смерть - Синица в руке; Один - улетит, а другая - со мной навеки… Наплавит время свинец потерь мне на веки, Измажет дёгтем густым и вываляет в муке…
А потом я пред Ним вдруг предстану, ничтожный франт, И Он - Следователь - решит вопрос в одиночку… Но: взгляд Его в стихотворную вцепится строчку, И Он найдёт, возможно, угодный мне вариант…
Господь раньше срока не разомкнёт уста: В ад? или в рай? - за семью печатями тайна… Строка, черновик обуглившая, - не случайна. (Щука меняет зубы, а мышеловка - пуста.)
Спешу создать, пока третьи не поют петухи, Стихи, которые очаруют Его душу… Пусть судьба поэта трясёт, как воришка - грушу, Чем сильней трясёт, тем гениальней будут стихи.
…Жизнь коротка, как спичка спичкомбината "Гигант". И - пока мне не спроворили высшую меру, Помолюсь, как Богу, скользящему водомеру; И - зрачки мне прострелит закатного света квант…
* * *
Как сладко обитать на свете этом! Но: всё тускней, тускней накала нить… Когда я перестану быть поэтом, - Я перестану человеком быть И - перестану быть живым, Поскольку Река замёрзнет жизни, И - по льду, Коварно тонку и опасно скользку, Я к финишу последнему приду…
* * *
Я давно оплакан скитальцами… Обрывая жизни полёт, Смерть своими грязными пальцами Мне смешливый рот разорвёт.
Я в последний раз ещё выдохну, И - в последний вдохну я раз. Птицы воспоминаний выпорхнут Из моих померкнувших глаз…
А душа бестелесным облаком Устремится ввысь в вираже. Этот кто-то - С знакомым обликом - Будет вовсе не я уже.
Не горюйте, родные и близкие; Не печалиться - знак жене… Пусть свинцовые тучи низкие Рваным саваном станут мне.
Я уйду накануне вечером, Когда тлеет города трут… Может, пьяным в стельку диспетчером Мой уже намечен маршрут?
Без билета, За счёт Всевышнего, Как ракета, - пронзая тьму… Ничего - Только память - Лишнего Я с собой туда не возьму.
Заскулит и завоет жалобно Шелудивый соседский пёс. …Вспоминайте меня, пожалуйста, - Я теперь один среди звёзд…
|
 |