Фатима Цаголова

Солнечные зайчики детства

маме

Арбузы под кроватью, каникулы, жара,

и новенькое платье, пошитое вчера.

Отцовская тельняшка, коробка для котят,

и лепестки ромашки на маленьких ногтях.

И две недели лета, кино через забор,

и мамина котлета, и Купер Фенимор.

На солнце - строй подушек, и в классики игра,

и театр для старушек, и дождик "из ведра".

А жаренной картошки небесный аромат!

А кислый, недоросший соседский виноград!..

Счастливая планета - содружество двора,

где яблоня соседа, орущего с утра.

И ноги в беге быстром под носом у собак,

и карточки артистов, и семечек кулак.

И карт набор потертый, и с маслом бутерброд,

и гордость за четвертый космический полет.

А кладбище в потемках! - Восторг и ужас - враз!

А на спине у тетки - бумажка - "FANTOMAS"!

Под звон велосипедный и глупости - на спор -

наш волейбол - победный - в сраженье двор на двор.

Безногий дядя Рома, и Курская дуга,

и снимок из альбома, где целая нога-

Как волновалось "море" - и раз, и два, и три!

А как училась в школе, не помню, хоть умри!

Ломала руку с воем, горела как-то раз,

а класс считал героем, а мной гордился класс.

Носили апельсины, торт приходили есть,

и прибывали силы, и укреплялась честь.

И уважала все же дворовая шпана,

когда с горелой кожей я в магазин "Весна"

Шла молча и сурово, как раненый боец,

и бабушка Петровна вручала огурец.

И мой зеленый орден по кругу с хрустом шел,

и инвалид Володя протягивал крюшон.

И заживали раны, согретые уже,

и мама мыла раму на третьем этаже.

***

Если вы - в отца - это судьба -

вам счастливою зваться.

Если вырваться - это мольба,

то мольба - и остаться.

И о чем ни пишу - все молюсь

о душе - окаянной.

И куда ни гляжу - все дивлюсь -

это он - мой желанный.

Но судьба, словно 'из-за угла,

пошутила - как видно:

я лишь в детстве - в отца была,

после - в маму. Обидно!

ОБРЕЧЕННОСТЬ

Мы - единой буквы половины

и отдельно - непроизносимы.

В небесах - дыра чер-ная!

Чур, не я! Чур, не я ! Чур - не я!

Боже-Господи, что наделали -

"я" и "ты" - целым сделали.

И зияет - неумоли-мая,

ты - не мимо, но и не мимо я.

Веком-веприщем

непрощенные,

вектром-вектрищем

прирученные,

круг за кругом -

за-ключенные,

друг на друга

обреченные.

Чиркни спичечкой!

Чиркни ножичком!

Черкни ручечкой!-

Не отложится.

Не отменится,

не отступится -

ты мне - спутничек,

я - те - спутница.

Кони-конюшки -

ноги спутаны!

Доли-долюшки -

сердце ступором!

Путь-распутица -

наземь платьице!

Что-то крутится,

что-то катится.

Ты мне - спутничек,

я - те - спутница.

Будь, что сбудется,

Мать-заступница!

МОСТ

Полнолунная дорога,

и ночная непогодь,

и на сердце так убого -

хоть -

я твержу, что сердце мёртво,

мёртво, умерло, мертво,

что оно тобою стёрто.

Во -

воли сила, сила воли,

и сведенный мукой рот,

и рассвет в прожилках боли -

вот -

чёрно-красное забвенье,

чёрно-красное кино:

струйкой крови - откровенье,

но -

ночь не видит, день не слышит,

кровь туманна, как обман,

провиденье хрипло дышит,

ран -

бинтовать никто не станет,

опустеет черный мост,

белый цвет - он не настанет -

прост (!)

Просто слишком, слишком просто

протаранить зеркала

полнолунного сиротства -

зла.

Злая-злая непогода,

ты не гневайся, не злись:

будет щедрой жертва Богу -

жизнь.

СОН СКВОЗЬ

Сон явлен в явь то явственно, то сонно,

сон явлен в явь то вскользь, а то насквозь,

и тень-сомнамбула неявно, невесомо

скользит по тени лезвия косого,

и тени-капли крови или сомы

по тени полотна стекают сквозь -

в чей-то сон, до странного похожий,

хоть век иной и тело, и постель,

и скрип ночной несмазанных петель

вплетается. Но с лезвия всё то же

стекает, и сырое полотно

скрывает что-то тягостное. Но -

здесь будто бы завеса иль туман-

Ни ужаса, ни страха, но обман

ты чувствуешь, досаду и тоску

такую, что не вынести виску!

Ты тянешь руку прямо сквозь туман -

не видно лиц, но виден росчерк ран -

соцветия багровых хризантем

(о, эта тема - худшая из тем!)

Два человека в мертвой наготе -

она и он, но лица(!) - лица те

ужасны, право! - Быть того не может! -

Два тела, но - лицо - одно и то же!

И - не похоже, а одно - точь в точь!

И ты кричишь - и выпадаешь в ночь.

***

Когда перестала дышать  подошел,

только тогда  не раньше:

Ну, вот теперь все хорошо, -

сказал, - и пошел дальше.

Шёл и шёл, глаза открыв,

жадно жизнь пожирая,

и не заметил, что  обрыв

со всех сторон рая.

***

Не доставайся никому:

живи одна под небесами

и полуночными глазами

на равнодушную луну

гляди расширенным зрачком,

вбирай мертвящую прохладу.

Мне, мёртвому, одна награда:

твой стан могильным холодком

объять, проникнуть, овладев,

посеять мертвенное семя

и ликовать, откинув время,

как одеяло, чтоб узрев

тебя, на миг ещё продлиться,

идя знакомою тропой

через кармический запой,

сквозь душ из душ,

сквозь блицы лиц

за рамки тайные границ,

где  ни прощанья, ни прощенья,

где по лучам твоих ресниц

читаю миф о возвращенье.

***

Сны, как гиблое болото:

главное  успеть проснуться,

ведь возможно не вернуться,

как с войны иль из полёта.

Но сражение не равно,

и противник  невидимка,

и лежишь такой бесправный 

пышишь зноем поединка.

Одному тебе  не светит:

за спиной не видно друга,

не отбиться, чёрен ветер,

и в ушах звереет вьюга.

Кукурузник твой подбитый

рассыпается, пылая,

и летит душа с орбиты

непрощённая и злая.

И дай Бог тебе вдогонку

звон настырный телефона,

и какого-то ребёнка

Мама! Мама! - под балконом!

РОЖДЕНИЕ КРИКА

Несмыкание гортани 

несмыкание судеб.

Ты кричишь о чьей-то маме,

ты кричишь, а крика нет.

Есть простое, как мычанье,

упоенное собой

пустотелое брынчанье

на струне с названьем боль.

Оборви ее! Не мучай!

Не ищи вчерашний след,

ведь такой пустяшный случай

несмыкание судеб!

Но глазами в два пожара

ты затравленно глядишь:

ночь, разбитая гитара,

и задушенная тишь.

***

Приходи на меня посмотреть.

Приходи. Я живая. Мне больно.

А.Ахматова

Приходи на меня посмотреть,

убедиться, что  точно  убита,

что заклятье любовью  избыто,

что я тоже умею стареть.

Приходи, посмотри, успокойся

и с досадою тайной уйди,

и в своей охладелой груди

обнаружить укора не бойся.

Спи спокойно, и даже во снах

пусть ничто не болит, не печалит.

Все, как есть, - наважденье и прах,

все  лишь ветер. И ветер крепчает.

***

Меч - та,

а эта - мёд,

но кто расчет ведет

на тех и этих

и сердце метит?

А группа крови - вопиёт,

и с петель -

летит захлопнутая дверь,

и зверь в крови -

прекрасный зверь -

за всё в ответе.

И - ветошью -

наветы - прочь!

И ночь, и день

бессмертьем пахнут -

точь в точь!

И мед, вбирая молоко,

являет совершенства

закон,

и зеленеет меч,

и нет случайных чисел!

ВРОЗЬ

Расставаться  ведь это врозь.

Мы же  сросшиеся.

Марина Цветаева

У меня над тобою такая власть,

что твоею виною пьяна я всласть,

а молчаньем, как страхом твоим  сильна,

и неважно, что прахом лежит весна, -

я Христом и Аллахом, и Буддой  на-

речена, вручена и обречена

быть твоею, быть сердцем твоим  всегда,

но вода утекает, течет вода,

и секунды, как капли бессчетных да -

перечеркивают года.

Но  безмолвие камня дарует весть:

ты и я  только вместе есть

буква жизни, записанная давно,

и бессильно за левым плечом окно,

что поделать может оно?

У тебя надо мною такая власть

не припасть мне и не пропасть,

даже после-

***

Ты придешь врасплох,

чашка  вон из рук,

мой порочный бог,

мой заклятый друг.

Мой незваный гость

не дарит чудес,

поцелует  вскользь,

приласкает  без.

Речи без тепла,

и без сердца страсть,

вот и дожила,

до-на-де-я-лась!

Отвернусь к стене,

слез глотая соль,

и приснится мне

тихий смех Ассоль.

В журавлиный час,

догоняя клин,

я прощаю Вас,

Александр Грин.

***

Открой окно и разорви портрет,

в хрусталь луны добавь ледовый кубик.

А был ли мальчик? Не было, и нет.

И никогда, и никогда не будет!

Давай, луна, хлебнем и на -

пошлем мужские имена,

и семена из почвы - вон!

Бокал без дна и долгий звон.

Но - зван, зван, зван - он.

***

У меня нет тебя,

лишь стихи о тебе,

лишь стихия - Тибет -

средоточие бед,

крысоловья дуда -

в никуда,

где не имут стыда,

не боятся суда,

где чернеет слепая звезда

и безмолвье.

У меня нет тебя,

лишь тетрадь -

в изголовье.

***

Любая причина банальна,

поскольку, вообще, не причина.

Вот женщина минус мужчина,

и это в природе фатально.

Фатально, что в чистом остатке 

совсем не корысть, не гормоны,

а горней души отпечатки,

а мира иного законы.

И тут начинается Тайна,

и слово, как солнце в закате,

и тихим исходом  летальным

песок и остывшее платье.

***

Когда выходишь из роли -

какой интерес жить?

Когда не чувствуешь боли -

какой интерес бить?

Подумаешь - было-сплыло!

Подумаешь - нет лица! -

С томлением некрофила

он ждет твоего конца.

И каждый играет роли,

и каждый куда-то бьет,

и боль мечтает о боли,

и с болью боль предает.

МЕЛКОЕ

 И днём и ночью кот ученый

шагает, словно заключенный,

и славит цепь свою по рабски,

и даже сочиняет сказки.

А дуб стоит  на нём русалка,

как вертухай, и ей не жалко

ни жизнь кошачью молодую

(о том она и в ус не дует),

ни бабьей собственной судьбы,

и мысли если да кабы

в её усатой голове

не умещаются. Молве

людской она, увы, не внемлет,

в ней женщина с рожденья дремлет.

Сама не гам и всем  не дам! 

отличие от прочих дам.

Она кота не отпускает,

но на коротком поводке

сама гулять его пускает,

встречая с плеткою в руке.

Любовный голод  он не тётка:

кому-то как виагра  плётка,

а кто-то тихо сатанеет.

Лишь дуб  всё также  зеленеет!

***

У Вас обо мне - незабудье,

у Вас обо мне - опечалье,

без Вас у меня - обезлюдье,

без Вас у меня - одичалье.

И всей кистеперою сутью

я к Вам приплываю из "где-то",

где наши ладони рисуют

друг друга из капелек света.

ПОСЛЕДНЯЯ ЗВЕЗДА

Она лежит, и простынь из нарциссов

уже в крови и в памяти, и в выси-

Когда падет последняя звезда,

а вместе с ней - последнее желанье,

то и тогда, я знаю, - и тогда -

июньской ночи лунная вода

и пламень душ, и губ, и слез сиянье

в нас будут жить непреданными да.

Нерастворима, неделима суть,

где страшно жить, но сладостно заснуть.

За-снеженным, за-неженным путем

по тихим многоточьям мы идем

друг другу в сердце. Нет других путей

для звездами играющих детей.

ПРЕОДОЛЕНИЕ ПУСТОТЫ

Если тебя нет, а ты почему-то есть,

что это  тот свет, тот, что всегда здесь?

Горький стакан лет, опрокинут, лежит,

пальцев простыл след, следом простыла жизнь.

Капля на дне  смысл  высыхающий стон.

Всем безумием мысли  вон за тобой  вон!..

Кто-то возьмёт стакан, смоет памяти муть,

и побежит строка в новый  пустой  путь.

Как будет пусто той или тому  как!

Знать про стакан пустой, что не разбить никак!

Тот свет?  Пустота! Жизнь  здесь и сейчас!

На белизне листа я оживляю нас.

И  послушный рукам  мир, как снова рождён.

И бумажный стакан полон майским дождём.

Если тебя нет, а ты почему-то здесь

это Любви свет, тот, что всегда  есть!

ВОЗВРАЩЕНИЕ

"И тогда человеческое в тебе

претворится божьим делом

и станет подобным небесам света,

основанными в тебе."

Риг Веда . 66.2

Прекращаю одиночество!

Возвращаюсь - так хочется!

Не к лицу роль безрадная,

так гарцуй, сила жадная!

Мертвой быть - нет моченьки!

Нить - в обрыв - и - прочерки.

На забытой на скорости -

и полет, и пропасти

в небеса, что вспаханы

сероглазой птахою.

Так ярись, страсть печная!

Так явись, мой меченный!

Не гаданьем полночным,

не рыданьем водочным,

ни десницей истою,

а страницей чистою!

НЕВЕСТА

Невинная скатерть белеет,

нетронутый дышит пирог,

и тот, что меня не жалеет

сейчас переступит порог.

И там за порогом личину

он сбросит, как кожу змея,

но здесь остаётся мужчина,

и он выбирает меня.

Меня- И меняет одежды

забитая в угол судьба,

и прошлое цвета надежды

стирает проклятье со лба.

Пора: на часах воскресенье

рождение жизни иной,

и тот, кто ушёл во спасенье,

спасётся уже не со мной.

И сердце смиряется в муке,

и боль превращается в соль,

но только об этом  ни звука:

я рану закрою рукой.

Завертится библио-глобус,

на нужной странице замрёт,

я прыгну в последний автобус,

и он устремится вперёд.

И, преодолевшая двери,

взойдя на ступеньку свою,

я еду и, кажется, верю,

что верю, надеюсь, люблю.

-

Когда из солёного теста

пеку я пирог бытия,

мой милый, я Божья невеста,

я Божия  я не твоя.

***

Мужчина  это поцелуй змеи

 смертельный.

И выживанья здесь не ищи

лишь тени,

забывшие тела,

и чувств холодная зола.

И ширь земная

лишь стена,

и движутся по ней они

неся погасшие огни

сердец в мильоны герц.

И этой скорбной веренице

так пусто, так печально длиться,

пока текут века

холодными песками всех пустынь,

и стынь вселенская не выдохнет: Остынь!,

и тени по стене, шипя, сползут,

и пересохнет яд в змеином жале.

***

Обмани тишину,

обмани на полкруга назад,

и машину пространств

замени на машину во время,

и минуту одну,

где действительно паракрылат,

изо всех постоянств извлеки

и пронзи ее в темя!

Не касаясь ветров,

проплывут в океане суда,

не касаясь туманов,

прошлепает ежиком детство,

и данайских даров -

вероломство - укроет вода,

и шаманство обманов -

бездарным окажется жестом.

Нет ни счастья, ни боли

в ладонях без линий судьбы,

и полет все быстрее

по теплому темному кругу,

и старинное море

твои растворяет следы,

становясь солонее - на жизнь

и мудрее - на муку.

АНТИСКАЗКА

Жило-было антитело,

ело-пило, спало-пело.

Пело, стало быть, чтоб есть, -

и про чувства, и про честь.

Но прочесть  и все понятно,

хоть и спето антивнятно.

В скобках скажем: антитело

слыть писателем хотело

и не только пить да есть,

но еще любило лесть -

ведь без лести биопища,

словно паперть без нищих,

и без уксуса шашлык.

Есть и слушать  это шик!

(Не подумайте про Ваську

здесь совсем другая сказка).

Но о главном: антитело

ведь оно не просто пело

чаровало, как сирена,

денно, нощно  вдохно-венно,

и, вдыхая в вены яд,

пожирало всех подряд.

Так и жило антитело

антиявно, антисмело

и косило от проблем

антисутью антисхем.

Антиресное кино

антиправильное, но

популярно, черт возьми!

Взял  легко  как ноту ми -

р-р-р - и рухнул небосвод

антипода антипод,

и голодная зола

съела все антитела-

Нет певцов, и пищи нет,

и понятий тьма и свет.

Жило-было существо

че-ло-ве-чест-во.