| Авторы | Поиск по сайту | Текущий номер |

 

Михаил Блехман

Листья шуршат

Обожаю прошедшее время.

Листья шуршат - на деревьях, падая, под ногами. Точнее говоря, шуршат они только под ногами, зато на деревьях и падая - шелестят. Преобладает жёлтый. Есть, красный, оранжевый, коричневый, даже зелёный, - но преобладает именно жёлтый.

Обожаю прошедшее время. Не за то, что цветов в прошедшем времени было больше, и не за то, что они были. А потому, что все они не только были в прошедшем времени, но и есть в настоящем. Прошедшее время, как оказалось, не мешает настоящему. Эти грамматические правила легко поддаются усвоению.

Листья шуршат. Они начали шуршать в прошедшем времени и продолжают - в настоящем. Где закончилось прошедшее время и начинается настоящее? Судя по всему, прошедшее время не закончилось? А настоящее? Всегда начинается. Всё время начинается - в прошедшем времени. Иногда мы торопимся и расширяем грамматику до будущего времени. Конечно, если листья перестают шуршать, то ничего другого, к сожалению, не остаётся. Грамматика без будущего времени в этом случае оказывается неполной. Но если они шуршат, и при этом жёлтый преобладает, то можно и желательно ограничиться двумя временами. Говоря точнее, будущее время впишется в настоящее так же, как вписалось в него прошедшее.

В сущности, что же изменилось при переходе из прошедшего времени в настоящее? Разве изменилось не только время, но и вечно сопровождающее его пространство? Не согласен. Ну что значит "край света"? У света не может быть края, разве что конец. Выключи - и его не останется. Но ведь он же не сам выключается - это делаем мы сами, и в темноте, устроенной самим себе, называем эту темноту краем света.

Да и чем различаются края света - одного-единственного? Безусловно, названия улиц играют некоторую роль, ведь звучат они или привычно дружески, или непривычно враждебно. Но ведь листья-то - листья - шуршат одинаково, примиряя прошедшее время с настоящим, в том числе дружеские названия с новыми для нас - придуманными на этом краю света. Только важно, чтобы листья - шуршали. В сущности, это главное. Если я смогу убедить её в этом, то прошедшее время пройдёт, как приступ мигрени. Не успел сказать:

- Обожаю прошедшее время.

- Ненавижу прошедшее время! - Она отпила из чашки и надкусила коржик.
В кафе было почти жарко, мы сняли куртки и повесили их на спинки стульев. Люди топали ногами, чтобы стряхнуть снег, и листья шуршали ещё чётче.

- Ненавижу прошедшее время! - повторила она, стараясь не смотреть по сторонам.

Я не прекращал искать решение. Кондиционер морозил помещение так, что нам пришлось сделать по несколько больших глотков из наших чашек, чтобы согреться. Такой жары в мае не было уже давно, и если бы листья перестали шуршать, я не был бы на них в обиде.

Она отставила чашку и неуютно облокотилась на спинку стула.

- Зачем оно было?! Это прошедшее время только сбивает с толку, проговорила она устало. - Без него всё было бы логично. А так - полное отсутствие смысла в этом так называемом настоящем времени.

Сняла солнцезащитные очки и положила их на столик, возле чашки и блюдца с недоеденным коржиком. Солнце зашло за тучи. Похоже было, что снова пойдёт дождь. Лето выдалось душноватым и дождливым. И хотя дождь пытался, пусть и безуспешно, помешать листьям шуршать под ногами, он помогал им шелестеть на деревьях и на лету.

Вытерла салфеткой губы.

- Скорее бы закончилась осень. И зима. Скорее бы они закончились.

Я собрался с мыслями и взял её за руки.

- Ты тоже обожаешь прошедшее время. Но мы обожаем его по-разному. Давай поймём друг друга, и тогда я смогу тебе помочь.

Она забрала руки, набросила шаль: люди входили и выходили, и с улицы тянуло холодом. Всё-таки скоро Новый год, мороз не мог не ударить по-настоящему. Я прислушался: то ли снег хрустит, то ли листья шуршат.

Она ответила:

- Ты не можешь понять меня. Тем более что я сама себя больше не хочу понимать, по правде говоря...

Очередной посетитель улыбнулся, не понимая, о чём мы говорим, - то ли привычно скептически, то ли непривычно дружелюбно.

Я отпил кофе для храбрости и опять взял её за руки - уже решительнее.

- И всё-таки давай подумаем. Мне прошедшее время нравится тем, что оно не мешает настоящему времени, даже соседствует с ним, и потому времени становится больше. А тебе - тем, что, наоборот, прошедшее время отличается от настоящего и совсем с ним не соседствует. Но тогда времени - меньше, и оно всё - прошедшее.

Она снова убрала руки, но кофе отпила.

- Прошедшее время отличается от настоящего? Как можно отличаться от того, чего нет?

Я принёс две чашки кофе. Она выпила и посмотрела в окно. Ещё одна машина заехала на стоянку, шурша шинами по шуршащим под шинами листьям. Значит, ещё один посетитель не поймёт, о чём мы говорим. Или их будет двое. Или трое.

Сказала тихо и потому убедительно:

- В прошедшем времени всё было.

Я попробовал возразить, но получилось банально.

- Не может быть, чтобы было всё...

Она даже не задумалась.

- По крайней мере, хоть что-то было!..

За окном моросил дождь и готовился пойти ливень. Сказала, как будто бросила обе перчатки тем, кто не понимает, о чём мы говорим, то есть фактически всем:

- Были пакетики с молоком!

Я позволил себе не понять, чтобы попробовать собраться с мыслями.

- Не было никаких пакетиков. Бутылки - были, с зелёной крышечкой из плотной фольги, а пакетиков не было. Мы же говорим в прошедшем времени, а не в сослагательном наклонении. Ты согласна?

Она торжествующе обвела взглядом всех, кто не понимает, о чём мы говорим, и только после этого остановила взгляд на мне.

- Ещё как были! Голубые пакетики треугольными пирамидками. Молоко можно было пить прямо из пакетика, из дырочки.

Потом, вспомнив, добавила:

- И не с зелёной, а с белой. С зелёной был кефир.

Я погрузился в секундное молчание, стараясь не подавать виду, что ищу контраргумент. За эту секунду магнолия успела безапелляционно отцвести, но за эту же секунду я наконец-то начал находить решение. Вот почему она так не любит прошедшее время: оно ассоциируется у неё с проклятыми голубыми пакетиками. Но - возразил я себе - если бы в настоящем времени были такие же пакетики - разве она полюбила бы настоящее время? Хорошо бы! Тогда мне оставалось бы просто придумать, как наладить выпуск голубых пакетиков с молоком, а это уже дело техники.

Листья зашелестели под привычно сильным октябрьским ветром. Моя секунда истекла. Я понял, что сделать точно такие пакетики мне не удастся, потому что новые будут в настоящем времени, а те были в прошедшем.

- Ненавижу прошедшее время, - сказала она.

Когда она мне впервые отказала, я её тоже ненавидел.

Отпила кофе, отставила чашку, вытерла салфеткой губы. Кроме этого, я успел заметить новогоднюю гирлянду под потолком из угла в угол кафе. Кажется, я всё-таки понял!

- Почему ты не дорисуешь свою последнюю картину? То есть не последнюю, а ту, что ты начала в прошедшем времени и не дорисовала.

Она не выглядела заинтересованной, но ответила.

- Картины пишут, а не рисуют.

- Ага! - обрадовался я появившейся зацепке. - Значит, для тебя это по-прежнему важно. Давай будем говорить о твоей картине вместо этих пакетиков!

Надкусила коржик, подумала и почти равнодушно возразила:

- Кому она нужна в настоящем времени?

И начала обмахиваться газетой. По-моему, мой вопрос был не полностью риторическим. Впрочем, уверенности не было. Я расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке. Могли бы уже включить кондиционер: на улице жара.

За окном шуршали листья - на деревьях, падая, под ногами. Точнее говоря, шуршали они только под ногами, зато на деревьях и падая - шелестели. Преобладал жёлтый. Были красный, оранжевый, коричневый, даже зелёный, - но преобладал именно жёлтый.

- Они не шуршат, - сказала она. - Шуршали только в прошедшем времени. А в настоящем не шуршат.

Я набирался сил, чтобы убедительно возразить, но она меня опередила.

- А что, если ты прав?.. Всё-таки попробую. Допишу эту картину. Или, - она наконец засмеялась, - как ты говоришь, дорисую.

Я кивнул, успокаиваясь:

- Если она будет очень нужна тебе, то обязательно найдётся кто-то, кому она тоже будет нужна.

Подумала и переспросила:

- Думаешь?

- Уверен и знаю. С моими рассказами тоже так происходит. Кажется, ну кому он нужен, - но вдруг оказывается, что кто-то его ждал. И, если бы не я, так бы и не дождался.

Нам пришлось ускорить шаг - начиналась метель.

- Вообще-то у меня есть несколько идей. По-моему, интересных. Купи мне, пожалуйста, новые краски, а то от моих уже никакого толку.

Мы рассмеялись, когда я ответил:

- Как и от голубых пакетиков.

Ей нечего было на это возразить. Она выключила торшер, и наконец-то удалось уснуть. Когда я открыл глаза, было ещё темно. Она стояла у окна и смотрела на улицу. Возле неё была, кажется, дописанная картина.

- Что там? - спросил я.

Спокойно потянулась:

- Довольно интересный мужчина, ещё не старый. Ходит внизу и шуршит листьями. Не даёт уснуть. Неужели ему некуда идти? А одет вроде бы прилично.

Я слышу эти её слова, проходя под нашим окном. Ну, положим, не совсем её, а скорее мои, но всё равно ведь - её. Попробую добиться, чтобы она их сказала. Только сначала ей нужно дописать картину, и хорошо бы сразу же начать новую. Чтобы наконец-то, проснувшись, я увидел, что она, потягиваясь, смотрит на улицу и говорит:

- Довольно интересный мужчина. Ходит под нашими окнами и шуршит листьями.

Потом заберётся под одеяло и, засыпая, скажет:

- Обожаю прошедшее время.

Постараюсь ещё раз.

Я отпираю дверь и вхожу в наш дом. В настоящем времени.

М.С.Блехман
blekhman@hotmail.com

Монреаль
Ноябрь, 2005 г.