| Авторы | Поиск по сайту | Текущий номер |
Люба Рубанова
Клип - роман
(часть вторая)
РОЗЫ
Сегодня посыльный принес в мой дом сто одну розу, вернее, привез их на машине.
Не знаю, что подумали соседи, когда их поднимали на третий этаж, но, разместив цветы в вазах и керамических кувшинах, я ходила между ними по комнате и сначала улыбалась, а потом заплакала.
- Ну почему в моей жизни все случается поздно?ОТВЕТ ЦЫГАНКИ
На ступенях Гранд-Опера сижу, подставив лицо солнцу, ноги "гудят" - обычное дело в Париже после экскурсий. Рядом отдыхают другие туристы из нашей группы, разговаривают, смеются. Я прикрываю глаза и нахожусь как бы в полусне.
Вдруг слышу чье-то невнятное бормотание. Смотрю: цыганка маячит у самого лица, протягивает грязную ладонь и просит подаяния.
- Надо же, в самом центре города! Откуда взялась эта шалава на мою голову? - говорю попутчице.
- Сама шалава! - отвечает цыганка по-русски и, не оглядываясь, продолжает свой путь по ступенькам оперного театра.* * *
Самая большая пивная Мюнхена "Хофбрайхаус". Играет оркестр. Под сводами просторного мрачноватого зала, слышен говор, смех и стук пальцев, выбивающих дробь на столе.
Кажется, что зал так устроен: стоит захмелеть, сразу тянет двигаться, говорить, даже кричать. А что? Места хватает. Сам воздух здесь будто замешан на возбуждении: тронь - и подхватит тебя, понесет. Однако сижу за столом, пью горьковатый напиток, думая о том, что крики и возгласы, ведущие за собой толпу, когда-то дорого обошлись миру. Однажды обезумев и дав волю чувствам, люди долго потом приходили в себя.
Какова же будет цена следующего безумства? И где это случится?* * *
Если хотите увидеть страну без светофоров, поезжайте в Лихтенштейн. Среди гор в долине Рейна, она как детская площадка в увеличенном размере: спокойно, уютно, и переходить улицу в этой стране совсем не страшно. Водитель всегда остановится первым, завидев вас. Если же пешеход неуверенно топчется на месте или оглядывается, значит, приезжий. Шофер будет терпеливо дожидаться, пока вы успокоитесь, и все равно пропустит вас, а уж потом сам едет. Невольно думаешь: "А для чего же тогда светофоры?" Для порядка, конечно, не для вежливости.* * *
Еще ребенком по радио услышала голос.
- Мама, кто поет? Мужчина или женщина?
- Это великая Эдит Пиаф.
Я перестала играть и дослушала песню до конца.
Тогда не спросила, почему Великая и что это означает, не знаю и сейчас, но стоит только услышать: "Нет, я ни о чем не жалею…", - тут же откладываю все дела и замираю, потому что мне кажется, что французская певица, жившая когда-то давно-давно, рассказывает о моей жизни, о моей любви и о моей разлуке.* * *
Слушаю передачу, в которой серьезно обсуждают сцену из спектакля современного режиссера: голубая любовь с трупом в морге. И вопрос: "Как вы к этому относитесь?" Не буду комментировать сидящих у микрофона. Вот лишь мое мнение:
"Я уважаю людей, испробовавших в жизни многое, но при этом оставшихся психически здоровыми, и с трудом сдерживаю брезгливость и раздражение по отношению к тем, кто пробует, заболевает и потом долго заражает других, да еще упивается "победой" над слабыми душами".
НИЩИЙНищий бродяга нашел в мусорном баке стопку писем. Он принес их в свое убежище и стал читать. Скоро выяснилось, что писала их женщина любимому человеку, который жил со своей семьей в другом городе и не знал о тайной любви бывшей сослуживицы. Отсутствие конвертов говорило о том, что до адресата письма не дошли.
- Кажется, для себя старалась, - проворчал бродяга, переворачивая очередную страницу.
Но чем дальше он читал, тем больше покоряла его красота и искренность чувств незнакомки. Наконец он сел и задумался.
- Как же можно считать себя одинокой и несчастливой, если рядом муж, дети, родители, достаток во всем? Что еще ей надо было, бабе этой?!
Но, вспомнив, что и у него когда-то был дом, жена и ребенок, он закрыл лицо руками и заплакал.ПОЧТИ АНЕКДОТ
Наш автотурист в Милане решил сэкономить на туалете и забрел в кусты недалеко от стоянки автобусов. Заметивший его итальянский полицейский зашел в те же кусты с другой стороны сквера.
Облегчившись, мужчина огляделся и, довольно улыбаясь, стал застегивать штаны. В это время как из-под земли перед ним вырос полицейский. Он смахнул невидимую пыль с плеча и спокойно произнес:
- Извините, но придется заплатить штраф за нарушение общественного порядка и гигиены в черте города.
Да-а-а, всё как у нас в России. Преступники гуляют, а мелкие нарушители попадаются, да еще в такой неподходящий момент.* * *
Маленькая девочка - турчанка по имени Симра - купается со мной в море. Она быстро осваивает русские слова и тут же находит им применение. Когда вода поднимается ей по грудь, она машет руками и кричит:
- Путунула! Путунула!* * *
Однажды, пережив предательство, человек перестает любить свое отражение в зеркале. Но, если он перестает любить и самого себя, тогда тот, кто предал его, окончательно одержал над ним победу.
* * *
В Зальцбурге ночую в гостинице, где часто останавливаются паломники, и в намоленных комнатах спалось хорошо. Утром смотрю на простенькие беленые стены, испещренные дырками от гвоздиков. Здесь, похоже, висели иконы, крестики, распятья. В номере нет телевизора, радио, - тишина. Кто-то, - еще, быть может, вчера, - шептал здесь свои молитвы и говорил с Богом о сокровенном, о чем можно говорить только с Ним. Стою в центре комнаты и молчу: со мной нет ни иконы, ни Библии, и молитву я знаю только одну - "Отче наш". А в этот австрийский город приехала для того, чтобы узнать о нем все - от Моцарта до Караяна. Чего же я жду от жизни, если много лет заполняю ее лишь беспокойством, суетой и усталостью?* * *
В Мармарисе сижу в небольшом открытом ресторанчике у моря. Играет оркестр, нарядная публика наслаждается вкусной едой, вечерней прохладой и спокойствием. Вдруг на сцену выходит молодая женщина со скрипкой. Она играет Шуберта, Паганини и Вивальди. Затем несколько популярных шлягеров. Друзья, живущие в Турции, поясняют мне тихо и взволнованно: "Она с консерваторским образованием. Вышла замуж за турка, теперь каждый вечер выступает здесь для туристов". Я реагирую по-своему.
- Жила бы в России - играла бы в филармонии. - И, помолчав, добавила: - Я бы выбрала филармонию.* * *
Смотрю телепередачу на тему "Чехов - скучный писатель". Прошло несколько минут, и я начинаю понимать, что мое мнение совпадает то с одним оппонентом, то с другим. Потом неожиданно для себя представляю такую сцену: в студию входит живой Чехов, и ему задают тот же вопрос: скучный он писатель или нет?
- Конечно, скучный, - отвечает он, - это вы сделали из меня великого. Я-то знаю, что это не так.* * *
На горных лыжах в Улудаге быстро освоила несколько трасс и решила попробовать спуститься по малознакомой лыжне вблизи леса. Скоро, однако, пожалела об этом. Колея узкая, скорость растет с каждой секундой. Наконец выбираю сугроб и влетаю в него изо всей силы.
- Куда меня занесло! - ору на весь лес.
- А меня?! - слышу где-то из ложбины справа и вижу торчащие из сугроба лыжи.
Никогда не думайте, что на рискованную глупость способны только вы.* * *
Разглядывая в разных странах пещерные храмы с их сводами и арками, всякий раз думаю: "Что это? Одиночество или борьба с ним?"ФЛИРТ
На островах мне тесно, даже если это рай, тогда еще хуже - скучно в замкнутом пространстве. Мне нужен материк, простор, бесконечность, разнообразие во всем и чтоб ветер в лицо. Люблю, когда солнце, когда тепло - сразу тянет согрешить, и вот я уже готова влюбиться ненадолго или позволить себя любить, тоже не навсегда.
* * *
Когда мы переехали в южный город, мне помогла обжиться на новом месте Ольга Павловна Свиридова. Заметив, что я нервничаю (были трудности с устройством на работу), она стала часто приглашать нас в гости. В ее доме хорошо готовили, и мы с удовольствием проводили вечера в ее семье. Казалось, Ольга Павловна одна из немногих поняла мою неприкаянность, потерянность, и ее беседы очень мне помогли тогда. Они вселили уверенность, что все устроится, наконец. Говорила она всегда недолго, но о главном. Ее слова об умении владеть собой, быть гибкой и пластичной запомнились, и, к счастью, я не стала страдалицей напоказ. Она научила меня скрывать свои чувства, подавлять их по возможности, и действия свои подчинять рассудку.
Прошло много лет, но даже сейчас, если в моей жизни что-то происходит, я набираю знакомый номер телефона и говорю: "Ольга Павловна, можно, я приеду?.."* * *
Человек, имеющий отношение к литературной работе, заметил у меня на столе томик стихов. Взял в руки.
- Пушкина читаешь?
- Я всегда его читаю и вожу с собой везде.
Усмехнулся:
- Вот дура, читать, что ли, нечего, особенно сейчас?..
Мой ответ:
- Лучше быть дурой, читающей Пушкина, чем дураком, не читающим его.ПРАВО НА СЧАСТЬЕ
Черный пудель с цирковой стрижкой принес из воды палку и бросил её у ног хозяйки, вильнул хвостом и замер в ожидании лакомства.
- Красивая у вас собака, - говорю хозяйке, даме лет шестидесяти в черно-красном хитоне.
- Мне его щенком подарили, - ответила она, - сама воспитываю, учу.
И снова бросила поноску в сторону моря, провожая собаку таким взглядом, каким обычно смотрят на детей.
Несколько дней я в Лимассоле, живу в гостинице "Маратон", что стоит на самом берегу.
Мне что-то не работается, жарко. Бумага лежит ровной стопочкой на столе и уже начинает раздражать своей белизной. Сегодня я убрала её в шкаф и взялась читать любимого мною Михаила Веллера.
Каждый день в семь утра иду купаться - лучшее время суток для меня. Море чистое, спокойное. Вокруг ни души. Я заплываю далеко-далеко и переворачиваюсь на спину: вверху - голубое небо, а подо мной громадная толща воды - здорово! Главное - позади душная ночь, замыкающая тебя в четырех стенах отеля. Не люблю ночь. Она не прибавляет мне сил, а забирает их.
На Кипр я приехала после изнурительной работы, которая продолжалась восемь месяцев, и сейчас пытаюсь размеренным отдыхом на одном месте снять накопившуюся усталость. Но чего-то не хватает. Может, общения? Однако продолжаю находиться один на один с природой. Второй раз прихожу на пляж вечером после ужина и сижу до одиннадцати, глядя, как загораются облака от вечерней зари и весь этот свет постепенно сливается с линией горизонта.
Сегодня по дороге домой встретила уже знакомую даму. Она была не одна, с мужем, мужчиной примерно ее возраста, в серых брюках и белой рубашке. Невольно подумалось: в ней что-то от актрисы, а он похож на ученого. Более близкое знакомство подтвердило мою догадку. Она оказалась заведующей литературной частью одного из московских театров, а он - профессором, физиком.
Мы зашли в кафе, чтобы выпить командарию - замечательное кипрское вино.
- А у нас медовый месяц, - поднимая бокал, объявила дама.
К счастью, я не успела изобразить на лице удивление. Что-то мягкое и теплое коснулось моей ноги под столом. Собака хозяйки вовремя остановила нежелательные эмоции. Я собралась с духом, выпрямила спину и произнесла тост:
- Давайте выпьем за любовь и за то, что право на счастье имеет каждый человек!
А про себя добавила: "В любом возрасте".* * *
В итальянской Швейцарии в городе Лугано лежу в парке на поляне. Рядом люди в таком же горизонтальном положении уютно расположились кто на английском газоне, кто под деревом. Я тоже выбираю место, предварительно бросив ветровку на землю. Дышу полной грудью чистейшим воздухом и смотрю вверх. Деревья, кажется, своими мощными кронами подпирают купол голубого неба. Цветы на клумбах и ухоженные аллеи с небольшими фонтанчиками делают это место похожим на рай. Мне сегодня уезжать, но не спешу, отдыхаю, чтобы еще раз почувствовать кожей и телом этот уголок Эдема.
Вдруг надо мной нависло чье-то лицо. Пригляделась - полицейский: молодой, темноволосый, с правильными чертами лица. Он говорит со мной сначала по-английски, потом переходит на французский, немецкий, улыбается и кивает в сторону ближайшей виллы. Его спокойствие передается мне. Я поворачиваюсь набок и, подперев голову рукой, разглядываю чужую частную собственность. Ясно, оказалась на ее территории.
Полицейский помогает мне перенести вещи на другое место, и я снова под деревом. А жаль, что меня до отъезда уже никто не побеспокоит.БАЗАР
Базар! Базар! Радость души моей! Сколько раз я приходила сюда с тугим кошельком, а уходила под тяжестью авосек, как последняя рабыня. Сколько слышала в свой адрес брани и льстивых комплиментов. Сколько раз была обманута и обманывала сама.
Эх, базар! Разве может человек прожить без тебя, ведь это все равно, что без школы, только иного рода. Именно здесь я узнаю, что приготовить сегодня, какая пища полезна, а какая лишь утолит голод.
Базар! Базар! Здесь рассказ о последних событиях несется впереди тебя и обрастает подробностями так, что, вернувшись с рынка, я уже могу не слушать официальных теле- и радионовостей, потому что переполнена информацией до отказа, как сумка овощами.
Эх, базар! Друг мой и враг! Каждый месяц ты обираешь меня до нитки, но я не в обиде, ведь ты даришь мне вкус, качество и азарт. А эти толчки в бок и спину, сбитые носки почти новых туфель - и все ради того, чтобы купить свежий, добротный продукт.
Эх, базар! Я начинаю всегда с рыбных рядов, потому что дома меня ждет кошка Фрося - самая умная и красивая из всех кошек! И я не могу не ходить туда, где тянет свежестью и гнилью. А это мясо круглый год? Разве в России живут без него хоть день? Когда я вхожу в крытый павильон, то, мне кажется, попадаю в брюхо гигантского быка, и все потому, что здесь пахнет слизью, кровью и потрохами.
Базар! Базар! Вот и отошла клубника, и начались абрикосы. Даже когда кончится лето и на твоих площадях начнут громоздить баррикады дынь и арбузов, я все равно буду приходить сюда, потому что загорелые парни из Ферганской долины привезут курагу, изюм и орехи. Здороваясь и улыбаясь, они продадут мне сухофрукты и расскажут о своем городе, который называется Исфара. Кто знает, что есть такой на земле? А у меня в нем живут друзья.
Как я вас всех люблю, продавцов базара, таких разных и непохожих, таких добрых и не очень: ловких кавказцев, крикливых степных казачек, добрых старушек-дачниц, немногословных азиатских мужчин. А эти русские женщины в лучшей своей поре, образованные в большинстве своем, но торгующие у перекупщиков и оптовиков.
Эх, базар! Что ты сделал с ними? Ведь они - красавицы, а ты нагрузил их руки тяжелыми гирями и поставил у их ног ящики с товаром. А эти весы - орудие искуса и наживы!
Эх, базар! Пошли им всем, стоящим за прилавком, терпения и добра, удачи и здоровья! И денег тоже, чтобы были сыты их дети, потому что тяжкий это труд - торговля на улице зимой и летом.
Базар! Базар! Завтра я снова приду к тебе, как приходят в музей или театр, и увижу роскошные витрины в первых рядах (это для тех, кто спешит и не жалеет денег) и более дешевый товар, исчезающий прямо на глазах, потому что небогатых покупателей здесь гораздо больше. Я буду идти прямо и приостановлюсь у корейской еды, чувствуя, как началось слюноотделение, а дальше - молочные и колбасные ряды. Что же делать? Как удержать талию в определенных сантиметрах? А надо...
Эх, базар! Что молчишь? Кончилось твое время... Вот уже и вечер... Встретимся завтра... Жди.НОЧЬ
Однажды на границе Италии и Словении наш автобус задержали на таможне.
Бдительные чиновники обнаружили в сумке одного из отдыхающих прибор ночного видения. Зачем он понадобился этому горе-путешественнику на Адриатическом побережье - неясно, но ехать дальше нам не разрешили до выяснения.
Автобус пришлось оставить на стоянке, а туристы разбрелись кто куда. Зная по опыту, что раньше девяти утра ситуация не разрешится, я перекусила в кафе и вышла на улицу. Денег на гостиницу не было, и я присела на пустой ящик у живой изгороди, что тянулась вдоль трассы: "Отпустят утром таможенники, куда они денутся. И потом, хорошо посидеть одной, пофантазировать, глядя в небо, вспомнить что-нибудь." Пусто, тихо, июльская ночь в разгаре, только голову вверх подними.
Вдруг кусты рядом зашевелились, и два незнакомых человека буквально свалились мне на плечи. Я взвизгнула, отскочила в сторону, выпалила по-английски:
- Who are you? *
- Мы… рашен, свои, в общем.
Запах алкоголя довершил картину. Передо мной стояли, покачиваясь, двое мужчин в шоферских кожаных куртках, причем каждый держался на ногах исключительно за счет другого.
- Надо же, я только на пути к российской границе, а вы уже здесь и такие хорошенькие.
- Точно! Мы - хорошенькие, - закивали они головами.
Кажется, ночь в одиночестве не удалась. А ведь эти двое, пожалуй, правы: нечего сидеть вблизи трассы одной. Тоже мне - странница с причудами.
Неожиданно из темноты появился третий и увел подгулявших друзей. Я осталась в замешательстве. Уходить с насиженного места не хотелось, но и оставаться вроде не следовало. Вечер был окончательно испорчен. Только я подумала об этом, тот самый, третий, пришел снова. Он держал в руках тарелку, на которой стояли две кружки с кофе и молоком.
- Если мои друзья обидели вас, извините. Я тут рядом у машины кофе варил на газовой плитке. Угощайтесь, не пропадать же добру.
- Спасибо. Ночью кофе не пью и вообще сыта.
Молодой человек понимающе улыбнулся и не стал настаивать. Его глаза показались большими и темными. Я с трудом разглядела его волосы, русые, кажется.
- Это ваш автобус тормознули сегодня вечером?
- Наш.
- Мы тоже из Италии едем. Вон наши фуры стоят, три в ряд. Моя Матрена в середине.
- Почему Матрена?
- У Толстого когда-то в "Войне и мире" вычитал, как один капитан-артиллерист свое самое большое орудие Матвевной назвал. Вот и я кормилице имя дал.
"Ну, и чудеса со мной сегодня ночью происходят, - подумалось мне, - два пьяных шофера объясняются со мной по-английски, а третий читал Толстого. Нет, не догнать Америке нас по человеческому фактору".
- Знаете, когда возвращаешься из дальнего рейса, описать усталость водителя и машины невозможно. Мысленно ты уже дома, а тут ухабы, повороты, посты ГАИ, особенно у нас, в России. Колеса свистят, и скрежет пробивает весь фургон. Вот и начинаешь говорить с машиной ласково, как с человеком. Тогда вынесет.
- Вы счастливый человек, вас любят и ждут дома.
- А вас?
- Надеюсь.
Не знаю, что тогда удержало меня от всегдашней претенциозности и резкости. Может, неожиданно открывшаяся поэзия в душе этого человека? Но я позволила ему сесть рядом. За несколько часов мы рассказали друг другу о себе почти все, искали созвездия на темном небе, целовались, пили по очереди молоко из пакета и читали стихи, радуясь, если встречались знакомые поэтические строки. Под утро нам уже казалось, что мы прожили вместе долгую и счастливую жизнь. Однако заветной черты взаимоотношений мужчины и женщины не переступили.
Теперь, вспоминая это летнее приключение на границе, мне кажется, я поняла в жизни главное: любовь - это не случай в твоей жизни и даже не судьба. Любовь спускается к нам с неба, каждый раз неожиданно и всего на одну ночь.* * *
В Турцию я приехала без зубов, то есть не совсем, конечно, но в правом верхнем ряду не хватало двух единиц. Не успел стоматолог изготовить протез, уехала. И теперь на отдыхе я криво улыбаюсь, а то и вовсе стараюсь не делать этого, отчего похожа на скучающую чиновницу.
Чтобы как-то развлечь себя и втянуться в отдых, отправляюсь за фруктами. В овощной лавке брожу среди ящиков и корзин, пробую то абрикосы, то клубнику, а порой и персики. Сначала продавец улыбается, потом вопросительно смотрит на меня, наконец спрашивает:
- Чего мадам хочет? Сколько?
- Все хочу! - отвечаю турку. - Говорят, от изобилия фруктов не выпадают зубы.
- Правильно! - широко улыбнулся он, и я замечаю, что зубов-то у него гораздо меньше, чем у меня.* * *
Сегодня море - для купания: оно прозрачное, почти неподвижное; волны чуть касаются берега и манят, манят. Пляж не забит, но заполнен. Люди без суеты расходятся по лежакам и шезлонгам. В тон морю они тихи и немногословны. Лишь солнце жжет, все набирая силу, будто приговаривает:
- Останься со мной и не думай, что завтра будет больно. Зато как приятно сейчас!* * *
В Италии очень вкусное мороженое. Я ем его два раза в день, и при этом не болит горло. К тому же сыта им бываю вполне. Вот и сейчас иду по узкой улочке сицилийского городка Таормина и аппетитно облизываю очередной рожок. Вокруг много туристов, сезон начался - первые числа мая. Слышу разноязыкую речь, гортанный говор, смех, пение, игру разных музыкальных инструментов. Уличные артисты, торговцы и просто путешественники заполнили улицу до отказа, но никто не раздражен, не мешает друг другу, даже если задевают плечи, бедра, локти. Братство любителей путешествовать - особенное. Хорошее настроение быстро передается другому человеку, ведь отдых - это отсутствие забот, и в этом его притягательность. Правда, бывает и другое.
Останавливаюсь у девушки-кукловода. Ее марионетки нравятся зрителям. Человечки забавно топают ножками по мостовой, танцуют, общаются между собой. Широкополая шляпа и черный плащ время от времени ловко превращаются в занавес. Рядом - деревянный ящик, в который зрители бросают монеты. Актриса говорит "спасибо" на разных языках. И еще какую-то фразу. Подхожу ближе, кладу евро и слышу: "Вы помогли детям из сиротского приюта. Спасибо".
Солнце не померкло для меня в эту минуту, и город остался таким же прекрасным. Но невольно подумалось о сиротах в России. Что же нам с ними делать? Тоже взять в руки кукол? Нет, конечно. Просто в Италии очень вкусное мороженое, и его почему-то хватает на всех."БИЗНЕС" И ЛЮБОВЬ
Мальчишки с городской окраины организовали свой бизнес. Вырыли неглубокую канаву на проезжей части улицы, чтобы легковые автомобили попадaли в нее и не могли выбраться без посторонней помощи. Сели ждать.
Первым в канаве увяз крепкий мужик на иномарке, по виду - денежный тип. Запросили с него сто рублей на четверых.
- Решайся, дядя, вытянем!
Денежный тип согласился. Но, когда подтолкнули кузов его "Audi", он так газанул, что только его и видели.
- Лохи! Идиоты! Аванс даже не догадались взять! - кричали мальчишки, наперебой обвиняя друг друга.
Вторым попался водитель на "Ладе". Застряв основательно, он вышел из машины, глянул под колеса, по сторонам - все понял. Пацаны сидели на лавочке возле дома и делали вид, что это их не касается.
- Эй, парни! Помощь нужна, заплачу!
Его слова подействовали.
- Сколько дашь?
- Сорок.
- Не-е-е, мы только за стольник согласны.
Посчитав количество претендентов на оплату, мужчина по-хозяйски прикинул, что можно дать по двадцать рублей на брата, и не ошибся. За восемьдесят рублей ребята буквально вынесли легковушку на безопасное место и даже стекло пытались протереть, но водитель отказался.
- Жадюга! - проводили его краткой характеристикой "бизнесмены-дорожники" и, спрятав выручку, стали ждать очередного клиента. На пиво и семечки они уже заработали.
Третьей оказалась девушка на джипе, но не мощном, типа "Pajero", а на легком "Тойоте-Рафе".
- Мальчишки, помогите! На дачу спешу! Мама с бабушкой ждут, продукты им везу!
- А ты кто, Красная Шапочка?
Девушка не обиделась, только усмехнулась и поправила на лбу очки. Есть же такие люди: никакой агрессии, легкие, как перышко.
Стали торговаться, взяли аванс. Первым подошел к машине Андрей. По сути, он был вожаком команды и автором проекта по вызволению транспорта из канавы за гонорар. Блондин, выше среднего роста, с сильными руками и талией, которой позавидует любая девушка. Андрей, хоть и был троечником в школе, но все уважали его за силу и справедливость. Шутка ли - еще в восьмом классе заявил учителям:
- Не буду за пятерки унижаться! Я в армию собираюсь - не в институт!
С тех пор Андрей был для всех в школе вроде Робина Гуда или гусара Давыдова: ему доверяли, за ним шли. А что? Тоже по-своему умный: поставил себе цель и души своей не гадил.
Андрей распределил ребят вдоль кузова и скомандовал:
- Взяли!
Девушка выглянула из кабины, спросила:
- Мне двигатель глушить, когда тянуть будете? Я ведь всего два месяца, как с правами.
В это время глаза силача с окраины и незнакомки на мгновение встретились, и будто огонек промелькнул между ними.
Все прошло как по нотам. Машину вытянули, остаток денег получили и, временно забросав канаву камнями, отправились на дискотеку.
Если человек своим трудом зарабатывает деньги, он не просто шагает по земле, а идет, как корабль под парусами. И в этот вечер парни на дискотеке были в ударе.
Ночью, когда опустевшая улица замерла в предутреннем сне, Андрей вышел из дома, осмотрелся и приблизился к канаве. Он стал основательно засыпать ее, утаптывая землю и кирпич так, чтобы дорога была ровной и гладкой. Потом сел на лавочку, смахнул с колен песчинки и подумал: "Не может быть, чтобы она не проехала по нашей улице еще раз, когда с дачи будет возвращаться".ГОРЫ
Вот уже несколько дней я нахожусь в высокогорном лагере в Чегемском ущелье в 97 км от Нальчика. Здесь работают гляциологи, исследователи ледников. Я из любопытства отправилась вместе с ними, и теперь переживаю все прелести и неудобства бивуачной жизни. Встаю рано, умываться иду к ручью, что пробивается между скал, образуя небольшой водопад. Я не обливаюсь водой, а лишь смачиваю кончики пальцев и протираю ими глаза - вода ледяная в полном смысле этого слова, течет из-под снега, что на самой вершине Башильтау (4147 м над уровнем моря). Туда ежедневно со специальным оборудованием отправляется группа ученых. Они ведут наблюдения, делают замеры, анализы, затем отправляют информацию в центр.
Я - рядом с ними, как надоедливый комар, что-то спрашиваю, нечаянно задеваю хрупкие приборы, теряю предметы из снаряжения, проливаю реактивы - одним словом, мешаю течению научного процесса. Но меня терпят, потому что вечерами я читаю этим людям свои рассказы, что вносит разнообразие в их быт.
Обитатели лагеря хорошо знают горы, в разговоре легки и в общении доступны, хотя не совсем открыты. Так мне показалось. В горах молчание ценится выше красноречия и тоже считается своеобразным общением, но без слов.
Я довольна своим пребыванием здесь и воспринимаю его как тренировку, своего рода школу. С интересом разглядываю альпийскую растительность, которая начинается буквально в десятке сантиметров от снега. Это ромашки, лютики, незабудки и ярко-синие колокольчики. Ежедневно хожу собирать листья боярышника и рододендрона, делаю отвары и чай из листьев смородины и земляники. Пригодилась бабушкина школа.
За отлучки из лагеря меня поругивает руководитель экспедиции. Мне же интересно посмотреть, как пасутся стада яков и коз на склоне, встретить серну или тура, заметить вдали убегающего медведя. Плавно, мерно кружит над долиной орел - птичий царь и красавец. Все здесь кажется неспешным, величественным, вечным. Горы - это другой мир, до конца не познанный и опасный. То, что знает о нем человек, лишь песчинка, но даже если узнает больше, сможет ли воспользоваться всем этим, не нарушив веками сложившиеся совершенство и красоту. Мы можем лишь приблизиться к этому миру, научиться жить рядом с ним, но не переделывать, не разрушать его…
Рано утром все проснулись от грохота, выскочили из палаток. Обвал снес нависший гребень снега с ледника, и огромный сугроб, дробясь на комья, вперемешку с отколовшимися ледяшками устремился вниз со страшной скоростью. Лавина - зрелище величественное. Но мы в безопасном месте, стоим, смотрим, и я заметила, что мурашки пробежали по спине не у меня одной.
Через несколько дней у меня пошла носом кровь. Я стою беспомощная, растерянная, некрасивая. Говорить и дышать трудно, приходится пережить эвакуацию в Нальчик и череду уколов в больнице.
"Этот мир не принял меня, - размышляю по дороге на вокзал, - может, потому что я была слишком уверенной в себе, не подготовленной к встрече или слабой? Вот и отброшена в сторону - по закону естественного отбора".* * *
В магазине "Одежда" вхожу в примерочную, оставив свою соломенную шляпу на голове рядом стоящего манекена. Слышу голос:
- Костя, мне это идет?
Оборачиваюсь - мой головной убор, кажется, хочет купить тучная дама. Надела шляпу, крутит головой перед зеркалом и - о, Боже! - гнет поля моего соломенного чуда. Подхожу:
- Что вы делаете? Это моя вещь, я купила ее год назад.
Дама ничуть не смутилась:
- На манекене она была тоже уместна.
И важно удалилась в лабиринт выставленной продукции.* * *
Когда спешно и суетливо сносят дома дореволюционной постройки, мне тяжело на это смотреть, будто при мне извели беспомощного пожилого человека, а я ничего не могла с этим поделать.* * *
Хуже нет сковырнуть незрелый прыщ. Он болит и долго на лице остается красным пятном, доставляя неудобства. Рука так и тянется к нему, и он, получив очередную порцию микробов, процветает, а ты остаешься в плену собственных дурных привычек.
Тут начинает казаться, что разного рода проблемы, неудачи и досадные случайности сыплются на тебя из-за него. Смотришь на себя в зеркало и думаешь:
- Зачем я родилась такой некрасивой? Для чего живу?
Вот в какие заоблачные дали толкает воспаленный бугорок на лице. Если говорят, что лицо - это важно, то для женщины то, что на лице - еще важнее.БУРАТИНО
Иду по школьному коридору и встречаю учительницу начальных классов, недавнюю выпускницу педуниверситета. На ее лице написана обида:
- Все, уйду из школы! Представляете, дети называют меня Буратино!
Она отворачивается к окну, в ее глазах блестят слезы. Я вижу профиль молодой женщины, и мне хочется улыбнуться. Действительно, носик длиннее обычного, остренький, подбородок маленький и глаза-бусинки. Однако успокаиваю начинающего педагога:
- Не обижайтесь, ученики часто фантазируют. Работает воображение!
- Пусть фантазируют дома!
- Согласна. Ну, не плачьте! Меня вон тоже просто Люба, без отчества, иногда называют.
- Неужели?!
- Сама слышала. Иду по коридору, а они приоткрыли дверь класса и кричат: "Люба идет! Люба идет!"
- Мне это не подходит, - возражает вчерашняя студентка. - Нас учили работать корректно, с достоинством.
Она снова всхлипывает и кусает губы. Тогда я понижаю голос до шепота и перечисляю шутки в адрес других учителей:
- Копейка, Консервная банка, Крыса…
Молодая учительница прикрывает рот ладонью и шепчет:
- Какой ужас!
- Да, ужас, но вы не пугайтесь, - продолжаю я, - Буратино хороший, вспомните, и дети его любят.ПИСЬМО
Разбирала семейный архив и наткнулась на простенький конверт со штемпелем полевой почты. Перечитав письмо сестры из Кабула, пожалела, что не сохранила другие ее письма:
"Любушка, дорогая, здравствуй!
Я в курсе твоей занятости, поэтому напоминаю тебе - не забудь поздравить папу с днем рождения день в день, а то ты все время опаздываешь. У меня все хорошо, собираюсь в отпуск, купила вам всяких дефицитных продуктов в банках: паштеты, сосиски, рыбу, кофе. Хочу, чтобы вы попробовали, что я здесь ем, а я на этот сухой паек уже смотреть не могу, хочу, чтобы еда имела запах. Помнишь, как докторская колбаса или бородинский хлеб в наших магазинах? Была в гостях у одной русской, которая замужем за местным, увидела красивый кактус, взяла отросток, но вот пропустит ли таможня? Главное, везу домой книги 50 штук. Такие я мечтала когда-то купить, видела только у других, теперь они есть у меня! А читать буду уже дома, когда приеду насовсем.
Искала тебе украшение из полудрагоценных камней - глаза разбегаются. Вот представь, заходишь в лавку, грязную, тесную, а тебе предлагают всё стоимостью от рубля до миллиона! Афганистан - страна контрастов.
Думаю еще привезти домой хороший телевизор, видео и т.д.
Вещи все сложила, упаковала, получилось два ящика, кроме чемодана. Как-то я дотащусь со всем этим?..
Любушка, дорогая, пишу после суточного дежурства. Мой отъезд задержали. Возможно, в ближайшее время две командировки. Маме нечаянно не напиши об этом. Она и так волнуется. Если что случится на выезде, первой узнаешь ты. Я так решила. Вообще-то здесь не принято думать о худшем, с ума сойдешь, ведь все рядом: хорошее и плохое.
Сегодня в нашей части праздник: приехали Эдита Пьеха, как всегда необыкновенная, красивая, чудная, и Иосиф Кобзон. Кобзона здесь особенно уважают и как певца, и как человека. он был в Афганистане 7 раз! Всю летнюю эстраду, где проходил концерт, забили до отказа! Люди сидели, стояли в проходах, хлопали, просили исполнить на заказ. Он никому не отказал. Какой он молодец! Пел 2,5 часа с небольшим перерывом. У меня такая радость на душе после его выступления, что я тебе описать не могу! Немножко подпортила стрельба рядом. Пока автоматы трещали, еще ничего, а когда минометы вступили, музыканты стали заметно волноваться и один за другим сошли с эстрады. Кобзон без музыки допел до конца.
30.05.88.
Пиши чаще, целую, Оля".* * *
Мальта - остров в Средиземном море. Отсюда рукой подать до Сицилии, Кипра или Марокко. Утром в небольшой скалистой бухте дышу полной грудью морским воздухом, разглядывая крутые обрывистые берега с гротами и заливами. Под стать острову и застройка. Дома стоят так близко, что между ними не увидишь и дерева. Да и границ между городками давно нет. Есть в этом что-то мрачное, подавляющее. Оставили след потомки крестоносцев.
Сегодня, несмотря на такую скученность, здесь отдыхают люди, смеются до слез, как когда-то плакали заточенные в казематах узники, привезенные сюда со всего света. Интересно, для чего так бережно хранят орудия пыток и строят для них музеи? Чтобы знали историю? Чтобы человечество помнило? Или с надеждой, что еще пригодятся когда-нибудь?..ЧУЧЕЛО САДОВОЕ
Когда покупаешь дом за городом, окруженный фруктовыми деревьями, сначала радуешься, потом замечаешь: здесь протекает крыша, там металлический забор прогнил, а внутри строения вообще все переделывать надо.
В такой час нелегких раздумий и заглянул ко мне сосед Сан Саныч. Он поздоровался, обошел мое хозяйство, перечислил, что может сделать по-соседски и при этом не взять с меня лишнего. Помочь, одним словом. Я тут же согласилась. Дело пошло: трубы, сварка, шифер, кирпич - все это замелькало перед глазами и не давало спать по ночам. Вскоре, однако, я хвасталась друзьям:
- Вот увидите, перееду сюда жить! Надоел город!
Они пообещали подарить мне собаку, чтобы сторожила, и уехали.
- Действительно, - продолжала рассуждать я, - почему не жить на природе с хорошими соседями? Один Сан Саныч чего стоит! Мастер! Талант! Сам построил дом, без архитектора просчитав эркер и наклон крыши. Выложил камин и сейчас трудится над баней с бассейном, тоже практически в одиночку.
До бани мне было еще далеко, и я решила обмыть с соседом уже сделанное. Мы выпили и закусили, перебрав свои автобиографии - одно поколение, есть что вспомнить.
Когда стемнело, я проводила соседа за ворота и легла спать, но не в доме, а на раскладушке под деревом. Укрылась одеялом, на лицо положила старую шляпу, которая до этого висела на чучеле, сооруженном в саду для отпугивания воробьев, клевавших черешню, сверху накинула на себя москитную сетку. У нас хоть не тропики и не Север, но комары и мошки свое дело знают.
Вдруг среди ночи слышу - кто-то ходит по моему участку. Открываю глаза: Сан Саныч стучит в окно:
- Михална, ты спишь?
- Нет! - хриплым от ночной прохлады голосом громко отвечаю ему и встаю с раскладушки во весь рост в шляпе и москитной сетке, свисающей с меня неровными складками наподобие покрывала.
Он обернулся и от неожиданности даже присел, потом с криком: "Чучело ожило!" бросился к забору и - откуда только силы взялись? - перемахнул через него, продолжая кричать "Чучело! Ожило!"
Всю ночь я ломала голову, зачем приходил ко мне сосед. В любвеобильности замечен не был. Может, забыл что или, наоборот, вспомнил? Наутро все прояснилось. Оказалось, под столом осталась недопитая бутылка водки. И как это я вчера не досмотрела, чучело садовое?!* * *
Когда-то здесь время от времени проходили караваны. Погонщики верблюдов и сами животные мерно отсчитывали шаг за шагом - пустыня не любит суеты и не прощает самоуверенности. Ее сила и преимущество в постоянстве: днем - жара, ночью - холод.
Сейчас там, где кончается пустыня и начинается Красное море, стоит удивительный город - Шарм-эль-Шейх. Он растет год от года, поднимается, как тесто в опаре, хотя вокруг - лишь камень да песок, не такой, как в Ливии или Туркмении, не сыпучий, а будто чуть смочен сверху водой и от этого покрытый корочкой.
Я иду через пески на пляж, а вокруг - будто лунный пейзаж. Но вот где-то на автостраде посигналил одинокий автомобиль, и я понимаю, что нахожусь на Земле: азиатская часть Египта, Синайский полуостров, Акабский залив и город, состоящий только из отелей и их обитателей. Египтяне, кстати, не жалеют денег на европейский комфорт и стандарт.
Я же выбираю экскурсию на верблюдах по заповеднику. Интересно, что там увижу?.. Мы продвигаемся осторожно, идем цепочкой по скалистой узкой тропе. Верблюд сам выбирает, куда поставить ногу, и не ошибается. Моя задача - не свалиться с него прямо в пропасть, где на дне плещется вода залива. Наконец, остановка - обед. Спрашиваю у гида:
- А где заповедник?
Он показывает на море:
- Там.
И я снова надеваю маску, ласты… Зачем же тогда я сюда ехала, да еще на верблюдах?* * *
В Хургаде возле отеля жду автобуса, который должен доставить меня в аэропорт. Через несколько минут решаю, что успею выпить кофе. В баре рядом со мной садятся две почтенные дамы. Им лет по семьдесят, говорят по-немецки, у них естественный, седой цвет волос, широкие хлопковые блузы и такие же брюки. Неожиданно одна из них роняет трость, на которую опиралась при ходьбе. Я помогаю поднять.
- Bitte.
Моя незначительная услуга обрадовала старушек:
- Говорите по-немецки?
- Немного.
- А сами?
- Русская.
Дамы переглянулись, однако разговор продолжили.
- Давно приехали?
- Сегодня уезжаю.
И мы делимся впечатлениями об отдыхе в Египте. Сравниваем коралловые рифы здесь с теми, что в Индийском океане, говорим о благотворном влиянии моря на нас, загазованных европейцев.
Постепенно я начинаю чувствовать, что меня занимают новые знакомые, наблюдаю за ними, и это доставляет мне удовольствие. Обе старушки нисколько не походят друг на друга, но что-то связывает их - родство ли, дружба. Видно, что они много лет вместе.
"Разные, - подумала я, - а между ними уважение и любовь". Одна строже, педантичней, серьезней, другая добрая и открытая почти по-детски.
- Вы были в России? - спрашиваю дам.
Та, что круглее и выше, отрицательно кивает головой, вторая, худенькая, невысокая, с тросточкой, отвечает:
- Я - да, в сорок втором, под Тулой.
В ее голубых глазах появляется какая-то острота и цепкость. Она смотрит мне в лицо не мигая.
- Там погиб мой жених, и я получила ранение.
Опять смотрит. Продолжительность ее взгляда не смутила меня, ведь я уже встречала немцев, участников войны, поэтому не сдвинула брови, не сказала резкость, лишь добавила к ее рассказу:
- У меня дедушка погиб в сорок третьем в Белоруссии.
Мы помолчали.
- В какой город России вы посоветуете нам приехать? - нарушила тишину более простая в общении толстушка.
- В Москву, Петербург обязательно.
- А в Кижи? - с улыбкой спросила она.
- Вот видите, вы читали наши рекламные проспекты, - и тоже улыбаюсь, довольная тем, что трудные минуты мы пережили достойно.
- Читали, - подтвердили пожилые туристки, - только решиться не можем.
- Для этого вам надо просто купить путевки, и все пойдет своим чередом. Вы не пожалеете, уверяю вас! В России сейчас много реставрируют, выставляют уникальные коллекции, открывают для посещения дворцы, усадьбы…
Старушки приготовились слушать дальше, но в баре появился отельный гид, и я заспешила к автобусу:
- До свидания! Желаю вам новых путешествий!
- Аuf Wiedersehen, аuf Wiedersehen, - наперебой заговорили немки, а та, что уже побывала в России, вдруг поднялась, опираясь одной рукой на трость, а другую протянула мне.
Я ответила рукопожатием и услышала от нее:
- Будьте счастливы!
- Спасибо!
Когда ехала в аэропорт, подумала о том, что ее небольшая ладонь с потрескавшейся кожей напомнила мне руки моей бабушки, которой вот уже десять лет как не было в живых."ВСЕ МУЖЬЯ НА МНЕ"
"Все мужья на мне," - любила повторять одна моя сослуживица, легким движением показывая на золотые серьги, цепочку с кулоном, и под конец, растопырив пальцы, снимала колечко с бриллиантом:
- Это от последнего, тьфу-тьфу, чтоб не сглазить! Я ведь снова в поиске...
Зеленые глаза ее играли:
- Понимаешь, браслет хочу.
Я попыталась остудить ее пыл:
- Браслет - это оковы, Валя... по соннику так и по мифологии.
- Да брось ты!
И она продолжала внимательно читать брачные объявления, ходить на вечера "Кому за 30...".
Наконец, случилось то, что должно было случиться. В один день исчезли серьги, потом цепочка с подвеской. Лишь кольцо сияло на пухлом пальце, и то недолго. Качество работы стало падать.
- Что случилось, Валя? Заболела?
- Нет, влюбилась, - был ответ.
Все женщины в отделе немедленно прекратили работать и приготовились слушать.
- Он появился в моей жизни внезапно, такой красивый, такой талантливый. Я с ним прямо как заново родилась. До утра стихи читал. Вот послушайте: "Ты пришла ко мне утром, пахнущая росой...". Ну, сами посудите, чем от нас по утрам пахнет, а здесь такая поэзия, такая романтика! Гений, честное слово, гений! Он, точно, знаменитым станет. Вот только надо денег на книгу собрать. Это сейчас так дорого - издаться.
Мы переглянулись:
- Валя, ты что, не понимаешь? Все они работать не хотят, эти пишущие. Ой, упаси от них, Господи! Лучше бы ящики грузил твой поэт на вокзале, да домой с хлебом являлся.
- Не говорите так, а то поссоримся. Василий такое пережил, так настрадался в жизни - мой долг его поддержать. И вообще, вы ничего не понимаете в искусстве! Духовное выше материального!
Стало ясно, что Вале уже ничем не помочь. Она должна выпить эликсир любви до донышка.
Когда заветная книга была все же издана, Вася ушел от нее к поэтессе-барду, объяснив свой поступок творческим порывом. Мы снова попытались раскрыть глаза Валентине. Она сидела за рабочим столом похудевшая, бледная, без украшений, но с горящим взглядом - теперь уже совсем другая Валя, и все повторяла: "Духовное выше материального..."
Последнее время она только и делает, что следит за "литературной карьерой" Васечки и, когда где-либо появляются его стихи о любви, Валя складывает руки крестом, поднимает глаза к небу и говорит:
- Это обо мне! Это точно обо мне, девочки!* * *
Страны, где есть лес, горы и вода - особенные, да и люди в них другие. Они глубже, шире, сильнее. Я родилась в краю великих рек, в Сибири. Когда мне было десять лет, училась плавать в Оби, робко прижимаясь к крутому песчаному берегу. Тогда мы не знали слова "экстрим", но адреналин в крови появлялся…
По реке Даламан в Турции проходим пороги второй и четвертой категорий сложности. В гидрокостюмах - ничего, можно. Инструктор Исрапил не спускает с меня глаз, потому что понял - я могу выкинуть трюк: по его команде не броситься мгновенно на дно лодки или попытаться достать выскользнувшее у соседа весло, а на стоянке отлучиться к еле заметному роднику. Одним словом, норовлю сделать так, чтобы он помучился со мной, но все-таки спас, нашел, вовремя остановил.
Но зачем этот риск под присмотром? Чтобы проявить себя хоть в чем-то? Показаться сильной? Самовыразиться? Кажется, в детстве все было по-настоящему. Тогда мы учились жить, а сейчас лишь повторяем пройденное.ПОЖЕНИЛИСЬ БЫ…...
Лена провела рукой от плеча к груди и сжала двумя пальцами сосок. Потянулась под одеялом. Прошлась кончиками пальцев по животу. Маленький и упругий, он нравился её любимому, ненаглядному, единственному на Земле человеку.
- Стоп! Сегодня же позвоню ему и получу все, что мне захочется. Сегодня!
Ненаглядный Игорь в это время лежал на диване с чувственной блондинкой. Она взвизгивала, вздрагивала и что-то шептала незатихающим ртом, оба шумно дышали, исходили потом. Сексуальная игра закончилась страстно, но несколько суетливо.
- Какой ты красивый и сильный, - сказала светловолосая куколка, когда он остановился.
- Тебе что-то не понравилось?
- Все… - она сделала паузу, - понравилось. Я полежу еще немного, ладно? Пока вся страна смотрит рекламу, а мы еще раз насладимся реальностью.
Она тихо засмеялась, натягивая простыню до подбородка:
- Знаешь, больше суток я без этого не живу, а ты?
Он понял - прямой намек на продолжение встреч, но ничего не ответил. В сознании мелькнуло: "Хоть и в Академии учится, а обыкновенная самочка. Но какая терпкая!.." Игорь отвел глаза, сказал негромко:
- Вообще-то, обеденный перерыв заканчивается, студию надо открывать, заказчики сейчас придут, сама понимаешь.
Она стала неохотно одеваться.
В конце рабочего дня позвонила Лена.
- Единственный! Как живешь, не скучаешь?
- Да некогда… Ты где?
- В универе, зачет сдаю, скоро экзамены. Этот физфак упорно делает из меня программиста, а у меня много планов.
- Каких?
- Разных: карьера, работа, а сейчас, например, - любовь!
"Вот женщины, - подумал Игорь, - то ни одной, то в один день сразу две".
- Сегодня не могу, работаю допоздна.
- Хорошо, приеду ночью.
Игорь растерялся: как насытиться новой женщиной и при этом не потерять ту, которой дорожишь - вечная проблема для мужчин. И сейчас она требовала разрешения.
Но Лена в затянувшейся паузе что-то поняла или почувствовала. Поэтому продолжила разговор сама, не дожидаясь его оправданий.
- Позвони завтра сам, как освободишься… Пока!
За три года, что они были вместе, Лена проявляла себя больше с практической стороны. Именно по ее совету он удачно продал гараж, иномарку и, открыв свое дело - фотостудию, теперь брал от жизни все, что положено в 25 лет: деньги, чувства, удачу. Лена же почти всегда была переполнена полезным трудолюбием и того же требовала от него. Она не только была хорошим руководителем, но и выполняла часть работы сама, всегда качественно, быстро, не обременяя своим присутствием. Игоря в их отношениях ничто не утомляло и не раздражало, казалось, они были созданы друг для друга. Но этого постоянства, спокойствия и финансового благополучия ему было мало. Он начинал скучать, искал новых ощущений, его захлёстывал азарт, охота, и он пускался "в самоволку", исчезал на несколько дней. Однако очень скоро понимал - лучшего человека, женщины и партнёра по бизнесу, чем Лена, ему не встретить. Возвращался. Еще одна черта нравилась ему в Лене - умение переждать, не заметить или сделать вид, что не заметила. Она всегда умела обходиться без сцен и унизительных объяснений, даже без скандалов. Может быть, потому, что её никогда не интересовали подробности? У Игоря это поднимало настроение так, что хотелось петь. Он часто повторял: "Все, последний раз ей изменяю!" Но оставаться верным не получалось.
- Завтра! Это будет завтра! - напевал Игорь, расхаживая по фотостудии. - Нет-нет-нет! Мы хотим сегодня!…
По мобильному позвонила терпкая блондинка, пришлось срочно оставить работу.Лена стояла в вестибюле университета, и сданный только что зачет не радовал. Из головы не выходил разговор с Игорем. "Похоже, снова увлекся кем-то. Ну, что делать?! У нас все так хорошо складывается, с полуслова понимаем друг друга, работаем успешно. Нет, не ценят этого мужчины! Желание испробовать все в них неистребимо. Опыт жжет пятки, и они бегут… Но куда? Зачем? Разве я плоха, некрасива? Только что была фотосессия Cosmopolitan, без меня, конечно, но я-то не хуже тех, что на снимках. Может, просто надоела? Погоди же, любимый, ненаглядный, единственный! Я тебе докажу, что - пока не знаю, но докажу!"
Всегда улыбающийся, но неуступчивый преподаватель высшей математики ответ Лены на билет слушать не захотел. По первым же фразам он понял: предмет знает неглубоко; раз вошла последней, значит, не учила. Вникать же в ее проблемы счел излишним. Все, конец экзамена, пора домой.
Почувствовав неладное, Лена сказала себе: "Без паники!" Она закрыла дверь аудитории на замок, взяла стул и подошла к столу. Дальше преподаватель ситуацией не владел. Она сама поцеловала его, расстегнула ремень на брюках и встала перед ним на колени. Насмотревшись эротики в фильмах, доцент втайне мечтал испытать нечто подобное и поддался натиску и ласкам Лены. Он ёрзал на стуле и стонал:
- Умница, какая же ты умница!
Чтобы вымученный и сиюминутный любовник не свалился ненароком со стула, Лена обхватила преподавателя руками за бедра и прижала к себе так, что вторая половина его туловища болталась над ней, как тряпичная кукла. Он действительно не знал, что же ему делать. Все кончилось так же стремительно, как и началось. Она подала ему зачетку:
- Надо полагать, я заслужила пятерку?
И ушла.Второе свидание с блондинкой у Игоря не задалось. Девушка капризничала и требовала похода хотя бы в кафе.
- Тонус надо поднимать искусством и хорошей едой, - говорила куколка и выпячивала груди-яблочки. Диван фотостудии её уже не устраивал.
"Ну, что я за человек такой! - ругал себя Игорь. - Всегда думаю о женщинах лучше, чем они есть на самом деле. Хотя… она, быть может, и права", - и повёл её в ресторан. Так он всегда поступал, когда намеревался порвать отношения.Поздно вечером он все-таки нашел время позвонить Лене.
- Сейчас приеду, чаем угостишь?
- Возможно.
Целуя её в коридоре, он почувствовал знакомые ароматы, исходящие от её лица:
- Спать собралась?
- Нет, я сегодня преподавателю оральный секс исполнила за хорошую оценку, какой уж тут сон. Вот и чищу зубы каждые полчаса от отвращения. Можешь убедиться, посмотри, зачетка на столе.
- Что-о-о?!
Игоря будто кто в спину толкнул. Он бросился к Лене, она отскочила от него в угол комнаты, закричала:
- Не всё тебе от меня налево бегать! Вот и я решила… попробовать, но с пользой для дела!
Она не успела договорить, как он ударил её по лицу, схватил за плечи и тряхнул. Темные густые волосы рассыпались по плечам девушки, глаза сделались большими, в них промелькнул испуг.
- Зачем ты сделала это? - закричал он. - Я ведь пришел сказать, что больше никогда не изменю тебе. Эх, ты… поженились бы…* * *
Написала несколько заметок и статью о поэтах и их стихах. Получила отзыв - комплиментарно. Подумала: "Почему нельзя о хорошей поэзии написать как есть? Зачем обязательно искать косточки, обсасывать их или зубы об них ломать? Я, например, предпочитаю сами фрукты, а косточки всегда выбрасываю".* * *
Всю ночь гремела буря, а утром мы хоронили его, молодого, талантливого, красивого Мишу Хакими, одного из самых одаренных учеников хирурга С.Н. Осипочёва. Опустел стол в ординаторской, осталась не дописанной кандидатская диссертация.
Говорят, первыми уходят лучшие из нас. Но Миша был самым лучшим! И здесь к судьбе у всех у нас остались вопросы, на которые нет ответа…* * *
Заболела нога, пришлось делать снимок позвоночника. Для этого пришла к мужу в больницу. Мы женаты год и пока еще очень внимательны друг к другу. Сфотографировали, ждем результата. Рентгенолог Юра выходит из темной комнаты и произносит:
- Сережа, что ж ты на горбатой женился?! Смотри, у нее сколиоз второй степени.
Я так потрясена, что перестаю чувствовать боль в ноге. Передо мной два врача - хирург (мой муж) и его друг (зав. отделением рентгенологии). Они разглядывают мой снимок, а я в таком состоянии, что не видела бы обоих.* * *
У доски стоит девятиклассник К. Он пытается вспомнить имена помещиков из "Мертвых душ" Гоголя. Четверых назвал, а единственную героиню женского пола забыл. Я помогаю:
- Коллежская секретарша Настасья Петровна…
За моей спиной кто-то подсказывает жестами. Увидев контуры квадрата, К. вместо того, чтобы сказать "Коробочка", отвечает:
- Шкатулочка…
В классе смех, дети от восторга даже топают ногами.
Браво, Гоголь! Умеешь рассмешить.
* * *
Душа запросила праздника - пошла в ресторан, частично стало легче, потому что утолила голод. Но спала плохо. Может, на родину съездить? Отправилась на Алтай.
Когда в отцовском доме за столом собралась многочисленная родня и после третьего стакана старушки-тетки Галина, Надежда и Екатерина запели хором протяжную грустную песню: "Сронила колечко со правой руки…", я заплакала.
- Кто же станет так петь, когда их не будет? И затоскует ли какой человек по ним, и утешится ли словами о невозвратной любви, сердечном дружке и родной сторонушке?* * *
На лестнице магазина английской моды увидела мужчину: темный свитер, светлые брюки, галстук в тон и безупречная стрижка.
- Осанка, как у настоящего денди, - отметила про себя, - хоть и крупные черты лица, кра-си-вый.
Когда подошла ближе, вспомнила: "Он же в моем доме живет! Маму его знаю. И что это мы с ней все о кулинарных рецептах говорим? Надо спросить, как его зовут…"