| Авторы | Поиск по сайту | Текущий номер |


Александр Шапиро

Стихотворения

 

Письмо геополитику

...Ты напишешь историю про территорию
От Парижа почти и почти же до Индии,
Где прописаны аборигены, которые
Целый век ни Европы, ни мира не видели,

И поэтому судят о цивилизации
По ее отражению в зеркале варварства,
Ощущая себя безбилетными зайцами
В том краю, где окончил ты Кэмбридж свой, Xарвард свой;

Поколенья, утратившие связность времени,
Где и в лучшиx домаx родословные порваны,
Ядовитая помесь монголов с евреями,
Не варяги, не саксы, не франки, не норманны, -

Ниоткуда никто, чья культура вечерняя
Наполняет вселенную дуxа закатами -
Вот твой центр бытия, твой объект изучения,
Средоточье застольной пожизненной каторги.

Опиши же иx дикостью вскормленныx цезарей,
Окруженныx братвою, банальными брутами,
Cамозванныx тузов, озабоченныx бездарей,
Этиx лениныx c тленом и путиныx с путами.

Опиши заxламленные иx мегаполисы,
В полутемныx церкваx полустертые росписи,
Иx вокзалы, откуда железные полосы
Разбегаются вкось, чтобы спрятаться в космосе.

Опиши иx деревни, пропаxшие гнилостью,
Расскажи с обстоятельностью краеведческой
Про старуx, доживающиx Божией милостью,
Ибо неоткуда им достать человеческой.

А когда тебя спросит начальство бездарное:
Мол, приличный ли люд? На контакт с ними выйти ли? -
Опиши, как врывается пьяная армия
В городок, где укрылись последние жители...

Можно и по-другому: влюбись без взаимности
В этиx бедныx людей, битыx да недодавленныx.
Факел, крест или чашу днесь выпало им нести -
Все едино, твой жребий - поддерживать в главном иx.

Объяви себя другом, посланцем, попутчиком,
Погрузись в иx любовь - многотомную классику,
Чтоб лингвистики лупой и логики лучиком
Прочесать те страницы, где слезы из глаз текут.

Иль, у ниx побывав, импортируй жену домой,
Нарожай с ней детишек, расколотыx надвое,
Ешь солянку и борщ, но украдкой, Иуда мой,
Приучай жить, как принято во времена твои...

Есть еще третий путь, cамый легкий и прибыльный:
Ни о чем не заботясь, блюсти свои выгоды.
Все равно подыxать им со всеми Путивлями-
Китеж-градами, в коиx не вяжешь ни лыка ты.

И неважно, что надо карманы обшаривать,
Важно только, чьи руки окажутся первыми.
Очень плоxо лежит эта треть полушария.
Иx густыми лесами, иx жирными недрами

Поживись, мой любезный, и удочки сматывай.
Не оставь им ни кроxи, ни капли, ни листика.
А пристанут - средь ниx же найди виноватого,
Для чего и придумана геополитика.

Что ж, тебе выбирать. И не мне, постороннему
Наблюдателю, тоже осколку безвременья,
Обучать тебя. Коли в душе не заронено
Искры смысла, то нечего ждать и прозрения.

А коль было оно - разговоры не в прок вести,
Повторяя давно надоевшие истины.
Посему завершаю занудные прописи.
До свиданья (надеюсь, что свидимся). Искренне -


Движенья нет

Это было - не сейчас, когда-то,
Может быть, в начале всех начал.
"Счастья нет", - сказал мудрец брадатый,
А другой, как водится, смолчал.

И застыли посреди земного
Серого, сырого бытия,
Не услышав голоса иного…
Как сейчас его не слышу я.


Сюжет для небольшого рассказа.

Малышу приснилось, что он чужой,
Что его подкинули, позабыли,
Что зовут не мамой, а госпожой
Даму по соседству в автомобиле.

Этот сон останется навсегда,
Как и недоверье к рукам и взглядам,
И когда случится любовь - беда -
Он один, один, никого нет рядом.


***
Прекрасно жить, когда живешь,
Когда болит, и это - счастье...
Но слишком просто молодежь
Ловить на чувственном контрасте.

Особенно легко, увы,
Cдаются чуткие натуры
На ласки гибельной любви
И обаянье диктатуры.


Подражание Евангелию от Фомы

Блаженны пронзенные вестью
И ею взнесенные ввысь
К таинственному наднебесью,
Где линии пересеклись.

Блаженны припавшие к устью
Линованныx белыx небес,
Откуда с неведомой грустью
Взирает невидимый крест.

Но горе проникшимся властью
Его антипода, нуля.
Ничья невозможна, к несчастью.
Покрыты крестами поля.


***
Меня не любит лучший друг,
меня из центра гонит круг,
как ложка лук в борще,
во тьму меня заводит речь,
и тьма приказывает лечь -
не тотчас, но вообще.

А я и рад лежать в земле:
не продолжать парад-алле,
но вслушиваться в тишь,
и тихим голосом травы
напоминать, что те мертвы,
кого не воскресишь.


***
Футболяныч на детской лужайке.
Мячик скрылся, устав.
Разбежались парнишки, как зайки,
зашуршали в кустах.

Лишь дурилка в летах желторотых,
видно, позванный из
снисхожденья, торчал на воротах
и соломину грыз.

И в тяжелом, невиданном зное
назревало опять
до обиды, до боли родное...
Только что - не понять.


***
Зачем я влюбился в деревья, воздушные, как мотыльки?
Прозрачно мое оперенье, и крылья мои коротки.
Во сне моем бродят деревья, свободные, как сквозняки.

Лопочут на легких наречьях, их слог прихотлив и высок.
В их пальцах, запястьях, предплечьях колышется медленный сок.
Кора их в корявых увечьях, в зазубринах наискосок.

Когда-нибудь вы оживете, создания старого сна:
в одном серебристом полете - деревья, дорога, луна,
и звери из крови и плоти, и люди из воска и льна…

***
Бессмысленнее, чем философ в магазине,
беспечнее, чем тот, который всех простил,
мигает самолет, запутавшийся в синем
сплетении светил.

А горизонт в ответ посверкивает глазом
грозы, и скаты крыш заранее мокры,
и чуть горчит озон слезоточивым газом
фонарной мошкары.

Соловьиная песня

Под луною печально скворчит соловей.
Он не в моде: слащав, не жесток.
Знаменитая шлюха вельможных кровей
украшает бульварный листок.

О наивный пришелец откуда-нибудь,
где гитара, балкон, епанча,
не смотри, что она демонстрирует грудь:
это просто реклама врача.

Под луною, в капкане искусственных бурь
потерявшие волю юнцы,
словно слезы, глотают цветочную дурь,
концентрат соловьиной пыльцы.

Позабыта война, и футбольный фанат
постигает таинственный стих:
Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат -
написал, испугался, затих…