| Авторы | Поиск по сайту | Текущий номер |

 

Надежда Далецкая

Стихотворения

 

 

Из сборника «На предъявителя»

НАЙДИ СВОИХ И УСПОКОЙСЯ

Всё в жизни логикой железной
определяется давно.
Весной земля родит подснежник,
а ближе к осени вино
из досыта вспоённых солнцем
и зацелованных плодов
нектаром красным терпким льётся!
Но после праведных трудов
отдохновенье неизбежно
в природе. И, накинув плед,
уснёт земля, а с ней - подснежник.
Зима царит! Лишь редкий след,
вконец бессонницею мучим,
оставит заяц на снегу.
Закон сей мной давно изучен.
А всё уняться не могу!
Твой дом добротен, чист, ухожен.
Там правят разум и уют.
Там чётко мыслят. Там из ножен
клинок страстей не достают.
Там культ карьеры и монеты.
Там принцип в догму возведён.
Там нет людей - там силуэты
живут и заполняют дом!
А я, как горькая пропойца,
в страстях с чумною головой!
"Найди своих и успокойся!" -
повесил ангел надо мной
свой транспарант. И сноску сделал:
"Не упирайся в стенку лбом!
Не прошибёшь! Займись-ка делом -
сразись отточенным пером!"
Я над бумагою склоняюсь,
рот в напряженьи приоткрыв.
Безропотно я подчиняюсь
его наказам. И мотив
на колченогом нотном стане
из слов, из букв, из запятых
вдруг нарисуется - и грянет!
И за собой меня поманит
весёлый, лёгкий, звонкий стих!

 

НЕПОГОДА

Захороводили дожди -
земля в тревоге:
"От непогоды только жди
плевок под ноги!"
Деревья клонятся к земле,
чуть приседая,
листвой колотят по спине,
бокам трамвая.
Я девять месяцев подряд
с мечтой о лете
дни подгоняла, наугад
бросала сети.
На летний, солнечный приплод
себя настроив,
не ведала, что мой расчёт
дождём накроет.
Как дребезжащая слюда,
гладь тротуара.
В туфлях вода, в крови вода,
в глазах - муаром…
Закоченевшая ступня
квашней по лужам.
Колючих капель трескотня
морочит душу.
Слезливый сумрачный закат
ловушки строит.
Нелепых мыслей водопад:
"В моих несчастьях виноват
лишь дождь!
С тобою…"

 

Из сборника «Что женщина….но речь здесь не о ней»

ВСЁ СНАЧАЛА

Ах, как хочется начать
всё сначала!
Ранним утром отбежать
от причала.
Тонкой шпилькой прочеркнуть
вдоль Фонтанки.
Чёлку с глаз рукой смахнуть
томно, манко.
Приструнить в душе азарт
тонкой плёнкой,
поволокой на глаза:
"Ах, девчонка!"
И, не сдерживая шаг,
рассекая
грудью воздух. "Хороша!"
"Знаю! Знаю!"
На руках твоих уснуть
белой ночью.
В ухо сонно шелестнуть:
"Что ты хочешь?"

Небо смотрит на меня
хмурым взглядом.
Мне на плечи - простыня
снегопада.
Замерзаю, но стою
без движенья:
Нереально, но ловлю
отраженье.
От холодных невских вод,
от гранита
безнадёжное плывёт:
"Шито- крыто!"
Но причудлива игра
отраженья -
из-под арки, от крыла
тень, скольженье…
Лёгкой ножкой мостовой
не касаясь,
девочка бежит домой,
улыбаясь.
Полушалок на плечах
алый-алый!
Ах, как хочется начать
жизнь сначала!

ТЫ ПОГОДИ

Ты погоди меня винить!
Мои невинные проделки
как бисер, хоть ярки, но мелки.
Они в отместку дням осенним.
А главное злоумышленье
ещё успею сотворить!

Ты погоди меня жалеть!
Ещё не вся испита горечь,
ещё рука не просит помощь.
Ещё моё стихотворенье
весенним утром в воскресенье
меня зовет плясать и петь!

Ты погоди меня прощать!
Отчаяннее расставанья
пустого сердца обещанья.
Небрежно-лживое "люблю",
что ухом на лету ловлю -
как отречения печать!

Но в самый раз поднять бокал,
не чокаясь, за мой рассудок!
За упокой его. Посудой
задребезжать застольем пьяным…
Когда из-за плеча румяно,
горя щекой, сверкая глазом,
моя любовь глядит, зараза:
"Ну что, мой друг, не ожидал?!"

БЕССОННИЦА

Вновь от заката до зари
несёт меня на край земли
бессонница, злодейка.
Там, под обрывом у воды,
в густом дурмане лебеды
мой сон свернулся змейкой.
Не дотянутся - крут обрыв!
А сон коварен и игрив -
сверкает яркой шкуркой:
то горстью мне в глаза песок,
то в ухо - детский голосок,
а то мелькнёт фигуркой
тщедушной. Как на рану соль!
И на луну завоет боль
мотив невыносимый!
Там, под обрывом, у ракит
с любимой женщиною спит
мой, но не мой, любимый…
Чем этот сон лихой ловить,
так лучше эту ночь убить!
Но ночь поспешно тает -
из цвета черных глаз твоих
в оттенки светло - голубых,
в рассвет перетекает.

 

ВО ВСТРЕЧУ С ТОБОЮ УПАСТЬ – КАК В НАПАСТЬ

Во встречу с тобою упасть - как в напасть,
коллоидом снежно-солёного сора!
Нас сводит на время нелепая страсть
к игре театральной амбиций-актёров.
Ты нехотя мне говоришь о кино,
о солнечной Кубе, о старой Гаване,
о женщине первой, забытой давно -
безвкусной, как кофе остывший в стакане…
Рассеянно слушаю речи твои,
не слыша ни слов, ни оттенков, ни звуков.
Холодные, тусклые, зимние дни…
Недвижно лежащие жаркие руки!
В томительной полуулыбке моей,
как в тубусе детского калейдоскопа,
смеются, сменяются лица друзей:
забытых, забывших - отдельно и скопом!
И в этом ряду постоянных разлук,
пунктира пульсаций и чёрточек лёгких
боюсь рассмотреть даже тень твоих рук!
Пока ещё близких… И очень далёких!

 

Из сборника «Новогодние причуды»

СВЯТКИ. ПРЯТКИ. МАЕТА

Серый день бездельный, малый -
за высотку ходко прочь…
Вечер подмигнёт лукаво,
глянь - и святочная ночь!
Пацанёнком - побирушкой
пробежится по дворам -
где петардой, где хлопушкой
чиркнет лихо по ушам!
Улюлюкнет петушино
новомодненький мотив.
От колдобин из-под шины -
ноты вкось да звуки вкривь!
За панельными стенами,
сон - компресс прижав ко лбу,
ты колдуешь с именами,
ты гадаешь на судьбу:
"Та ли - женщина-истица?
Эта ль - женщина-раба?
Карта этой не ложится!
С той… да что там - не судьба!"
Я тихонько окрутницей,
проберусь в твой дом ночной…
Что нам ссориться, рядиться,
что делить, любимый мой?
Недоверье - как краюху,
разломивши пополам?!..
Ночь споткнувшаяся ухнет,
потирая старый шрам.
Ах, сочельник, недотёпа -
двухнедельная верста!
Где-то дверь подъезда хлопнет…
Святки. Прятки. Маета.

 

ПЛЯШУТ ВОЛКИ ВОЗЛЕ ЁЛКИ…

Пляшут волки возле ёлки,
отбивая лапой степ!
Эх, с дружком бы, да в двуколку,
да умчаться ночью в степь!
Или, может, на ретивых,
на гнедых верхом - в поля!
Иль упасть-пропасть под ивой,
где от наших тел земля
закачается, закружит,
запоёт на все лады!…
За окошком стужа. Вьюжит.
Степь, поля, земля - пусты.
Ни дружочка, ни следочка,
ни двуколки, ни гнедых…
За рекою у лесочка
дискотека для "крутых"!
Я возьму с собой двустволку,
так, от страха, не для стрельб.
Я пойду туда, где волки
отбивают лапой степ!

 

Из сборника «Два времени»

ГОРОД НА НЕВЕ – МОЙ ЛИ?

Станется и мне
боли…
Город на Неве -
мой ли?
Тёмною водой
дышишь.
Тихий голос мой
слышишь?
Как незваный гость -
память!
Всё на твой погост
манит…
Где желтушный свет
окон.
Где меня уж нет -
сколько?!
Ну, не будь ко мне
строгим!
Я в твой синий снег -
в ноги!

 

ДВА ВРЕМЕНИ

Как время разнится! В полёте
оно одно. А на земле -
совсем другое! В самолёте
повиснет время на крыле,
затихнет, пристегнувшись, в кресле
на три спрессованных часа,
застыв во власти стюардессы,
сложив ветрила-паруса!
А завтра с багажом нелёгким
приходит время на перрон,
и, отправляясь в путь далёкий,
проникнет в твой седьмой вагон,
где разместив свои пожитки,
затянет долгий разговор,
плеснёт в стакан твои ошибки,
разложит на закуску спор.
Но вдруг сорвётся длинной тенью,
и понесётся за стеклом
вагонным по кустам, растеньям -
всё превращая в бурелом!
И ты сквозь мутные разводы
окна, где пляшут луг, лесок,
вдруг ощутишь, как тают годы,
мотая жизнь на колесо!
И, с изумленьем провожая
прошедшее, увидишь цель -
то жизнь на скорости въезжает
в иное время… Как в туннель.

 

ОДИНОЧЕСТВА ПРОНЗИТЕЛЬНАЯ ФАЛЬШЬ

«Зиял, иссякнув, страшный кладезь
тоски отверстой…

Б. Пастернак

Есть в одиночестве пронзительная фальшь
желания страданий добровольных,
отказа от любви примет невольных…
Как грифеля лишённый карандаш.
И упоение томительной тоской,
когда вокруг природа дышит, люди,
события безбрежною рекой.
Потоком - мимо, мимо! Словоблудье
рождает нежелание открыть
глаза и насладиться миром.
И ты в узлы свиваешь жизни нить,
не покидая собственной квартиры!
Где за стеною - шорохи, шаги,
обрывки музыки. Течёт незримо время.
Колышутся мгновенья у руки,
ложатся, будто листья, на колени.
И этот обречённый листопад
наваливает ворох созерцанья.
Законы оптики, не соблюдая, взгляд
скользит по лабиринтам мирозданья.
А по карнизу - смелый воробей,
и лёгкий снег - не задевая окон…
И ангел шепчет: "Ну же, посмелей!
Я здесь! Проснись, люби! Лелей
мечты - ведь ты не одинока!"

 

ГРУСТЬ ПОЭТА

Замороженные лица, перекошенные д у мы …
Ненасытная столица – город от сумы до суммы!

Зимний день, лизнувший уксус чьих-то мыслей, соблюдая
ритуалы как Конфуций, покривился. И растаял.

Снег кружится над столицей в ритме медленного танго.
Засыпая, дремлет Битца. Спит Покровка, спит Таганка.

На Бескудникам уныло роется в снегу ворона.
Ночь в тревожном сне забылась – где-то храпом, где-то стоном…

За стеклом замёрзшим – профиль, смазанный неверным светом…
Тени, свечи, на ночь кофе – знак пристанища поэта.

Что не спится, мой дружочек? Что – не пишется, родимый?
На ветвях неровных строчек ледяною шапкой зимы

прижились и сердце студят, не пускают в город вёсны.
Оскудели краски буден, почернел пейзаж неброский.

Не печалься! Грусть поэта – неизбежное лекарство
для души. Пройдёт и это. Я тебе пророчу лето –
золочёные сюжеты, буйство слов, эмоций царство!