Portfolio

Леонета Рублевская

Время покажет

Дверь распахнулась, и я увидела улыбающуюся Татьяну. Ее глаза таинственно искрились, и весь ее вид был заговорщический. Она протянула мне навстречу руку и сказала:
- Пойдем быстрей, я покажу тебе что-то!
Я следовала за ней и уже на ходу понимала, что меня ожидает нечто.
Таня осторожно взяла со стола огромную тарелку, повернула ее к солнечному свету, льющемуся из окна, при этом тарелка как будто мгновенно разложила этот свет на составные и отразила в себе разноцветные колора: бирюзовый, пшеничный, кобальтовый. Она играла красками и сияла, и было радостно на нее смотреть.
- Потрогай, она еще теплая! Только что из печки! - сообщила мне художница.
Я крутила теплую тарелку и так, и эдак и рассматривала узоры на ней, красочные полоски и прожилочки, прозрачные бусинки-камешки, удивлялась перламутровому блеску глиняной запеченной глади…
- Великолепная тарелка! Ну, неужели тебе не жалко будет отдать ее кому-то? - спросила я, наконец.
- Да ведь для этого я и работаю, чтобы кому-то это понравилось, чтобы кто-то купил и принес в свой дом! А я еще сделаю!

… Так началась моя встреча с художницей Татьяной Ламброзо.
Татьяна живет в Майами не так давно, - 3 года. Майами, Америка - вторая иммиграция для нее. До этого - Иерусалим, Израиль; а еще раньше - Омск, Сибирь.
- А родилась-то я в Крыму, - начинает свою историю Татьяна.
- Так, теперь мне понятно, почему такая тяга к теплу - Иерусалим, Майами... Не то, что холодный Омск! Как в Омск попала?
ТАТЬЯНА: Отец был ученый. Его назначили заведующим кафедрой института в Сибири.
- И вы всей семьей переехали в Омск?
Т.: Да. Отец, мама, я и брат. Меня сначала отдали в музыкальную школу. Родители хотели втолкнить в меня все, что могли.
- Мама - творческий человек?
Т.: Мама - художница - Ирма Ломброзо. Она - живописец. Поэтому сразу было определено: моя будущая профессия - художник. Я росла среди красок. В 4 года я написала свой первый рисунок Чарли Чаплина.
- В 4 года Чарли Чаплина???
Т.: Да. У нас в доме был телевизор, и я увидела смешного маленького человечка.
- Здесь, в вашей гостинной, на стене висит прекрасный портрет девочки…
Т.: Девочка - это я. Это мама нарисовала мой портрет. Она нас с братом много писала. Она рисовала другие портреты, также очень красивые реалистичные натюрморты... Мы c братом постоянно были в мастерской. К маме приходили художники, они вели какие-то беседы, и мы крутились возле них. Вечно были в краске, и запах масляных красок был для меня привычным... Конечно, я все это впитывала. Я занималась в музыкальной школе, а потом - в художественной. Так музицировать меня заставляли, а рисовать было моим удовольствием.
- К Омску привыкла? Потом, в иммиграции, вспоминала родной город?
Т.: Единственное, что я любила, это Крым. Я на лето, когда уже рисовала по-настоящему, приезжала в Крым к бабушке. Там же очень красиво: кипарисы, маленькие симпатичные домики… Я любила это рисовать.
- В каком месте вы жили?
Т.: В Симферополе, но ехала я в Алупку. Я выбирала место, где нагромождение камней, которые с Ай-Петри попадали, я там сидела и писала.
…А Омск? У меня из окна было видно штук 8 труб и все с дымком! Город серый, много дождей, тучи... Даже творчество художников...
- Неужели серое?
Т.: Темные тона.
- Откуда же у тебя появились эти яркие краски?
Т.: Я же южанка. А потом жизнь в Израиле. Когда я туда приехала, меня все сшибло просто с ног: все такое сочное, яркое! Море, этот белый город, в котором и жизнь, казалось, насыщенная, цвета вокруг такие яркие! Мне даже потом это стало мешать. Я у себя дома убрала все яркие цвета, поменяла одежду. С тех пор не ношу других цветов, только черное и белое, бежевое еще...
- Почему?
Т.: Потому что краски мне мешают.
- В картине не мешают?
Т.: Нет.
- Но мы перескочили. Что было дальше, когда получила высшее образование?
Т.: У меня высшее педагогическое и высшее художественное. Я в Омске преподавала в детской художественной школе для одаренных детей. Там были замечательные преподаватели, мои друзья. А еще в институте я познакомилась со своим будущим мужем. Вот с ним вместе мы и уехали в Израиль.
- А интересно, мама учила рисованию?
Т.: Мама была членом Союза Художников бывшего Союза и крепким практиком. Она до сих пор - мой главный критик и советчик. Она с отцом живет в Сан-Франциско.
- Значит, она знает твое творчество, как она о нем отзывается?
Т.: Ей очень нравится. Я делаю фотографии и отправляю ей.
- Мама - художница, а ты выбрала керамику.
Т.: Керамикой по-настоящему я занялась только в Израиле. В школе, в которой я работала, был класс керамики. И я там чего-то лепила для себя: какие-то цветы, вазы...
А когда мы приехали в Иерусалим, мы попали в ортодоксальный район, назывался Меашиарим (в переводе с хибро Сто Ворот) - это богатый еврейский район. Мы там увидели богатые еврейские семьи. Они все такие красивые: их одежды, шляпы, длинные платья - ренессанс! Я смотрела и любовалась этими людьми. И, конечно, не смогла устоять: у меня в доме появилась глина… Я слепила мишпуху еврейскую - и папу, и маму, и нарядных деток. Я никогда не занималась еврейской темой, а здесь - будто глина подсказала! Да и тема меня очень вдохновила! Я стала работать для галереи. А спустя какое-то время уже участвовала во Всемирной выставке художников, работающих в еврейской тематике. Все случилось очень быстро, потому что эта работа меня просто захватила. И это направление было для меня новым, волнующим.
Вообще самый яркий период в моей жизни это, конечно, Израиль. Майами как бы довесочек такой...
- Ваша жизнь в Майами только началась...
Т.: Милое место, мне здесь спокойно. А там обстановка очень напряженная, как известно... Здесь я спокойно работаю.
- Но краски, наверное, одинаковые - южные?
Т.: Нет, там поцветнее будет.
- А Майами на этом фоне сонный, да?
Т.: Похоже. Там я будто растворилась, быстро вписалась, все мне было близким.
- Теперь понятно, как родилась эта коллекция керамическая еврейских образов.
Т.: Да, я полюбила эту страну. И у меня там настолько все хорошо складывалось, я была там востребована... И страна интересная, богата своей историей!
- И все равно, переезд в Майами был, как я понимаю, "в струю"?
Т.: Я сюда приехала, потому что давно работала с этими галереями из Израиля. Меня же многие покупали именно из Майами. Поэтому не было никаких сомнений, куда переезжать. Ведь Майами, конечно же, напоминает мне Израиль - солнце, пальмы…
- Здесь еврейская коллекция продолжается?
Т.: Да, вот в здешнюю галерею приходят израильтяне, видят мои работы и говорят: "О, это наша художница!" А хозяйка галереи говорит: "Теперь уже наша!"
- Я видела эту коллекцию: типажи замечательные! Как верно все подмечено! Эти грустные лица! Печальные глаза, пухлые губы! Для меня ваши работы не только красивые, но от них еще и веет улыбкой.
Т.: Да они с юмором, они смешные! Евреи смешные со своими пейсами, с грустными глазами. И эти женушки у меня стилизованные, эти веснушки… Они немножечко пародийные...
- И очень симпатичные!
Т.: И я люблю их.
- У каждого художника - свой подход к творчеству. Некоторые вынашивают в голове, некоторым снится... Некоторые определенно чувствуют, что хотят написать… А некоторые садятся к полотну и не знают, что будет...
Т.: У меня так. Мне помогает то, что я могу сменить работу: пишу, потом леплю. Как бы смена творческих направлений. Мне это очень нравится: если устаю от керамики, я пишу.

- Здесь, в Майами, начался новый творческий период? Появились картины...
Т.: Я думаю, что для каждого творческого человека перемена места жительства - новый импульс, новый период творчества. А здесь чудесные места, которые впечатляют. Взять хотя бы яркий, нарядный Майами Бич с чудесной набережной в арт-дековских постройках - желтые, фиолетовые, зеленые дома! А рядом - белоснежные современные здания… Пальмы, тропические цветы, люди в ярких одеждах! И у меня руки зачесались! Я начала писать картины. А к тому же здесь, в Майами, у меня появился творческий наставник - известный художник Александр Окунь. Я пишу новую работу и фотографию ему отправляю. Он делает мне какие-то замечания... Да, он мне очень помогает. Я благодарна ему за это.
- Я видела одну из первых работ. Героиня в красном. Теперь уже новые картины и совсем другие краски?
Т.: Да, я начала новую серию, геометрическую: Дама с Картами и Golden Town.
- Помню, ты говорила, что все героини с именами.
Т.: Это не просто имена, это, по сути, - названия картин... Ну, вот эта дама, например, - "Белый лебедь", потому что она чем-то лебедя напоминает. Но названия я даю не в начале, а в конце работы.
- Это, очевидно, потому, что все-таки в процессе работы еще не знаешь точно, что же получится...
Т.: Ну, я начинаю писать, думаю, смотрю, какого-то цвета не хватает, переписываю много. Но задаю цветовую гамму сразу. Чтоб, например, у нее не было много цвета, чтоб она легко входила в окружение. Если она будет очень яркая, то будет как бы выбиваться. Нужно, чтобы вписывалось в интерьер - и со стенами, и со шторами...
- Ты кто по гороскопу - дева? Все так разложено по полочкам...
Т.: Нет, овен. Знак творческий и амбициозный.
- Как ты выбираешь друзей, какие они должны быть?
Т.: На меня похожи. Мне нужно, чтобы было интересно и весело.
- Вот ты уже сказала, что в очень дружеских отношениях с художником Александром Окунем? Он такой?
Т.: Да, с ним вообще просто интересно. Вот у меня была выставка в Корал Гейблс в гостинице "Балтимор", он туда пришел с огромным букетом цветов. И был там со мной чуть ли не весь день...
- Духовно поддерживал.
Т.: Ну конечно, первая выставка в Америке!
...У тебя на стене его работа висит! Он подарил ее тебе?
Т.: Да, я очень горжусь ею: это не принт, не факсимиле, а оригинал!
- Какие грустные клоуны...
Т.: Они мне очень нравятся.
- Это была какая-то дата?
Т.: Это был мой день рождения.
- Ты легко с людьми сходишься?
Т.: Легко.
- Как проводишь свободное время?
Т.: Я много работаю... Мне интересно работать!
- А на океане бываешь?
Т.: Я не люблю бывать на солнце. Мне даже больше нравится, когда в Майами дождь, смена погоды... Я ведь прожила в Израиле под палящим солнцем: голубое небо, ни тучки. А здесь, когда шторм - черное небо... Красиво!
- Ты говорила, что не жалко раставаться со своими работами.
Т.: Да, мне не жалко.

- И тем не менее, ты как-то сказала мне, что целуешь их на прощание...
Т.: Да, потому что я их всех люблю, каждую статуэтку. Вот у меня очень покупают мезузки, они очень красивые. И рабай в них вкладывает молитву. И смотреть на эти фигурки приятно: тут же вся семья, все они очень симпатичные, и в то же время каждый из них - отдельный, самостоятельный образ...
- Да, согласна. Тем более, что каждая твоя работа оригинальна и неожиданна.Особенно эти маленькие керамические скульптурки. Их приятно рассматривать, здесь столько деталей, сочетание красок прекрасное, - все это создает отличное настроение! Еврейскую тему не оставишь?
Т.: Нет, она никуда не уйдет, это мое, сокровенное. Я отработала стиль и керамические приемы. Наработана коллекция, и я к ней прибавляю новые сюжеты. Поэтому я никогда ее не оставлю, как и керамику, которую я преподаю в школе. Я ведь в школе учу детей понимать и любить искусство. Они там делают миноры на Хануку, они делают миноры на Шабат... Им нравится работать с глиной... Мне приятно, когда у них что-то получается!
- А какое направление в керамике появилось у тебя здесь?
Т.: Светское.
- Но это тебя греет? Ты сказала: еврейская тема - это мое родное, сокровенное, а тарелки?
Т.: А отчего это может меня не греть - это же красиво! Тарелка на столе, на стене… Ведь она украшает жизнь. Конечно, греет. Когда красивая вещь получается, отчего ж не греет?! И, к тому же, это интересно! Интересная творческая работа.
- Ты можешь в любом настроении начинать работу?
Т.: У меня настроение, как правило, ровное. Ну, когда бывает плохо, то, конечно, не до работы. Но вообще я утром просыпаюсь обычно в хорошем настроении, у меня много энергии и хочется работать.
- Когда-нибудь пыталась заглянуть в свое будущее?
Т.: Знаю наперед, что будет. Ничего исторического не произойдет. Все уже произошло: иммиграция во вторую страну... Я живу здесь 3 года - что может произойти?
- Но помечтать-то можно...
Т.: У меня мечты есть. Они связаны с творчеством. Есть мечта выставляться в хороших выставочных залах, арт объединениях. Я и сейчас нахожусь в арт объединении керамистов, и я член гильдии художников, работающих в иудаике.
Мои работы есть в Нью Йорке, Сан-Франциско и в Майами... Была очень большая выставка в дизайн-центре "Дкота".
- Вообще-то это больше похоже не на мечту, потому что вижу: с выставками у тебя все в порядке! Это скорее реальность. Ну, а мечта?
Т.: Иметь хорошую мастерскую.
- Твои картины разлетаются куда-то. Интересно, русские их покупают?
Т.: Все картины, которые у меня купили, купили американцы. А русские покупают керамические работы.
* * *
…Думается мне, что русские пока еще не знакомы с картинами Татьяны Ломброзо. Пройдет какое-то время, и у них в домах также можно будет встретить не только керамику, но и красивые полотна майамской художницы.
Впрочем, какая разница, в чьем доме будут ее работы? Ведь для автора главное, чтобы люди оценили творчество должным образом.
Это уже происходит сегодня. А завтра?
Поживем - увидим. Время покажет.

Обсудить этот текст можно здесь